Проба воробьиного пера

Молчанье затягивалось, народ активно переваривал информацию, и никто не хотел выставить себя в дураках.

— Я осмелюсь повторить свой вопрос уважаемой инквизиции, у вас всё еще есть ко мне вопросы? Согласитесь, не для кого не секрет, как к представителям моей расы относится церковь, и я хотел бы сразу решить все вопросы сразу.

Инквизитор тяжело вздохнул и поманил пальцем сопровождавшего его монаха и приняв у него небольшой свёрток положил его на край чайного столика и еще раз тяжело вздохнув пояснил

— Церковь хорошо знает историю, возможно не так подробно, как вы, но тем не менее мы помним всё, что вы сделали, в том числе и для нас. Наша задача была лишь убедится, что вы не самозванец и не в загуле, — Улыбнулся инквизитор — История помнит и такие случаи в вашей жизни, печальные случаи.

— Ну ваше святейшество, кто не без греха, а позвольте уточнить что за сувенир в свёртке?

— Ваша индульгенция Барон.

— Моя чего?! То-есть простите покорно я знаю, что такое индульгенция, а за что?

— Я понимаю ваше удивление барон. Это официальное прощение за убийство духовника Герцога ( ) в том безобразном конфликте двухсот тридцатилетней давности. Так же там ваши регалии святого отца.

Рубиновый крест на серебряной цепи с вашими гербами.

Вот тут-то мне и по плохело! И походу не только мне, побледнел даже палач, а агенту тайной стражи стало плохо с сердцем. И пока его откачивал не менее бледный маг я залпом выдул початый кувшин вина, откашлялся и уточнил.

— Вы там как с головой все не в порядке, или через одного? — Судя по всему мой вопрос поддерживали все особенно едва очухавшийся агент.

— А что вы видите в этом необычного барон? — Невозмутимо поинтересовался инквизитор. — Вы первый представитель вашей расы принявший веру и по всем канонам приравниваетесь к проповедникам и пророкам вашей расы, ну и после вашей смерти по заслугам вашим можете быть приравнены к лику святых. — Добил меня улыбающийся инквизитор, явно получающий истинное наслаждение от этого разговора.

Ну что тут можно сказать, я повис! Агента снова откачивали. Герцог последовал моему примеру и глушил вино с горла ближайшего графина, остальные отходили от шока как умели, царедворец нервно смеялся, палач плакал на плече телохранителя барона, по-моему, готового упасть в обморок.

Даже взрыв гранаты в этом помещении произвёл бы меньший эффект.

Абсолютно не понимая, что я делаю я развернул свёрток достал оттуда не мысленной красоты крест, собранный из четырёх рубинов сложной огранки в серебряной оправе и размером с ладонь, одел тебе на шею и вздохнув всей грудью объявил.

— Господа — это нужно отметить!

Такого урона винные подвалы замка не знали похоже никогда. Сказали бы мне, что физически можно столько выпить, я бы ни за что не поверил! До сих пор не верю! Ну нельзя же столько пить!

Нажрались все просто вдребезги включая слуг, прислугу, охрану и половину, примчавшейся на странный шум в замке, деревни.

Гуляли 3 дня (бог любит троицу) даже Герцог не понял, как я споил герцогиню, находившуюся в трауре и не пившую принципиально вааще! Собственно, я и сам не помнил, но протрезвевший от увиденного Инквизитор клялся мощами святого Гавриила, что я приказал принести в банкетный зал котёл из небесного железа (по слухам некогда ведьмин котёл) вылил туда пол бочки красного вина и сварил неведомое зелье под названием глинтвейн! После чего встал на колени воздел над головой рубиновый крест и по всем привалим освятил глинтвейн ярко засиявшим крестом. После чего, с самым одухотворённым выражением на клыкастой морде, отобрал у крестоносца литровый кубок и причястил глинтвейном всех, в том числе не посмевшую отказать вам герцогиню. Дальше Инквизитор помнил плохо, но вкус зелья назвал просто божественным и попросил рецепт.

