Проект "Справедливость"

Олег Геннадьевич сплюнул через левое плечо и даже постучал по дереву, выбрав белый дверной косяк.

— Просто в прошлый раз, — продолжал он, — когда мы забирали клиента, кто-то открыл стрельбу. Не по нам, нет, обычные бандитские разборки! Но туда мы теперь без бронежилетов не ездим. А оружие на случай, если клиент поведет себя буйно. Мы ведь не пай-мальчиков вербуем, а... сами понимаете.

— Да-да, слушайте Олега Геннадьевича, — подключилась Марина, очаровательно улыбаясь. Девушка буравила меня внимательным взглядом хитрых глаз. — В нашей работе нет ничего опасного. Разве что чуть-чуть. Но ведь такой храбрый человек, как вы, выстоявший в схватке с двумя магами, не испугается маленьких неприятностей? Я лично думаю, вы ничего не боитесь, только осторожничаете. Осторожность очень украшает мужчин, особенно если знаешь, что в трудную минуту она будет забыта. А женщины ценят эти минуты больше всего на свете! Наверное, мы даже живем ради этих трудных минут. Ведем домашнее хозяйство, воспитываем детей, угождаем мужу, но лишь потому, что терпеливо ждем трудную минуту, когда один-единственный мужской поступок с лихвой окупит нашу рутинную и неинтересную жизнь. Вы никогда об этом не задумывались?

— Нет, не задумывался, — с недоумением ответил я. Уж чего-чего, а такой речи от Марины не ожидал.

В дискуссию тут же включились брюнет с шатеном. Петр лихо заявил, что наша работа опасна не более, чем профессия автогонщика, а Михаил сообщил, что вооруженный человек в нашей стране живет дольше невооруженного, да и вообще чувствует себя гораздо лучше. И, дескать, он, Михаил, лично раздал бы оружие каждому, чтобы люди жили дольше и чувствовали себя лучше.

— Михаил — бывший маг, утративший способности в бою. Там! — Шеф сделал неопределенное движение рукой. — Он знает, что говорит.

Эти четверо обрабатывали меня так ловко, что мои аргументы быстро иссякли. Все-таки нелегко выдержать спор с подготовленными специалистами по подбору персонала. У них у всех языки подвешены будь здоров. В результате я пообещал себе, что как только придется туго, сразу же уволюсь и... согласился поработать.

— Вот и хорошо. — Шеф дружески потрепал меня по плечу. — Вы не пожалеете, Глеб. Чувствую, мы сработаемся. Кстати, у вас все еще первый уровень?

'Первый уровень чего?' — хотел спросить я, но осекся, потому что понял. Морозов спрашивал об уровне медальона.

— Да, первый.

— Скоро будет второй, Глеб, — обнадежил шеф. — Вы ведь получили повышение.

Вскоре я в компании Петра и Михаила вышел из подъезда и погрузился в новенький черный 'кроссовер'. Тонкий бронежилет под курткой доставлял мне неудобства. Какой-то человек в помятом сером пиджаке пристально взглянул на меня, когда я садился в машину. Но Петр газанул, и я тут же забыл про этого человека.

Примерно через час мы подъехали к старому двухэтажному дому, который стоял напротив новенького отделения полиции. Нам пришлось ждать совсем немного. Из дома вышел мужчина с растерянно-затравленным выражением лица в сопровождении двух энергичных парней в спортивных костюмах. Они посадили мужчину к нам в машину на заднее сиденье рядом с Михаилом и ушли, не сказав ни слова. Мы сразу тронулись.

— Здравствуйте, Андрей Викторович, — вежливо поздоровался Михаил. — Это ведь мы вас вызволили. Мы вас помним и по-прежнему ценим. Наше предложение все еще в силе.

Мужчина пробурчал что-то невнятное. Он то и дело поправлял воротник белой грязной рубашки, словно это могло чем-то помочь.

— За нами хвост, — вдруг сказал Петр, посматривая то в боковое зеркало, то в зеркало заднего вида. — Черный 'мерин'.

— Что скажете, Андрей Викторович? — Михаил снова обернулся к мужчине. — Может быть, это ваши друзья, родственники? Переживают за вас, волнуются?

