День непослушания-2

— Заткнись, Мить, а? Какие жены? Какие мужья?! Ты чего несешь?! Нам вообще-то по пятнадцать лет!

— Митька, конечно, болван — невозмутимо сообщил Мишка — но насчет возраста, это ты зря. Все выжившие девчонки — скорее всего, я не проверял — уже взрослые женщины, которые практически почти закончили возрастное преобразование. И мы, парни, взрослые мужчины, способные продолжить род. Так какие же мы дети? Вспомните, во сколько лет женились и выходили замуж в старину? И вообще, хватит уже смущаться разговоров о семье и детях! Вспомни, Андрей, мы одни в этом мире! Теперь МЫ взрослые! Теперь от нас зависит, останемся мы в этом мире, или нет! Наши дети! Наши внуки и правнуки!

— Скоро увидим, можем ли мы иметь детей — бесцветным, лишенным эмоций голосом сказала Настя — всех девчонок ежедневно насиловали, и не по одному разу. Толпой. Никакой постинор им точно не поможет. Месячных ни у кого не было — за все время, что они у нас находятся. То есть — скорее всего, они все беременны. Если беременность не прервется, если дети родятся — у человечества есть будущее. Если будут выкидыши — нам всем конец. Нашей цивилизации. И по Земле будут бегать толпы мутантов. Если, конечно, они тоже могут родить... А если не могут — останутся только те виды живых существ, что могут рожать. Вот так, ребята...

Мы молчали. А что еще скажешь? Не хочется верить в плохое, совсем не хочется! Только кто нас спрашивает — верю я, или нет? Все так, как оно есть — и никак иначе.

Глава 2

23 июня. День. Лена Самохина.

Ворота с грохотом закрылись за джипом, Лена прислушалась к удаляющемуся рокоту мощного двигателя и замерла на месте, прикрыв глаза, прислушиваясь к своему организму. Что она хотела услышать, почувствовать — Лена и сама не знала. Если она забеременела после изнасилования — все равно ведь не услышит и пока что не почувствует. Тогда зачем слушать?

Лена была очень умной девушкой. Очень. И образованной девушкой — в различных областях знаний. И ее ума хватало понять, что с ней не все в порядке, что у нее имеется психическое отклонение от нормы. Раньше это была боязнь показать свое обнаженное тело кому-либо, даже близким, родным. И уже тем более показаться голой перед подругами, и...друзьями.

Впрочем — как раз друзей-то у нее и не было. Друг — это существо мужского пола, которое постоянно думает о том, как бы это Лену раздеть, и...да, заняться с ней сексом. А чтобы мужчина, парень, не добрался до тела Лены и не занялся с ней сексом — надо просто быть от него как можно дальше. Насколько возможно — дальше! И тогда все будет хорошо. Наверное.

И вот ее наказали. Кто наказал? Если есть бог — то это он. Или Судьба — что, впрочем, одно и то же. Боялась обнажиться при людях? Так с нее сорвали одежду и рассматривали, как экспонат в музее порнографии, отпуская глумливые замечания и радостно обсуждая способы, которыми ее будут насиловать.

Боялась секса? Получила — десять парней, во всех позах, грубо, мерзко, грязно, и очень больно. Очень больно. Хорошо хоть ничего не порвали...

Была ли у нее мысль покончить с собой? Была, конечно. Это ведь так легко — выстрелить себе в голову, и тут же отправиться на встречу с папой и мамой! И пропади пропадом этот мерзкий мир!

Что ее остановило, почему она не сделала этот шаг? Сама не знала. Что-то остановило, вот и все. Любовь? Ну да, она влюблена в Андрея, что вообще-то очень, просто-таки невероятно глупо! Почему? Да потому что он вообще-то парень! А ее недавно изнасиловали, и какие ей теперь любови?! Она теперь должна была бы ненавидеть всех парней! Судя по прочитанным книжкам.