В общем праздник удался. Я сбросил напряжение сполоснув спиртным потрёпанные нервы, С инквизитором, как не странно, общался легко и непринуждённо. Пришибленных царедворцев еще раз уверил в своей лояльности короне, но ехать в столицу отказывался. И тут дел пока хватает.

Шикарно выпил с Герцогом и тот рассказал мне о случившемся в его семье горе. В самый разгар эмоциональной истории под матерные вопли Герцога вошла герцогиня, обняла со спины мужа тихонько всхлипнув ему куда-то в затылок. Из Герцога словно выпустили весь воздух, он обнял жену и тихо продолжил.

— Поймите барон, я не самый жестокий человек, но наш сын был единственной надеждой. Супруга больше не сможет иметь детей, а я уже слишком стар, и потеря наследника для нас невосполнима.

Сын был нашей радостью, моей гордостью, надеждой всего герцогства, а этот разбойник без роду и племени вот уже год как зверствующий на караванных дорогах его убил. Просто так, для развлечения своей банды, изуродовав перед смертью так, что хоронили его в закрытом гробу. — Неожиданно в разговор вступила Герцогиня, так же тесно прижимаясь к мужу.

— Вы простите меня за столь неподобающую просьбу Барон, но этот изверг не заслуживает обычной смерти, и я прошу вас ради всего для вас святого. Казните его.

Повисло тягостное молчание, но внимание на это я не обращал. Казнь Носферату — это не просто смерть — это полное уничтожение тела и души, требующее особого ритуала и всех сил вампира и такая казнь не могла быть несправедливой поскольку невинная жертва сама убивала палача. Этот ритуал родом из такой замшелой древности, когда даже раса Носферату быта молодой, но даже тогда на него решались единицы.

Я уже было хотел отказать, но тут встретился взглядом с герцогиней и только и смог, что кивнуть.

-Что может быть дороже жизни?

-Новая жизнь.

-А ты готов заплатить такую цену?

-Несомненно да.

-Тогда с тебя я её, пожалуй, не возьму.

(неизвестный диалог)

Утром я говорил с Инквизитором. Хотя разговором это назвать было сложно, скорее новый способ допроса без пристрастия, и ответов на свои вопросы, я так и не получил. Инквизитор тут профессионал мать его. Мог бы хоть намекнуть как церковь отреагирует на мою подработку палачом!

Убивать мне приходилось, военные в этом плане люди привычные, но кто скажет, что это приятно, явно болен на голову, да и проще кого-то убить зная, что он твой враг, террорист, наркобарон и далее по списку, а тут казнь. Убить незнакомца (пусть он и заслуживает того) без личной причины, без риска, без сожаления. я был, наверное, не готов.

Зато прояснилась история с огромной клеткой на колёсах в составе делегации. Под брезентовой занавесью в намертво прикрученных кандалах висело горило-подобное тело в одних дерюжных штанах и грубо перевязанной раной на боку.

На меня это чудо природы посмотрело, как на говно, но стоило мне улыбнутся, показав клыки как на лице маньяка убийцы отразилось сперва удивление, а затем понимание с диким гневом. Дикий вой полный бессильной злобы и отчаянья разорвал утреннюю тишину, и клетка заходила ходуном, еле сдерживая мощь молодого сильного тела, очень хотевшего жить.

— С восходом луны на главном балконе. — Сказал я стоявшим у меня за плечами Герцогской чете. — И еще. — Я повернулся к не ожидавшим дополнительных условий супругам. — Вам бить сытыми и отдохнувшими, выпить много чистой воды и пусть вам отпустят грехи на всякий случай. —

Не говоря больше ни слова, я побрёл к воротам намыливая лыжи в деревню. Буду клянчить крови у подданных, сил мне потребуется много.

