Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Черная нить горизонта


Опубликован:
07.08.2013 — 07.08.2013
Аннотация:
Продолжение романа ,,Крыса в чужом подвале".
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Варай встал, стараясь не упустить не одной ноты из песни дождя. Вслушался так, что запульсировала вена на виске.

— Ты не шарзэ! Ты всего лишь зэрте*! — выкрикнул он не в силах вытерпеть ожидания неизвестности.

Варай в ярости набросился на темноту. Рубил, крутился волчком, подскакивал, менял направление атак. Раз за разом его меч проваливался в пустоту.

— Ты умрешь, шарзэ! Ты умрешь! — сбивал он дыхание не нужным криком.

Напоролся на куст и изрубил его.

— Сдохнешь, здесь! — орал Варай во всю глотку.

Запнувшись о корень, упал, но и лежа не переставал рубить и рубить.

Безумный бой с дождем и ночью закончился ничем. Тяжко поднялся. Он выдохся, ноги разъезжались, руки плохо слышались. Вымазанная в грязи рукоять выскальзывала из пальцев.

Варай опять попытался свиснуть пса. Если тот жив, откликнется. Ему нужен нос келаба. Он учует невидимого врага. Губы еще не вытянулись и не напряглись издать призывный низкий свист, почувствовал прикосновения клинка к шее. Сталь легонько ткнулась, прорезав кожу.

— Я не вижу тебя. Давай дождемся рассвета, — произнес Варай, сглатывая подступивший ком. Произнес и вздрогнул. В темноте едва обозначились зелено-золотистые хищные глаза. Клинок, прижатый к горлу, сильнее порезал кожу. Кровь смешалась с дождем.

— Начинай, — приказали ему.

Варай глянул в небеса. Сур, пошли хотя бы короткую молнию! Самую малую! Освети! Небо услышало и сверкнуло. Все что хассад успел увидеть, летящую сталь. Клинок странного копья по дуге ударил в шею плашмя, разбивая гортань.

Мир как прежде прибывал во тьме. Небо лило воду. Капли падали в лужи. Капли барабанили по листве. Капли стучали по седлам спрятанных от непогоды лошадей. Глухо отбивали дробь по намокшим плащам и по остывающим телам. Замывали кровь павших и следы пришедшего во мраке. Шлепали в открытом, сведенном судорогой рту Варая, шлепали в раскрытой ладони Зейда, булькали в пустой глазнице Хосама, стекали по вываленному языку келаба, переполняли развороченную грудину Сукриша. Шел дождь. Нескончаемо долгий. Вечный.

4.

Вигдис с трудом разлепила глаза. Тело ныло от неудобной позы. Укрываться от непогоды за камнем, под плащом, скрючившись в три погибели, не великое удобство. Хотелось есть, хотелось спать, хотелось тепла, хотелось чистой и сухой одежды, хотелось оказаться за десятки стадий отсюда. В Халангзаре, широкой бескрайней степи. Родной степи, протянувшейся от северных отрогов Игольчатых гор до Фаламака — страны тысячи бухт, от курганов древних пустошей до берегов Вод Мира.

Прогоняя её невеселые мысли на камень впорхнул стенолаз. Краснокрылая птичка напоминала крохотный огонек. Жаркий и желанный.

"Кыш!" — мысленно прогнала она обманщика и птица послушно улетела.

— Переоденься, — голос спасителя вернул девушку к действительности из страны мечтаний.

Рядом тяжело шлепнулся мешок, поверх накидка из шкуры барана. И мешок и накидка из имущества хассадов. Как они у него оказались?

— Где взял? — с недоверием спросила Вигдис.

— Внизу, — звучит обыденно. Так, словно добыть их не стоило усилий.

Вигдис встревожилась. Вдруг он сговорился с хассадами, спустил веревку, а те дали ему еды и одежды? Но тут же отбросила мысль. Хассады не станут с ним договариваться. Он украл у них добычу. Её! Если не хассады, тогда кто?

— Переоденься, — повторил спаситель просьбу.

Вигдис поднялась, затекшие ноги казалось, скрипели в коленях. Оглядела подножье, ища следы пребывания хассадов. Или хотя бы дымок вчерашнего костра. Не разглядела.