Нет, ну в самом деле — срезала косу, побрила голову практически налысо — чтобы ничего не напоминало о пыхтящих, слюнявых, вонючих насильниках, просовывающих в ее тело свои поганые отростки! Эти твари когда насиловали, держали ее за косу — роскошную, золотистую косу, которой так гордилась мама Лены и она сама, и приговаривали, что эта коса сделана как раз для того, чтобы было удобнее трахать сучку. Вот Лена и состригла эту самую косу, предавшую свою хозяйку. А потом похоронила ее в земле — потихоньку выкопав могилку в углу сада, под вишней.

Это были символические похороны. С косой Лена хоронила себя саму — прежнюю Лену, домашнюю девчонку, для которой не было большей радости, чем радовать своими отметками и своим поведением любимых родителей. Которые сейчас гнили в квартире, использованной Настей и Леной для того, чтобы устроить там некое подобие склепа.

Так вот как она могла влюбиться в парня, о котором неделю назад и знать не знала, и ведать не ведала?! Это нелогично! Это глупо до самой что ни на есть последней буковки слова "любовь"! Этого просто не может быть!

Только вот и то, что происходит вокруг — "не может быть". Смерти этого мира не могло быть! Трупов, валяющихся по дорогам — не могло быть! Мутантов, охотящихся за людьми — не могло быть! И на этом фоне влюбленность в незнакомого доселе парня — это просто цветочки.

И тем более странно, что на самом деле Лена должна была ненавидеть всех мужчин. Всех! Всех, кто имеет член и потому является потенциальным насильником! В том числе и Андрея. Но этого не произошло. Почему? Лена думала над этим, и не раз. И пришла к некому, может быть и не совсем логичному, но все-таки выводу: после того, как Андрей со своими друзьями освободил ее и остальных девчонок из рабства, в ее сознании он накрепко закрепился как Спаситель, Мужчина с большой буквы. Каким, к примеру, был ее отец — ради своей семьи способный на все. И не надо было обольщаться тем, что он был всего лишь преподавателем истории. Лена точно знала — отец ради нее и ради мамы уничтожил бы всех на свете. И сам бы погиб ради них. Лишь бы они жили. И вот образ отца слился в сознании Лены с образом Андрея, явившегося эдаким ангелом-спасителем в камуфляжной форме.

Нет, тут нет и не было никакого извращения, никакого "комплекса Электры". Отец в сознании Лены был существом бесполым, эдаким ангелом-защитником, и никогда она не испытывала к нему комплекса, придуманного греками-извращенцами.

Но вот дальше все было не так просто. Анализируя свои ощущения, свои желания и свои устремления, Лена поняла, что одной благодарностью за спасение тяга к Андрею не ограничивается. Что ей на самом деле хочется быть с Андреем, как с мужчиной. Ходить с ним под ручку, обнимать его, прижиматься к его телу, целовать его...заниматься с ним сексом! Да, да, и это после того, как ее насиловали, и у нее обязательно должно было, просто не могло не выработаться отвращение к этому самому процессу размножения!

Это могло случиться только в одном случае — прежней Лены теперь не было. Она умерла. И ЭТА, нынешняя Лена похоронила прежнюю девчонку вместе с ее пышной косой. Похоронила воспоминания о насилии, о часах ужаса, когда она смотрела на то, как притаскивали и забрасывали в комнату девушек, носивших на обнаженных телах следы истязания и самых изощренных извращений. И ждала с минуты на минуту, что с ней вот-вот сделают то же самое. И думала о том, что может лучше сразу перегрызть себе вены и умереть от потери крови — ведь у Насти скорее всего ничего не выйдет, и она не сможет ей помочь. Да и зачем? Кто она такая для Лены? Чужая девочка, случайно встретившаяся на ее пути..

