Интендант 2. Капитан "Неуловимого". (Черновик)

— Доброго утра, — поздоровался я. — Лейтенант Мальцев. Извините, я в дороге всю ночь был. Хотел бы выспаться. До обеда. Не пустите?

— Да, конечно, проходите, — скидывая кожаную петлю, отворила та калитку.

Девчата испросили разрешения в машине посидеть, та у забора стояла, я разрешил, она не заперта, как потом оказалось, детворы набежало множество, набившись в салон, а мне выделили кровать, похоже хозяйскую, она одна в доме панцирной была, спросили не хочу ли позавтракать, я отказался, и раздевшись, оставшись в одном тельнике и чёрных трусах, лёг и сразу уснул. Разбудить меня я попросил ровно в двенадцать часов дня, часы в доме были, с ходиками, для деревни вещь редкая и дорогая.

Разбудили меня вовремя. Хозяйка, сообщив что на стол накрывает, вышла из светёлки, а я сев, стал протирать глаза, сонно моргая. Ну и Взором прошёлся по округе, а вот это уже интересно. У моей 'эмки' стояла 'полуторка', которую как раз покидали бойцы-пограничники, из кабины выходил командир в звании лейтенанта.

Мельком осмотрев машину, пограничники пообщались с детьми, тех стало куда меньше, но всё равно все двери открыты и малышни хватало, и лейтенант с двумя бойцами прошёл на территорию подворья. Остальные рассыпались. Трое у машин остались, включая пулемётчика, остальные разбежались. Грамотно окружили, если бы собрался на прорыв уйти, сложно было бы. Наблюдая за ними, в кровати я не остался, не трогая свои вещи, так босиком в одном нательном белье, тельнике и трусах, я вышел наружу, и подойдя к бочке с дождевой водой, она у стены сарая стояла, начал умываться, отфыркиваясь. Сюда же хозяйка подошла, с полотенцем. Помыв как лицо, так и шею, я разогнулся, вытираясь полотенцем и посмотрел на подходивших пограничников, скорее всего те из службы охраны тыла. Так и оказалось, подойдя, лейтенант представился:

— Начальник патруля службы охраны тыла, лейтенант Парфёнов. Попрошу ваши документы. По какой причине находитесь здесь?

— Лейтенант Мальцев, подводник, Балтийский флот, в недавнем прошлом командир лодки. До недавнего времени выполнял секретное задание, о котором сообщить не могу. Направляюсь в штаб флота чтобы получить новое назначение. Документы в доме, оставил в форме... Слушай, лейтенант, мы нигде не виделись? Лицо твоё знакомо.

Я действительно где-то того видел, а вспомнить пока не могу.

— Вроде не встречались.

— Вспомнил, — воскликнул я, действительно опознав того. — Восьмое июля, окрестности Барановичей. Я там курировал три группы осназа, мы работали в тылу противника. Как раз освободили лагерь для военнопленных, и уходя наткнулись на окруженцев. Кажется майор Филатов старшим там был. В те времена постоянно с окруженцами встречался, десятки групп, всех не упомнишь. Я им помог боеприпасами и продовольствием. Ты там был, когда я с майором общался, подошёл с докладом по разведке переправы.

— Было такое, — подтвердил тот. — Только ночь же был, моряка помню, а лица не разглядел. А голос узнаю, похож. Ваша помощь тогда с припасами и снарядами нас здорово выручила. А вы значит куратором у осназа были?

— Да.

— Можно вопрос?

— Валяй, — втирая руки, разрешил я, после чего повесил полотенце на палку, что торчала из забора. Хозяйки не было, она под яблонями на стол угощение готовила, дочери той помогали.

— Почему моряка куратором назначили?

