Девочка с демоном в голове

Мысли мои плавно скользили по событиям прошлого вечера. Нет, наглость Благодарением посланного меня не занимала — привыкла уже. Зато вспомнилась его гостья. Было в ней что-то такое, настораживающее, интригующее. Что-то в походке. А ещё её одеяние.

Давным-давно в среде дорийцев был распространён обычай воспитывать девочек вместе с мальчиками физической культуре до четырнадцати лет. Затем их подготовка разделялась: мальчиков обучали биться в тесном строю тяжёлой пехоты, а девушек обучали всему, что пригодится в бою на узких городских улицах. И это сильно отличалось от воспитания девушек среди ионийцев: те растили дочерей подобно хрупким цветам, окружая их заботой и защитой, отгораживая их высокими заборами от опасностей мира. Оттого ионийские женщины были молчаливо покорны мужьям, тогда как дорийские в разговоре с мужчинами не стеснялись.

А попробуйте представить ссору между мужем и женой в типичной дорийской семье. Муж — опытный тяжёлый пехотинец, привыкший держать строй плечом к плечу с товарищами. Но совершенно не умеющий биться один на один. Если тяжёлой пехоте противника удавалось сломать ваш строй — вы были обречены. Потому вы просто бросали свой тяжёлый щит и оружие и бежали с боля боя. В общем, тяжёлый пехотинец — не поединщик. А вот жена — подготовленная убийца. Её обучали вести бой на узких улочках и в закрытых помещениях, прыгать в окна, разить врага с крыши, использовать домашнюю утварь в качестве оружия. Именно девушек дорийцы отправляли подавлять восстания рабов, так что жена в нашей умозрительной дорийской семье, скорее всего, уже не раз потрошила живых людей. Представили? В бою с дорийской девушкой тяжёлый пехотинец один на один не имеет ни единого шанса. Но и она не сможет надавать мужу пощёчин. Убить одним молниеносным ударом — может, а просто пощёчин надавать — это вряд ли. Теперь понимаете, почему дорийские семьи были такие дружные и никогда не ссорились? То-то.

Те времена давно канули в забвение, оставив о себе мифы да сказания. Дорийского кроя хитон на девушке вовсе не означает, что она хорошо тренированный боец. Дорийского кроя хитон на девушке означает её готовность драться за свою свободу. Времена, конечно, меняются, но кое-что, разумеется, незыблемо. Например, тот принцип, гласящий, что если ты не готов драться за свою свободу, то ты свободы не достоин. Скоро ты её потеряешь, и, возможно, даже не заметишь, как. Надевая хитон дорийского кроя, девушка показывает, что не покорится чьей-то воле. Возможно, в её родне нет мужчин, или она вовсе сирота. Или просто не желает приставаний и заранее демонстрирует это хитоном дорийского кроя. С другой стороны и сегодня в некоторых семьях практикуют обучение девушек боевым искусствам. Как-раз таки памятуя о том, что принципы хороши, когда ты готова их защищать в том числе и в бою. Такая девушка вполне может носить хитон дорийского кроя, но она же вполне может одеться женственно — например, если желает подчеркнуть, что её есть кому защищать. Или же, если желает намекнуть, что не прочь покориться мужчине.

Так что нельзя с определённостью сказать, что давешняя гостья Благодарика — 'обнажающая бёдра' — так называют девушек, практикующих старые дорийские принципы. Однако что-то в ней заставляет меня верить, что её ухо привыкло больше к пению тетивы, чем арфы. Взглянуть бы на её руки. Полагаю, там должны быть характерные мозоли, что оставляют регулярные упражнения с древковым оружием.

Почему эта незнакомка так сильно тронула моё сердце? Наверное, потому что я хотела бы для себя дорийского воспитания, да! Но в нашей фратрии подобное не практикуется. Да, я часто заглядывалась на то, как наши мальчишки лупят друг дружку деревянными мечами на тренировках, но не ради самих мальчишек! Мой отец — единственный мужчина, что обо мне по-настоящему заботится — часто в разъездах. Так что да, мне бы хотелось проверить, смогу ли я удержать меч, отражая удар. Ну, или хотя бы заиметь подружку, которая так может. Вот почему.