Нынешняя Лена была совсем другой. Пусть и не совсем нормальной, но вполне уверенно выживающей в этом мире. Ну да, теперь она не терпела ни малейших признаков волос на своем теле — кроме бровей, да короткой "шерстки" на голове. Она бы и эти волосы повыщипала, но будучи очень умной девочкой, понимала, что соратники не оценят таких изысков косметологии и будут подозрительно смотреть на безбровую, безресничную, безволосую соратницу. А вот на руках, на ногах, и...в других местах — почему бы эти волосы не повыдергать? Именно повыдергать, чтобы они как можно дольше не росли. И кстати сказать, боль при выдергивании волос Лене даже нравилась. Лена чувствовала себя при этом очень живой, настоящей, ощущала себя! И потому почти все свободнее время посвящала тому, чтобы дергать из себя волоски, находя их и в самых укромных, труднодоступных уголках тела. Старалась это делать так, чтобы никто не видел — даже Настя, с которой они теперь были практически как сестры, но иногда не получалось. С Настей они жили в одной комнате и спали в одной постели.

Кстати сказать — и здесь никакого извращения. Если они иногда и засыпали обнявшись, прижавшись к друг другу, то не было в их объятиях никакой сексуальной подоплеки. Так засыпают дети, обняв кошку, или плюшевого медведя. Так засыпают объятиях любимой мамы, чувствуя идущее от нее доброе тепло. Ведь иногда так хочется прижаться к родному существу, так хочется покоя, добра! И Настя стала для Лены таким человеком.

Когда Настя стоя перед захватившими их бандитами вдруг выдала им сказку о том, что где-то там в квартире дожидается толпа красивых девчонок, и что она, Настя, проведет бандитов к ним и сдаст всех, как и положено продажной суке — Лена вначале не поверила своим ушам, а потом, через пару секунд, все поняла. И одобрила. Скорее всего — Настя за ней, Леной, не вернется. Просто никак не сможет ее освободить. Ну нет у нее такой возможности, и не будет! Но почему они должны погибать вдвоем? Пусть хоть Настя спасется! Пусть хоть ей повезет! Хоть память от Лены останется...

А когда она все-таки появилась, да еще и в сопровождении вооруженных парней — это было просто невероятно! Невероятно, и здорово, как крупный выигрыш в лотерею!

И Лена любила Настю — не так, как Андрея, но так, что порвала бы за нее всех на свете! Кроме Андрея, конечно...

И она делилась с Настей мыслями, когда на нее вдруг накатывало такое желание. Лене иногда хотелось, очень хотелось с кем-нибудь поговорить. Обсудить, поделиться размышлениями. А если Настя спрашивала Лену о чем-то, даже о том, о чем Лене не хотелось говорить — она все равно ей отвечала. Ведь это же Настя! Настя — часть Лены, можно сказать ее сестра, сестра, которой у Лены никогда не было, и о которой она мечтала с самого детства. Старшая сестра, которая заботится, которая оберегает.

Лена знала, что Андрей влюблен в Настю. Но это ничего не значило. Она не собиралась отнимать его у своей сестры. Если та позволит — они будут жить вместе, две жены. Почему бы и нет? В Исламе, например, можно иметь шесть жен, так чем плохо, если будут две? Новая жизнь, новые времена.

Настя знала, как Лена относится к Андрею, и не возражала — пусть себе, от него не убудет. Да и как она могла Андрею и Лене запретить быть вместе, если они захотят? Настя так и сказала: "Не бойся, никто и никогда не встанет между нами, никакой мужик! Мы с тобой вместе — навсегда! Я тебе верю. И ты мне веришь. И я не предам. И знаю, что ты меня не предашь!"

И тоже было признаком нового времени. До Дня Непослушания Лена никогда бы не стала доверять девчонкам. Девчонки слабые, коварные, неверные. Так всегда говорила мама, так говорил и папа. Стоит только кого-то полюбить, и тут же найдется разлучница-"подруга", мечтающая о твоем муже.

