Держава под Зверем

* * *

— Неправильно. Таран — это не наш метод.

— Почему? — на лице неугомонного Николая было написано удивление.

— А давай, Коля, вместе подумаем. Если у тебя есть снаряды, то зачем рисковать?

— Как это зачем? Чтобы сбить! — вмешался Устименко.

— А зачем сбивать? Вам задачу какую поставили? — спрашиваю теперь уже у капитана Голубева, которого я поставил командиром своей, теперь уже бывшей, третьей эскадрильи.

— Прикрывать штурмовики.

— Именно. Две шестерки "Илов" должны были обработать скопление вражеской техники под Ловичем. Ваша эскадрилья обязана была дать им возможность выполнить штурмовку без помех. Вместо этого вы устроили свалку с "мессерами" и "спитами". Позволили им связать себя боем. Два "худых" прорвались к нашим штурмовикам и заставили их встать в оборонительный круг. Лишних пятнадцать минут полета и их командир сделал правильный вывод, что, в случае каких-либо осложнений в районе цели, у них может не хватить горючего. В результате бомбы были высыпаны в чисто поле. Боевое задание не выполнено! Ну и толку, что вы сбили трех "худых" и одного "спита"? Лейтенант Звягинцев после тарана вынужден был покинуть самолет. Ногу при приземлении повредил. Врач сказал, что пару недель его к полетам не допустит. Ну и что, что "мессер" сбил при этом?

На лицах ребят было уныние. Еще попенять им или хватит? Прониклись?

— Повторяю, таран — не наш метод. Работать надо короткими очередями с малых дистанций. Тогда снарядов хватит на любой бой. Все. Через, — я посмотрел на часы, — через сорок минут пойдем сопровождать все тех же "Илов". Я уже все обговорил с их командиром. Они максимально сомкнутся и сами будут на пути к цели прикрывать впереди идущие машины. Пушки у них посильней наших. Сзади идет одна пара. Эшелон — две тысячи шестьсот. Остальные идут на пяти тысячах точно над штурмовиками. Чуть что — срываетесь парами с высоты и отгоняете фашистов. Я со своим ведомым старшим лейтенантом Зарубиным иду на шести с половиной тысячах, — Коля довольно хмыкнул, — Если что, всегда успеем свалиться сверху. Строй пар не пеленг, а фронт. В сотне метров друг от друга. Таким образом, не только ведомый будет прикрывать ведущего, но и наоборот. Всего-то довернул и срезал подкрадывающегося сзади противника. Только не забывайте крутить головой на триста шестьдесят градусов. Шея не сломается. Ребята, поймите, наши машины значительно лучше самолетов противника. Это преимущество надо использовать. Ну что, всем все понятно?

Пилоты закивали.

— Разойдись.

В этот раз боевое задание было выполнено. Десять минут штурмовки, и место сосредоточения вражеской техники стало напоминать лунный ландшафт. На пути к цели мы дважды предотвратили попытки фашистов прорваться к нашим "горбатым"*. Всего один "спит" сбили? Мало? Ерунда! Главное — задание выполнено и потерь с нашей стороны нет. Мощные Ил-10М, которые здесь называются Ил-2, в глубине нашей территории пошли на свой аэродром, помахав нам на прощание крыльями. Бомбардировщики Ту-2 вообще обычно работают без истребительного прикрытия. Ни одна машина противника не могла их догнать. Может быть потому, что на самом деле это были модернизированные Ту-10?

* Прозвище советских штурмовиков из-за их характерного вида.

* * *

Чертова пропагандистская кампания! Наши со Светкой фотографии заполонили все газеты и журналы страны. Я, с новенькой Звездой Героя и кучей орденов за сбитые на груди, со свеженькими погонами подполковника — Синельников, паразит этакий, своей властью мне еще по одной звезде на плечи накинул — и она — маленькая вольноопределяющаяся рядовая со своей медалькой. Отец вернется с Гаваев, надо будет обязательно поговорить на эту тему. Никакой личной жизни! С другой стороны — слишком много. Я конечно не против, но ведь может вскрыться моя любвеобильность...

Глава 2.

— По порядку, полковник, по порядку. И, пожалуйста, кратко.

Немолодой полковник со значками военной прокуратуры на петлицах вытащил из кармана кителя платок, вытер взмокший высокий лоб с намечающимися залысинами и, успокоившись, стал докладывать.

— Генерал-полковник Гудериан скрытно сосредоточил до двухсот танков — вероятно, это все, что осталось от второй танковой группы Вермахта — под Пенками. Затем последовал пехотный удар у Скарышева, — полковник показал место на расстеленной на столе карте. — Генерал Власов поддался на провокацию и стянул туда резервы со всего участка фронта. Когда Гудериан ударил своими танками на стыке шестой и тридцать третьей наших мотострелковых бригад, — полковник опять ткнул в точку на карте колпачком шариковой авторучки, — наша оборона не выдержала многократного превосходства противника. Резервы этих бригад отсутствовали из-за приказа Власова. Причем немецкий танковый кулак прорвался прямо к штабу армии. Генерал Власов позорно бежал на бронетранспортере с тридцатимиллиметровой пушкой, тем самым еще уменьшив оборонительные возможности роты охранения штаба армии.

