"Темное время"

— Вы хотите удружить мне? — уточнила Виктория со слабой улыбкой — Это мило. Я оценила. Нет, серьезно. Но ради правды, у вас все равно ничего не получилось бы. Арвена уже не спасти. Что-то можно было предпринять в течении первых трех дней после того, как он был проклят, а после — все. Знаете, что лежит в основе заговора? Гнилая вода из центра Шатурских болот, взятая в апрельское полнолуние из чарусьи, недавно поглотившей детскую душу, да еще и зачерпнутая тем, кто эти места охранять поставлен. Осечки быть не может. Арвена пожирает не болезнь, его разъедает природная злоба гнилой воды. Вы никогда с ней не имели дела?

— Нет — помотал головой я, а после осторожно спросил — Виктория, я понимаю, что мы знакомы не первый день, но при этом не настолько, чтобы вы вводили меня в курс данного деяния. Я не совсем дурак, уже сообразил, что вы приложили руку к недугу, поразившему господина Арвена, но все равно это не очень правильно. Подобное лучше оставить при себе. Просто в силу того, что ваши же коллеги могут не очень адекватно воспринять ваши действия. От меня информация не уйдет, даю слово, но если вы и дальше будете так откровенничать, то кто знает, чем это кончится?

— Они в курсе — огорошила меня Виктория — Я сама на болота и не сунулась бы, побоялась. Пал Палыч воду добывал, тамошний болотник его давний должник. Саша, вы же знакомы с Пал Палычем?

— Само собой — подтвердил я — Он ко мне в Лозовку приезжал. Так получается этот Арвен по вашему ведомству проходил? Тогда понятно. То-то его банк ЦБ не прихлопнул. Правда, я всегда был уверен в том, что ни с 'цбшниками', ни с 'налоговиками' ни одно чародейство не справится, поскольку у них на это иммунитет, но, как видно, ошибся.

— Нет — покачала головой девушка — Арвен обычный человек, он никак не связан с миром Ночи. Вернее, когда-то он очень хотел заглянуть за грань обыденности. Настолько, что перешел грань дозволенного, за что в результате и поплатился.

— Ясно — отозвался я, хотя на самом деле это было не так.

Но в такой ситуации лучше в расспросы не лезть. Захочет Виктория — сама все расскажет. Не захочет — значит, не захочет.

Так оно и вышло.

— Несколько лет назад Арвен убил человека, которого я очень любила — вычерчивая ногтем по столу замысловатые узоры, произнесла девушка — Не сам, разумеется, чужими руками, но разве это что-то меняет? Виноват не пистолет, а тот, кто нажал на курок. Непосредственного убийцу застрелил Коля, тогда еще совсем юный оперативник, а вот до Руслана мы тогда не добрались, не успели. Он сбежал из страны, как видно, что-то почувствовал. Можно было бы добраться до него и там, где он затаился, но Олег Георгиевич запретил мне это делать, не хотел портить отношения с коллегами. И потом — тот, кого он убил, лежит здесь, на этой земле. И виновник его смерти тоже должен умереть тут. Так оно и получилось, прошло время и Арвен вернулся, чтобы за все заплатить. Простите уж за пафосные и банальные слова.

— Не за что извиняться — заверил ее я — Все правильно сказано. И смерть у него такая, что врагу не пожелаешь.

— Только мне этого мало — очень тихо и очень жестко произнесла Виктория — Знаю, что мои коллеги не одобрили бы то, о чем я хочу вас попросить, Саша, но мне это безразлично.

— Не надо, а? — предложил я — Не стоит произносить вслух то, что у вас на уме. Это очень, очень плохая идея. Этот гад и так подыхает как собака, истекая гноем и корчась от боли. Куда уж хуже?

— Вам ли не знать, что хуже? — таким голосом произнесла она, что мне стало немного не по себе — Вы же Ходящий близ Смерти, потому разбираетесь в данном вопросе лучше, чем кто-либо другой.

— Потому и советую обратить свое внимание на салат 'Цезарь' — показал я на девушку-официантку, которая как раз принесла заказ моей спутницы — Это куда разумнее и целесообразнее.

