Прыжок Мангуста

За размышлениями не заметил как обошёл поле короткого сражения и осмотрел возможные трофеи. К сожалению, ничего не удалось прихватить. Огнестрельное оружие даже не стал осматривать, потому что оно в огне побывало. У меня трофейный карабин точно такой же, только в приличном состоянии. Патроны? Свои девать некуда. Из сундука я выгреб всё подчистую. Пистолет у меня шкиперский, магазины к нему набиты, только кобуры нет, да и ладно, пока так обойдусь. Ножи? Нечего лишнюю тяжесть таскать. Путь впереди тяжёлый, мне одного хватит. Нет котелка, да где его сейчас возьмёшь? Покосился на весело догорающий корабль, скалящийся на меня полыхающими шпангоутами, прошёл по следам удравших матросов в сторону далёкого мыса. Чуть-чуть пройду и можно будет переодеться. Только ополоснусь в каком-нибудь ручье. Не может такого быть, чтобы пресной воды на пути не попалось.

Скоро место высадки скрылось за очередным изгибом берега. Столб дыма так и тянулся к небу за спиной, заставляя невольно ускорять шаг. Всё-таки надо было огонь потушить. Что интересно, удиравшие моряки так и продолжали держаться берега, тянулись передо мной ровные дорожки следов, убегали за очередной поворот.

В первом же встреченном ручье отмылся от накопившейся грязи, оттёр тело насколько смог, сполоснул свою вонючую и грязнючую одежду, и одел трофейную, из капитанских запасов. Пусть она двух таких как я вмещает, зато чистая. Ничего, деньги есть, прикупим что-нибудь подходящее при первой же возможности. Теперь можно и пистолет за ремень засунуть, карабин так и продолжает на плече висеть, за спиной мешок с трофейным добром, сканер постоянно работает. Где-то далеко пять точек засвечиваются, так и держат разрыв. Хорошо идут. Пойду следом за ними, будет проще.

К вечеру начал уставать. Неудобный мешок за плечами всё норовил сползти набок, из-за него пришлось карабин перевесить на грудь. За день нажарился на солнце, рубаха покрылась белыми соляными разводами. Мои сапоги, в которых так комфортно было в городе, здесь немилосердно натирали ноги. Носки протёрлись до дыр. И появилась проблема с пресной водой. Баклажка, прихваченная из каюты, быстро пустела на таком пекле, а ручьи попадались редко. И у каждого я надолго останавливался, ополаскивался и отдыхал. Впрочем, то же самое делала и впереди идущая группа, точно так же подолгу останавливалась на месте. Поэтому я уже приблизительно догадывался, где и когда появится очередной источник пресной воды. Я хоть знал, а каково было моему авангарду? Впрочем, меня это мало волновало, пока не подошло время к ночи.

Догонять их не стал, остановился за мысом, устроился между камней. Что интересно, весь день шёл спокойно, из моря никто не лез, из джунглей никто не нападал. Идиллия.

А ночью проснулся от криков. Сигналка молчала, сканер не показывал опасности, за мысом тоже кроме пятёрки людей никого не наблюдалось. А крики уже перешливопли. Всмотрелся пристальнее, добавив энергии в заклинание, и присвистнул от удивления. Впрочем, чему я удивляюсь? Контрабандисты, бандиты, одна шайка.

Теперь я отчётливо видел происходящее за деревьями. Одна из девчонок замерла неподвижно, а вокруг второй, яростно сопротивляющейся, суетились трое морячков.

