— А он и не серийный убийца. Он убийца наемный, и очень интересный. Кстати, именно потому, что он так выглядит, его и заподозрят в последнюю очередь. Александр Викторович, вы не обижайтесь, что мы так вот, беспардонно — у нас возраст все же, спишите на него маленькие слабости.

Слова были вроде бы извиняющиеся, но вот тон не оставлял сомнений — "военный" не извиняется, он расставляет точки над "ё" и четко дает понять, кто здесь главный. Убедившись, что его поняли правильно, "военный" кивнул удовлетворенно:

— Да вы, Александр Викторович, присаживайтесь, присаживайтесь, в ногах правды нет.

— Если судить по этой поговорке, правда в заднице.

— А он ершистый, — задумчиво отметил "профессор", обращаясь, похоже, к самому себе.

— Ничего, это даже неплохо, — "военный" был само радушие. — Вы присаживайтесь, не бойтесь. Разговор у нас предстоит долгий...

Пожав плечами, Александр взял первый попавшийся стул и уселся, положив руки перед собой и внимательно глядя на собеседников. "Военный" крякнул одобрительно:

— Ну что же. Вижу, нас вы не боитесь.

— А чего бояться? Кого? Когда? Где?

— Не понял, — "военный" на этот раз выглядел удивленным. "Профессор, кстати, тоже.

— А чего тут понимать? Судя по тому, что произошло, я вам нужен живым и здоровым. Это может потребоваться в единственном случае — если что-то нужно от меня. Я умею, фактически, только одно — стрелять. Значит, вам нужно кого-то убрать, и для этого требуется стрелок. Вы знаете мое прозвище, соответственно, род моих занятий вам известен.

— Немного сумбурно, но, в целом, логично, — кивнул "военный". — Однако конкретно сейчас вы ошиблись.

— Да? — удивленно поднял брови Александр.

— Да. Вернее, частично ошиблись. Нам действительно требуются ваши услуги, но они несколько иного плана.

— Надеюсь, не сексуального? — с иронической улыбкой спросил киллер.

— Да нет, ну что вы. Мы тут все нормальные мужчины.

— Это хорошо. Кстати, имейте в виду. Если после нашего разговора я выберусь отсюда, Николаича устраню сразу же.

— Почему?

— Вы могли выйти на меня только через него. Раз так, значит, он меня сдал, а прощать это я не собираюсь.

— И не жалко?

— Ни капельки. Долг свой я ему отдал уже давно. Сейчас у нас партнерство, не более, и оно предполагает определенные взаимные обязательства. Штраф за их нарушение тоже не секрет.

— Ну что же, вполне понятная жизненная позиция. Конечно, мы вашего работодателя убедили, а убеждать мы умеем, поверьте, но теплых чувств к нему у нас не имеется, и плакать никто не собирается. Вы в своем праве. Ничего страшного, все равно Вячеслав Николаевич Жерчук, бизнесмен и советник мэра, нам уже не нужен, так что претензий не будет.

— Это надо понимать так, что шансы выбраться отсюда у меня высоки?

— Это надо понимать, что если мы договоримся, то у нас открываются перспективы дальнейшего сотрудничества, а значит, исчезнет смысл вас устранять. Но довольно играть словами, время — деньги.

— Полностью согласен. Перейдем к делу?

— Перейдем. Но прежде мне придется кое-что вам объяснить.

— Я весь внимание.

— Не ерничайте, вам не идет. Итак, начнем с того, что вы — наемный убийца по прозвищу Призрак. Получили его за то, что всегда работаете, не оставляя следов. По сути, это неверно — следы вы оставляете, просто не все ваши дела ассоциируются с Призраком. Однако следы вы оставляете не потому, что такой умный, вы, уж простите за откровенность, дилетант, а потому, что при расследовании не могут даже найти место, откуда вы стреляете. Причина одна — вы работаете с запредельных дистанций и никогда не промахиваетесь. Вне зависимости от оружия — лишь бы долетала пуля. Вам не кажется это странным?

— Ну, наверное, я талантливый стрелок.