Дело не в том, что мне не хочется помогать этой Снежной Королеве, нет. Лично для нее в обычной жизни я готов сделать очень многое, без проблем. Я за добро всегда плачу добром, да и вообще она мне нравится. Но при этом я помню, кто она такая и где служит, в этом все дело. Нет, подставы ждать не стоит, это сто процентов, но если вдруг все всплывет, то ее из событийной канвы выведут за ручку, а меня отправят за борт. По любому. Потому что от ее просьбы, пусть пока и невысказанной, за километр тянет открытой могилой.

— Я хочу, чтобы Арвен страдал не только при жизни, но и после нее — отчетливо произнесла Виктория, дождавшись того момента, когда официантка от нас отдалится.

— Все-таки сказали — поморщился я — Ну вот зачем?

— Потому что это справедливо — нахмурилась девушка — Потому что так будет правильней.

— Никто не знает, что на этом свете правильно, а что нет — возразил я — Никто. Зато мне лично прекрасно известно, что благо для одних всегда является горем для других, а мы сейчас говорим о такой тонкой штуке как посмертие. Виктория, это очень, очень хреновая идея, поверьте ведьмаку, пусть даже и начинающему. Я живу под Луной меньше года, но уже понял, что с этими вещами играть нельзя. Покон есть Покон, за все сделанное с каждого из нас когда-нибудь спросится.

— Я приму этот долг на себя — заявила моя спутница — Даю слово. И моих друзей из Отдела тоже не опасайтесь, даже если они что-то узнают, по вам это никак не ударит.

Умная. Все поняла.

— Это вы так думаете — продолжил упорствовать я — А Нифонтов придет, да и вспорет мне живот своим тесаком. Или Женька в голову выстрелит, когда я этого ждать не буду. И все, пишите письма.

— Вы не верите моему слову? — аристократично приподнялась левая бровь.

— Я не верю вообще никому — буркнул я, и отрезал еще кусочек мяса — С тех пор, как перестал быть обычным клерком с обычными радостями и горестями. И сразу — если вы сейчас заведете разговор о деньгах, то я оплачу счет, встану и уйду.

— Саша, это плохой человек — неожиданно мягко произнесла девушка — Очень плохой. Я же знаю, наводила справки. На нем много крови, много чужого горя. Я не прошу мести. Я прошу справедливости.

— Да не о том я! Вика, вы просите у меня того, от чего не то что подальше надо держаться, а бежать, сломя голову! Поймите вы эту простую вещь!

— Понимаю — девушка перегнулась через стол, ее глаза оказались напротив моих — Но мне это нужно. Четыре года, Саша. Четыре года я не живу, а просто существую, потому что в душе пустота. Мне известно, что месть не приносит счастья, и это на самом деле так. Но она дает покой и осознание того, что ты выплатила свой долг. Выплатила, и теперь можешь идти дальше. Саша, я просто хочу снова дышать полной грудью.

Ну вот что мне с ней делать, а? И почему я такой податливый, почему меня всегда можно уговорить сделать то, чего не хочется? Не всем, разумеется, такое удается, а только тем девушкам, которые мне нравятся.

А она мне нравится. Не знаю, чем, но — есть такое.

И потом — выполняя ее просьбу, я могу решить свою проблему. Даже парочку.

— Что вы хотите, Виктория? — я приблизил свое лицо к ней так, что мы уперлись лбом в лоб — Чего конкретно?

— Лишить его посмертия — быстро ответила девушка — Пусть душа Арвена скитается без упокоения.

— Нет — сразу отказал я — Не пойдет. Похоже, он негодяй тот еще, а значит через десяток-другой лет его душа людям вредить начнет. Например, прибьется к Снежному Старику, и станет забулдыг в сугробах морозить. Мне такие грехи не нужны, думаю, за них именно с меня спросится. Не уверен в этом, но проверять не желаю.

— Отвергая — предлагайте.

— Хорошо — я внезапно чмокнул девушку в щеку, не без радости заметив живой огонек, мелькнувший в ее глазах — Извините, но надо было немного разрядить обстановку. Еще чуть-чуть, и это кафе могло пострадать от взрыва наших эмоций.

