Ветер в ладонях

— Прошу прощения, — холодно произнёс уязвлённый Провидец. Укол, направленный на гостя, обернулся против него, — но я не настолько любопытный, чтобы рисковать всем ради неизвестно чего. Кроме этого, я не могу появляться в публичных местах, особенно в Городе, уж слишком много у меня врагов, тех, кто хочет войти в историю, примазавшись к моей славе, кто хочет испытать меня, прикрыться мной. Не могу. Да и вам не советую, но кому я еще настоятельнее не советую, так это вашему молчаливому другу. Вы всегда можете придти ко мне, и, если это в моих силах, я постараюсь помочь. Всего доброго.

Странник встал с кресла, протянул руку. Провидец вяло ответил, не смотря в глаза своему гостю.

Товарищи вышли из дома, прошлись по ровной дорожке через сад к воротам. Солдат вздохнул с облегчением:

— Хороший дом, милые женщины, денег полно, слава. Как же всё оставить и идти неизвестно зачем? Трудно богатому рисковать, — произнёс он очень серьёзным тоном, но в его глазах мелькали лукавые искорки.

— Может быть. Меня ничего не держит в этом мире, да и тебя, но всё-таки — ты ведь слышал его совет? Не надо тебе идти в Город. Я сожалею, что ввязал тебя в это дело, — сказал Странник.

— Ты не знаешь, что сейчас творится в Городе, — импульсивно заговорил Солдат. — Существуют полностью автономные кварталы. В эти места полиция боится заходить, потому что чужие там не ходят, а ты для них враг. В последнее время развелось столько воинствующих орденов! К ним соваться категорически не советую, чужаков там ненавидят. Они не станут говорить с представителями иных религий.

— Я далёк от религиозных представителей, общин, орденов, но близок к людям духа, — перебил его Странник.

— А какая разница? — удивился Солдат.

— Религиозные деятели служат определённому культу, своей общине и своей пастве. Но люди духа служат Истине, которая не вмещается в рамки религии или культурных и национальных традиций, — объяснил Странник.

— Думаю, разъярённой толпе это будет трудно объяснить. В Городе, как бродячие псы, снуют подростковые банды, не знающие жалости, наркоманы, потерявшие человеческое достоинство. Пойдём вместе. С работой я решил завязать. У меня творческий кризис, — улыбнулся Солдат.

— Хорошо, — неожиданно быстро согласился Странник. — Сделаем так: сейчас расходимся, а послезавтра встречаемся утром, около восьми, на вокзале, у кассы. Если не придёшь, значит, хорошо подумал. Я пойму.

— А если ты не придёшь?

— Значит, ты останешься.

Они крепко пожали друг другу руки и разошлись. Солдат поехал к себе, а Странник пошёл ночевать в парк, благо было ещё не холодно.

Утром следующего дня Солдат принимал решение, вероятно, самое важное в своей жизни: 'Может, не идти, на советы Провидца не плюют. Буду жить обычной жизнью. Хватит воевать, устроюсь на нормальную работу. Каждое утро буду просыпаться с любимой женщиной, детей родим. Вот счастье...

Врёшь, братец! Ты знаешь себя, жизнь без ощущения опасности не для тебя. Так многие живут, а у меня выпал шанс сделать что-то важное. Я прикоснулся к чуду. Странник нашёл меня, и я встретился с легендой — самим Провидцем. А ведь он испугался Странника, я видел страх в его жутких глазах. Мне выпала возможность быть напарником человека, перед которым сам Провидец прогнулся.

Что терять: сколько лет рискую? А ради чего? Уничтожать террористов? Но их с каждым разом становится еще больше. Нет, я рискую, потому что не хочу серой жизни, мне нравится риск, нравится ощущать себя элитой, обо мне знает высшее руководство страны. Отчёты о проделанных операциях кладут им на стол, и они наверняка мной восхищаются.