Ваше Преосвященство. — Встал с колен Герцог. Ему с супругой грехи отпускал лично инквизитор. — Вы, наверное, в курсе условий ритуала. Скажите, что это за условия и почему они касаются нас? Это же казнь! —

С наступлением сумерек обстановка слегка накалилась. Суетились крестоносцы и охрана, поскольку задача по транспортировке бьющегося в истерике душегуба оказалась не из лёгких, а он судя по всему и не собирался успокаиваться, уже в кровь разодрав руки и шею в кандалах, даже через кляп завывая так, что волосы шевелились.

— Поверьте мне ваша светлость, я сам озадачен не меньше вашего. Ритуал Носферату столь древний сколь и загадочный. Даже церковь знает о нём только в общих чертах, и я буду первым священнослужителем удивившем его в живую. Но думаю, что вам ничего не угрожает, остальное пока загадка. —

Герцог тяжело вздохнул, посмотрел на удивительно спокойную супругу, но судя по глазам сильно уставшую за последние дни.

— Что же задумал этот вампир? — Выдохнул герцог явно риторический вопрос.

— Не знаю ваша светлость, но всё в руках господа нашего и, наверное, это должно случится. Так же глубоко вздохнул инквизитор.

В деревне встретили как родного, накормили просто до отвала, а крови попить даже дети предлагали. На что шутливо пообещал страшно перекусать всех нафиг и счастливо визжащая ребятня разбежалась по закоулкам. Блин не жизнь, а сон шизофреника! Расскажи кому, что народ, не то что добровольно, а чуть ли не сами силком стараются накормить, а главное "напоить" вампира ни за что не поверят.

Легко мне с ними, душевные люди, не стесняются подойти со своими проблемами и к моим относятся с пониманием.

Вечер я дожидался в плетёном кресле во дворе трактира, густо затянутого виноградом, в компании старосты, трактирщика и кувшинчика холодного пива на троих. Новость о предстоящей казни душегуба народ принял радостно, и всячески поддержал меня на поприще истребления лиходеев, поскольку крестьяне не редко страдают от местных джентльменов удачи и казнь очередного разбойника для них почти праздник. Ну что с них взять менталитет такой. Приходил отец Алексий, заценил инквизиторский крест на моей груди, поздравил с саном и ушел в трактир заливать шок. Народ прикола не понял, но к поздравлениям присоединился. В общем вывели меня из депрессии и в замок я вернулся спокойным и умиротворённым, на небе всё четче проявлялся серп луны, пора.

Наверное, слишком многое случилось за последнее время и не знаю выдержал бы я всё это будь я простым человеком. Одной нервотрёпки на целую жизнь бы хватило и ведь конца края этой суете не видать. Я, наверное, начинаю понимать желание вампиров спать в гробу, поскольку видно только там их оставляют в покое, но я, наверное, даже рад что всё это произошло именно со мной.

Так неспешно перебирая воспоминания последних событий и сравнивая их с прошлой жизнью, я пришел в замок. Всё уже было готово, Тоха с инквизитором на удивление дружно всё организовали мне лишь осталось подойти к пленённому душегубу на самом краю балкона.

— Ваше преосвященство я бы порекомендовал увести лишних людей и особо слабонервных охранников, зрелище будет не из приятных. — Я почему-то был полностью уверен, что всё делаю правильно и без ошибок.

— Ваша светлость подойдите по ближе и будьте готовы придержать супругу если она упадёт в обморок, но желательно чтобы вы оба были в сознании. — Герцог коротко кивнул и подвёл супругу к помосту став от душегуба в двух шагах.

На балконе всё равно оставалось многолюдно, делегация от магов и короны в полном составе, двое старост, крестоносцы инквизиторов, охрана герцога и часть прислуги решили проверить свои нервы на крепость. Чуть поморщившись такому количеству свидетелей, я подошел к душегубу. Его трясло, бешеным взглядом он неотрывно следил за каждым моим движением и тихонько по бабьих скулил в изжеванный кляп. В прочем это мне было и нужно, его взгляд.