— Группы работали по побережью. Я за эти два месяца где только не был, включая Германию. В Любеке диверсию устроили, в Гамбурге бывали и на главной базе флот Германии Вильгельмсховене. Это Атлантическое побережье, Северным морем омывается. Даже подлодку угнали и пару боевых кораблей. Их сюда к Ленинграду перегнал, спрятали в шхерах. Так как действия группа были признаны успешными, их отозвали в Москву, а меня вернули флоту, мол, служи дальше по специальности. Надеюсь получить под командование трофейную подлодку. И значишь что, лейтенант, если бы я знал, что меня ждёт, я возможно бы отказался. У меня боязнь высоты в острой форме, а передвигаются группы в основном воздухом. На трофейных самолётах. Я столько налетался, на всю жизнь хватит. Как не поседел, не знаю. Хотя конечно здорово было, за эти два месяца я один только уничтожил около четырёх сотен солдат и офицеров противника, а общая численность на все три группы за сорок тысяч. Так-то. Ладно, это к делу не относится, сейчас документы вынесу.

Тот молча кивнул. Я вернулся в дом, быстро надел форму, носки и ботинки, и застегнув ремень, приправляя фуражку вышел во двор, протянув документы Парфёнову. Тот их быстро просмотрел, поднял удивлённо брови и сказал:

— У вас они на отпуск оформлены, да ещё за два дня до начала войны.

— Всё верно. Как поступил приказ выдвинуться к границе, так и выполнил его. К сожалению, командир дивизиона, где я служил, выдать командировочные мне не мог, пришлось сдать командование лодкой и взять отпуск. И да, лейтенант, о начале войны я узнал в пятницу, за два дня до её начала.

— Документы на машину?

— Это подарок от бойцов, трофейная.

— Она же наша?

— Захватили у немцев, значит трофейная. Прибуду в штаб флота, сдам в гараж, пусть используют. Мне не почину пока.

— Ясно, — возвращая документы тот сказал. — Отпустить я вас так не могу, пара бойцов сопроводят вас до штаба флота.

— Без проблем.

Далее тот уехал, а пара пограничников остались, они кстати присоединились к столу. Сам я хозяйке выдал вещмешок, сделав видимость что достал его из багажного отсека машины, он хоть и крохотный, но вещмешок вместить может. Мол, от нашего стола вашему. Детишкам жестяную коробку с конфетами, немецкие леденцы, пояснив что это трофей. А после обеда, вкусно было, особенно томлённые щи со сметаной, мы собрались, и покатили к городу. Оба бойца сзади сели. Так проехав три поста в городе, сопровождение помогло, нас пропустили, я и остановился у здания штаба флота. Если кто думает, что штаб размещён в Кронштадте, то зря, сейчас он в Ленинграде находится, Кронштадт — это военно-морская база. По крайней мере службы тыла и кадровый отдел тут находятся. Подъехав к зданию, я припарковался, и покинув машину прошёл в здание, оба пограничника за мной следом. Предъявив дежурному документы, сообщил, пока тот в журнал учёта вносил мои данные:

— Прибыл для получения нового назначения.

Тот изучив, прочитал даты в отпускном и удивился.

— У вас написано, товарищ лейтенант, что вы ещё до войны получили отпуск.

— Выполнял секретное задание, для дезинформации получил отпускное удостоверение. Пришлось два месяца брать, в один бы не уложились.

— Ясно, — заканчивая записывать, ответил старший лейтенант, что тут был дежурным. — Вам нужно в отдел подводного плаванья флота к капитану первого ранга Стеценко. Он сейчас у себя. Второй этаж, левый коридор третья дверь справа.

Убирая документы обратно, я повернулся к пограничникам и сказал:

— Благодарю за службу, бойцы.

Те молча козырнув развернулись и ушли, а я направился к лестнице, козыряя командирам. К слову, я был в парадной форме, при полном параде, всё начищено и сверкает, кортик на боку, именно в таком виде и должен командир перед командованием являться. Подойдя к нужной двери, я постучался и открыв дверь вошёл. Отдел подводников занимал четыре комнаты, одна числилась кабинетом Стеценко, а так тут шла активная работа.

— О, Мальцев? — оторвавшись от карты, сказал какой-то капитан третьего ранга. Я хорошо разучил звания у военных моряков Союза, уже не ошибаюсь, как это в первые дни было. Придумали же эти галуны на рукавах.

Другие командиры, трое со звёздами политработников, тоже повернулись ко мне. Похоже совещание было, народу много. Этот капитан третьего ранга, подойдя, зло спросил:

— Ты где был?

— Выполнял секретное задание руководства страны. Участвовал в диверсиях на морских военных базах Германии. Задание выполнено, был отправлен обратно. Готов получить новую должность и приступить к службе.