Но я прозрел... Оказывается, что все мои подвиги от тщеславия, и, выходит, я не воин света, а так, винтик в государственной машине, которая летит под откос, потому что без тормозов. Я стану настоящим воином, если выполню волю Бога. Я воевал на чужой, бессмысленной войне. А теперь хочу повоевать ради Него. Он меня спасал и успокаивал в храме Своём. Я Ему обязан жизнью. Бог хранил меня — разве не для этого часа? И вот пришло время действовать. Кстати, почему Странник назначил встречу через два дня? Он спешил в Город. Здесь что-то не так. Надо устроить засаду на вокзале, подождать. Вдруг он решит пожалеть меня и уедет раньше, без меня'.

Глава 6. Ликвидатор

После ухода гостей Провидец бесцельно слонялся по дому, вышел в сад, рассматривал деревья, дышал ароматом листвы. Успокоившись, вернулся в кабинет и стал размышлять. Провидец объехал весь мир, встречался с людьми чуть ли не фантастических способностей, но таких универсальных специалистов, как он сам, так и не встретил. Он владел телепатией практически в совершенстве, гипнотизировал даже при помощи мысли, читал тексты с закрытыми глазами, находил спрятанные предметы, пропавших людей, в подробностях рассказывал прошлое, не ошибался в прогнозах на будущее. Но всё-таки ни он сам, ни кто другой не имел силы недавнего гостя. Было о чём подумать.

'Происходит что-то экстраординарное. Надо разобраться в случившемся, и как можно скорее. Возможно, нельзя позволить им попасть в Город, а может, наоборот — помочь? Какая у них цель? Впрочем, они и сами этого не знают'.

Провидец достал сигареты, закурил. Он много раз пытался бросить эту вредную привычку, но ему не хватало стимула, так как он полагал, что знает время и причину своей смерти.

'Первое — кто они такие? — продолжил он свои размышления. — Эти люди не представились. Впрочем, их имена мне бы ничего не сказали. Начнём с молчуна. Что можно сказать о нём? Чуть выше среднего роста, крепкого телосложения, но мышцы его натренированы естественными, многочасовыми упражнениями: уж слишком жилист, сух, крепок и подвижен. Обладает замечательной координацией и, судя по жестам, имеет отличную реакцию, походка осторожная, у него хорошо развито боковое зрение. Спортсмен?

Нет, только не спортсмен, он ведь курит и уже не молод, ему не менее тридцати пяти лет. Он всё время молчал, пытался вникнуть в суть разговора, но не зевал от скуки. Стоп! Он вздохнул, когда разговор зашёл о спецслужбах. Военный? — спросил Провидец, прислушался к себе. — Да. Он связан с армией, но не кадровый военный. Ладно, оставим дедукцию и логику, я не сыщик. Перейдём прямо к выводам'.

Провидец сосредоточился, настраиваясь на образ молчуна. Возникла цепь ассоциаций: плачущий, физически плохо развитый мальчик. Подросток, яростно наносящий удары руками и ногами в подвешенный мешок с тряпьём. Вот он уже юноша, в военной форме, стреляющий из автомата. 'Он стреляет не по мишеням. Воевал. Учёба, учёба, — повторил Провидец. — Непростая учёба, заведение абсолютно закрытое, но не для меня, сейчас посмотрим, что там изучают... Спортзал. Запах крови, пота и ещё чего-то, а... это адреналин. В зале бьются в полный контакт, без защитного снаряжения. Зачем они калечат друг друга? Разве кулачки что-то решают в современном бою, где используют винтовки, поражающие цель на расстоянии пяти километров?

— Провидец задумался, ему стало интересно. — Понял, — произнёс он вслух. — Это проверка на стойкость. С тем, кто не сломается, будут работать дальше. Лекции. Проводят их люди в штатском: тактика выживания, способы убийства, маскировка. Винтовка с оптикой. Ясно, чему его учили. Он ликвидатор и, вероятно, один из лучших. Хорошо. Что дальше?'

Провидец поёжился в кресле, продолжил: 'Задания? Тут не надо быть ясновидящим, чтобы понять. Первые поручения в группе, потом с напарником, а через несколько лет один. Странно: одиночные операции по ликвидации вроде бы не практикуются. Почему он выходит и возвращается один? Почему?'

