Агент

Из кресла вылезли усмирители, опоясали запястья и плотно прижали их к подлокотникам. Любопытные у них тут методы тестирования. Похоже больше на подготовку к допросу с пристрастием.

Шелк покинул комнату, а Лидия встала справа от кресла и наблюдала за кем-то за моей спиной. Попробовала запрокинуть голову, чтобы рассмотреть то, что происходило сзади. Не удалось, спинка кресла оказалась высокой. Неожиданно нахлынуло раздражение и стало нарастать. За креслом кто-то передвигался, настраивал какой-то аппарат. Звуки от него раздавались противные.

Слева от меня появился лаборант, держа в руках, нечто напоминающее тряпицу с вставленными в нее шипами. Он произнес:

— Разрешите, я надену прибор вам наголову?

— Не разрешаю, — бросила я. — Сначала объясните, что это такое? Я против того, чтобы мне на голову надевали странные предметы. Любые несанкционированные исследования запрещены. По закону вы обязаны растолковать для чего тот или иной прибор. Я требую разъяснений.

Лаборант замер, уставился на Лидию. Повисла непродолжительная пауза.

— Это не обязательно, Генрих, — холодно сказала Лидия. — Достаточно считывателя.

Отлично. Маленькая победа, а как приятно! Вовремя вспомнила слова Стаса, о моих возможностях. Шелк, Сорина и неизвестный Генрих не имели права что-то со мной делать.

— Вам пояснить, что такое 'считыватель'? — тон фразы Сориной казался нейтральным.

Похоже, Лидия решила проявить толерантность. Давно пора. Но мне вдруг захотелось позлить женщину, и потому попросила:

— Будьте так любезны.

— Генрих, растолкуй, — бросила госпожа медик, а я едва не рассмеялась.

Теперь я ее раздражала, тем полезнее наша с ней встреча. Уверена, что виделась с Лидией раньше. Почему-то меня беспокоила эта женщина, вернее обстоятельства, при которых могли встречаться с ней. Я их не помнила, и это повод задуматься. От госпожи Сориной веяло опасностью, я чувствовала это. Хотя, возможно только нагоняла страхи, из-за провалов в памяти. Все, что таит неизвестность — пугает.

Генрих принялся подробно рассказывать о работе прибора, который называл считывателем. С его слов я поняла, что в купе со специальными очками его можно назвать мини-имитатор. Суть тестирования заключалась в проверке моего эмоционального и психологического состояния.

— Спасибо, Генрих, — улыбнулась я парню.

Раз он так старался поразить меня, неприлично этого не замечать. К тому же, не следовало упускать возможность немного посплетничать с ним о Лидии. Не выйдет? Найду кого-то другого.

— Вы, согласитесь одеть очки? Вам ничего не угрожает. Считыватель безопасен для здоровья.

— Не уверена в этом, — выдала я лучшую из своих улыбок.

Похоже, желание все время улыбаться передалось и мне. В еду, они тут что-то подкладывают, не иначе. В здравом уме и трезвой памяти не станешь раздавать улыбки направо и налево.

— Что вас, Цветана, смущает? — голос Генриха настороженный, напряженный.

Надо же какой душка! Только интонацию я бы на его месте поменяла.

— Усмирители на руках, — зло хмыкнула я.

— Это важно для чистоты эксперимента, — вмешалась Лидия.

Ее тон жестковат для беседы, и видимо ей надоело возиться со мной.

— Ладно, давайте ваш считыватель, — вздохнула я. — Посмотрим, что у вас там за записи.

Генрих заботливо убрал мои волосы со лба и водрузил на нос нечто похожее на очки, боковины которых плотно прилегали к коже. Я оказалась в полной темноте и прикрыла глаза.

— Откройте глаза, Цветана, — услышала я голос Лидии. — Вот так хорошо. Сейчас вы увидите первую запись. Приготовьтесь.

Рассмешила торжественность, с которой было это произнесено. Дамочка явно казалась себе всемогущей.