Нет, ну что это такое? Даже выспаться не дали. Вмешаться? Оно мне надо? Или всё-таки вмешаться? Уже как бы поздно... Впрочем, неестественная поза лежащей отдельно девушки не оставляла никаких сомнений. Зато у меня появилась причина, наконец-то, разобраться с оставшимися в живых членами экипажа джонки. Сделал доброе дело, оставил трём подонкам жизнь, и к чему это привело? Девчушки-то здесь причём? Эх, я-я... Придётся исправлять свои ошибки. Наука мне на будущее... Глава 3 Плеск и шорох набегающих волн заглушил шаги, никто не заметил моего появления, всё внимание матросиков было занято происходящим действием. Лежавшая неподвижно под очередным насильником девчушка уже не то что не сопротивлялась, а уже даже голоса не подавала, только повёрнутая набок голова смотрела равнодушно куда-то вдаль. Пустой безжизненный взгляд даже не зацепился за мою тень. Мёртвое тело второй лежит на песке чуть в стороне. Чувство вины от сделанной ошибки укололо душу. Оставил в живых, пожалел уродов матросиков, называется. Тонкий хлыст водяной плети метнулся к нетерпеливо дожидающимся своей очереди контрабандистам, головы шлёпнулись на песок, брызнуло чёрным. Две безголовые тушки мгновение покачались на ногах и мягко завалились в разные стороны. Развеял сформированный кулак, побоялся зацепить лежавшую. Несколько длинных прыжков, нога впечатывается в голый дёргающийся зад, сбивая тело вбок. Больно-то как ноге, даже в сапоге сустав голеностопа хрустнул. Надо было подъёмом бить, да промахнулся от злости. От удара его сбросило с девушки, перевернуло на спину... Выпученные глаза еще ничего не успели осознать, а руки инстинктивно метнулись вперёд, прикрывая самое дорогое, вздыбленный пах. Размахнулся, занёс плеть, выбирая, куда ударить и тут же опустил руку. Девчонка медленно перевернулась на живот, так же медленно подтянула колени под себя и рванулась к ошеломлённому насильнику. Вцепилась скрюченнными пальцами в лицо, потянулась к поясу, взмахнула руками ещё раз и ещё. Серебристой рыбкой блеснул в лунном свете клинок, снова нырнул вниз. Взвыл морячок, отбросил девчушку, вскочил на ноги. Размахнулся, подвывая, и... упал. Удар воздушным кулаком сверху по голове проломил череп и сломал шею. Отлетевшая в сторону девушка даже подниматься не стала, так на четвереньках и рванулась к упавшему, с размаха вгоняя тому в грудь свой ножик. Откуда он у неё взялся? Впрочем, какая мне разница? Лишь бы за меня не взялась... Девчонка успокоилась, протянула окровавленный нож мне, и что-то тихо сказала. — Что? Да не понимаю я ничего! — оттолкнул руку с ножом от себя. Та кивнула, как будто что-то поняла, наклонилась, равнодушно обтёрла клинок об одежду только что убитого человека и потянулась к расстёгнутой застёжке ремня на его, спущенных до ботинок, штанах. Вместе с ножнами сняла ремень и перепоясалась сама, просто завязав его узлом на талии. Подошла к мёртвому телу подруги, опустилась на колени, замерла, сложив руки на груди... Поднялась, подошла ко мне, что-то проговорила, рукой то на тело подруги, то на мешок показывает. Кивнул на всякий случай и, вроде как, угадал, потому что та потянулась к лямкам мешка у меня на плечах, аккуратно сняла и уложила его в сторонке, шустро обобрала все тела от одежды, обуви и всего носимого имущества. А я-то думал, что они удирали безо всего, ан нет, прихватили с собой много всего разного. Ладно, потом разберусь. Девчонка тем временем отбежала к кромке подступающего к морю леса и широким тесаком одного из матросов начала копать яму. Понятно, это она могилу для подруги готовит. Ну, пусть готовит, дело хозяйское. Мне оно не нужно. Я в сторонке посижу, за