— Идём к командиру.

Тот сопроводил меня к кабинету начальства, зашёл, пробыл с минуту, и открыв дверь, мотнул головой:

— Зайди.

Пройдя в кабинет, козырнув, доложился:

— Товарищ капитан первого ранга, лейтенант Мальцев, прибыл для дальнейшего прохождения службы, — после чего достав документы, я положил их на стол перед Стеценко.

— Лейтенант, вы где были?

— Выполнял секретное задание на территории противника.

— Этому есть подтверждение? Какие документы?

— Нет. Задание в стиле нас там не было. Подтверждения не будет. Я так понимаю это один из тестов для проверки моих боевых и деловых качеств. Смогу выкрутится или нет.

— Ты понимаешь, что я тебя как дезертира должен арестовать?

— Понимаю. Только смысла не вижу. Совершая диверсии на территории Германии в составе групп осназа мне удалось угнать у немцев подводную лодку тип 'Семь', и несколько небольших боевых кораблей. Они укрыты в шхерах, а вот субмарина находиться тут, в Ленинграде. Её завели в порт и положили на грунт. Так как по старому правилу флота кто захватил тот и принимает командование, прошу меня назначить её командиром.

— Бред, — вздохнув, сказал каперанг. — Я даже слушать эти сказки не хочу. Идём за мной.

Тот встав из-за стола, направился к двери, я за ним, на ходу Стеценко бросил мне:

— Трибуц тебя командиром поставил, пусть он твою судьбу и решает.

Адмирал к счастью был у себя, только что вернулся после инспекции с судоремонтного завода, где ремонтировался эсминец. Как оказалось, произошла страшная катастрофа во время перехода корабельного состава флота из Таллина в Кронштадт. Боевые корабли бросили сопровождаемые ими суда и те понесли огромные потери, много моряков погибло, как и гражданских, в этом обвиняют адмирала. Как я понял, вполне по делу. Пришлось переждать с полчаса в приёмной, пока наконец не впустили Стеценко, а потом вызвали и меня. Адмирал был злой как чёрт, видимо Стеценко смог подобрать такие слова чтобы накрутить того.

— Лейтенант, сообщите причину вашего отсутствия на боевом посту.

— Товарищ адмирал. Двадцатого июня я был снят по личному прошению с командования лодкой и был направлен выполнять секретное задание руководства страны. С тридцатого мая по двадцать седьмое августа этого года я был куратором трёх групп осназа, получив приказ двадцатого июня, с сообщением о скором начале войны, о чём доложил командиру дивизиона, я сдал лодку и немедленно отбыл в Минск, где в районе Белостока соединился с террор-группами. За сутки до начала войны мы уничтожали диверсантов противника, после этого пропустив немецкие части уничтожали их тылы и штабы. Захватывали немецкие склады и освобождали наши, вывезя всё на нашу территорию. Также с брошенным вооружением, включая танки и тяжёлую артиллерию. Освобождали лагеря военнопленных, уничтожали стратегические объекты вроде мостов и переправ. Помогали группам окруженцев припасами. Везде я выходил на контакт с окруженцами и освобожденными из лагерей. Три недели назад группы были переброшены воздухом в Германию, где работали по военно-морским базам Любека и Вильгельмсховен. Ночью удалось захватить несколько немецких боевых кораблей, включая подлодку тип 'Семь'. В данный момент она находиться тут, в Ленинграде. Прошу меня, как участника абордажа, поставить командовать ею. В данный момент, я не требуюсь как куратор, и меня вернули обратно флоту.

— И вправду бред, — пробормотал заметно успокоившийся адмирал, и тут же стал припоминать. — Мальцев, Мальцев. Неделю назад по представлению штаба Западного фронта за боевые заслуги в Москве был награждён орденом Боевого Красного Знамени лейтенант Мальцев, с линкора 'Октябрьская Революция'. Сейчас встаёт вопрос, а того ли Мальцева наградили?

— Не могу знать.

— А у меня уже сомнений нет. Значит так, раз документов, подтверждающих это твоё... секретное задание, нет, будем решать вопрос с тобой по законам военного времени. Всё решит военно-полевой суд. Увести.