Темнота начала рассеиваться, и я оказалась перед стеклянной стеной. За ней находилась комната с серыми шершавыми стенами и сбоку, вероятно, было окно. Самого проема не видно, но лучи света, льющиеся в помещение, падали на пол ровным прямоугольником. На противоположной стене дверь. В комнате царила пустота.

Через минуту картина изменилась. Внутрь вошли трое мужчин. Один из них держал руки за спиной, двое других — с оружием. На вооруженных людях свободная одежда, а часть лица закрыта повязкой из тряпицы. Парень, которого привели, оказался блондином. Хоть и близко находилась с ними, но разглядеть цвет глаз не сумела. С другой стороны, какая разница, какого цвета у него глаза? Форма военного, на нем грязная, а на плече красное пятно, внушительного размера. Боец ранен, тут и так все ясно.

Парня жестко толкнули и тот упал. Один из мужчин, что-то крикнул на чужом языке и навел на него дуло бластера.

— Да пошли вы... — огрызнулся парень.

— Умри собака, — шепеляво произнес один из конвоиров.

Я неотрывно смотрела за движением указательного пальца, который переместился на спусковой крючок и страх заползал ко мне в душу. Военный дернулся и отполз к стеклу, возле которого стояла я. Захотелось отвернуться или закрыть глаза. Так бы и поступила, но смутило поведение бойца. Он облокотился раненым плечом на разделявшую нас преграду. Ойкнул, схватился за больное место. Невольно обратила внимание на то, как он стискивал рану, и поняла — подделка. Искусная, постановочная фальшивка. Мне стало смешно. От души хохотнула и вместо казни бойца, на стекле появилось лицо Лидии.

— Ваши параметры говорят о том, что вы разгадали это видео. На каком этапе вы поняли, что это постановка?

— Не знаю, — попыталась скрыть улыбку я.

— Врете, — холодно бросила Лидия. — Параметры показывали, что вам страшно, вы переживаете за военного и боитесь за себя. Об этом говорит картина вашего биохимического анализа и физические показатели. Но затем зафиксировано успокоение и расслабленность.

— Вам приходилось быть раненой когда-нибудь?

— А вам? — допрашивала Лидия.

Пропустила мимо ушей ее вопрос и замолчала. Не собиралась откровенничать с женщиной в медицинском балахоне. Документов, которые обязывали бы меня рассказывать о себе все подряд, не подписывала и потому считала разговор исчерпанным.

— Я жду ответ, — сухим тоном заявила женщина.

— А я жду объяснений, какой пункт контракта с военным ведомством обязывает меня просматривать ваши фильмы и отвечать на вопросы.

В ответ тишина. Я сдернула очки и зажмурилась. После комфортного для глаз полумрака считывателя, освещение в медицинском кабинете казалось ярким. Потерла глаза и открыла их, огляделась. Лидия и Генрих стояли по обе стороны от кресла, в котором я сидела. Генрих забрал очки, но остался стоять рядом. Пауза, на мой взгляд, затянулась, казалась театральной. На языке вертелись едкие фразы, жаль, озвучить их не успела, послышались шаги. Судя по тяжести поступи — мужчина. Вероятно, Шелк вернулся за мной.

— Господин Шелк, — обратилась я к пустоте. — Требую, чтобы сняли прекратили тестирование, а также избавили от идиотских вопросов госпожи заведующей лабораторией.

— Да как вы...

Лидия оборвала свою злобную речь, а я улыбнулась. Движения в мою сторону не произошло. Ладно, я бываю более настойчива в своих желаниях. Отец всегда считал меня необычным ребенком, посланным им с мамой с небес. Однажды они оба сделали меня, лучшим своим творением в науке, правда, не единственным. Я привыкла считать свою силу чем-то похожим на болезнь, но так она и развивалась. Меня охватывал приступ и кровь, словно закипала.