окрестностями присмотрю, что-то мне море не нравится, какая-то в нём подозрительная активность появилась. Барахло пока перенесу и тело мёртвой девушки. И именно в таком порядке. Что понравилось, так это то, что девчонка даже не попросила моей помощи, так сама и выкопала неглубокую яму в песке. Да мне и не до того было. Несколько молний, подвешенных на сигналку, уже глухо щёлкнули, ушли в набегающие волны, вызвав там бешеные буруны. Так что всем немногочисленным присутствующим было ясней понятного, что с берега лучше убраться, да побыстрей. Поэтому в качестве помощи я только лишь уложил тело в вырытую яму и быстренько вылез, нещадно осыпая песок вниз. Ничего, зато быстрее закопаем. Потом подумал, потянул девушку за руку в сторону и представил, как от хлопка моих ладоней сдвигается песок, засыпая яму. Хлопнул в ладоши, тихий шорох ровного грунта на месте ямы, взметнувшаяся в воздух пыль и всё, словно ничего тут не копали. Постояли, уложили вещи и пошли, не оглядываясь на место произошедшей трагедии. Потом зверьё, конечно, разроет неглубокую яму и доберётся до тела, но это будет потом. Пошли вдоль берега, держась от воды подальше. Темно вокруг, особенно если на джунгли смотреть. Они словно сплошной чёрной стеной стоят, только с помощью сканера и можно подробности рассмотреть, да подходящее для ночёвки место подобрать. Отошли уже порядочно, можно останавливаться. Маленький ручеёк пробирается в жёсткой траве между невысокими раскидистыми деревьями, море шумит неподалёку, идиллия, если выкинуть из головы только что произошедшее. Высмотрел удобное место между узловатых корней, бросил мешок под голову и растянулся на тёплой земле, не забыв подвесить молнии на сигналку. Девчонка постояла рядом, потом тихо прилегла по другую сторону огромного узловатого корня, немного повозилась и скоро размеренно задышала. И никаких тебе сомнений и переживаний. Не то что я. А я ещё раз прокрутил все события, твёрдо пообещав больше никого из врагов живым не выпускать. И заснул... Слабак я по части бытовой магии. И, вообще, два с половиной года учёбы дали мне какое-то общее образование, представление о мире и обществе, основы управления и экономики, а магия свелась в основном только к боевым заклинаниям. За что теперь и страдаю. Потому что утро встретил, трясясь от холода. Предутренний сырой туман с моря насквозь промочил одежду. Знать бы, как её высушить, почистить, погладить, цены бы мне не было, а так приходится крутиться перед зажжённым магическим факелом, попусту расходуя силы. Вроде как подсохла, уже не прилипает к телу, вызывая озноб. А девчонки-то нет... Только сейчас заметил. Вылетело из головы ночное происшествие. Тихо вокруг. Ушла? Ну и хорошо! Погасил ставший ненужным факел, пора двигаться дальше. Перекушу на ходу. Стоп! А как она могла уйти, если у меня сигналка с молниями выставлена? И молнии не срабатывали? Значит, она где-то здесь, неподалеку, спряталась. Почему? Попробовать позвать? Или просто посмотреть? Да, лучше так. Нашёл. Что там? Понятно, возится, умывается в ручье. Холодно же? Придётся ждать. Посмотрел на посиневшую от холода девчушку, на кучу мокрой, стираной одежды, зажёг факел. Пусть сушится, греется, то есть. Аж вздрогнул, когда та чуть ли не целиком влезла в ровно гудящее магическое пламя. Отвернулся, отошёл в сторонку, пусть сушится. Вышел на берег, оглянулся назад, присел на песок, достал лепёшку, начал медленно жевать. Ладно, пусть идёт со мной до первого городишки, а там расстанемся. И придётся здесь немного задержаться. Нести ворох мокрой одежды нет никакого удовольствия. И, кстати, зачем она вообще нужна? Заскрипел за спиной