— Да, стрелок вы талантливый, только талант ваш несколько иного рода, чем вы думаете. Дело в том, что вы такой не один, просто те, кто нам до сих пор был известен, работают на спецслужбы — ФСБ, ГРУ и другие.

— Другие?

— Их сейчас как блох на барбоске. Есть даже такие, о которых вы представления не имеете и до конца жизни не узнаете. И слава Богу. Но мы отвлеклись, с вашего разрешения я продолжу. Итак, большинство таких, как вы, работают на государство. Вы же ухитрились выпасть из поля зрения специалистов — скорее всего, потому, что не были в армии. Не волнуйтесь, ваши мотивы нам тоже известны. Не могу сказать, что одобряю такую жизненную позицию, но тут уж каждый выбирает по себе. Впрочем, неважно. Главное — вы действительно не промахиваетесь благодаря своему таланту. А заключается он в том, что вы управляете не ружьем — вы управляете пулей.

— То есть?

— То есть куда захотите — туда она и полетит. В определенных пределах, конечно — все же базовую траекторию задает ваше оружие, но небольшую корректировку вы вносите сами, причем неосознанно. Пределов я не знаю, но, думаю, они не велики — не такой уж ты и исключительный талант, бывают и получше. Во всяком случае, из своей винтовки ты сегодня стрелял с километра, и не факт, что попадешь с двух, а я видал кадра, который клал пулю в пулю на две пятьсот. Однако это не принципиально — главное, что талант все же имеется. Ученые его называют каким-то длинным термином, но я его не запоминал, да и тебе мозги засорять не советую. Надеюсь, суть ты понял и без этого.

На "ты" он перешел легко и непринужденно. Сам, наверное, даже не заметил, как. Впрочем, Александр не обиделся — он вообще редко обижался всерьез, считая, что настоящая обида должна иметь последствия в виде ответной гадости, а терять на это время глупо. И уж тем более он никогда не обижался на тыканье — ему было плевать на такие мелочи. Мало ли, какие у людей привычки.

— Я понял, что вы хотите мне сказать. Только зачем?

— А чтобы некоторые, в смысле, некоторые шустрые стрелки, присутствующие здесь, не зазнавались раньше времени.

— Гордыней не страдаю, — фыркнул Александр.

— Это радует. А теперь собственно к делу. Нам нужен человек с твоими талантами.

— У вас они есть. А судя по той парочке, с которой я имел дело, есть и покруче меня.

— У НАС, — это слово "военный" выделил очень жестко, — таких людей нет. Я работаю не на государство. Точнее, на государство, но не напрямую... Впрочем, неважно. Главное, это развязывает руки, но в некоторых случаях и мешает, ограничивает в возможностях. Даже те люди, которых вы видели, формально не наши, а, скажем так, прикомандированные. Это, согласись, чуточку разные вещи.

— Соглашусь. А к чему такая откровенность?

— Взаимное доверие — залог будущего плодотворного сотрудничества.

— Доверие... Один хрен, всего вы мне не рассказываете.

— Ну разумеется, — лучезарно улыбнулся собеседник. — Каждый солдат должен знать свой маневр, но маневры армии или даже полка ему знать необязательно.

— Логично. Так в чем будет заключаться моя миссия? Если уж вам никого не надо устранять...

— А вот с этого момента, — добродушное лицо "военного" вдруг как по мановению волшебной палочки стало жестким, — начинается самая настоящая государственная тайна. И ты, узнав ее, либо работаешь с нами, получая, кстати, вполне приличное жалование, либо жить тебе осталось совсем немного. Поверь мне, я не шучу.

— В случае же, если я сейчас скажу, что мне не нужны ваши секреты, меня либо вынесут отсюда вперед ногами, либо светит мне огромный срок, который я все равно не досижу. Прирежут раньше, как только узнают, кто я такой — врагов у меня накопилось предостаточно. Я правильно мыслю?

— Вот молодец, какой умненький мальчик.

— Только вот что же мне помешает потом вас обмануть?

