Точки бифуркации ч 3

Размышления на эту тему были прерваны докладом адъютанта:

— Ваше высочество, вы просили напомнить вам о братьях Данилевских!

— Да, да, благодарю! А что князь Иван Романович Тарханов уже приехал?

— Ещё нет, но он сообщил что будет через полчаса!

— Спасибо, вы свободны!

Убедившись что дверь за адъютантом плотно закрылась Михаил Александрович осторожно, с украдкой выдвинул ящик письменного стола. Оглянувшись ещё раз, вставил маленький ключ в едва заметную скважину потайного отделения и извлёк из него.... обычный ноутбук. Старенький потёртый корпус устройства вызвал приятные воспоминания, а нос казалось уловил запах косметики любимой девушки....

Ну, что тут у нас по братьям Данилевским? Ознакомившись с выполненными ими работами Мишкин про себя решил! — "Надо приглашать, приглашать обязательно! Хотя бы двоих Константина Яковлевича и младшего Михаила Яковлевича".

Ещё будет нужен кардиолог и диетолог. Александр Филиппович Самойлов будет давать допуск к полётам как врач кардиолог, а тёзка — Михаил Николаевич Шатерников разработает нормы питания и освоит специальность нарколога. Пока этого хватит. В дальнейшем они подготовят других специалистов по авиамедицине.

Зажглась лампочка коммутатора и голос адъютанта сообщил:

— Ваше Высочество, прибыл князь Тарханов!

— Проси, проси!

Мишкин выскочил из-за стола чтобы лично встретить уважаемого человека и как-то смягчить дурацкое решение об отчислении последнего от должности профессора кафедры физиологии Военно-медицинской Академии!

— Добрый день, уважаемый Иван Романович!

— Рад вас видеть, юноша! Похож, похож однако и на деда и на Государя императора! Виделся я с ним недавно, по его поручению и прибыл. Внимательно слушаю вас!

— Прошу меня извинить, но до того как начнётся наш предметный разговор, я бы хотел кое что вам показать.

— С удовольствуем полюбопытствую, Михаил Александрович.

— Тогда прошу, это недалеко и мы быстро доедем до места.

Действительно, спустя полчаса поездки по приличной дороге оба князя прибыли в авиагородок. Там князь Тарханов впервые увидел необычные конструкции, которые....

— Господи! Глаза меня не обманывают? Они что летают?!

— Да, уважаемый Иван Романович! Это аэропланы — аппараты тяжелее воздуха способные летать. да и вы сами скоро в этом убедитесь! Пройдёмте в ангар, там вы оденете реглан. В воздухе на высоте холодно, можно простудиться. Эта утеплённая одежда не даст вам замёрзнуть.

Переодевание не заняло много времени и вскоре оба князя подошли к аэроплану. К ним подбежал техник, который доложил о готовности машины и Мишкин пригласил князя Тарханова забраться во вторую кабину. Сам Великий Князь обошёл самолёт, качнул винт, проверил отклонение элеронов, руля высоты и поворотов.... что-то сказал технику и забрался в первую кабину. Обернувшись к своему спутнику и убедившись что он пристёгнут и полон энтузиазма в предчувствии необычного, произнёс:

— Сейчас мы немного и недолго полетаем! Я вас просто прокачу по воздуху, чтобы никаких сомнений в реальности происходящего не осталось.

Аэроплан осторожно взлетел, сделал классическую коробочку и аккуратно приземлился. Зеркало сообщило пилоту, что его пассажир чувствует себя нормально, но всё таки, сразу после остановки двигателя Михаил помог князю Тарханову выбраться из кабины.

— Фантастика! Чудеса да и только! Если бы я сам не летал, то ни за что бы не поверил!

— Уважаемый Иван Романович, давайте пройдём переоденемся и продолжим наш разговор

— Да, да, конечно!

Мишкин рассказал Тарханову какие опасности подстерегают аэронавтов в полетах, описал требования к кандидатам в пилоты и предполагаемые особенности их подготовки. Затем показал картинки и чертежи тех тренажёров и оборудования, которые вероятно, могут быть использованы для этих целей. Последние он беззастенчиво скопировал со стендов аэроклуба, висящих на его стенах. Завершил вступительную беседу, будущий командующий ВВС, такими словами:

— Все эти разрозненные предложения надо обобщить, дать им научное обоснование и подготовить документ для утверждения на Высочайшее Имя.

— Да, да! Это же не паханная целина! Здесь работы на целый институт!

— Уважаемый Иван Романович! Теперь когда вы всё воочию видели и знаете, я хочу поручить вам возглавить это направление авиамедицины!