В серых усталых глазах на мгновение вспыхнул интерес, но тут же погас. Мужчина покачал головой.

— Я тоже так думаю, Андрей Викторович, — сказал Михаил. — Это не ваши друзья, у вас их не осталось. Жена вас предала, компаньоны раздербанили ваше имущество... У вас не осталось не только друзей, но и вообще ничего. Что делать здесь? Ваша жизнь сейчас безрадостна, но все может измениться. Соглашайтесь на наше предложение, соглашайтесь. Посмотрите, вас спасли мы, а больше никто не пошевелил и пальцем.

— Я подумаю, — неуверенно ответил мужчина.

— Подумайте, — доброжелательно кивнул Михаил. — Скажем, до завтра, а? Позвоните мне завтра — и послезавтра ваша жизнь изменится к лучшему. Я обещаю. Петр, отрываемся от 'мерина', чьим бы он ни был!

'Кроссовер' сделал головокружительный поворот, я был вынужден схватиться за поручень над дверью. Мы выскочили в переулок, и Петр лихо подрезал 'жигули', заставив их вклиниться между нами и 'мерседесом'. Потом сделал еще один поворот, проскочив в узкое пространство между припаркованными машинами. Бордюр был низок, тротуар, где мы оказались, — безлюден, но этот маневр произвел неизгладимое впечатление не только на меня, но и на опустошенного пассажира. Петр, казалось, задался целью его взбодрить и совершал один финт за другим. Я не думал, что можно так ловко водить машину по городу, мой коллега показал себя настоящим профи. 'Мерседес' уже давно канул в Лету, а Петр с потаенной гордой улыбкой все демонстрировал и демонстрировал свои умения.

Когда мы подъехали к дому Андрея Викторовича, я обнаружил, что изо всех сил сжимаю поручень. Мои пальцы словно заклинило. Я с трудом разжал руку и посмотрел на нашего пассажира. Тот был бледен, взъерошен и весь в поту. Его невзгоды, очевидно, отошли на второй план, и сейчас мужчина все еще переживал волнующую поездку.

— До свидания, Андрей Викторович! — со сдержанной радостью сказал Михаил. — До завтра! Буду ждать звонка, вы уж меня не подведите!

Мужчина вышел и направился прочь на нетвердых ногах. Мы снова резко тронулись с места.

— Согласится? — спросил Петр, оборачиваясь.

— Да, — твердо ответил Михаил, улыбаясь. — Теперь он никуда не денется.

Шатен, бывший маг, посмотрел на меня.

— Вы поняли, в чем дело, Глеб? — поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, пояснил: — Андрей Викторович — неплохой маг, редкость среди землян, у нас тут либо вообще способностей нет, либо они слабенькие. Мы ему сделали предложение еще год назад, но он отказался. Тогда прочно стоял на ногах, недавно женился, жену любил... Зачем ему было менять свою жизнь на карьеру наемника? Но у него не заладилось. Бизнес лопнул, жена ушла, прежние друзья отвернулись, чтобы не давать в долг. В конце концов попал в такую передрягу, что мы его насилу вырвали живым. Теперь все, он наш, хотя до сих пор еще толком не представляет, куда попадет. Вы никогда не задумывались, почему одни соглашаются сменить мир, а другие — нет?

Мне показалось, что Михаил сам же ответит на вопрос, но он молчал, равнодушно взирая на лобовое стекло.

— Наверное, соглашаются те, кто здесь несчастлив, — ответил я. — Надеются на лучшее. Может быть, они правы. Многие мои друзья уехали в другие страны, пишут, что там чувствуют себя счастливее.

— Да, баловень судьбы никогда не согласится стать наемником, — вздохнул Петр. — Пусть даже и магом.

Мы добрались до офиса без всяких водительских выкрутасов. Я вылез из машины и обнаружил, что человек в помятом сером пиджаке все еще здесь. Он встал с зеленой скамьи и сейчас направлялся явно ко мне, размеренно и осторожно двигая ногами в светло-коричневых потертых ботинках. Петр и Михаил, полагая, что это мой знакомый, ушли вперед.

— Ну здравствуй, Глеб, — сказал незнакомец. — Давно не виделись. Вернее, давно не говорили с тобой.

— Здравствуйте, — настороженно ответил я, не припоминая этого человека.

— Ты сейчас, наверное, думаешь, что я тебя ждал здесь целых два часа? Да, ты прав, ждал. Это для меня нетрудно, я могу ждать годами.

Мужчина в пиджаке выглядел слегка необычно. Лет тридцати, светлая кожа, иссиня-черные волосы. Похож на белокожего выходца из арабских стран, но по-русски говорил безукоризненно. Очевидно, он действительно меня ждал, пока мы ездили спасать Андрея Викторовича.

— Кто вы? — спросил я.

Мои коллеги остановились у темно-красных дверей подъезда, поглядывая на нас, словно решая, стоит разлучать меня с таинственным собеседником или нет. Я этого пока и сам не знал.

— Я не задержу ни тебя, ни твоих знакомых, — сказал мужчина вместо того, чтобы представиться. Его черные глаза смотрели прямо и спокойно. Этим отрешенным спокойствием были пронизаны и его мимика, и жесты. — Просто у каждого человека есть чувство долга, которое иногда не дает покоя. Мой долг — объяснить тебе кое-что важное. Это взамен того, что я не смог объяснить тебе множество маловажных вещей.

Ничего не понимая, я открыл рот, чтобы переспросить, но незнакомец продолжил:

— Глеб, ты скоро встретишься с Цензором и твой медальон изменится. Слушай внимательно. Вместе с медальоном тебе полагается награда. Так вот, медальон бери, а награду нет. Ни в коем случае! Только не от того и не там.

Я даже не сразу вник в смысл последних слов, так был удивлен тем, что человек в потертом пиджаке может спокойно говорить о Цензоре. На него что, не действует запрет?

Мужчина развернулся и пошел прочь. Рукава на локтях его пиджака были порядком протерты. Похоже, он не уделял своей одежде никакого внимания. Но не успел отойти и на три-четыре шага, как внезапно обернулся, театрально хлопнув себя ладонью по лбу:

— Да, вот еще что! Совсем забыл! Попроси у Цензора проездной, Глеб. Проездной — очень полезная вещь. До встречи!

Глава 4

Я думал о загадочном незнакомце, лишь пока шел по лестнице, осторожно наступая на вычищенные до блеска ступени. Но стоило войти в офис, как шеф сразу взял меня в оборот, тут уже было не до раздумий.

— Мы поставили вам компьютер, Глеб, — сказал Олег Геннадиевич, довольно потирая руки, словно он его лично ставил (хотя, может, так и было). — Данные о клиентах будете хранить в отдельной папке. К ней у нас у всех должен быть доступ. Клиенты — самое ценное, что у нас есть. Вы разбираетесь в магах?

В это время я с трудом пытался уследить за манипуляциями шефа на компьютере. Вопрос застал меня врасплох.

— Не знаю... не очень... даже нет... не разбираюсь.

— Это не беда, — сказал Олег Геннадиевич, поднимаясь с моего кресла. — Главное, чтобы был 'глазок', а с остальным справится даже ребенок. Вот, держите.

Он протянул мне круглое плоское розовое стекло размером с большую монету.

— Никогда не расставайтесь с ним, Глеб, и не упускайте случая посмотреть на знакомых, попутчиков, просто прохожих, — Олег Геннадиевич обвел широким жестом всех сотрудников: улыбающуюся Марину, хмурого Михаила и задумчивого Петра. — Если найдете слабого мага, то можете не обращать на него внимания. Среднего — обязательно познакомьтесь или выследите. Всем магам среднего уровня мы делаем предложения. А если увидите сильного, то хоть в лепешку разбейтесь, но узнайте досконально, кто он таков и где живет. За сильного вам полагается такая премия, — если он согласится завербоваться, конечно, — что пару лет сможете жить на Гавайях, ни в чем себе не отказывая. А Гавайи — дорогие острова, очень дорогие, Глеб.

Жить на Гавайях я не собирался, но купить квартиру в Москве — это да.