песок под ногами. Упали рядышком два мешка, на них сверху вывалился ворох мокрой одежды. Присела рядом, ухватила двумя руками протянутый кусок, вцепилась зубами. Грызёт, смотрит вопросительно. Показал на лежащую сырую кучу тряпья, показал жестом, как отбрасываю её в сторону, посмотрел вопросительно. Девчонка энергично затрясла головой, подскочила, начала перекладывать ворох, отбирая какие-то ей одной понятные вещи в сторону. Показала на одну кучку, на меня, что-то сказала и кивнула головой, подтверждая сказанное. Зачем это мне? Видимо, недоумение слишком явно нарисовалось на моей физиономии, так как девчушка что-то быстро и горячо залопотала, показывая всё время то на лежащую одежду, то на меня. Да уж, проблема общения... Загасил так и продолжавший гореть факел, поднялся, оглянулся на китаянку и призывно махнул рукой. Кому это барахло нужно, тот пусть его и тащит. Мне так точно не нужно. И пошёл вперёд. Девчонка несколько раз оглянулась на брошенную кучку, но зашагала следом. Ну да, жалко же, столько работы по стирке впустую. И мёрзла зря. К полудню вышли к широкой реке. В дороге по мере возможности пытался начать изучать местный язык, но вскоре оставил бесполезное на этом этапе занятие. Для этого нужно хотя бы находиться рядом, а не пробираться, как мы, через разнообразные преграды. Чистый и ровный берег скоро закончился, его сменили каменные гряды и скальные выступы. А потом и вовсе пришлось пробиваться через густые заросли, отмахиваясь от насекомых, периодически прорубая себе проход. И к реке лучше бы не выходили. Главное, на сканере всё было чисто. Вывалились из зарослей сочной травы на узкий топкий берег, с ног до головы перепачканные густым зелёным соком. Вздохнул облегчённо, потянул с плеч лямки мешка, наклонился, пристраивая свою ношу на более или менее сухое место. Полыхнул тревожной засветкой сканер, только и успел выпрямиться и развернуться лицом к опасности, активируя заклинание молнии. От противоположного берега к нам на высокой скорости рванулся высокий бурун, в мгновение ока преодолел широченную реку, и огромное чёрное тело выметнулось из воды в длинном пологом прыжке. Всё это произошло настолько быстро, что я лишь успел что-то крикнуть за спину, взмахнуть правой рукой, выпуская синий жгут молнии. Левую выставил вперёд в резком ударе воздушного кулака и взлетел в воздух от сильного встречного удара воздушной подушкой. Спиной влетел в кустарник, запутался в переплетении лиан, забарахтался, судорожно задёргался, стараясь быстрее выбраться, а глаза не отрывались от длинных острых клыков огромной змеи, что сейчас медленно уходила назад в мутную взбаламученную жёлтую воду. Немигающий взгляд вертикальных зрачков гипнотизировал, притягивал, звал за собой. И только тонкий непрерывный визг, звучащий на одной пронзительной ноте где-то за спиной позволил удержаться от опрометчивого шага. И лианы, из которых я так и не сумел выпутаться. Несколько раз дёрнулся, приходя в себя, с треском освободился и полетел вниз, цепляясь за тонкие стебли, обдирая ладони. Завис над землёй, раскачиваясь и оглядываясь. Где девчонка? Спрыгнул, сосредоточился, и впереди на самой кромке воды засверкали молнии, задымились, обугливаясь, сочные обломанные ветви. Вон она где валяется. Живая. Отлетела в сторону, и завалило её всяким древесным мусором. Пищит под завалом. Интересно, откуда столько воздуха в такой маленькой груди берётся? И где эта водная тварь? Что сканер показывает? А ничего, пусто. Как так? Вода опять вспучилась на середине реки, водяной горб потёк в мою сторону. Нет уж, хватило мне одного раза. Прямо в воду отправляю молнию и отскакиваю в