Максимально приблизив своё лицо, я впился глазами в его зрачки и максимально отпустив сознание влил сырую магию прямо в глаза душегуба

— ВАААА! — Заорало окутанное туманом магии тело просто выплюнув кляп с кусками раскрошенных зубов. Вздрогнули все, но я лишь вцепился удлинившимися когтями в виски душегуба, не давая ему возможности разорвать зрительный контакт.

— Покажи! — Зашипел я ему в лицо. — Покажи мне всё! Покажи мне всех! Расскажи обо всём, и я увижу всё! — Уже громче заорал я с неимоверным усилием вытягивая из ставшей видимой мне душонки этого человека, буквально политого кровью других людей. Оооо что я увидел! Это была не одна сотня смертей и не только людей. Он жил, наслаждаясь муками и страхом перед собой порой убивая даже своих же, таких же злодеев под немыслимыми предлогами, еще больше нагоняя страха к себе. Дети и женщины были для него особенно желанными жертвами. смерь которых никогда не была лёгкой.

— Всех! Показывай всех! — Орал я не своим голосом задыхаясь от злости и терзая своими когтями уже саму душу этого чудовища.

Ритуал входил в завершающую стадию. Магический туман стелился по балкону и небольшим водопадом стекал по стенам замка. Моё тело принимало боевую форму Носферату, значительно вырастая в объеме. Трещала одежда, по телу лезли шипы, деформировалась челюсть превращаясь в жуткую пасть, а кожа побелела, резко превратив в маску ужаса некогда приятное лицо.

Я не замечал этого. У меня перед глазами стояла каждая смерь, я почти чувствовал эту боль, а в ушах стояли крики и мольбы каждой жертвы этого душегуба. И только одна мысль не дала сойти с ума. Я его покараю! В сознании что-то шепнуло, что пора и я резко выпрямился во весь свой ставшим не маленьким рост просто выдирая из тела негодяя душу, светящимся сгустком бьющуюся у меня в когтях. Секунда нечеловеческого визга, резанувшего по ушам, и я расправил неизвестно, когда появившиеся за спиной крылья с трудом удерживая ярко полыхающую холодным светом душу.

— Правом данным мне при рождении видеть в душах живых я урожденный барон Сергер фон луа, обвиняю этого человека в жестоком убийстве двухсот девяти людей, двух гномов и одной феи! — глубоким рокочущим басом объявил я.

— Правом данным мне при рождении и именем господа нашего я лишаю этого человека права посмертия и приговариваю к уничтожению души. — И я потянул в стороны душу разрывая в два неровных клочка то, что являлось самой сутью души. Тяжело выжигая все силы и магию, слыша вопли погибающей души я тянул и тянул в стороны, вспыхнувшие холодным огнем руки, море энергии билось в моих руках, этого бы хватило чтобы снести эти горы до основания, или, например, воскресить недавно умершего человека. Придворных магов просто плющило от протуберанцев разлетающийся энергии, излишки которой зарядили все их амулеты, до отказа заполнили королевский артефакт и впитывались в стены замка клокоча горячим бульоном во всех его накопителях.

Время для меня просто остановилось. С последней ниточкой порванной души всё утонуло в ярком белом свете и мелено как в густом киселе я стал разворачивается к едва живой от страха герцогине.

Словно в замедленной съемке я просто воткнул ей в грудь правую руку буквально вбив энергию души. Аналогично поступил с герцогом левой рукой и только после этого с чувством выполненного долга рухнул без чувств.

Пробуждение было не радостным. Нет в плане комфорта всё было в лучшем виде начиная от тёплой служанки под боком и заканчивая запахом свежего жаркого в комнате, но как же мне было плохо!

Болело просто всё вплоть до костей и кончиков волос, невыносимо ныли зубы, было больно даже моргать, а из горла вместо голоса доносились какие-то подозрительные звуки немыслимого происхождения, вот и надорвался я! Честно я уже перестал удивятся тому что просто в нужный момент просто знаю, что делать, как себя вести, что говорить, но как же было тупо, проводить богами забытый ритуал по частично проснувшейся родовой памяти, да еще и внеся в него столь радикальные изменения