— Они ушли? — она сама не верила в то, о чем спрашивала. Хассады всегда доводят начатое до конца. Пока живы.

В ответ — непонимающая ужимка.

— Ты спускался? — поразилась она, на минуту забыв о холоде и голоде. Не может быть!

Он поторопил, кивнув на мешок. Переодевайся.

Холодный ветер выдувал последние крохи тепла из волглой одежды. Вигдис отложила накидку, сунула руку в мешок. Уперлась взглядом в Костаса. Сообразит отвернуться?

Сообразил. Поднял панарий и привалился к маковке столба. Нынче его мешок не столь тощ, как вчера.

Вигдис вытащила штаны, рубаху, теплую куртку. Все сухое! Быстро, как могла, разделась. Замерзшие пальцы плохо слушались. Сняла с себя верхнюю одежду, но оставила тарлик* и таноке*. Не годиться девушке ходить во всем мужском. Свою, грязную и сырую, убрала. Подвязала сваливающиеся штаны и запахнула плотней полы куртки. Пока переодевалась, замерзла еще больше. Попрыгала, разгоняя кровь по окоченевшему телу. Надела накидку.

— У стратов принято знать имя спутника. Мое Вигдис, — назвалась девушка, обращаясь к Костасу. — Я из орды Хоу.

То, что она дочь джуки, умолчала.

— Костас.

— Из Менора?

— Оттуда.

— В империи положены всякие приставки к именам. У тебя есть? — выпытывала она.

На этот раз Костас не ответил.

— Ты не кир? — уточнила Вигдис. В голосе девушки непонятная веселинка. — А то называть мужчину киром... хоть и справедливо, но не прилично, — она не сдержала насмешки. — По-нашему кир* значит... хер.

Костас едва улыбнулся. Она права.

— А манда как? Бэну?

— Бэну? — не поняла она ответной шутки. — Банэ*. Лобок. — И сообразив, о чем он говорил, поправилась. — Бану. Госпожа.

— Жаль. А то подумал и ваш язык знаю, — Костас протянул ей мясо, завернутое в тонкую лепешку. — Меньше будешь спрашивать.

У Вигдис сжался желудок.

Наскоро поели. Вернее поела. Она так поняла, спаситель сыт, коли ничего не положил на зуб. Или поел внизу? Её опять охватила забытая тревога.

— Почему мы не спустимся, раз они ушли? — схитрила она. Что ответит?

Очевидно, сытость для женщины не повод отказываться задавать вопросы или молчать.

— Отсюда вид лучше.

Не убедительно. Для нее.

Костас всматривается вдаль. В черную нить горизонта, куда ветер гонит перья облаков и где, как говорят, нас поджидают наши сокровенные мечты. У кого они есть. А если нет?

Вигдис подумала о другом. О людях, способных предсказывать по полету облаков. Неужели может?!

— Фадж ведет к менгирам. Там могут оказаться хассады, — предупредила девушка. — Даже, наверное, они там. Ашер послал. Тот, что командовал у разлома.

— Значит, к менгирам не пойдем, — последовал ответ без раздумий.

— А куда пойдем? — спросила Вигдис. Пройти Большой фадж? Быть такого не может!

В беспокойстве оглянулась. Ничего не упустила? Если не фадж, тогда к горцам?

— Ты не ответил, куда мы идем? — потребовала девушка ответа и услышала нечто невразумительное.

— Куда-нибудь.

"Ведь он действительно не знает куда идти!" — растерялась она.

— Может, все-таки спустимся? — предложила Вигдис, набравшись смелости. — Я смогу.

— Спускайся, — разрешил Костас.

"Глупо," — укорила она себя, вспоминая Мосток Радуги.

— Может, есть другой путь? Легче.

— Внизу, — прозвучал уверенный ответ.

В сером небе, под диском солнца, у границы леса и скал висит птица. Висит неподвижно, словно приклеена к небесам. Следит за людьми. Она не в восторге от их ума. Куда они?

Тропа то широка и идешь достаточно свободно, то сужается и плечо цепляется о стену, то вовсе превращается в узенькую полку, по которой крадешься на цыпочках, прилипнув к камню. Иногда это уже не тропа, а рыхлая осыпь, съезжающая под ногами. Иногда нагромождение валунов, по которым скачешь, балансируя не сорваться. Редко — карниз над изломом склона. Ничего не остается, как повиснуть, перебирать руками и не думать, как долго выдержишь.