— Ничего, разумеется. Кроме того, что у тебя остались мать, сестра и трое племянников. Извини, но сейчас не до сантиментов.

— Жестко... Но честно. В принципе, выбора, я так понимаю, у меня особого и нет.

— Ты правильно понимаешь.

— Хорошо, а каков будет гонорар?

— Десять тысяч в месяц. Не рублей, естественно. И два процента от прибыли — мы ведь предприятие коммерческое.

Говоря это, "военный" дернул щекой так, словно эти слова его бесили. Александр это, разумеется, заметил, но от комментариев воздержался. И без того положение было незавидное, не стоило усугублять его своим длинным языком. А вот насчет гонорара следовало обсудить — предложенная сумма Александра не впечатляла.

— Увеличьте сумму впятеро. Проценты, так и быть, оставьте прежние.

— А ты наглее-ец, — непонятно, то ли раздраженно, то ли одобрительно протянул "военный". — Хорошо, согласен.

Судя по всему, Александр продешевил, но переигрывать, естественно, не стал — это было не в его правилах. Да и потом, его все же взяли за жабры, не особенно аккуратно взяли, и довольно жестко. Родственники были тем самым больным местом, которое у него имелось. Единственное больное место, пожалуй. Мать он любил, сестру и ее детей обожал... Никто не знал о родственниках Призрака, но бизнесмен Колобанов родню не скрывал, и тот, кто сложил два и два, получал нехреновый рычаг воздействия на киллера. С одним маленьким нюансом — "военный" только что подписал себе приговор. Прощать ТАКОЕ Александр не собирался. Пусть пройдет год, пусть десять, но он вспомнит ему сегодняшний разговор, и не факт, что обидчик умрет быстро.

Между тем, "военный", убедившись, что Призрак глупостей делать не планирует, кивнул удовлетворенно и сказал:

— Ну, все, уважаемый рекрут. Добро пожаловать в наш сплоченный коллектив. А о твоей в нем роли лучше объяснит уважаемый Николай Михайлович.

Маленькая, едва заметная пауза между словами и реакцией "профессора" яснее всяких слов показала — имя не настоящее. Тем не менее, сейчас это было неважно.

— Благодарю, Всеволод Петрович. Итак, молодой человек, приступим. Скажите, вы фантастику читаете?

— Не очень. Предпочитаю детективы — над ними, порой, можно посмеяться. Но в детстве, случалось, почитывал.

— Уже отрадно. Стало быть, смысл понятия "параллельные миры" вам знаком.

— Не знаю.

— В каком смысле? — похоже, "профессор" был немного удивлен.

— Да в прямом. Я понимаю, что вкладывается в это понятие, но не могу представить параллельное трехмерное пространство.

— А-а, — "профессор", очевидно, успокоился. — Открою вам страшную тайну. Я ведь тоже представить не могу — воображения не хватает. Но, тем не менее, параллельные миры существуют.

— Флаг им в руки, — Александр безразлично пожал плечами. — Я-то здесь причем?

— Уже причем, молодой человек, уже причем. Дело в том, что наша... э-э-э... контора как раз и занимается исследованием параллельных миров. А так как она создана недавно, то собственных спецподразделений у нас нет. Создавать же — это долго, брать людей взаймы, как тех, с которыми вы уже имели дело, чревато осложнениями. Вот и приходится искать талантливых и подготовленных, пусть и довольно посредственно, людей, вроде вас.

"Врет", подумал Александр, а вслух спросил:

— И в чем же, в таком случае, будет заключаться моя работа?

— Все очень просто. Для исследования открытого нами параллельного мира туда будет заброшен человек, в задачу которого входит разместить там сеть датчиков. Мы уже проводили подобные исследования, но последний заброс плохо кончился — наш человек погиб. Поэтому и было решено отправить с ним сопровождающего.

— Простите, но, во-первых, я не охранник, а во-вторых, тут нужна более серьезная группа.

— Объясняю. Во-первых, группу туда не закинешь, это очень энергоемкий процесс. Обратно в разы проще, мы пока не знаем, почему, хоть роту проводи, а вот туда сил не хватит. Во-вторых, вашей задачей будет не только и даже не столько охрана. Видите ли, помимо прочего, мы на самоокупаемости, а значит, исследования должны приносить доход.