"Интересно, и где "быстроходный Гейнц", — вспомнил я кличку Гудериана в том мире, — нашел горючее для своей техники? Значит, мы не все их бензохранилища разбомбили".

— Прорыв был ликвидирован, но несколько десятков немецких танков все-таки дошли до моста через Радомку и, выбив охрану, которую Власов не удосужился предупредить... Точнее, — поправился полковник, — он вообще никому не доложил о вражеском прорыве. В общем, Гудериан ушел, — полковник сник, как будто это была лично его вина.

— Наши потери? Невозвратные, — уточнил я.

— Почти семьсот человек, — виновато ответил военный прокурор.

— Заключение следственной комиссии готово?

— Так точно, — полковник достал пластиковую папку, вытащил из нее документ и протянул мне.

Я пробежал бумагу глазами. Все правильно составлено. Взял из стаканчика письменного прибора перьевую авторучку, заправленную красной несмываемой тушью, и написал: "Расстрелять". Поставил число и подпись. Расшифровал: "Заместитель председателя ГКО СССР генерал-полковник Синельников Е.И.". Протянул документ обратно полковнику, — Распорядитесь о немедленном исполнении.

Почему полковник Коган заранее не предупредил Иосифа Виссарионовича об этом предателе? Надо будет у Василия Сталина спросить.

* * *

Восемьсот тонн авиационного бензина. Много это или мало? Для нормального химкомбината — выработка одной смены. Для обычной нефтебазы — мелочь. Для одного Ил-четырнадцатого — хоть залейся. А если их ровно сто сорок две штуки и впереди не одна тысяча километров? В самый раз. Во всяком случае, именно столько потребовалось сосредоточить в трех точках на территории Канады для операции "Удар молнии". Причем сосредоточить тайно. Закупить, в основном в Штатах, складировать и провернуть все это так, чтобы неумелые канадские спецслужбы и полиция ничего не заметили. Хорошо, что в Канаде больше трех процентов населения — украинцы. А они еще не забыли закон августа тысяча девятьсот четырнадцатого года "О мерах военного времени" о регистрации и интернировании канадских граждан, подпадавших под категорию "подданный враждебного государства". Шесть лет в концлагерях так просто не забываются. Поэтому у специалистов первого отдела ПГУ СГБ СССР не было проблем с помощниками.

Когда поступила команда, первые готовые к вылету самолеты загруженные десантниками пошли на взлет через два часа. Еще полтора часа ушло на подъем в воздух всех транспортников. В левом кресле лидера сидел сам командующий дальнебомбардировочной авиацией Советского Союза генерал-майор Голованов. Так уж получилось, что военно-транспортная авиация СССР была у него в подчинении. Голованов решил лично возглавить пилотов в десантной операции, каких еще не было в истории мира. Надо было видеть удивленные лица ничего не понимающих работников транзитного аэродрома на Аляске, когда на него стали садиться один за другим тяжелые транспортные самолеты. Машины заправлялись и тут же взлетали. Команда советских технических специалистов работала как на конвейере. Бензозаправщики сновали от самолета к самолету и к топливным танкам бензохранилища, как неутомимые муравьи. Один из "Илов" пришлось тягачом оттащить в сторону. Борттехник транспортной машины обнаружил неполадки в работе правого двигателя. Еще два самолета остались стоять в чистом поле уже на территории Канады, в точке второй дозаправки. Там уже десантники сами подкатывали бочки с авиационным бензином и маслом к транспортным "Илам" и по очереди сменяясь у ручных насосов, заправляли свои машины. Еще три машины пошли на вынужденную, не долетев каких-то двух-трех сотен километров до намеченной цели.

Утром, в шесть часов вторника второго июля тысяча девятьсот сорокового года жители Оттавы с удивлением наблюдали, как огромные по тем временам транспортные самолеты один за другим садились в чистом поле всего в четырех километрах от столицы страны. Хорошо выспавшиеся во время долгого полета десантники высыпали из машин и, строясь на ходу в колонны, резво отправлялись в марш-бросок. По пути солдаты останавливали и реквизировали автотранспорт. Водителю тут же выдавалась бумага, куда быстро вписывался регистрационный номер автомашины. В документе на трех языках, русском, французском и английском, было сказано, что машина будет возвращена, а при невозможности — оплачена по цене новой. Двухцветная печать с большой красной звездой в центре отбивала желание спорить не меньше вроде бы небольших, почти игрушечных, автоматов десантников АК-104.

К десяти утра все основные правительственные здания были захвачены. А к одиннадцати в Холме, так почему-то канадцы называли здание своего парламента, были собраны все до того власть имущие в Канаде. Два часа утрясали текст капитуляции. Затем, опять-таки на трех языках распечатанный текст был подписан. С канадской стороны подписи поставили генерал-губернатор Джордж Кембридж, граф Этлон, премьер-министр Уильям Кинг и спикеры: Сената — Джорджс Парент и Палаты общин — Джеймс Аллисон Глен. С советской стороны подписались два молодых генерал-майора. Командующий ДБА и ВТА Александр Евгеньевич Голованов и, только в феврале назначенный командующим ВДВ, Василий Филиппович Маргелов. Именно он возглавлял десантную операцию. Несмотря на несколько напряженную обстановку, по бокалу шампанского все-таки выпили. Ведь боевых действий практически не было. Чуть-чуть стрельбы и несколько раненых с обеих сторон — не в счет.