сторону. Она что, на меня наводится? Водяной бугор резко развернулся вслед за мной, выметнулась огромная голова, расплескивая воду, рванулась ко мне, распахивая пасть. И поймала файерболл прямо в глотку. Пасть захлопнулась, сокрушительный удар выбил дух, отчётливый хруст костей и короткий полёт в те же заросли. Только вот последствия совсем другие. В глазах черно от боли, сердце захлёбывается перебоями, сознание закрутилось огненным вихрем, провалилось в бездонную яму... Очнулся разом, подхватился на ноги, в руке сам собой полыхнул огненный шар, глаза заметались, выискивая угрозу. В нескольких шагах валяется безжизненная голова змеи с развороченным затылком, сочится подсыхающей кровью, облепленная шевелящимся покрывалом разнообразных насекомых. Чуть дальше, у самой воды обезглавленная тушка сверкает чёрной чешуёй, уходит толстым шлангом в мутную воду. И тишина вокруг. Под ногами большая охапка подвявшей травы. Девчонка нарезала и меня на неё перетащила, так получается? Дотронулся до груди, распахнул одежду, ничего. Ни синяков, ни ран, ни шрамов. Вздохнул осторожно, прислушиваясь к себе, выдохнул, вздохнул полной грудью, счастливо рассмеялся. Живой! Это как так? Ладно, всё потом, сначала осмотримся более подробно. На сканере позади отметка девчонки. Уцелела? Погасил огонь в руке, уже спокойно оглядел место схватки. Во время скоротечного боя казалось, что вокруг спичками ломаются деревья, летят во все стороны поломанные кустарники с оборванными плетями лиан, а тут ничего. Показалось всё? Но змея-то вот она, лежит безголовая. То есть, голова отдельно валяется. А завал, под которым девчонка находилась? Оглянулся назад, есть небольшая кучка сломанных веток, оборванных листьев вперемешку с осокой и травой. Вот что значит выражение 'У страха глаза велики'. А мне показалось, что тут у нас сражение на весь лес и всю реку. А с моей грудью что? Я же помню хруст рёбер и сильную боль, от которой потерял сознание? Провёл руками по телу, прощупывая кости. Нормально всё. Шорох осоки за спиной — девчонка подходит. Обернулся. На меня надвигается огромная вязанка сухих веток. Опешил на миг и только потом увидел, что она перевязана верёвкой. А под ней и девчонка обнаружилась, идёт, согнувшись почти до самой травы. Потому её и не видно. А как она такую тяжесть тащит? И как дорогу различает? Не видно же, куда идти нужно? Спохватился, устыдившись. Перехватил вязанку, отбросил в сторону. Девчонка выпрямилась, тут же уставилась коричневыми глазами, что-то затараторила, зачирикала на своём воробьином языке, на мою грудь показывает, на змею и обратно на грудь. Руками словно ветряк машет, только не подпрыгивает. Заговорила, я даже обалдел от обилия слов. Очнулся от вопросительных интонаций и последующей за ними паузы. Сразу в уши писком ворвалась оглушающая тишина. Ох и громкая она балаболка, оказывается. Девчонка притопнула ногой, привлекая моё внимание. На вопросительный взгляд снова показала на тушу змеи, на принесённую охапку сухостоя, что-то быстро проговорила. Вроде бы как спрашивает, будем ли мы змею жарить? На всякий случай кивнул утвердительно. И, вроде как, угадал, потому как та обрадовалась, подхватила тесак и подпрыгивая направилась к безголовой туше. Несколькими мастерскими ударами отделила плоский кусок толщиной с мою ладонь, посмотрела в мою сторону, вздохнула и отрубила ещё один такой же. Выложила на лопух /да у неё тут уже стоянка подготовлена/, зарылась в своём мешке, выложила какие-то узелки, оглянулась на меня, на принесённую кучу дров, подняла как бы в недоумении брови. Понимаю, что это игра, но всё равно стало стыдно. Стою, рот разинул. Подхватился, наломал