Вот ведь, я даже решилась на ритуал тёмной магии! И чтобы моему демону не уметь бы драться? Но нет, мне достался учёный. Как же так получилось, что ритуал тёмной магии призвал мне именно такого демона? Ведь было обещано, что демон будет призван магией среди всех демонов космоса именно такой, который сможет дать мне личную силу. А что я получила? Память обыкновенного обитателя странного чужого мира. В том мире вообще нет магии. И вот какая мне может быть польза от эдакого "демона"? Я попыталась позвать своего демона, но безрезультатно. Исчез? Он ведь утверждал, что я должна выкинуть его из головы и быть собой. Неужели и в самом деле исчез?

А ещё вспомнился отвратительный хохот тёмной ведьмы: — "Ха-ха-ха! Лёгкие деньги!". Я заплатила ей монету волшебного золота. Ну и в добавок высыпала горсть обычных серебряных монет, что в ходу у демоса. Допустим, цену серебряных монет я не знаю, ведь мы ими не пользуемся. А вот монета волшебного золота — это же, теоретически, билет на исполнение желания. Облигация, предъявителю которой фратрия гарантирует исполнение желания кем-нибудь из своих магов. Много ли это? Не думаю. Ведь, получается, что я купила редкое (потому что запретное) чудо, исполненное, насколько я могу судить, весьма профессионально, в обмен на обещание чуда вполне обычного, ходового. Никто из магов не станет надрываться или рисковать ради одной монеты волшебного золота. Есть же список чудес, прейскурант — выбирай, и получи. Вроде, я же выгадала, не так ли? Тогда почему ведьма сочла свой заработок лёгкой выгодой? Чему она так радовалась?

Дальше мысли перетекли на мои планы насчёт поступления в академию магии. Для этого нужно пройти процедуру ритуального испытания, в ходе которой специальный могущественный артефакт покажет, в какой области лежит мой магический талант, и насколько может быть велик мой потенциал.

Вот, было бы хорошо оказаться одарённой огненной стихией, как мой отец! Огненные маги высоко ценятся. Они реально крутые! Круче огненного мага — только маг молнии!

Но талант молнии встречается крайне редко. Даже среди магов фратрии Гроз маги с талантом молнии рождаются не часто. Но ведь шанс есть! А уж как бы выкатились глаза у Благодарика — вот была бы потеха! Да, оказаться магом молнии было бы здорово!

Или быть одарённой водной стихией — как моя маменька. Водная стихия — это слабее, чем стихия огня, но в руках женщины она может и скалы сточить! Так говорит одна из наших старейшин, бабушка Играющая-с-океаном. Магия воздуха — тоже хорошо. Она подымает летучие лодки и галеры! Что может быть лучше возможности улететь на край света?!

Но что, если мне достанется что-то вроде магии света — самая слабая из магических стихий? Пожалуй, даже оказаться со спящим талантом будет лучше! Свет — почти ничего не может и почти ничего не стоит.

А обмануть тот тестирующий артефакт невозможно.

Да и кроме таланта, нужны деньги. Взнос за обучение в академии магии принимается монетами волшебного золота, разумеется. А у меня больше нет вообще никакой монетки. Эх!

Потом я вспомнила, что Благодарь приказал мне сделать уборку после его вечеринки, на которую меня не пустил. Вот уж нет, не буду! Но ведь этот гад устроит скандал. Согласно заветам предков и закону нашей фратрии, как наследник, как мужчина, и просто как немного, но старший по возрасту, Благодарь имеет право мне приказывать, назначая общественную работу на благо фратрии, или тренировки. Если только у меня уже нет какого-то дела на это же время. Или кто-нибудь из взрослых может, разумеется, отменить распоряжение Благодарика. Но ныне в этой фратрии за меня никто кроме отца не заступится! А отца нет — он по провинциям мотается, наказы Парящего исполняет. Вот бы сбежать! Эх! Нужно что-то придумать! И, как на беду, ничего придумать не получается. Вот, куда пропал мой бесполезный демон, когда мне нужен его совет? Или всё же лучше бы он действительно пропал? Ой, натворила я глупости с этим тёмным ритуалом!