Провидец поднялся с кресла, нервно заметался по комнате, встал у окна, прикрыл глаза: 'Напарники ликвидатора погибали. Рядом с ним ходит смерть, но его не трогает'. Он увидел артобстрел — комья земли летели в воздух вместе с кусками плоти, солдаты выли, скулили от страха. Молились даже те, кто не верил в Бога. Молодые парни буквально зубами вгрызались в шатающуюся землю. Взрывы заглушали рыдания и вопли. Погибли все, кроме одного. 'Он выжил, а ведь из этой мясорубки никто не должен был выйти целым и невредимым. Случайность? Но таких случаев десятки, а это уже закономерность. Он опасен, очень опасен'.

Глава 7. Медиум

Странник давно мечтал увидеться с Провидцем, у него накопилось много вопросов, которые хотелось обсудить, но тем не менее встреча оставила тягостное впечатление. Конечно, Провидец не злодей, не сын тьмы, как о нём говорили священники, но нет и внутреннего света, дарующего надежду и душевное спокойствие. Проницательный, сильный и в тоже время издёрганный и очень нервный человек, а глаза хоть и сильные, но несчастные.

'Что происходит? — задавал Странник себе вопросы.

— Зачем я встречался с Провидцем? Надеялся, что он присоединится ко мне? Вряд ли. Я ведь и раньше не видел в нём единомышленника, но ведь и Солдат не мой собрат, а пошёл за мной. Провидец обладает редким даром, но не использует его для постижения основ и законов мироздания. Вроде бы верит в существование Творца, но не ищет Его и не постигает Его волю. Если не хочет проповедовать, то мог бы рассказать всему миру, что в святых книгах правдиво и получено от Источника Истины, а что добавлено и искажено. Конечно, я тоже кое-что могу выявить. Для себя я так и делаю, но, во-первых, мне никто не поверит, а во-вторых, 'кое-что' — недостаточно, в таких делах права на ошибки нет. Впрочем, и ему не поверят. Почитающие святые книги не уважают Провидца и не станут прислушиваться к нему.

Он пытался донести до меня четыре вещи. Первое — неизвестно, кто повелел мне идти в Город. Второе — неизвестно предназначение силы, которая проявляется во мне. Третье — в Городе можно столкнуться с чем-то необычным. Четвёртое — в Городе Солдата подстерегает смертельная опасность. Вероятно, последнее и есть самое важное. Надо уезжать, и без Солдата, жаль, но так лучше для него'.

С такими мыслями Странник медленно брел в направлении парка: он привык ночевать в пещерах, на берегу моря или в садах. Денег было очень мало, следовало приберечь их для крайней необходимости.

Неожиданно он почувствовал взгляд в спину. Резко повернулся и увидел примерно в двадцати шагах от себя женский силуэт. Лёгкое дуновение Ветра укрепило его, придало уверенности, он медленно подошёл к женщине. Она напряжённо вглядывалась в его лицо и чуть выше головы. Женщина сделала несколько пасов рукой, как будто ощупывая что-то невидимое. Подойдя ближе, он заметил, насколько она красива. Сердце отчаянно забилось.

Странник стал тонуть в её огненных, чёрных глазах, дыхание перехватило, — именно такую красоту, манящую и неприветливую, недоступную и опасную, он любил, но нашёл в себе силы стряхнуть чары.

'Загляни ей в душу, почувствуй, чем она живёт', — Странник пришёл в себя, вернулось дыхание Ветра, исчезнувшего, когда у него затрепетало сердце от вида женщины. Он узнал её. Нет, он никогда не встречался с ней, но знал по фотографиям из газет.

— Вам что-то нужно от меня? Вы следили за мной от самого дома Провидца? — без традиционного приветствия обратился к ней Странник.

— Я Медиум, — произнесла она негромко и значительно.

— Живу в Городе, приехала к Провидцу, но, увидев тебя и твоего товарища, заинтересовалась вами, особенно тобой.

