Земля людей

— А если они сами?

— Сами они слишком ленивые и неумелые, работать руками надо многими поколениями, а там больше разбойничать привыкли. Ну и не только мы суетимся, у всех сейчас аврал, хоть и не афишируется.

Барабанов посмотрел мне в глаза, потер пальцем шрам от касательного пулевого на скуле. Он был высоким, крепким, очень светловолосым, почти альбиносом, и одновременно с этим очень загорелым. Знакомы мы давно, еще с Афганистана. Был он у меня там ротным, потом наши пути разошлись далеко-далеко после моего ранения. А потом сошлись здесь снова, вот так. И я опять у него в подчинении оказался.

— То есть и к автомату ресивер фрезерован из алюминия потому...

— Что штамповку освоить сложнее, — подтвердил он. — Для нее производство целое нужно, а для фрезеровки — просто станки.

Это верно, в той же Америке для AR15 эти самые нижние и верхние ресиверы кто только не делает. Берешь алюминиевую заготовку и точи. Дороже получается, но зато есть возможность организовать производство в любом месте и очень быстро. И понятно, почему на вооружение М1911 приняли — пистолет это старый, его придумали тогда, когда высокоточных станков не было. Потом его наряду с ТТ точили во всяких пакистанских, филиппинских и прочих мастерских, а вот тот же простой вроде "глок" там было не сделать — точность и технологии нужны. И если то, о чем говорит Барабанов, правда, то такое решение может оказаться единственно верным.

— И насколько информация подтверждается?

— Есть несколько источников, — сказал он, попутно листая какие-то бумаги. — Кто-то из Ордена, похоже, сливает информацию в Техас. Дошло как-то до европейцев, французов, если конкретно. Англичанам кто-то что-то сказал. В общем, информации получилось достаточно для того, чтобы доселе мало сотрудничавшие друг с другом территории начали искать способы совместного существования после того, как "ворота" перестанут работать.

— И попутно договариваясь о том, чтобы юг Залива не слишком мешал.

— Верно. Отсюда и новые калибры. Пистолетные-то черт с ними, а вот начиная с автомата — ты видел.

Со слов Барабанова выходило, что в самой верхушке Ордена началось непонятное движение. И кто-то там активно пробивает идею открытого доступа Америки старосветской в Новую Землю. Начнется такое, и все, чего здесь люди добивались, пойдет псу под хвост. Сопротивляться американской мощи здесь никто не сможет, масштабы не те. А ведь весь этот мир существует лишь потому, что люд стремились тот, старый мир покинуть. Жить по новым правилам, новым законам, наполнить свою жизнь новым смыслом. А теперь кто-то, похоже, решил, что поигрались — и хватит. И все псу под хвост.

Впервые об этом услышали пару лет назад. Сочли непроверенной информацией, но уже тогда руководство территорий начало тайные переговоры друг с другом. Сразу возникли программы кооперации, такие как производств станков, автомобилей, судов, того же оружия. К сожалению, этот мир не планировал существовать отдельно от мира старого, поэтому трудностей возникло великое множество, надо было создавать длинные технологические цепочки, а на это не хватало ни средств, ни людей. Пытались сделать хотя бы что-то, а попутно придумывали, как можно воспрепятствовать катастрофе, иначе это и назвать было нельзя.

Как бы то ни было, а в последнее время количество подобных донесений увеличилось. И командование, в бесконечной своей мудрости, решило привлечь к работе капитана Андрея Ярцева, который был при них кем-то вроде свободного игрока.

— В общем, планировали мы тебя под другие задачи, но сейчас все силы перебрасываем на это направление. Связь в Ордене у тебя есть, даже должность. Ищи.

— Что именно?

— А понятия не имею, — развел он руками. — Что-нибудь. Не ты один ищешь, многие, глядишь и выскочит какая-то возможность отбиться малой кровью. Потому что иначе нам останется только силовое решение. Разрушим ворота с этой стороны, и тогда все, мы сами по себе во веки веков.

— А мы пока не готовы, — сказал я.

— Верно. Не готовы. По прогнозам, и не только нашим, по-хорошему еще лет двенадцать-пятнадцать надо бы связь поддерживать. Тогда и людей станет больше, и производства нужные выстроятся. Это минимум.

Мне сразу банки с детским питанием вспомнились. Так и не уточнил, производит ли его кто-нибудь на Новой Земле.

— Наши трофейные ворота останутся, — напомнил я про плоды операции, которую мы проводили в прошлом году.

— Да хрен там, — отмахнулся он. — Их уже давно вычислили в Старом Свете, просто не трогают. Или вынудят прикрыть, попытавшись через них зайти, или сами закроют. Орден там в силе. Ты сам знаешь. На Нью-Хэвене и Острове есть еще ворота, главная опасность от них, и вот их, решили, будем брать штурмом, всеми имеющимися силами. Американцы, европейцы, мы... все. Иначе зайдут оттуда.

— Понятно,— кивнул я. — Понятно, что ничего не понятно. Поди туда, не знаю куда...

— Почему это "не знаю"? — удивился Барабанов. — Ты сироту-то не включай. К кому идти — ты и сам знаешь. Информация нам нужна, информация. Хотя бы о том, кто именно продвигает такую идею, понял?