Вздохнула, глянула — вон уже к купальне вышла девочка с большим пушистым полотенцем. Время на водные процедуры вышло. Что ж, решительно поднялась я из купальни, и вышла под тугие холодные струи соседнего фонтана. Водяной массаж.

Шагнула из-под фонтана на траву полянки, фыркнула, приняла протянутое милой девочкой полотенце, и быстро растёрла озябшую кожу до красноты.

— Как тебя звать, сестрица? — спросила я её.

— Фиалкою, госпожа.

— Какая же я тебе госпожа? Меня зовут Солнышком.

— А я знаю, Солнцу-после-бури-подобная!

Я этой девочки не знаю, но она миленькая. Явно это одна из учениц. Кажется, я видела её пару раз в нашей школе. Женщины нашей фратрии, как, впрочем, и в других великих фратриях, принимают на обучение педес из среды простого демоса. Принимают любого желающего, и совершенно бесплатно. Это наш вклад в благополучие и процветание полиса. Обучают у нас числам и счёту, чтению и письму, разучивают поэмы классиков, читают и разбирают философские трактаты, преподают законы, природоведение. Да просто кучу всего. Желающих берут любых, но не всех — количество учеников ограничивается возможностями учителей, чтобы не ронять качество обучения.

Так вот, среди попавших к нам на обучение педес есть старая традиция: в благодарность они оказывают разные мелкие услуги членам фратрии. Совершенно добровольно — их никто не попрекнёт, если они не станут нам прислуживать. Но добровольцы среди учащихся никогда не переводятся.

Почему-то вдруг подумалось, что отсутствие стен и потолка в купе с моей наготой должно бы меня смущать. Явно мысль от моего демона! Вот ведь, какой желчный демон злословия мне попался! "Суповой набор"! Все мужики — гады, даже демоны! Все, кроме папеньки!

А она у меня ещё отрастёт, грудь! Всем козлам назло!

Девочка помогла мне надеть свежий хитон, сегодня — небесно-голубой, помогла застегнуть серебряные фибулы, сверху надеть узорчатый пеплос, я бросала вороватые взгляды на мраморные статуи прекрасных нимф, что в изобилии расставлены по всему саду фратрии, и пыхтела, как обиженный ёжик, но сумела всё же взять себя в руки и успокоиться. Девочка, меж тем, повела меня к завтраку.

Вообще мы — маги — гордимся тем, что нет у нас ни слуг, ни рабов. Нам заповедовано предками и нашими богами воздерживаться от роскоши, бежать неги и лени, закалять дух и укреплять тело. Комфорт делает человека слабым — любого человека, а уж мага — тем паче. Это известный факт.

Девочка молча вывела меня к высокой беседке — значит, сегодня завтрак они мне здесь накрыли. Странно, что не с другими детьми фратрии. Беседка эта имела дощатый пол, поднятый на высоком фундаменте на локоть от земли. Изящные белоснежные колонны, украшенные затейливой резьбой, держали высоко над головой купол крыши. Между колоннами ветерок лениво колыхал тонкие до прозрачности занавеси. В общем, очень отличается от той беседки, в которой я спала. В нашем саду нет двух одинаковых беседок. А в этой беседке меня кто-то ждал.

Человек обернулся, поднялся из-за накрытого стола, и оказался высоким мужчиной, статным и крепким, с огненно-рыжей шевелюрой и кучерявой бородой. Отец!

— Папа!

Отец шагнул мне навстречу, расплываясь в улыбке и раскрывая мне объятья. Я кинулась к нему и крепко-крепко обняла.

— Папа!