Странник почувствовал — это встреча не случайна, и решил сразу проверить.

— Я должен быть в Городе. У тебя большая квартира? Приютишь?

Медиум встречалась с разными людьми, иногда очень неординарными, поэтому, проигнорировав вопрос, продолжила разговор:

— Ты слышал обо мне?

— Совсем мало. Извини, я не общаюсь с теми, кто общается с потусторонним миром.

— Тогда у тебя есть возможность расширить свой кругозор, — надменно произнесла Медиум. — Зачем тебе быть в Городе? Нормальные люди сейчас, наоборот, покидают его.

— Нормальные люди... — грустно повторил Странник, по его лицу пробежала тень. — Не знаю, но так нужно.

— Тогда не будем тратить время. Поехали ко мне, — женщине понравился этот человек, он прост и сложен одновременно, противоречия её притягивали.

— Нет. Поедем завтра утром, мне нужно выспаться. Две ночи не спал, а в Городе понадобятся силы. Переночуем в гостинице. Вот только у меня нет денег на два отдельных номера, закажем один с разными кроватями, или закажи сама для себя. Впрочем, в целях экономии ты можешь поехать переночевать и к Провидцу. Извини, из меня никудышный ухажёр.

— У меня достаточно денег, чтобы снять все номера, но мне хочется побыть рядом с тобой, — в её глазах мелькнула озорная искорка.

За разговором, не замечая времени, они подошли к гостинице.

В номере Странник с наслаждением принял душ, блаженно растянулся на мягкой кровати, однако не мог заснуть, находясь рядом с красивой женщиной: била дрожь предательского возбуждения. Он стал внушать себе ощущение лёгкого и приятного морского бриза. Напряжение постепенно уходило. Слушая однообразный убаюкивающий плеск волн, Странник уснул. Медиум сидела, поджав ноги в кресле, и долго рассматривала его. Ей было хорошо рядом с ним, спокойно и мирно. 'Так бы всю жизнь смотреть на него', — думала она.

Медиум зарабатывала гаданием, хиромантией. Предсказывала в состоянии транса. Впрочем, после настойчивых просьб Провидца не входить в состояние изменённого сознания по своей воле, делала это крайне редко. Она бралась лечить больных, которым традиционная медицина уже не могла помочь.

Но вершины или глубины (мнения расходятся) своего искусства она достигла в общении с миром мёртвых. К ней приходили несчастные люди, потерявшие любимых, родных, но не смирившиеся с утратой и желающие во что бы то ни стало общаться с ушедшими близкими. Медиум просила у родственников какую-нибудь вещь умершего или отпечатанную фотографию, но не в электронном виде. Создавала связующий канал между вещью и душой, настраивалась на образ умершего, видела его очертания, рассказывала о жизни, привычках, иногда последних днях пребывания в теле, передавала волю и пожелания покинувшего мир человека.

В последние годы её авторитет был настолько высок, что она не появлялась на телевидении, отказывала журналистам в интервью и сама выбирала желающих встретиться с ней. Простых, малоимущих людей почти не принимала, если только не считала случай особенно интересным, хотя раньше была скромной, застенчивой девушкой и старалась всем помочь. Нахлынувшее бремя славы вскружило ей голову, стали проявляться высокомерие, гордость и строптивость — симптомы звёздной болезни, к которой Провидец, испытавший и взлёты и падения, относился с презрением. Впрочем, возможно, заносчивое поведение последних лет — это своеобразная защита. Медиум подвергалась нападкам представителей религиозных орденов, которые осуждали её и постоянно угрожали расправой, но она пренебрегала и угрозами, и телохранителями.

Медиум была одинока, она не могла жить с мужчиной слабее её и склоняла голову только перед Провидцем, который относился к ней с нежностью, хотя и снисходительно. Это её раздражало, мучило и уязвляло самолюбие, однако никто из мужчин не казался ей достойней Провидца, но сейчас ей хотелось только одного — быть рядом с этим спящим мужчиной, прижаться к нему, а там будь что будет. Головой в омут.