Стеценко подхватил под локоть и повёл меня к двери, а адмирал бросил в спину, с вопросительной интонацией:

— Лейтенант, что там с 'семёркой' немецкой?

— А что с ней? Всё в порядке с ней. Решили вот передать Северному флоту. Им нужнее, как и надводные боевые корабли. Балтийскому больно жирно будет.

— Так, — адмирал устроился за столом, и велел Стеценко. — Оставь нас.

Тот вышел, но адмирал молчал с минуту, задумчиво изучая меня, пока наконец не прервал тишину в кабинете:

— Это что сейчас было? Мстить решил?

— А за что? Вы в своём праве.

— А трофеи?

— Какие трофеи? Какое Балтийский флот к ним имеет отношение? Я за карьеру не держусь, честно сказать, наплевать на неё, мечта сменилась, но другая мечта есть, стать самым результативным подводником Балтийского флота. Подлодка для этого есть, большой запас запчастей, топлива и торпед для неё, формируй команду и действуй, тем более пройти минные поля я могу с закрытыми глазами, но раз бьют по рукам, то к чему вообще об этом говорить?

Это бала замануха, после такого фиаско с переходом, когда из-за бездействия адмирала флот получил такие большие потери, тому требовались победы, чтобы обелить себя, и захваченные корабли немцев, предъявленные руководству страны, это такой фактор, который тот не мог упустить. Мы оба понимали к чему я веду. Тот продолжал молчать, наверное, с минуту мысли гонял, после чего спросил:

— Что ты предлагаешь?

Это меня удивило, тот не предлагал, а у меня спрашивал. Однако заминка у меня была крохотная, вряд ли тот её заметил, так что я предложил сделку:

— Предлагаю сделку, которая устроит нас обоих. Я передаю в состав флота 'семёрку', получив её под командование. А также малый тральщик тип 'М', новенький, этого года спуска, два 'шнелльбота', и малый сторожевик. Всё новое, старьё мы на абордаж не брали. У немцев ещё большая океанская лодка была захвачена, тип 'Девять', но что с ней я не в курсе. Мне намекнули чтобы я на неё не рассчитывал. Это по надводным и подводным кораблям. Помимо них есть ещё трофеи. Например, авиация. Наша и трофейная.

— Вот как? — заинтересовался адмирал. — Что по нашей?

— Истребители 'Як' около сотни, 'Миги', 'ЛаГГи', 'Ил-два', и с полсотни 'Пешек'. Немецкие, два десятка транспортных самолётов, три десятка штурмовиков, сотня истребителей, бомбардировщики с полсотни. Немного гидросамолётов. С полтора десятка. Естественно всё с аэродромной техникой и небольшими запасами снарядов и бомб. На два-три вылета. Ещё есть танки, грузовики, артиллерийские установки, миномёты, ну и стрелковое оружие, где-то стрелковый корпус вооружить можно. В основном наше, ну и немецкое имеется. Всё это я готов передать Балтийскому флоту. За должность командира трофейной подлодки. Ну и просьба звания и награды не зажимать. А так я действительно собираюсь стать самым результативным советским подводником в этой войне.

— Если всё что ты перечислил будет, считай мы договорились.

Встав, тот подошёл и протянул руку, и я скрепил сделку крепким рукопожатием. После этого мы прошли в оперативный отдел штаба, где и начали планировать передачу всего того огромного массива вооружения для передачи флоту. И начать я собирался со своей 'семёрки'. Работы предстоит много. Стеценко тоже был тут. Помогал с комплектованием экипажа, всё же полсотни опытных специалистов отобрать нужно. Мне отдавали весь экипаж подлодки типа 'Щука', она в доке была, бомба попала, тридцать два моряка уцелело, их уже собрались в морскую пехоту направить, а тут я. Остальных по специальностям отбирали. А принимать лодку от осназовцев, как я объяснил командирам, буду ночью. Лица те не светят. Теперь стоит обдумать как решить вопрос с командой тральщика. Те ведь точно проснутся, когда та ухнет в воду и начнёт качаться, после того как я его из Хранилища достану. До боя может дойти. Кажется, у меня есть идея по этому поводу.