— Вы даже название придумали!

— Это название пока условное. Если вам не понравится назовёте как-то по другому.

— Нет, нет. Очень удачно вы это направление окрестили! Я полностью за! Только где же мы возьмём специалистов по этому направлению?

— Это тоже будет одной из ваших задач. Через два дня сюда приедут несколько человек, которые занимались нужными разделами медицины, но только в земных условиях. Вы совместно с ними примените ваши знания и опыт для использования этих же достижений в небесах!

— Но меня же ....

— Иван Романович! Начальником Императорской Военно-медицинской Академии, третьего дня назначен Великий Князь Георгий Александрович. Её кафедры временно преобразуются в учебно — исследовательские лаборатории, которые через три года должны стать отраслевыми институтами. Вам придётся возглавить один из них!

— Но это же люди! А где их взять?

— Учить, учить и ещё раз учить! Согласно Высочайшего указания, вам будет разрешено отобрать нужных студентов старших курсов, а всё остальное в ваших руках. Да и оборудование вашей лаборатории в Академии закрепленное за вами, вскорости будет доставлено сюда, в авиагородок!

— Впечатлён! Даже сказать нечего! Прямо как в романе Жуль Верна оказался!

— Сейчас вам надо отдохнуть. Я отвезу вас в нашу гостиницу!

— Благодарю вас, Михаил Александрович!

Когда князь Тарханов уже был размещён в выделенных апартаментах, Мишкин придумал коварный план ответа на письмо ПапА — Императора. Ключевым моментом в ответе, должно было стать наличие положительного заключения медицинской комиссии о пригодности принца Ольденбургского к полётам.

Михаил перекрестился на образа и смиренно, про себя произнёс: — "да простит меня Господь Бог, но не нужны в семье правящей династии мужеложцы"!

— А Ольге, мы подберём другого жениха! Скажем, чем Генрих Прусский не пара?! А он до сих пор не женат.

Мишкин стал считать, загибать пальцы, потом смутился, но увидев что никого рядом нет успокоился.

— Ну и что, что двадцать лет разницы. В реальности Дмитрия Ивановича разница была в четырнадцать лет и ничего...

Сейчас быстро заглянуть в кабинет, потом обедать и бегом к двигателистам, а после к оружейникам. Этим планам и на сей раз не суждено было свершиться, по вине всё того же адъютанта.

— Ваше высочество, в зоне "А" зафиксировано появление ж/д вагонов с большими контейнерами. Вы просили докладывать об этом незамедлительно!

— Отлично, спасибо еду!

Подхватив "воки-токи" Великий Князь снова, как мальчишка, молнией, рванул к своему авто. Взревел мотор и "Росинант", как называл его хозяин, помчался в сторону авиагородка.

— Если контейнеры добрались благополучно, то в первом должно быть и письмо от моей милой! — Как она, как она себя чувствует? Что с защитой диплома? Интересно, где и как они столько оборудования раздобыли?!

Размышляя таким образом Мишкин не сразу заметил клубы жирного чёрного дыма поднимающиеся со стороны аэродрома.

— Это ещё что?!

"Росинант" увеличил скорость, но тут же пришлось притормаживать. За поворотом, сопровождаемая звоном колоколов, двигалась колона пожарных рутьеров, обогнать которую возможности не было...

Двадцать километров пути, это — полчаса времени. Видимо поэтому, когда пожарная техника и автомобиль Михаила приблизились к первому КПП, дым над полем поредел и практически рассеялся. Одновременно с ними у КПП, но с другой его стороны появилась ещё одна группа людей. Это были всадники, среди которых выделялась фигура Евгения Степановича Фёдорова.

— Ваше высочество! Михаил Александрович, а мы уже с докладом к вам собирались!

— Слушаю, вас!

— Ущерб невелик! Аппараты не пострадали! Возчик отделался небольшим испугом и парой мелких ожогов!

— Ну слава Богу! Где сейчас пострадавший?

— На перевязке! Плачется санитарам и охране по поводу сгоревшей телеги и большой бочки....

После рапорта Фёдорова провели краткие переговоры с пожарной командой. Всех огнеборцев поблагодарили, одарили каждого рублём, а брандмейстеру я персонально вручил сто рублёвую купюру с наказом, распорядиться разумно и по совести.

Осмотр места происшествия ничего не дал. Большая практически круглая чёрная проплешина на глиняном грунте с возвышавшимися в центре останками злополучной бочки и телеги на которой она была закреплена....