Вот и сейчас позволила начаться болезненной агонии. Почувствовала каждую клеточку своего организма. Он стал податлив и пластичен. Обоняние обострилось. Я, словно зверь, чувствовала каждого из пятерых медиков. Запах сладких духов исходил от Лидии. Он настолько тонкий и богатый по палитре, что у меня закружилась голова. Такие аксессуары могла себе позволить лишь дама с весьма внушительным состоянием. Слишком дорого для обычной руководительницы лаборатории. Это скорее коллекционное произведение искусства, нежели просто дорогие духи. А их еще где-то нужно достать и с этим большие проблемы.

Все интереснее становился мне этот персонаж, и теперь считала долгом раскопать о ней все самое сокровенное. Я узнаю, при каких обстоятельствах мы встречались. Интуиция подсказывала, что это будет, не только познавательно, но и станет поворотом в моей судьбе.

Господа медики привязали только руки, а нужно было всю меня обмотать ремнями. Что же, это их упущение, как и Шелка, в том, что не поспешил меня развязать. Но повторно предупредить следовало, и потому произнесла:

— Повторяю, хватит глупых тестов и освободите руки. В противном случае расцениваю такой поступок покушением?

Ничего. Тишина. Выглядело неприлично, по-моему. Каждый волен выбирать будут у него проблемы или нет, а я уж их обеспечу. Прекрасно помнила расположение внутри комнаты и потому, без труда смогу доставить массу неудобств. Сейчас важно действовать быстро, чтобы никто не понял, что произошло и, как смогла освободиться. План разрушений таков: экран, затем медицинский пульт. Генриха трогать не стану, он все еще стоял рядом, и я чувствовала его неуверенность. Госпожа медик подошла к прибору за креслом и если ей достанется от меня, буду считать день удавшимся.

Я резко подтянула ноги к животу и сделала кувырок назад. Перевалилась за спинку кресла. Длины тела хватило, чтобы достать до экрана ногой. Пнула со всей силы. Характерный треск оповестил о сбывшемся намерении. Крик и падающие предметы порадовали — все идет по плану. Приступ охватил весь организм, и кисти немного вытянулись. Резко дернула их на себя, врезала первому, подбежавшему ко мне. Медики оказались тренированными ребятами, сдаваться не желали. Дверь в лабораторию распахнулась и в нее вбежал синеокий эйр, бросился ко мне.

— Не сметь! — крикнул Ян.

Он попытался меня остановить, но я умышленно врезала ему пару раз.

— Спектр?

Сыграла удивление я. Вояка сидел на полу, держась за грудь, трудно дышал, и смотрел на меня. В гамме чувств, что плескалась в его глазах дружелюбие отыскать трудно, да и радостью от встречи тоже не пахло. Быстро осмотрелась. Урон нанесен значительный, но платить за это не придется. Меня провоцировали и данную интригу записали мерто-камеры. Я изобразила на лице лучшую из своих улыбок и, протянув руку эйру Спектру, сказала:

— Разреши тебе помочь, Ян?

Спектр кивнул и я, ухватив его за ладонь, дернула на себя. Медики замерли вдоль стен. Я нашла взглядом Лидию и, подняла валяющиеся на полу очки от считывателя, повесила их на спинку кресла.

— Разрешите идти, эйр? — обратилась я к Спектру.

— Разрешаю, сержант.

Направилась к выходу. Оборачиваться не стала, смысла в этом не видела. Прошла в столовую и попросила у робота-официанта принести обед. Ждать пришлось не долго, и я приступила к трапезе. Успела перейти к десерту, когда возле столика вырос Спектр.

— Привет. Могу присесть?

— Привет, — отставив кружку с чаем произнесла я, и улыбнулась. — Располагайся.