— Мы этого не знаем?

— В том и дело! — хлопнул он ладонью по картонной папке, лежащей перед ним. — Знали бы — что-нибудь придумали. Можно и туда пройти, чтобы с проблемой справиться, сам понимаешь. Можно... сам думай, в общем. Ищи. Узнавай.

Сказать — не сделать. Барабанов все так больше для красоты выразился, а дальше пошли подробности.

Главной проблемой было то, что людей, реально правящим Орденом, не знали даже в самом Ордене, по крайней мере в той его части, что базировалась на Новой земле. Были известны люди, которые управляли здесь делами, главные менеджеры, исполнители. Были люди почти с самого верха, вроде того французского адвоката Гольдмана (ударение на последнем слоге), который был верховной, вроде бы, властью, но... если проанализировать ситуацию, то становилось ясно, что и он от кого-то получал распоряжения.

Время от времени в темноте, окружающей руководство Ордена, удавалось заметить чьи-то смутные очертания, как, например, того таинственного Партнера, который через бывшего бывший руководителя Отдела Специальный Проектов, или SPD, вел масштабную торговлю наркотиками со Старым Светом. Но кто это — выяснить так и не удалось. Орден был готов нести потери, но не раскрывать реальные каналы власти.

С этой таинственной силой удалось обменяться... даже не ударами, а скорее плевками: кто-то устроил на меня покушение, а мы, в свою очередь, провели под орденской крышей и от его имени операцию по уничтожению одного из звеньев наркоцепочки. Признаться, я надеялся, что это заставит таинственного Партнера проявить себя, но пока такого не произошло. И ведь никакой уверенности нет в том, что и этот Партнер именно из числа тех, кто определяет, когда звездам зажигаться. Может оказаться, что это еще один "топ-менеджер", который просто не хочет мараться о свой собственный бизнес.

А в главном Барабанов прав: если узнать, кто именно продвигает идею открытия Новой Земли для Старого Света, то можно просто... "нет человека — нет проблемы". Это мы делать умеем, без вопросов. И неважно, как его охраняют, и с какой стороны "ленточки" он находится — доберемся. Если это поможет. Как бы то ни было, это надо выяснять, а то и вправду останется один единственный выход — сносить ворота к чертовой матери. А лично я этого не хочу. Все же эта неполная оторванность от Старого мира и позволяет нам тут более или менее нормально существовать. Но и Старого Света здесь я тоже не хочу, еще больше чем изоляции.

Впрочем, хочу или нет — меня никто и не спрашивает в сущности. Здесь уже сложились новые общественные пирамиды, их кто-то возглавляет. И эти люди не хотят терять обретенного здесь положения. И думаю, что местный "топ-менеджмент" Ордена тоже не будет в восторге от поглощения нового мира старым, по ним это тоже здорово ударит. Да тут даже думать не надо, потому что будь все руководство Ордена за поглощение — оно бы уже давно произошло. Значит и там идет борьба, и кто в ней побеждает — нам пока не видно. Нам пока вообще мало что видно, слыша разве что какая-то возня из-за занавески, и больше ничего.

Все, что Барабанов смог сделать, это дать прочитать донесения. И свои, и те, что пришли от сотрудничающих разведок. Никакой конкретики в них не было. В другое время и в другом месте такое донесение бы просто в самую дальнюю папку упрятали бы, но все вместе они подтверждали друг друга.

— А может быть так, что это целенаправленная деза и нас на что-то разводят? — спросил я.

— Может, конечно, — кивнул Барабанов. — Но и подтверждения что это деза мы тоже получить не можем. Важно то, что сообщения взаимно подтверждают друг друга и приходят из независимых друг от друга источников.

— Ну, источник у них у всех один, — покачал я головой, откладывая следующее донесение.

— Это показатель того, что источник все же есть. И из него идет или достоверная информация. По которой мы должны немедленно реагировать, или дезинформация. И тогда это значит, что против нас, а может против кого-то еще, ведется целенаправленная деятельность, скорее всего враждебная. Я прав?

— Прав, что тут скажешь.

Все равно перспектива ловли черной кошки в темной комнате рисуется совершенно неотвратимо. Причем нет уверенности, что кошка там есть. Впрочем, в отличие от многих других людей, работающих над этой же проблемой, одно преимущество у меня все же есть. У меня есть та самая комната, а если точнее, я просто знаю, как в нее войти. Более того, мне туда входить можно. А всем остальным нельзя.

— Что думаешь? — спросил Барабанов.

— Надо срочно начинать работать на Орден. Список пожеланий у меня от них есть.

— Вот и начинай.

— Так просто? — притворно удивился я. — А у нас перед ними должок. Не вернем — могут и не полюбить заново.

— Родман, что ли? — уточнил он.

— Верно. Условие же нам выдвинули конкретное — его голова.