— То есть вы хотите там что-то украсть?

— Это грубо, но, к сожалению, отражает положение вещей.

— Понятно все с вами...

Александру и впрямь многое стало понятно. Если это не дурдом, то, похоже, он нарвался на группу не слишком чистых на руку и не страдающих щепетильностью выходцев из каких-то серьезных служб, которые намерены поправить свое состояние за счет банального грабежа. Ну что же, дело, в общем-то, житейское, так и работать легче. А то идеалисты могут такого натворить... Здесь же народ более-менее серьезный, меркантильность — она того, дисциплинирует. Единственно, что плохо, поведение таких вот умников может оказаться непредсказуемым — у спецслужб свои законы и своя мораль, Александру, в общем-то, неизвестные. И почему им предпочтительнее человек с темным прошлым тоже ясно — такой не побежит сдавать, потому что тогда своя шкура гореть будет, да и избавиться от него, случись что, намного легче.

— И что же вам понятно?

— Что с вами можно иметь дело. Только какие гарантии, что нас, точнее, меня, вернут обратно?

— Перейдете вместе с грузом, или даже до него, вот и все.

— Логично. И что за миры мне предстоит... изучать? Эльфы-гномы-орки?

— А говорите, не читаете, — укоризненно погрозил пальцем "профессор".

— Да у соседки пацан на ролевых играх сдвинутый. Только и делает, что с железяками своими прыгает. Задолбал уже дурацкими воплями, если честно.

— А, тогда понятно.

— И все же, миры сильно отличаются от нашего?

— Нет, все проще. Пока что история всех исследованных нами миров практически точно копирует нашу, только немного отстает по времени. Есть, конечно, нюансы, но они малозначимые и практически незаметные. Теоретически, конечно, могут быть и эти, как вы говорите, эльфы, но нам ничего подобного пока что не встречалось.

— Понятно. И к чему мне готовиться?

— К сорок первому году. Кстати, что вы о нем знаете?

— Ну... Двадцать второго июня сорок первого года немецкие войска напали на СССР. Сожгли на аэродромах всю нашу авиацию, после чего принялись за сухопутные войска. Часть танков разбомбили, остальные оказались практически бесполезны против немецких, более современных. Управление войсками было потеряно, всюду были окружения, Сталин массово расстреливал несправившихся командиров...

— Довольно, я понял, — "профессор" поднял руки, то ли собираясь сдаваться в плен, то ли, напротив, начинать размахивать кулаками. — Ваши представления о той войне можно описать курсом средней школы и пары-тройки фильмов откровенно подрывного характера. Могу вас поздравить, процесс дебилизации страны идет полным ходом.

— А вы знаете другую историю? — чуть обиделся Александр.

— Знаю. Многое было не так. Да, удар немцев по аэродромам был сильным, но смертельным он не был — воздушные бои с переменным успехом шли долго, и если почитать записи немецких офицеров, там сплошь и рядом написано: "противник господствует в воздухе". Немцы передавили нас тогда за счет лучшей тактики, большего опыта... За счет того, что наступление на земле развивалось быстро, и бывало, что возвращающийся после боя летчик видел на своем аэродроме вражеские танки... А наши танки, кстати, даже несколько устаревшие БТ, дрались с немцами на равных, и потери были, как правило, один к одному. Некоторые из этих танков, что интересно, дослужили до сорок пятого года и еще японцев погонять успели. Немцы просто грамотнее строили тактику — резали коммуникации, оставляя танки без горючего, и их приходилось подрывать экипажам. И командование не везде допускало ошибки и котлы. Это там, где во главе армии были молодые да ранние, стоял бардак, а старики, вроде Буденного с Ворошиловым, которых принято ругать, воевали на самом деле грамотно. Звезд с неба не хватали, конечно, но ни одного серьезного котла на их участках фронта не было. А Павлов, к примеру, по некоторым данным вообще был предателем.