Ян уселся в кресло напротив. Расслабленная поза ему очень шла. Глядя на эйра, любая девушка на моем месте невольно начала бы задумываться об отдыхе на экзотических пляжах в его компании. В голове рисовались картины закатов, и надежда на встречу рассветов в объятьях такого парня. Жаль я уже переболела красотой Спектра, и смотрела на него, как на обычного выскочку, желающего дослужиться до генерала. И ведь дослужится, уверена в этом. Все возможности бросит в бой для достижения успеха. А их у него предостаточно, одна спортивная фигура дорогого стоила. В купе с черными волнистыми волосами, высокими скулами, прямым носом, волевым подбородком, тело красавца могло цениться в три дорого на рынке невест. Почему-то казалось, что в глубине души Ян затаил злость на Зория, что тому досталась богатая доля. Честолюбивый парень, но куда деваться, все мы не без греха в этом мире. Зато с такими, как Ян, проще мне, они хотя бы понятны. Не то, что честный вояка Зорий.

Почувствовала болезненный укол в сердце при воспоминании о эйре Зории Зимове. М-да, тоска и уныние мне сейчас ни к чему. Снова начала чувствовать вкус к жизни, а значит, про господина разбившего мне сердце следовало забыть.

Я улыбнулась Спектру и еще раз заглянула ему в глаза. Что не говори, но именно они самое притягательное в солдафоне — необычного для людей синего цвета. Прозвала его при нашей первой встрече, когда он вербовал меня в ряды армии Земли — синеоким. Это была шутка, но теперь с трудом могла себя пересилить называть его иначе. Глаза выдавали в нем метиса, у которого один из родителей с другой планеты. Но какой узнать трудно. Не слишком выраженные черты иной расы. Они будто облагородили облик Яна, выделив его из общей массы землян, но не указали происхождение.

Потрясающе! У меня приступ 'дежа вю'! При нашей первой встрече я гадала: кто его предки, но так и не поняла. Сейчас повторялось тоже самое — снова пыталась распознать. Но это действительно любопытно, ведь полукровки редко достигали такого положения в обществе, до которого сумел добраться Спектр. А что и говорить про армию?!

Один из лучших капитанов межпланетных лайнеров. Работал в связке с военными и федералами. К тому же являлся командиром Подразделения особого назначения, Федеральной службы безопасности. Прекрасное резюме! Будь я впечатлительной обывательницей, влюбилась бы в мужественный образ и трепетала от счастья при встрече с ним. Уверена, что так и происходит в повседневной жизни. Я готова позавидовать всем влюбленным в синеокого девушкам, ведь у них сохранялась мечта и вера в идеального мужчину, которым господин эйр не был. Напротив — считала его гнидой и тварью. Высота моего расположения к нему пропорционально соответствовала его двуличию, помноженному на личную выгоду.

Но как бы я не относилась к федералу, списывать со счетов его личных заслуг не следовало. Спектр достиг престижа, за что его несказанно уважала. К тому же, он знал, что такое кровь, пот и приказы, ведь на шее у него татуировка самого засекреченного из подразделений федералов — 'Альфа'. Такие ребята рискуют своими жизнями, переворачивая ход одного боя или целой войны, конфликта, политической игры, и остаются всегда в тени.

— Ты так и будешь продолжать оценивать меня, словно новый сортфон? Коробит этот твой взгляд.

— Не любишь, когда рассматривают? Ты красавчик, разве не знаешь об этом?

Синеокий скривился, но ответил:

— Ты смотришь иначе. Безусловно, рад, что есть на свете девушка, которая меня воспринимает таким, каков я есть, но демонстрировать это подразделению, которое я веду, не следует.

— Это твое подразделение?

— Несколько парней из него там за соседним столиком, — лаконично пояснил Спектр.

Оборачиваться не стала, поверила на слово. Успела изучить Яна за время, когда он был моим инструктором. Рисоваться и важничать — часть его тактики перед курсантами.

— Ты увидел старую знакомую и решил зайти? — хмыкнула я. — А где Шелк?

— Он мой заместитель, Цветана. Я распорядился, чтобы эйр занялся тобой пока у меня дела. Был бы свободен, лично встретил тебя и сделал все от меня зависящее, чтобы ты чувствовала себя здесь, как дома.