"Когда-нибудь она закончиться", — успокаивала себя Вигдис. Эта мысль поддерживала и не позволяла скиснуть. Хотя яри за спиной Костаса поддерживало её дух гораздо больше. Мосток Радуги крепкая зарубка на памяти. Лучше умереть потом, чем умереть сейчас.

Один раз она сорвалась. Занемевшие от холода и усталости пальцы, разжались сами собой. Очень необычное и легкое чувство. Пустоты. Нет ни гор, ни неба, ни тебя самой. Нет ничего. Только бесконечный в своей краткости миг. Миг проходит и жесткие пальцы хватают за запястье. Падение, рывок... Странно наблюдать за спасающим тебя человеком, который, вот-вот сорвется сам.

Когда тропа расширилась, Костас забрал у нее мешок с вещами и выкинул. На её возмущение, коротко ответил.

— Меньше груза, шире шаг.

Тропа сломалась под прямым углом, заходила под полку и поворачивала. Над полкой расщелина. Если по тропе идти в направления к обители ни полки, ни расщелины не заметишь. Разве что оглянешься. Они шли вспять, потому и приметили.

Костас остановился.

— Карауль, — отдал он ей яри и с полушага подпрыгнув, уцепился за край. Вигдис обмерла.— Сорвется!

Костас легко взобрался и пропал из вида. Появился снова.

— Давай яри и держись крепче.

Он резко потянул оружие вверх, едва не вырвав ей руки. Она стерпела, не вскрикнуть.

Через расщелину добрались к небольшой террасе. На нанесенной ветрами почве росла чахлая трава. Терраса в наклон, но идти не тяжело. Быстро проделали отрезок пути. Дальше трещина. Костас в три прыжка разогнался и перелетел провал.

Вигдис хотела, предупредить, что не может так вот скакнуть. Но разозлилась, разбежалась и прыгнула. Прыжок можно назвать удачным. Приземлилась на самый край. Ноги поехали вниз. Взвизгнула и сделала торопливый шаг вперед. Костас даже не оглянулся. Он постоянно вертел головой, что-то выискивая и высматривая.

Переведя дух, Вигдис нагнала его. У нее даже сил ругаться не осталось.

Бродили в скалах до темноты. Девушка устала, спотыкалась на каждом шаге, подолгу смотреть под ноги. Костас сделал привал. Из собранной травы и сухого можжевельника сложил костерок. Пускай малюсенький и хиленький, но в холодной ночи он дарил тепло.

Костас полез в панарий, достал лепешку, кусок мяса и завернутые в бересту медовые соты. Бересту нечаянно придавили и мед тек в щели. И лепешки и мясо отдал девушке. Слизнул с пальцев мед. Вигдис сдержала замечание. Как мальчишка! Разделила еду поровну. Протянула Костасу. Прочитанное на его лице мимолетное ,,у меня пост" не приняла ко вниманию. Он взял свою долю.

В полупустую фляжку Костас сунул несколько отобранных травин, сцедил меда и положил рядом с костром согреваться. Когда костерок прогорел, ототкнул горлышко. Взвился еле заметный парок. Предложил фляжку Вигдис.

— Вино? — спросила девушка.

— Наполовину.

— Нет, — отказалась Вигдис. Еда куда не шло, но угощаться вином из рук постороннего, уронить свою честь.

— Ночь будет холодной, — предупредил он и подставил ладонь под невидимый снег.

Вигдис поглядела в ясное небо. Звезды висели низкой вуалью над вершинами гор.

"Правда, холодно," — вздохнула она, но вина не взяла.

Костас отхлебнул разок другой. Поморщился. Разве это поможет? Как говаривал бывший тесть: Дернуть бы столичной! В самый раз!

— Ложись сюда. Камень теплый.

Они уместились на сложенном вдвое плаще, укрылись накидкой, прижались друг к другу. Костас потрогал её пальцы. Холодные.

— Я сейчас согреюсь, — пообещала Вигдис. Может никто и не узнает, что она делила ложе с мужчиной, но Сур видит все. И поступки, и помыслы.