— А как работает стекло? — Мои пальцы ощупывали твердые края стекляшки.

— Посмотрите через него на Марину, — предложил шеф.

— Не надо! Только не на меня! — воскликнула девушка, пытаясь спрятаться за монитором. Ее лицо вмиг запылало, будто от стыда.

— Марина, в чем дело? — Шеф шутя погрозил пальцем. — Он все равно тебя увидит через стекло рано или поздно. Покажись! Смотрите, Глеб, внимательно смотрите.

Марина положила руки на грудь. Я поднес стекло к глазу и сразу понял, почему она это сделала. Комната окрасилась красноватым светом, а одежда девушки исчезла. Нельзя сказать, что я видел все досконально: пожалуй, не разглядел бы даже сосков, если бы она убрала руки, но очертания тела угадывались.

— То, что вы видите, — не тело, — в такт моим мыслям произнес шеф. — Это резервуар. 'Глазок' — один из немногих предметов, которые работают и здесь, и там. Кстати, пользоваться им могут лишь те, кто побывал там. Вы видите двигающееся красноватое облачко вокруг Марины?

Я присмотрелся. И хотя мой взгляд почему-то соскальзывал вниз, в район груди, никакого двигающегося облачка не было заметно.

— Нет, не вижу, — сказал я. — Может, не туда смотрю?

— Туда, туда, — успокоил меня шеф. — Просто у Марины его нет. Это значит, что энергия не поступает в резервуар. Марина — не маг. А теперь посмотрите на Михаила.

Я перевел стекло на сдержанного и сурового шатена. Он не попытался чем-то заслониться или закрыться, просто сидел с непроницаемым выражением лица. Вокруг его красноватого тела-резервуара было небольшое розоватое облако. Оно двигалось, но, приближаясь к границам тела, внезапно останавливалось, словно натыкаясь на невидимую преграду.

— Видите движение? — спросил шеф.

Я кивнул.

— Резервуар Михаила притягивает к себе энергию, но проникнуть в него она не может. Боевая травма. Он — бывший маг, хотя, возможно, когда-нибудь и выздоровеет. Но мага вы уже отличить сумеете. Грубо говоря, чем лучше двигается облачко, тем выше уровень. Но вы и на другие вещи обращайте внимание, обо всем странном докладывайте. Я на этой неделе отправлю вас на день в одну из школ. Туда, конечно. Вероятно, даже завтра. Кстати, не хотите перед этим получить второй уровень? Я бы на вашем месте так и поступил, ведь процесс получения может затянуться.

На лице шефа появилась глубокомысленная улыбка. Марина захихикала, Петр усмехнулся, только Михаил посмотрел на меня серьезно и внимательно.

Я молчал, но Олег Геннадиевич и не ждал ответа.

— А идите прямо сейчас, — предложил он. — Первый день, как-никак. А завтра сюда или туда — с новыми силами!

Это был уже второй раз, когда начальство отпускало меня в свободное плавание в город, ведь получать очередной уровень придется у Цензора. Первое путешествие в Лим закончилось печально. Будь на моем месте суеверный человек, он бы поостерегся. Но я был молод, уверен в себе и, как мне казалось, лишен предрассудков.

Почему-то рюкзак не хотел надеваться. Его лямки цеплялись то за локоть, то за плечо, я с трудом справился с ним. Мой план на ближайшее будущее был прост: встречаюсь с Цензором, получаю этот самый второй уровень, а если предложат награду, о которой упоминал незнакомец в пиджаке, то подумаю, что с ней сделать. Затем брожу немного по городу, возвращаюсь на место прежней работы, отдаю миску и... пытаюсь поговорить с Иванной. Я теперь не просто курьер, а перспективный менеджер с очень солидным стартовым окладом. Новая должность меняет человека еще больше, чем, скажем, новый костюм или новая машина. Я считал, мои шансы резко возросли.

На этот раз повезло: дверь к Цензору открылась со второй попытки. Он встретил меня полуулыбкой, делающей его упитанные щеки еще упитанней:

— Становитесь большим человеком, Глеб.

(Интересно, скольким людям он уже это говорил?)