— О, долгий путь, дни ожиданья и трудов тяжёлых воистину темнее самой чёрной бури предстали для меня. Сколь сладок же мне, грешному, момент, когда мне солнце после бури воссияло! Дочка! Солнышко моё!

— Давно прилетел?

— Пару часов назад кинули сходни, — отец небрежно кивнул в сторону воздушного порта.

— Наверняка устал с дороги. Отчего же не лёг спать?

— Спать оставалось пару часов, и я решил, что это дело не стоит даже затевать. Лучше расскажи, как ты здесь жила без меня?

Завтракали мы неспешно — оба тянули время. Болтали ни о чем и обо всём подряд.

Отец интересно рассказывал о своей проездке по провинциям, очевидно, умалчивая о тяжёлых трудах, выпавших на его долю. Ведь не на прогулку же его наш базилевс посылал? Когда отец рассказывал о том, как его принимали на острове Бык, то обмолвился, что смог поднять в воздух двенадцать кораблей за раз, в одиночку, одной только магией огня! Потом папа рассказал весёлый случай, произошедший с ним на острове "Много-пещер", в небольшом полисе Многоборец (назван в честь легендарного героя прошлого, который сумел уничтожить чудовище, терроризировавшее весь остров), и обмолвился о демонах из-под холмов. Я тут же насела с расспросами, и отец сознался, что среди прочих поручений от нашего базилевса было ему задание изничтожить тех самых демонов из-под холмов. А заодно, тяжело вздохнув, сознался, что уничтожать демонов он не стал. Местные упросили не обижать духов холмов. Только присмирить, если можно.

— Было в глазах тех людей что-то такое, знаешь ли, что не мог я им отказать в просьбе сберечь тех демонов. Верят местные, понимаешь? Верят, что духи под холмами нужны. Хотя никто не знает, зачем именно. А может, их предки знали когда-то, да потомки позабыли. Такое, знаешь, бывает.

— А что такое демоны вообще? — заинтересовалась я, — Как они могут быть зачем-то нужны?

— Эх, дочка! Демоны — это не "что такое", а "как так", — непонятно ответил папа.

— Это как так? — тут же переспросила я.

— Ну, вот ты — "кто", этот стол — "что", а демон — "как". Ты прости, дочка, тема сложная, путанная, это так вот просто не объяснишь. Вот в академии магии на острове проходят демонологию только с третьего курса!

Ну вот, кончились беззаботные посиделки — важная мне тема сама пришла.

— Отец, я хочу поступить в эфебы в академию магии, — ровно выговорила я, — в этом году.

— Ритуал будет уже через неделю, — не задумавшись, выдал папа, но тут же посмурнел, сдвинул густые брови. — Ты уверена? Ты же знаешь, что обучающиеся в академии живут там же, на острове Красавицы, в общежитии эфебов, и домой являются лишь раз в год — на каникулы?

— Знаю, папенька, — кивнула я. — Я буду скучать. Но я уже достаточно взрослая — справлюсь.

— А ты знаешь, что обучение в академии магов... бывает тяжёлым испытанием духа? — продолжал мрачнеть отец. Я не понимала, чего это он. Не так уж много я знала о той академии. Но ведь...

— Но ведь ты окончил ту же академию?

— Да...

— И маменька моя — она же тоже училась в академии магии и успешно её закончила?

— Да...

— Значит, и я смогу! — уверенно заявила я, и тут же почувствовала, как сжимаются внутренности в холодный комок от нехороших предчувствий.

— Есть испытания, которые меняют человека, — осторожно начал говорить отец. — Например, война. Война делает чёрствым и жестоким. Или магия. Магия тоже меняет человека. Об этом не принято говорить, но случается, эфебы в академии магии сходят с ума, — понизив голос едва ли не до зловещего шёпота, мрачно проговорил отец, внимательно глядя на меня.

— Отец, но мне не обязательно становиться магом. Мне нужно поступить в академию, но не нужно её заканчивать. Как наследница сильнейшей линии крови фратрии Зрящих Истину, и возможная мать будущих магов, я стою больше, чем как очередной маг. Не так ли?