Барабанов задумчиво посмотрел в окно, побарабанил пальцами по столу. Затем сказал, не глядя на меня:

— Он по линии Гонтаря, это во-первых. Думаю, что из него вытрясли все, что он знал, оперативная его ценность как источника уже равна нулю. Насколько я понимаю, его собираются держать взаперти на всякий случай. Просто его хлопнуть... не знаю, это надо с Лошкаревым согласовывать, — помянул он начальника разведуправления, — да и с прокурорами, наверное... черт его знает.

— А не надо его хлопать, — сказал я. — Надо сделать пленку, где мы его хлопаем. Чтобы все было реально. Выстрел там, мозги... сумеете?

— Проще и вправду хлопнуть, — криво ухмыльнулся Барабанов. — За пару дней согласую, а тут... целый Голливуд нужен.

— А вдруг он потом пригодится?

— Зачем?

— Ну... например мы узнаем, кто такой Спенсер Родман Третий. Почему-то мне кажется, что Спенсер Родман Четвертый делал свою головокружительную карьеру исключительно благодаря ему. И если кто-то сумеет внушить ему мысль, что Четвертый не потерялся бесследно, а... И вообще все не так плохо, то..., — фразу я не закончил, а лишь изобразил нечто невнятное руками.

— Хм... может и так. Хорошо, с этим я попробую что-то придумать. Как ты себе это видишь?

— В форме легенды, — засмеялся я. — А сцену расстрела можно снять где угодно, в любом овраге. Надо будет еще и легенду подготовит о том, где его поймали. Вдруг кто-то решит историю перепроверить. Следы должны остаться.

— Можно, — сказал Барабанов. — Тут Новая Одесса сама напрашивается, там всякой твари по паре и скрываться кто угодно мог. И место не самое паскудное, логично было бы, что Родман там пристроился.

— Есть идеи как залегендировать?

— Есть, в принципе. Потом узнаешь, — сказал он, а затем перевел разговор на другую тему: — Вот еще... ты про главбандита из Нью-Рино не забыл?

— Нет, не забыл. Но не уверен, что удастся одно совместить с другим.

— Да я не про совмещение... просто раз уж начал ты ты эту публику колбасить в прошлом сезоне, то есть смысл быть последовательным. Не потрясешь яблоню — не упадет яблочко. В общем..., — он толкнул ко мне по столу папку, которую все еще крутил в руках, — это от кубинцев, результаты наблюдения за ним и вообще... почти весь массив информации по Нью-Рино, кто там кто, чем дышит и все такое. Даже подробнейшая карта города есть. Там диски в кармашках, почитаешь.

Я лишь кивнул, убирая папку в портфель. А Барабанов между тем сказал новость:

— Кубинцы в Нью-Рино сворачиваются, так что на них рассчитывать все меньше и меньше придется.

— Это почему? — поразился я. — И позиции у них были сильные, и резидентура по всем краям... вы как такое упускаете?

— А повлиять не можем. У них теперь на Диких островах острый дефицит населения, поэтому вся "диаспора" быстро откочевывает туда. И второе: нет им теперь смысла держать сеть по всему населенному пространству. Они на своей земле теперь, задачи другие. Ну и нарабатывать и дальше репутацию бандитов они не хотят. Так что... сам понимаешь. Ну и руководство наше настаивать не будет.

— Они еще и неплохие деньги там поднимали, — сказал я, и сам же себя поправил: — Хотя все верно, такие деньги на репутацию влияют плохо. И это что, они просто там все побросали и смылись?

— Нет, но активной деятельности уже не ведут и распродают собственность.. это если про Нью-Рино говорить. Да и Орден намекнул, что будет к ним с особым пристрастием относится. Одно дело, когда просто бандиты, и другое — когда они еще на сторону, участвовавшую в недавнем конфликте, работают.

Это верно, такой момент я как-то упустил из внимания. Кубинцам и вправду теперь на своих островах лучше сидеть и экономику поднимать.

— Вот еще что..., — продолжил Барабанов, — есть для твоей жены задание...

— Не-не-не, — поднял я руки. — Все, она к заданиям не пригодна.

1 число 3 месяца 23 года, четверг. Протекторат Русской Армии, ППД, 21.00.

Весь день, что я провел на службе, Бонита посвятила хозяйству. Скаталась по магазинам, заполнив холодильник, и весь дом убрала, аж блестел.

— С ума сошла? Тебе же нельзя!

— Это ты с ума сошел, — сказала она решительно и вполне откровенно. — Ты что, думаешь, что я весь срок буду на каталке передвигаться? Я лучше знаю, что мне можно, а ты себе купи пособие для беременных, и почитай. А то иногда кажется, что ты бредишь. Кофе хочешь?

— Хочу. Я...

— Я сварю!

Меня бесцеремонно вытолкали из-за стойки, Бонита отвоевала свою законную территорию. И вправду, может я просто психую? От темноты в этом вопросе и... ну и потому что люблю ее? Скорее всего. Надо как-то сдерживаться, если получится.

— Надолго мы здесь? — спросила она, включив кофемолку.

— Не знаю... несколько дней, — ответил я, снимая кобуру с ремня и откладывая на стойку. Кобура у меня тоже неуставная, открытая кайдексовая, косились, но ничего никто не сказал. — Барабанову согласовать кое-что надо. Как порешают, так и полетим дальше.