— Вы ловкач! — девушка улыбнулась, на щеках обозначились ямочки, а мое сознание внутри отчетливо произнесло: 'Ауф, какая женщина!'.

— На том стоим — не без самолюбия произнес я — Все-таки профессиональный банковский служащий, тем и кормимся. Кстати, о работе! Вика, вы все-таки кушайте салат, а мне надо позвонить.

Шутки шутками, а на работу позвонить все же надо. Худо-бедно, но приличия соблюдать надо. Ну, и градус напряжения за столом чуть понизить.

В последующие пять минут я выслушал по телефону кучу всякого разного, потому что моя коллега Наташка никогда не умела просто так принять и передать кому надо излагаемую ей информацию. Она сначала с ноткой зависти иронизировала над тем, что кое-кто довольно сомнительным путем сумел вымостить себе дорогу в личное светлое будущее, потом жаловалась на то, что пришло тепло, а за мороженкой сходить некому, после пересказала мне пяток свежих сплетен, и только под конец сообщила главное. То, что с утра пораньше в банк нагрянула Ряжская, не обнаружила меня, наорала на Волконского, который, в общем-то был не при чем, но при этом запретила разыскивать меня по телефону.

Логики в поступках Ольги Михайловны я не усмотрел, но это и не страшно, ибо повредить мне данный факт никак не может. Все равно скоро уволюсь, какая разница?

Виктория тем временем лихо умяла салат, и теперь лакомилась клубничным мороженым. Значит, не все еще потеряно, значит, не совсем она внутри заледенела. Вот когда девушка мороженое, торт со сливками или шоколадку в минуты душевных терзаний не ест, вот тогда беда. От такой надо бежать, сломя голову, чтобы остаться в живых, ибо такие как она, жалости и сострадания не знают.

— Ваше предложение, Саша — поторопила она меня — Обед кончается.

— Что-то мне подсказывает, что вы его можете растянуть на столько, сколько захотите — хмыкнул я — Просто вам невтерпеж узнать, что мне пришло в голову.

— Невтерпеж — подтвердила девушка.

— Еще раз повторю — лихое посмертие я ему устраивать не стану. Хотя бы потому что не знаю, как это сделать в полной мере качественно.

— Разве? — изумилась Виктория — Вы же Ходящий близ Смерти?

— Правильно — согласился я — Верно. Но это не значит, что я умею обрекать их на вечные муки. К тому же, я ведаю не распределением, а утилизацией. А ну как его сразу после смерти отправят в конечный пункт назначения? Ну, а насчет извлечения души из еще живого тела даже и упоминать не стоит, такое мне точно не по плечу. Да оно мне не нужно. Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе.

— Но... — поторопила меня Виктория

— Но я могу отдать его маре — отчеканил я — Вы знаете, кто такие мары?

— Само собой — задумчиво облизала ложечку девушка — Если это шутка, то очень неумная.

— Какие шутки? — даже обиделся я — Все вполне серьезно. Скажем так — у меня с ними были кое-какие делишки, и я всегда могу обратиться к ним снова.

Виктория с минуту посидела молча, а после изрекла:

— Знаете, господин ведьмак, а вы полны сюрпризов. Причем опасных. Мары — очень, очень древние существа, до которых к тому же трудно достучаться. А уж как они любят полакомиться тем, кто их призвал... Но вы здесь и живы, это означает, что каким-то образом вам удалось с ними поладить. Примите мое восхищение.

— Это не ответ — передернул плечами я — Если 'да' — хорошо. Если нет — других предложений не последует. Да и это вы у меня вытянули клещами.

— Да — протянула мне руку Виктория — И еще вот что... Вы не назвали цену. Что я буду должна вам за услугу?

— Одну 'спасибу' — хмыкнул я — Ничего вы мне не будете должны. Будем считать, что хоть раз в жизни я себя повел как нормальный мужик, который помогает женщине только потому что он обязан это делать просто так, без дальнего прицела. Вы же нас рожаете не для того, чтобы пособие получать, а по любви. Надо же хоть одно доброе дело иметь в загашнике, чтобы не совсем уж сволочью себя ощущать. Хотя добрым его, по здравому размышлению, не назовешь.