Солнце уже ощутимо нагрело серые гранитные глыбы, из которых было сложено здание парламента, когда в Москву ушла шифровка об успешном окончании операции. Несколько батальонов десантников, выстроенных перед Холмом, ответили на приветствие своего генерала громким троекратным ура. Эхо отразилось от высокой башни с часами, очень напоминавшей знаменитый Биг-Бен. Солдаты любили своего молодого командующего. Они уже успели расшифровать аббревиатуру ВДВ как войска дяди Васи.

* * *

— Итак, господин Президент, вы приняли решение? — Сталин в новеньком белоснежном мундире генералиссимуса был, несмотря на позднее время, бодр.

— А как вы, господин председатель* предлагаете разделить Канаду, — а вот Рузвельт был уставшим. Сообщение о захвате русскими второй по территории страны мира застало его врасплох. Консультации шли весь день, но окончательного мнения у президента Североамериканских Соединенных Штатов еще не сложилось. Вступить в европейскую войну на стороне СССР? Причем с учетом того, что Сталин не требует реального участия сухопутных сил. Помочь Советам разрушить существующую колониальную систему мира? А ведь у Штатов нет своих колоний, следовательно, появятся новые рынки. Пустить Сталина в Северную Америку? А как же доктрина Монро? А ведь он, Сталин, обещает еще помочь разобраться с японцами, которые слишком быстро бросились захватывать британские и французские колонии. Вопросов было очень много, но решать их следовало быстро. На следующий день советская делегация уже должна была вылететь в Москву.

Иосиф Виссарионович повернул голову к сидящему рядом Ворошилову. Маршал мгновенно понял, что требуется генералиссимусу. Пара слов стоящему за его креслом полковнику и на большом круглом столе появляется карта.

— У вашей страны очень удобная часть северной границы с Канадой — прямая линия. Не будем нарушать традиций.

Сталин положил большую прозрачную линейку и провел красным карандашом прямую линию от Уава до Муссони. Рузвельт очень удивился: весь юго-восток Канады вместе с Лабрадорским полуостровом отходил к Штатам. Самая заселенная и промышленно развитая часть страны. Жирный кусок.

— Остров Ньюфаундленд?

Иосиф Виссарионович переглянулся с Молотовым. Тот еле заметно кивнул и сохранил свое обычное невозмутимое выражение. Хотя, если приглядеться, можно было заметить через стекла очков смешинку.

— Махнем на Аляску? — на лице Сталина появилась радушная улыбка.

Американский переводчик вначале не понял, что высший руководитель самой большой страны мира решил пошутить. Он минуту совещался со своим советским коллегой и только потом перевел предложение. Причем перевод оказался несколько длинней оригинала. Рузвельт вежливо улыбнулся и задумался. Обмен явно неравноценный. Аляска находилась севернее и климат там был значительно хуже. А ведь можно стать тем президентом, чье имя останется в истории на века. Мало того, что территории Соединенных Штатов станут больше, так еще сами они значительно более комфортны для проживания. Сталин понимает, что Советскому Союзу сейчас новые республики потянуть будет очень трудно, поэтому вынужден раздаривать земли, как шубу с барского плеча.

— Господин председатель, это, как вы понимаете, я должен обсудить. Но, как мне почему-то кажется, в Конгрессе особых вопросов не возникнет.

Они оба вежливо улыбнулись друг другу и Рузвельт спросил:

— Баффинова земля?

— Давайте, господин президент, Гудзонов пролив будет нашим общим? — Сталин улыбнулся сквозь прокуренные усы. Еще три года назад от "Голоса свыше" он получил информацию, что шельф Северного Ледовитого океана содержит богатейшие месторождения полезных ископаемых. Поэтому сейчас он делал все, чтобы заранее отсечь Соединенные Штаты от океана, который весь должен стать Советским.

— Мелкие острова? — Рузвельт не собирался настаивать на огромном, но холодном острове, впервые описанном британским путешественником Баффином.

— Пусть с этим разберутся наши советники, — благожелательно ответил Сталин.

Президент также благожелательно кивнул. Переговоры шли уже третий день, и велись они не только между первыми лицами великих держав, но и между многочисленными военными и гражданскими специалистами.

* На данный момент И. В. Сталин является Председателем Президиума Верховного Совета СССР и премьер-министром — номинальным главой государства.

* * *

— Итак, Гарри, предложения генералиссимуса Сталина выглядят весьма привлекательно. Как, по-твоему?

Гарри Ллойд Гопкинс работал с Рузвельтом уже давно. После недавней отставки из-за скверного здоровья с поста руководителя департамента внешней торговли он стал просто помощником своего президента.