Мама знала, что говорила — Лена слышала разговоры взрослых, и будучи не по возрасту развитой девочкой, начитавшейся многих и многих книг, поняла — мамина бывшая подруг тетя Валя соблазнила отца, и уговаривала его бросить семью и уйти к ней. И ведь эта коварная тетя Валя постоянно бывала у них дома, на праздники и дни рождения! Мужа у нее не было, хотя женщиной она была красивой — длинноногая, огненно-рыжая, высокая. Вот и попыталась устроить свое счастье за счет Лены и ее мамы. Но ничего не вышло. Одно дело переспать с чужим мужем, другое — увести его из семьи. Соблазнить можно практически любого мужчину, а вот оторвать его от семьи — это по силам далеко не всем разлучницам. Вот у нее и не вышло.

Лена слушала разговоры родителей поздней ночью, подкравшись к двери и приложив ухо к дверной щели. Тогда она была просто потрясена — как так?! Папа соблазнился этой рыжей ведьмой?! После мамы?! После Дюймовочки?!

Больше в их доме тети Вали не было. Никогда. А папа с мамой вели себя так, будто ничего не произошло. И если бы Лена не слышала, как мама рыдала, сидя за столом в кухне, если бы не слышала, как убитым голосом просил прощения папа — в жизни бы никогда не поверила, что такое могло быть.

Кстати, как Лена поняла из того разговора, о связи папы и тети Вали сообщила маме сама тетя Валя. "Со мной ему будет лучше! Мы любим друг друга!" Ох, и дуреха! Просто идиотка.

Настя была совсем другой. Жесткая, когда надо, и мягкая, добрая, когда кому-то плохо. Честно сказать, она больше была похожа на мальчишку, чем на девчонку — резкая, прямая, без "двойного дна", веселая и умненькая.

Кстати, как и Лена, Настя коротко постриглась — не так коротко, как Лена, но очень коротко. Лена ее и стригла — не очень умело, но вполне пристойно. Машинки для стрижки и ножницы они добыли в Юбилейном, в одной из парикмахерских, и теперь стрижки для них были плевым делом. Короткая прическа гораздо удобнее — и мыться легче, и для боя лучше — волосы не мотаются по ветру, не закрывают глаза, не цепляются за кусты и заборы. А сейчас — бой, это главное. Все остальное потом. Когда "потом"? Да кто знает — когда...

Андрей обращал на Лену внимания не больше, чем на всех остальных соратников. Вот Настя — это да, на нее он смотрел так, что Лене становилось грустно. Нет, она не завидовала Насте. Завидовать нехорошо! Но очень хотелось бы, чтобы именно ее, Лену, Андрей обнял, прижал к груди, спросил — плохо ей, или хорошо. Просто сел рядом и помолчал, держа ее за руку...

Впрочем, он и с Настей не сидел, не держал за руку, не обнимался и уж тем более не занимался сексом. Даже не заговаривал об этом. Только смотрел, смотрел, смотрел...

Время. Время все решит. Все расставит по своим местам. Сколько надо будет этого времени — да кто знает?, Какая разница — сколько? Год, два, три...но она все равно будет с Андреем. Это судьба.

Возраст? Ей уже почти шестнадцать лет. В старину выходили замуж и в двенадцать лет. Как только месячные начались — все, можно замуж. А чем теперь не средневековье? И будет у нее пять детей — не меньше. Три мальчика и две девочки. А может и шесть! Трудно, конечно — столько детей, она же маленькая, хрупкая, но Лена постарается. Для своего любимого — постарается! И для себя. И для этого мира.

Все изменилось, и она изменилась. Нет прежней Лены. И не прежнего мира. Хоть плачь, хоть не плачь — ничего уже не вернешь.

Лена развернулась и пошла в дом. Надо будет активизировать девчонок — пусть займутся уборкой. Пыль сотрут, полы помоют. Лето, тут всегда дует ветер — пыль натаскивает — только в путь! А где пыль, там и грязь, там и болезни.

Девушки сидели там, где она их и оставила — в гостиной. Сидели молча, глядя в пространство, и только иногда моргая длинными ресницами. Роботы, да и только!

Лена вдруг вспомнила фото из интернета, на нем была запечатлена секс-кукла, сделанная в Японии. Красивая, и неживая. Если не присматриваться, не отличишь от живой девчонки. Так и тут — вроде как живые, но...не совсем живые.