веток, развёл костёр, оглянулся на девчонку. Следит за мной, наблюдает, довольная. Кивнула мне, помахала рукой, отгоняя в сторону от огня, показала на валяющиеся на берегу камни. Принести, что ли? Принёс. Отобрала два почти одинаковых, перекатила к огню, поставила на них сковороду с длинной ручкой. Палкой подгребла углей. Откуда она у неё? Сковородка? В своём мешке несла? Чокнутая! Но ведь пригодилось же? Побросала на сковороду огромные плоские куски розового мяса, сразу зашкворчало, запахло вкусно специями. В ответ у меня зарычало в животе, забулькало, вызвав весёлый смех поварихи и моё смущение. Отвернулся, посмотрел на тушку змеи. Надо бы ещё мяса нарезать. Но стоило мне подхватить тесак и шагнуть к воде, как девчушка подхватилась на ноги, перехватила меня за руку и что-то настойчиво затараторила, показывая рукой то на тушу, то на огонь, то на себя. Посмотрела вопросительно, понял ли я. Ничего я не понял. Вздохнула досадливо, ткнула пальцем в мой живот, потом показала на змею, провела рукой по горлу, вывалила я зык и склонила голову набок, при этом уморительно косясь на меня. Потом повторила предыдущую пантомиму. Это что, она хочет сказать, что моё дело со змеями биться, а всё остальное оставить ей? Да с превеликим моим удовольствием. Я даже закивал радостно, тут же отдал ей тесак, уселся рядом с костром. Воин должен отдыхать! Как бы не так! Девчонке снова что-то не понравилось. Встала рядом, затараторила, потянула за плечо, показала рукой в сторону. Проследил взглядом. Да у неё там лежанка приготовлена. Когда успела? И сколько же я тогда провалялся без сознания? Впрочем, вряд ли долго, потому что кровь змеины ещё сочится. И не опрометчиво ли будет разбивать лагерь у самой воды на берегу, где столько опасностей таится. Да таких, которые мой сканер почему-то не замечает. Кстати, а сейчас он может мёртвую тушку показать? Проверил тут же. Показывает. Это что, получается, ещё один мутант-невидимка? Тогда нам повезло, что она жила рядом с водой и атаковала через реку. Представил, что было бы со мной, если бы я шёл по другому берегу и содрогнулся. И девчонка что-то почувствовала, потому что тут же что-то успокаивающе залопотала, затормошила меня, по голове, словно маленького погладила. На голову отрубленную показывает, что-то объясняет, глаза в ужасе распахивает. А-а, понятно. Это у них что-то вроде местного речного ужаса, наводящего страх на всю округу. Значит, можно пока расположиться у воды, ни одна тварь сюда не полезет. И понятно теперь, почему я людей в округе не наблюдаю. Отселились все отсюда. И убить не смогли. Не попалось им такого ловкого мага, как я. Потёр занывшую грудь, усмехнулся стыдливо. Ишь, раздухарился. Герой! Кстати, как я так быстро выздоровел? Посмотрел на переворачивающую куски мяса девчонку, раздумал спрашивать. Всё равно ничего не пойму. Надо язык изучать, надо! Остаток дня и ночь отлёживался, отсыпался. После того, как проглотил первый кусок, оказавшийся необычайно вкусным, на меня словно жор напал. Я в один миг просто сожрал свой огромный кусище, с вожделением облизал пальцы и покосился на оставшийся кусок. Девчонка подвинула сковороду ко мне поближе, утвердительно кивнула в ответ на мой извиняющийся взгляд. Второй кусок так же быстро пролетел в желудок. Куда в меня столько влазит? Потрогал себя за живот, ничего не выпирает, как будто ничего и не съел, а мяса было столько, что я сейчас должен был быть похож на колобка. А есть опять хочется, и даже не есть, а жрать! Видимо, мой голодный взгляд, брошенный на опустевшую сковороду, оказался очень красноречивым, потому что девчонка подхватилась, подбросила