Так, кучка слегка дымящихся пованивающих бензином клёпок, да торчащие как ребра гигантского морского животного, деформированные жаром металлические обручи. Что ещё могло остаться от стандартной 30 пудовой бочки для перевозки смолы.

Я подошёл совсем близко и кинул взгляд на пепелище.... Пара железяк что остались от обручей привлекли моё внимание.

- Евгений Степанович, распорядитесь чтобы вот эти останки запаковали в брезент и отнесли в ангар.

— Будет сделано, Ваше Высочество!

— Евгений Степанович, и я же вас просил, без титулования...

В голосе главного авиастроителя сквозило любопытство. Я про себя решил, что стоит эту разумную любознательность поддержать.

— Хотел бы ещё хотел поговорить с биндюжником, прежде чем его отпустят.

— Ему сейчас перевязку сделают и он будет в вашем распоряжении. Михаил Александрович, разрешите полюбопытствовать, что привлекло ваше внимание?

— Да вот эти обручи. — Видите они странным образом разорваны, металлические полосы разъедены, истончены, а потёков металла рядом нет. Такого быть не должно!

Возница был всё ещё в шоковом состоянии, поэтому оформить дознание было поручено спецу из службы безопасности, бывшему жандармскому офицеру.

— Уважаемый Михаил Александрович, предлагаю переместиться в мой кабинет!

Ещё пять минут тряски и "Росинант" стал у здания заводоуправления. Вошли в кабинет вдвоём. Чтобы не упускать инициативу в разговоре я задал вопрос:

— Раз уже мы здесь встретились, что интересного вы мне поведаете?

— Готовим аэроплан, который вы нарекли странным именем Ще-2 к рулёжке и подлётам. Завтра видимо и начнём! Сегодня Ульянин сделал три звоночка на десяти секундах и Кованько не рекомендовал его к полётам.

Этот простой, почти детский приборчик я скопировал в том же аэроклубе. Никакой электроники, обычный проволочный лабиринт по которому надо провести металлическое колечко, так чтобы не коснуться проволочек. Если прикоснулся — замкнул электрическую цепь, звенит звоночек. У наблюдающего твоя полётная книжка, в которой указано предыдущее число касаний. "Три звоночка" для Сергея Алексеевича многовато. Обычно он проходит "чистым" или в крайнем случае с одним касанием.

— Наверное Ульянин переволновался, как вы думаете, Евгений Степанович?

— Всё возможно, но только Александр Матвеевич, так просто рекомендацию не даёт!

— Понятно! Что с производством?

— Выпуск учебных аэропланов По-2 идёт по графику. Еженедельно одну машину передаём в дивизион. Могли бы выпускать и по два аэроплана, но нехватает двигателей.

— Будут у вас двигатели. Скоро завод в Ярославле начнёт давать продукцию. Фёдор Калеп ему уже и хитрое наименование придумал "ЯР", что означает "Ярославские ребята"!

— Чем вызвана такая странная маркировка?

— Это чтобы никто не догадался! Евгений Степанович, что с морскими разведчиками?

— По геликоптерам Ка-10, лучше меня, поведал бы Фёдор Фёдорович Евстафьев, но он сейчас в Иркутске, там, как вы знаете, государь повелел ещё один завод строить.

— Да, о Евстафьеве я предупреждён! Что с ремонтом?

— На ремонте один аэроплан: — весьма частое повреждение — подломлено шасси при посадке.

— Оружейники ничего нового не продемонстрировали?

— Кроме пары стареньких "Максимов" без водяного чехла ничего не привезли. Противопехотные бомбы обещают только на будущей неделе. Это собственно и всё!

— Хорошо спасибо, Евгений Степанович! Да, офицеру из СБ оказать полное, максимально возможное содействие!

— Будет сделано, Ваше Высочество!

Вторая лаборатория Громова

Красноярск 26, наше время

На "Ямато" дым коромыслом! Все вокруг заняты тем, что готовят меня к имперской встрече на Балтике. Нет коллеги не бегают по коридорам и не суетятся на лестницах. Коридоры малы, а лестниц, кроме как на входе, более не наблюдается. Всё происходит в сети. Мой несчастный ком набивают справочной информацией, в соответствии с рекомендациями выданными "системой".

В этой реальности Александр III решил, что яхты "Полярная звезда" вполне достаточно для того чтобы его венценосная супруга могла посещать Данию.

— Я с ним был абсолютно согласен, ибо когда-то в юности читал мемуары — воспоминания графа Игнатьева, как говорится писанные с натуры:

"В копенгагенском порту перед "Полярной звездой", бледнела её соперница, стоявшая тут же на рейде, — яхта английской королевы Александры, сестры Марии Фёдоровны".