— Немного хитрите, но это нормально — одарила меня еще одной улыбкой девушка — Ладно, сама решу, как именно вас отблагодарить. Но есть еще одно условие. Я участвую в переговорах с марой.

— Сразу нет — немедленно отозвался я — И не думайте.

— Да — тоном, не оставляющим места для сомнений, возразила мне Виктория — И не спорьте. В конце концов, это в ваших интересах. Если что, именно этот аргумент отведет от вас все возможные подозрения сотрудников Отдела.

— Вы же сказали, что возмездия со стороны ваших коллег ждать не стоит? — подковырнул я собеседницу — А?

— Не стоит — кивнула Виктория — За Арвена никто из них вам счет не предъявит. Но мы не последняя инстанция, поймите, и в этом случае мои показания станут решающими. Если что, я приму удар на себя. Но для этого я должна быть рядом с вами.

Все это шито белыми нитками. Третий класс, вторая четверть. У нее другие цели, и я догадываюсь, какие. Она хочет убедиться в том, что сделка на самом деле будет совершена. Так сказать, верю, верю всякому зверю, а тебе, ежу, погожу. Это я понимаю. Это нормально.

Или есть еще что-то, чего я пока не вижу?

И ведь не отстанет, это ясно как белый день. Жалко, хотел я погреть руки у костерка Арвена по полной, а так только должок маре верну. Убытка я, разумеется, из-за этого никакого не понесу, но и сто процентов прибыли не получу. Обидно.

Впрочем, еще одна уступка — это тоже инвестиция в будущее, не так ли?

— Ваша взяла — вздохнул я — Уговорили, пусть будет так. Но на моих условиях. Идет?

— Слушаю — насторожилась сотрапезница.

— Ваша роль — наблюдатель — очень серьезно предупредил ее я — И не более. Вы не встреваете в разговор, вы не ставите условий, вы не даете обещаний и ничего не просите. Вы вообще не открываете рот. Это понятно?

— Но...

— Виктория, не сомневаюсь, что вы у себя в отделе много чего читали про мар — усмехнулся я — Смею вас заверить — вы про них ничего не знаете. Книги — это только книги. В жизни все куда проще, а потому страшнее. И вообще — будь на вашем месте кто другой, фиг бы я вписался в эту свистопляску.

— Согласна — кивнула Виктория — Это ваша территория, Александр, и вам лучше знать, что там к чему. Я буду молчать.

— Тогда приглашаю вас в гости, часикам эдак к одиннадцати вечера — потер руки я — Посидим, попьем чайку, а там и дело сделаем. Да, вот еще что... Мне нужна какая-то личная вещь Арвена. Черт, придется снова в клинику ехать.

— Не придется — прищурила левый глаз Виктория — У меня есть его галстук. Проклятие ведь тоже не просто так накладывается.

— Уже проще — обрадовался я — Да, о клинике.

Я снова достал телефон и набрал Вагнера.

— Петр Францевич? — в моем голосе плескалось море озабоченности и озерцо печали — Плохие новости. Увы, но не видать вам пакета акций.

— Она отказалась? — уточнил бизнесмен — Дело в этом? Возможно, есть еще какие-то варианты?

— Если бы — вздохнул я — Согласие как раз не вопрос. Беда в самой... Скажем так — хвори. Она поддается лечению только на начальном этапе. День-два, и процесс необратим. Совершенно. Даже если бы я поехал с вами еще тогда, на прошлой неделе, результат мы бы имели тот же. По сути господин Арвен уже мертв, несмотря даже на то, что день-два у него в запасе есть. Я к чему — вы донесите эту весть до родных и близких. Может, ему какие бумаги надо подписать, на предмет наследства или передачи собственности. Ну, и попрощаться тоже следует, так, чтобы по-людски. Меня, разумеется, в этой связи упоминать не надо. Клиницист у нас вы, а не я.