дровишек в полыхающий багровыми углями костёр и подхватила тесак. Дальше я уже ничего не увидел, потому что на меня сразу навалился сон. Проснулся с первыми лучами солнца. Потянулся счастливо, вздохнул полной грудью свежий речной воздух и поперхнулся, закашлялся от испуга. Всё проспал! Сигналку не выставил, а если бы ещё кто напал? Вдруг извечный страх перед речным монстром у лесных и речных обитателей давно прошёл, и сейчас как раз кто-нибудь к нам подбирается с кровожадными намерениями? Подхватился на ноги, проверяя сканер. Чисто, никого, хорошо. Отпустило. Заливистый смех заставил смутиться. Представил, как я выглядел со стороны и смутился ещё больше. Хорош, защитничек! Неловко-то как. Сходить умыться, что ли? Подсел к весело горевшему костру, подхватил закопчённую сковороду с куском мяса, протянутую девчонкой. Получается, она всю ночь у огня просидела. Меня охраняла? И мясо жарила... Вон какая стопка прожаренных кругляшей сложена. Искоса глянул на закопчённую довольную мордаху, кивнул благодарно, вгрызся зубами в сочное мясо, прикрыл от наслаждения глаза. Хорошо. Догрыз последний кусок, потянулся, расправляя мышцы, и в оцепенении уставился в потускневшие, сохраняющие злобу глаза змеюки. Через мгновение опомнился, это девчонка отрубленную голову на палку приспособила и у костра в песок воткнула. Вот кто нас всю ночь охранял... Девчонка что-то залопотала, вопросительно глянула, ожидая от меня ответа, хмыкнула, поняв, что не дождётся, ткнула в мою сторону рукой, обвела вокруг, показала на себя и на место, где я спал. Ещё раз вопросительно посмотрела, понял ли я. Конечно, понял. Что я, дурной что ли, не понять такие простые вещи? Спать будем. Кивнул девчонке и повалился на примятую охапку травы. Та только стоит, рот беззвучно открывает, словно что-то сказать хочет, а воздуха не хватает. Да ладно, что ты так расстроилась? Места много, на всех хватит. Сигналку я поставлю, молнии повешу, никто к нам не подберётся. Как бы всё это объяснить? Похлопал по траве рядом с собой, приглашая её ложиться. Показал маленькую молнию на ладони, отпустил её в реку, обвёл рукой вокруг нашего лагеря. Девчонка задумалась, вроде бы поняла, потому что кивнула головой и улеглась в сторонке, прямо на землю, недалеко от тлеющих углей прогоревшего костра. Пусть так. А я опять провалился в сон, словно в яму. Это у меня последствия самолечения сказываются. Это я уже понял. И жор бешеный оттуда же. Мне силы нужно восстанавливать. В следующий раз проснулся ближе к вечеру. Не открывая глаз осмотрелся, всё спокойно, девчонка тихонько спит у прогоревшего костра, свернулась калачиком. Потянулся, сел, есть хочется. Дровишки остались, можно разжечь костёр... А зачем? Мясо и так хорошо пойдёт. Куда его маленькая повариха спрятала? В мешок? Потянул за верёвку. Вот безрукий лентяй! Встать не мог и разбудил девушку, потому что мешок упал набок, зашебаршил травой. Да и ладно, всё равно вставать нужно, хотя бы для того, чтобы подкрепиться. Распахнулись огромные коричневые глаза, уставились на меня, на мешок с мясом. Грёзы сна сразу улетучились, девчонка подхватилась на ноги, охнула, скрючилась, ухватилась за бок. А нечего было на сырой земле укладываться. Встал, подошёл, отвёл в сторону узкие ладошки, провёл рукой по девичьему боку, ощущая через одежду тонкие хрупкие косточки. Сволочи! Губы даже свело от ненависти к шкиперу джонки, к убитым матросикам. Девчушка что-то испуганно залопотала, рукой по груди меня гладит, в глаза заглядывает. Отпустило, расслабился. Это что, у меня всё на лице написано? Осторожнее надо быть в выражении своих чувств, ещё не то подумает. И вообще, языком