Костас смотрел на край звездного неба не закрытого макушкой Вигдис. Удивительное ощущение спокойствия. Будто бродил не в горах голодный и раздетый, а находился под крышей собственного дома. Защищенный от всех невзгод. Чувство защищенности приносило покой. Покой вокруг него и в нем самом. Возможно ли? Он, горы и покой? Пики гор заслонили его от мира и от прошлого. А что в прошлом? Такая же звездная ночь переполненная смехом гиен.

Вигдис честно старалась уснуть. А что еще делать? Ей хочется поесть, но вряд ли подадут джегарак*, хочется согреться, но не стоит рассчитывать на жар летней ночи, хочется выспаться, но разве возможно выспаться, если голодна, замерзла и лежишь на жестком камне? Конечно, нет!

Девушка моститься поудобней, сворачивается калачиком, стягивает на себя накидку. Не специально. Так получилось. Мыслей о прошлом или будущем она не допускает. Зачем морочить голову? О будущем можно думать только когда сможешь на него повлиять. Сейчас она не может. Она следует Костасу и не задает вопросов. Она ни в чем не уверена. Даже в том, что, в конце концов, не станет фэраш* какого-нибудь магарца или не окажется в юрте Нахора. И для горца и для сына данху смысл слова фэраш противоположен действительному.

Тусклый рассвет принес замять, сорванную с ближайших вершин. Приходиться вставать. Мясо и лепешка утоляет голод, но не приносит радости.

Путь выматывающее однообразен. Вверх... вниз... трещина... терраса... карниз... вниз... вверх... ручей между льдистых камней... расщелина... карниз... и ничего кроме.

— Эти горы зовут Злыми, — произнесла Вигдис, прогоняя наваждение. Такое чувство не идешь — толчешься на месте.

Костас рассматривал ближайшие склоны.

"А когда они были добрыми?" — соглашается он с немудреным названием. Разинь рот и достанешься птицам. Только птиц тут почему-то не водилось.

Ночевка раньше времени. Стихия загнала их в скальную нишу. В двух шагах беснуется непогода, сметая с ледяных склонов снег, забивая им все щели и углы. Дует, не устоять на ногах! Они пережидают полдня, честно деля предпоследний кусок и плащ. Они не разговаривают. Вигдис осознает, ей было легче, там, на Ступенях, Горне, Языке Лжи. Когда он подгонял её, тащил за собой. Сейчас он смотрит, как безумствует метель. Любуется. Иногда он становиться похож на хищника. Вот-вот довольно заурчит. Ему нравиться непогода? Или то, что ей можно переждать в спокойном месте?

Следующий день точная копия предыдущего. Полдня просидели в узкой щели под плитой. Из еды только снег и мед.

Ей снится лето. Вместе с Ашеем убегают к озерам. Её тело вспоминает тепло песка, тепло солнца, тепло его тела. Он лежит, смежив веки, делает вид что заснул. Она ведет пальцем по его груди, долго кружит по животу вокруг пупка, каждый раз расширяя круг. Она наблюдает его учащенное дыхание. Чувствует, как учащается её и как он близок...

Вигдис гонит сон прочь. Обманный сон. Ашея нет, и не будет. Запоздало осознает, где она сейчас и с кем. Отдергивает руку. С бьющимся сердцем, прислушивается. Спит? Значит, ничего не почувствовал.

Утром тихо. Все ветра мира, умаявшись безумством, утихомирились. Костас умывается в ручье. Бережка потока в ледяных корках. Вигдис глядя на него, кутается в накидку.

Можно бороться с трудностями пути, можно стойко переносить испытания, но битву с голодом ты проиграешь. Когда нечего положить на зуб и трудности и непогода стократ тяжелее.

Последняя порция меда оказалась скудной. В туес набили снега, потолкли и разделили поровну. Последний кусок — негласный договор о взаимовыручке. Слабый не так скоро станет обузой сильному, а сильному достанет сил тащить слабого.

Шли почти весь день. На короткой остановке Костас долго высматривал дорогу в быстро наступающих сумерках вечера. Повернули вокруг двухвершинного пика, долго и без отдыха, взбирались по крутому склону. Путь не из легких, но другого просто не существовало.

1234567 ... 303132
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх