| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Причём, даже этих — довольно-таки неглубоких воронок, было явно маловато для серьёзно артподготовки.
— Как Вы расцениваете наш успех, господин генерал?
Испытывающее гляжу в глаза Свечину — не поймал ли он "звезду", могущую привести к "головокружению" от успехов?
Нет, "не поймал":
— Ничего удивительно, Ваше Величество, что несколько рот пожилых солдат из Ландсвера — застигнутые врасплох внезапным огнём артиллерии и атакованные с трёх сторон превосходящими силами, бежали! Важно другое: мы уже так давно отучились успешно наступать, брать неприятельские пушки и пленных... Поэтому, эта победа для нас очень важна!
Он, прижал руку к сердцу:
— Ваше Императорское Величество!
— Слушаю Вас, господин генерал.
— Ходатайствовать о награждении всех без исключения не могу, но — хотя бы по шесть "Георгиевских крестов" на роту!
Обнимаю генерала за плечи:
— Разумеется, Александр Андреевич! Сколько надо "крестов", столько и выдам — без всякого лимита!
Поговорил с начальником Артиллерийского полка дивизии полковником Горбоконем... Он, среди прочего рассказал мне о том, что при атаке Гени его батареи выпустили 52 шрапнели и 26 осколочно-фугасных гранат а отбивая контратаки немцев — 265 шрапнелей и 25 гранат. Спрашиваю:
— Какой боеприпас — шрапнель или граната, на Ваш взгляд предпочтительнее?
Обстоятельный такой, неторопливый вояка! С ответом никогда не спешит — подумает хорошенько, тогда только скажет:
— Нужны оба, Ваше Величество! Но почему-то из тыла присылают больше шрапнели и, иногда приходится по уже окапавшейся пехоте стрелять ею — что, совершенно не даёт результата...
— Зачем же тогда стреляете?
Пожимает плечами:
— Пехотное начальство требует "поддержки" огнём!
Понятно... Нужен, какой-то единый — "универсальный" боеприпас, для полковой и полевой артиллерии. Ещё один животрепещущий вопрос:
— Что Вы скажите о "снарядном голоде", господин полковник?
Тот не сразу, хорошенько подумав опять же, отвечает тогда — когда я уже начинаю терять терпение:
— Что касается "тяжёлых" калибров — шесть дюймов и выше, то такое явление имеет место быть... Так ведь и, орудий таких у нас — кот наплакал, Ваше Величество! Но боеприпаса для трёхдюймовой полевой пушки и 48-линейной полевой лёгкой гаубицы, вполне достаточно. И, если и бывает "снарядный голод" с этими калибрами — то он инсценируется "сверху"...
Ничего себе! Как, так?! Подобрал отвисшую до самого пуза челюсть, спрашиваю:
— Как это?! Объяснитесь, господин полковник! Ведь, в тылу только и слышно о "трёх снарядах в день".
— Пехотное начальство требует от артиллеристов "барабанной" стрельбы — зачастую, не объяснив цель. Это приводит к повышенному расходу боекомплекта — создавая искусственный "голод" и, к преждевременному "расстрелу" канала ствола. Никто не учил пехотных генералов — что у каждого орудия есть определённое число выстрелов, которое оно может сделать — до выхода из строя ствола...
АГА!!!
Так вот, где в собаке порылись!
— ...Поэтому, умудрённые горьким опытом, многие артиллерийские начальники отказывают пехотным — объясняя, что у них нет снарядов. Ведь, Ваше Величество — лучше иметь орудия и экономить на снарядах, чем не имея снарядов — не иметь и орудий, способных вести огонь!
Отсутствие взаимодействия между родами войск, даже — полное непонимание возможностей... А ведь, это явление передастся "по наследству" Красной Армии и будет исполу вредить даже в Великую Отечественную!
Надо срочно предпринимать меры.
— Согласен с Вами, господин полковник: лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и горбатым...
— Что? Извините, Ваше...?
— Да так — мысли вслух... Как Вы расцениваете моё нововведение: прикрепление к каждой конкретной части — каждой конкретной батареи же и, нахождение её командира в передовых рядах пехоты? Только честно: "подмахивать" мне не надо — для этого балерины из Больших, Малых и Мариинских борделей есть!
Сперва, прыснув со смеху от неожиданности, но затем, приняв серьёзное выражение лица и, опять же — хорошенько подумав, полковник Горбоконь ответил:
— "Нововведение" безусловно полезное и требующее повсеместного распространения, Ваше Величество! Особенно, если дополнить его нахождением постоянного представителя от артиллерии при пехотном штабе...
— Чтоб, "процесс", так сказать был обоюдным?
— Так точно!
— Вы прямо у меня "с языка сняли", господин полковник! — хлопаю его по плечу, — а как Вам другое новшество — нахождение противоштурмовых и горных орудий в передовых цепях пехоты?
— Опять же — очень своевременно, но требуется долгое совместное обучение стрелков, пулемётчиков и приданных им артиллеристов! В этом бою, два расчёта потеряли — совершенно по глупости...
Поговорили ещё немного о разных вещах — необязательно связанных с артиллерией и, перед расставанием, я пожимая руку полковнику Горбоконю, сказал глядя прямо в глаза:
— Не позже, чем через месяц после окончания Виленского сражения, жду от Вас обобщения всего вашего: как недавнего — так и, приобретённого в целом на этой войне опыта. Особое внимание уделите именно взаимодействию артиллерии с пехотой — на примере, как успешных случаев — так и неудачных. Напишите специальную краткую, но информативную брошюрку: смысл которой был бы понятен даже для тех — кто понять его не хочет и, перешлёте мне. А я её распространю и сделаю обязательным для изучения всеми начальниками, как стрелковых — так и артиллеристских частей.
Уже садясь в автомобиль я обернувшись, дружески улыбнулся:
— Господин полковник! Зависит только от Вас: думаю, встретить в следующий раз — уже генерал-майором!
* * *
Напоследок переночевав в последний раз в селе Галина, наутро потихоньку выехали... Почему "потихоньку"? У автомобилей того времени был ничтожный ресурс и наши уже нуждались в среднем ремонте, который в полевых условиях и за одну ночь не сделаешь. К тому же, всю ночь шёл мелкий, но нудный "обложняк" и убитые армейскими обозами грунтовые дороги сильно развезло. Да и генерал Спиридович настоял, хотя бы до Вильно двигаться под эскортом эскадрона жандармов — сотня казаков Крымова осталась в Галине.
— Господин генерал, — изучив маршрут по карте, обратился я к Спиридовичу, — давайте сделаем "крюк" и заскочим в то имение, где Вы "сбрую" реквизировали... Во-первых, эти два ружья вернём, а во-вторых — от того поместья, дорога поцелее будет. Сначала, часа два потеряем, затем — полдня нагоним. Ну и, извиниться перед собственником реквизированного оружия надо, да и возместить... Пообещать!
Поводив по карте пальцем, тот ответил:
— Не возражаю!
Подъехав к панскому поместью — майорату князей Гогенлое, мы застали следующую картину: возле особняка стояло — как бы, не с полсотни двуконных повозок армейского образца... Какие-то "добры молодцы", тоже — в армейском обмундировании, со скоростью и сноровкой грузчиков столичного мебельного магазина, выносили из здания и складывали на них всяческий хабар — к воинскому имуществу, имеющий отношение весьма "опосредственное".
— Выяснить и доложить!
Завидев скачущий эскадрон жандармов, "добры молодцы" ломанулись кто куда. Их, сноровисто догоняли и задерживали. Вскоре, притащили и "виновника торжества" — интендантского чиновника, решившего прибарахлиться.
Главные мародёры на войне — не пехота, которая может унести максимум — что на себя одеть! Даже, не казаки — вьюки которых не могут разбухать бесконечно, а артиллерийские парки и интендантские транспорты.
Пришлось задержаться...
Гонцы, посланные в Галину, вскоре вернулись с встревоженными генералами, казаками и военными следователями. Всё было запротоколировано, потерпевшие, подозреваемые и свидетели опрошены... Хабар был возвращён хозяевам, вместе с моими извинениями и их же ружьями:
— К сожалению, вся остальная ваша "сбруя" была утеряна в пылу сражения... Напишите мне стоимость и, я Вам её обязательно возмещу.
Хозяйка поместья — пожилая польская помещица, звала на ужин и настойчиво предлагала переночевать у неё, но я отказался. Очень много дел ещё впереди, не сделанных — я и, так сильно подзадержался с этой "войнушкой"!
Проходя мимо арестованного мародёра-интенданта, я задержался на него глядучи...
Вот, ему это надо было?! Ведь, уже достаточно пожилой дядька, в годах. Наверняка дети есть, а то и... Вспомнились — прям в глазах образно возникли, длинные-предлинные ряды — ещё не похоронных трупов на сельском кладбище и две крайние свежие могилы с крестами из свежесрубленного дерева.
Холодное бешенство ударило в голову!
— Я обязательно буду держать руку "на пульсе", господа, — обратился хриплым придушенным голосом к стоящим рядом, вытянувшихся "во фрунт" военным следователям, — конечно, всё должно происходить в рамках и по букве закона и, не как иначе... Но почему то, я непоколебимо уверен, что эту мразь повесят и предадут казнь самой широкой огласке.
— Смею Вас заверить, Ваше Величество — преступление не останется без надлежащего возмездия!
Уже было ушёл, но не удержался — вернулся и добавил:
— И, когда его внуки будут спрашивать: "Бабушка, а где был наш дедушка, когда Государь-Император — в первых рядах русских солдат сражался за Вильно, ежеминутно рискуя своей жизнью?", та ответит: "Грабил мирных жителей неподалёку и, был за это повешен как Иуда!".
До этого державшийся молодцом интендант, рухнул на колени и завыл в полный голос... Я, не проронив больше ни слова, удалился.
* * *
Как и планировалось ещё в Галине, заскочил на пару деньков в Вильно и, провёл в штабе Двинского военного округа "расширенное военное совещание" — так сказать, "разбор полётов" по горячим следам.
Кроме меня, генерала Свечина и генерала Алексеева с группой штабных из Ставки, присутствовали командующие Северным, Западными и Юго-западным фронтами генералы Рузский, Эверт и Иванов. Командующие армиями, прежде всего мои "соседи": начальники 5-ой и 10 армий— генералы Плеве и Радкевич... Командующий V армейским корпусом Балуев Пётр Семёнович — которого я уже успел "поздравить" с генералом от инфантерии.
"И, многия, многия, многия...". Как бы, не с сотню генералов и штаб-офицеров съехалось — я столько золотых погон, даже в Ставке не видел!
По-моему, пора — воспользовавшись благоприятным моментом, провести кое-какие давно назревшие реформы в армии. Ничего особого или сверхъестественного: "в реале", эти преобразования так и так будут проведены, но только несколько — на полгода, год или полтора позже.
Первым делом, попросил генерал-майора Свечина и, тот "не поскупился" поделиться только что приобретённым боевым опытом:
— Господа офицеры и генерала! Оборонительный бой Первого стрелкового полка Чернышенко на Основной линии, несомненно напомнил немцам, что боеспособность русских — по крайней мере при нахождении их на хорошо обдуманной позиции и в приличных окопах, не исчезла окончательно и, заставит их впредь быть осторожнее...
Затем, он "пропесочил" моих генералов, аки Содом Гоморру:
— Такое ощущение, господа, что тактика современного боя вообще неизвестна нашей армии! Даже, на уровне отдачи приказов — которые изобилуют мелочными указаниями и какой-то школьной азбучностью... По словам пленных немецких офицеров, с которыми я имел честь беседовать, они — читая ваши приказы (а попало их к ним достаточно много!), имели все основания полагать — что имеют дело с какой-то милицией, впервые призванной одетой в военные мундиры и поставленной "под ружьё"!
Свечин, кратко но достаточно информативно рассказал про весь ход операции, не скрывая собственных промахов и не заостряя особого внимания на своих успехах. По нашей предварительной взаимной доверенности, про меня он тоже вспоминал достаточно скупо и только по делу.
— ...Я организовал наступление так, чтобы в обстановке предстоящего боя, встречного по существу, получить сразу же перевес над неготовыми и изолированными друг от друга частями немцев. С этой целью я вытянул все свои силы в одну линию батальонов...
Рассказав о том, как он провёл операцию, Свечин опять прошёлся "частым гребешком" по генеральским головам:
— Особенно во второй его половине — минувшего года войны, приходится частенько с немалой горечью убеждаться — что за редкими исключениями, наши войска ведут чисто пассивную оборону. Даже, успешно отстаивая занятые позиции, мы довольно редко переходим в контратаки — забывая "азы" военного искусства, гласящего: "только активная оборона бывает успешной". Оправдываются обычно тем, что численность и качество наших войск в настоящее время ослабло и, что части "растянуты" по фронту... Но, господа — наш противник, так же понес громадные потери! И, тем не менее, немцы на любое наше наступление всегда отвечают контратакой на пассивных участках и, не боясь окружения, смело вводят в прорыв — если он удался, все свои резервы...
Тут, ему несколько попеняли за то — что он, мол, хочет уготовить им печальную участь незадачливого бедолаги — генерал Гарнье.
"Отбившись" примерами удачных рейдов генералов Шишкина и Крымова — которые ещё продолжаются и, моей репликой с места: "Кто не рискует — тот не пьёт шампанского!", Свечин продолжил:
— Если все это возможно немцам — то почему, это невозможно для нас? Почему, мы на всякий немецкий прорыв отходим на всем фронте?! Ведь, как мною на практике было только что доказано — энергичный переход в наступление резервами и поддержка соседних частей, может поставить самого атакующего противника в очень тяжелое положение! Было бы только желание, во что бы то ни стало победить!
Впрочем, мне показалось, что большинство из присутствующих на совещании генералом, слушали его вполуха — лишь из чувства "субординации" передо мной. Я внимательно следил за генеральскими лицами, поражённые откровенной скукой и искажаемыми тщательно скрываемыми позёвываниями. Опять же, вроде привыкнуть должен — но всё равно поражает процент "стратегов", находящихся в глубоком пост-пенсионом возрасте.
Надо будет как-нибудь взяться, да хорошенько проредить генеральские ряды от участников Мамаева побоища!
После основного доклада был, всего лишь один конструктивный вопрос:
— При наших растянутых оборонительных линиях, бывает очень затруднительно определить место — куда неприятель направит свой главный удар... Вам, Александр Андреевич, крупно повезло — Вы его угадали. А как быть остальным?
Свечин, несколько смешавшись и покраснев самую малость, как-то мельком бросив на меня взгляд исподлобья, скомкано ответил:
— "Гадание" здесь не поможет! Нужна деятельная, усиленная и постоянная разведка, нужно вдумчивое изучение занимаемой нами и противником местности, нужно обдуманно расположить резервы и, загодя обеспечить своевременный их ввод в действие...
Молодец! Отпизд... Отстрелялся на "отлично"!
* * *
По следующей "повестке дня", генерал Свечин рассказал о несомненных плюсах и замеченных им минусах "экспериментального" устройства стрелковой дивизии — предложенного мной и "обкатанного" им на практике:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