пора заняться. Вот сейчас поедим и начнём. Прервались только один раз, пришлось всё-таки разжигать костёр. Потому что из необъятных недр своего мешка моя спутница вытащила небольшой закопчённый котелок с чашками внутри. И плитку твёрдого чая. Пора и мне свой перетряхнуть. Там у меня и рис, и лепёшки, и много чего ещё, набранного с джонки. Отдам всё девчонке, пусть занимается, у неё это очень толково выходит. Впрочем, всё не отдам, плотный свёрток на самом дне мешка так там пусть и лежит. То мои трофеи на тот случай, если я среди людей окажусь. Деньги там шкиперские, из сундучка в капитанской каюте прихваченные. Ему уже ни к чему, а мне могут пригодиться. И надо бы оружие посмотреть. Сколько по джунглям идём, влажно и сыро, опять же вода могла попасть. Поэтому пришлось вместе с ревизией содержимого моего мешка заняться и чисткой оружия. Впрочем, учёбе это не помешало. За добавочной охапкой дров не пошёл и девчонку не отпустил, потому что ночью нам костёр не нужен, нечего внимание огнём привлекать. Если что, сигналка прекрасно справится, а там и я проснусь. Опять же сканер постоянно работает. Улёгся спать с туго набитым желудком. Девчушка помялась, но примостилась с краешка, пришлось подтолкнуть ей под голову её же мешок. Чувствую, к утру мы оба жареным мясом пропахнем. Ничего, целая река под боком, отмоемся. И змеиная голова на шесте тварей отпугивает, может, удастся хоть чуть-чуть искупаться. Завтра посмотрим. Ещё успел полюбоваться раскинувшимся над головой звёздным небом, вздохнул, вслушиваясь в звуки ночи и заснул, убедившись, что в округе всё спокойно. В сладкий сон вплелось мелодичное пение на незнакомом языке. Попытался отмахнуться, но ничего не вышло, незатейливая мелодия оплетала, куда-то тянула, заставляла о чём-то вспомнить. Поморщился, раздражаясь, и... громко чихнул. Подскочил, успокоился — девчонка возится у костерка, напевает тихонько что-то незатейливое. Утречко только-только отряхнуло со своих плеч невесомое покрывало бледного прозрачного тумана, улыбнулось восходящему над лесной стеной солнышку. Красота! И даже чумазая мордаха девчонки вызвала только весёлую улыбку. Старается, копошится чего-то. Хорошо быть молодым! Всё по плечу! И что там, в столице происходит, мне как-то фиолетово. Сами пусть разбираются, коль не смогли меня уберечь. Как-то так! Кашлянул негромко, привлекая внимание, поймал в ответ светлую улыбку, которая сразу же сменилась деловой озабоченностью. Протараторила что-то, потянула за черенок огромного лопуха, открывая накрытый стол. И пусть тот стол на траве, пусть из яств всего лишь жареное змеиное мясо с зачерствевшими лепёшками, всё равно хорошо. Поедим! А лепёшки-то мягкие! Это она как сумела сделать? Хлебнул горячего чая, посидел с чашкой в руках, задумался. Что делать дальше? А ничего. Буду выбираться, учить язык, всё равно он мне пригодится. Куда идти, в какую сторону? Выбора у меня нет, тут одна дорога, вверх по реке в сторону далёких заснеженных вершин. В очередной раз пожалел об отсутствии карты у шкипера. Всё понимаю, что они с детства между одних и тех же островов ходят, маршрут назубок знают, но хотя бы ради приличия могли бы в сундуке какую-нибудь картишку держать? Даже где столица не смог указать, только рукой махнул. Мол, в той стороне, много дней плыть нужно. Хотя бы приблизительно знаю, в каком районе земли я нахожусь..., и всё. И то неточно. Может быть и такое, что я сейчас сижу у костерка совсем в другой стороне земного шарика и совсем в другом месте. Куда меня могли завезти и зачем, кто его знает? Вот и нечего пока голову над этим ломать. Придёт время, и всё встанет на свои места.