Золотой дракон

Первые странности начались, когда до Растана оставалось два дня пути. На самом деле, они начались ещё раньше, просто я их не замечал и старательно игнорировал, списывая на действие клейма. Однажды меж ушей моей Ласточки появился маленький замочек: обычный такой, их вешают на двери для защиты от непрошеных гостей. Попытка смахнуть его ни к чему не привела: рука просто прошла насквозь. Повторил, затем ещё раз — никакого результата. Огляделся по сторонам: вокруг ничего не изменилось, а дагоры всё также ехали впереди меня, о чём-то разговаривая. Не похоже, чтобы они пытались ставить надо мной опыты. Остаётся два вывода: или я сошёл с ума или вмешалась магия. Несколько следующих часов ушло на попытки воздействия на эту странную штуку. Но без толку — замок так и висел над головой лошади. Я и руками "хватался" за него, и заглядывал в то место, где должна была быть замочная скважина, а когда это надоедало, то принимался внимательно осматривать окрестности в поисках других таких же.

Чёрные мысли давно отошли на задний план, и теперь всё моё внимание занимало это загадочное явление.

— Что ты там пытаешься сделать? — прервал меня Темир. Его лошадь как-то внезапно оказалась рядом с моей.

— Просто мух отгоняю, — ничего умнее в голову не пришло.

— Нет здесь никаких мух, я уже полчаса за тобой и твоими "пассами" наблюдаю. Если учудить снова вздумал, то запомни, у меня твои выходки уже вот где сидят, — Темир провёл ладонью по горлу. — Моё терпение не безгранично.

— Темир, оставь нашего мальчика в покое, — вмешалась Велина, — видишь, ему плохо от мыслей о своей невесёлой судьбе.

— А у меня, значит, судьба весёлая?

— Всяко получше, чем у него, — ответила девушка.

Темир заворчал и, ударив пятками в бок лошади, ускакал вперёд.

— А ты запомни его слова, — Велина обратилась уже ко мне. — Я тоже не могу вечно играть в добрую хозяюшку. Только по моей милости ты ещё жив, здоров, накормлен и неплохо одет. Пока я в тебя верю, хотя эта вера почти ничем подкреплена.

Да боги, зачем я им вообще понадобился? Сдали бы сразу сыскарям и дело с концом, а теперь мучайся. В общем, опыты, если их так можно назвать, пришлось прекратить. А затем они стали и вовсе не нужны: замочек исчез также внезапно, как и появился. Не сказать, что я не расстроился, значит не сказать ничего. Это магия, настоящая магия, а не разыгравшееся воображение. И она была у меня, у человека! А это значит, маг или врал или действительно не верил в её существование. Но почему магия появилась именно сейчас, именно у меня? На этот вопрос я не находил ответа.

* * *

Столица встречала гостей редким в здешних краях проливным дождём. Погода будто ждала нашего приезда и решила расстараться на славу. Нарая, на правом берегу которой стоял Растан, спокойная в обычные дни, сейчас оказалась непреодолима. Вода бурным потоком неслась к морю, прихватив заодно вырванные с корнем деревья, непонятные обломки и всяческий мусор. Я заметил даже харала: несчастное животное из последних сил держалось на поверхности, но очередная коряга сильным ударом прекратила его мучения.

Моста через Нараю не было — река здесь слишком широка. А ни один из паромщиков не согласился переправить нас на другой берег, где продолжался тракт. Пришлось задержаться в городе на пару дней. Фамир в своей манере не преминул выразить недовольство — жильё и еда здесь дороговаты.

Мир погрузился в серость. Местные жители, не привыкшие к такому, ворчали и просили Сакарту смилостивиться, но богиня не слышала их молитвы и продолжала поливать дождём. Город превратился в большое озеро, жизнь замерла, все предпочитали днём отсиживаться по домам. Похолодало, хорошо, что в тавернах всегда есть тепло. У нас на юге печки ни к чему, но сейчас многие, наверняка, об этом жалеют. В месте, где мы остановились, к вечеру стало не протолкнуться от гостей, желающих выпить чего-нибудь согревающего. Для людей здесь тоже приготовлено место. Я сидел, пил горячий чай из большой кружки и слушал сплетни большого города. Ничего нового: одни перемывали косточки своим хозяевам, другие жаловались на жизнь, третьи рассказывали байки. Одна из них и привлекла моё внимание.

Старик со сломанным носом рассказывал историю про волшебного дракона. Кто бы ты ни был, человек или дагор, ты можешь попросить у чудовища исполнить своё желание, но только одно. И оно обязательно сбудется. Рассказчик уверял, что однажды сам побывал в логове и даже высказал просьбу, но дракон не понял его слов и прогнал. Старик попытался попросить второй раз, но чудовище даже не стало его слушать, а сразу полыхнуло огнём.

— Да враки это, разве такое бывает на свете? — спросил один из слушателей.

— Если бы всё было правдой, то давно уж каждый из нас сходил туда и попросил его избавить мир от дагоров! — поддержал другой.

— Вот-вот, я бы первый записался! — вставил третий. — Только не бывать такому.

— Не верите? — воскликнул рассказчик. — Тогда смотрите!

Старик приподнял рубаху: вся его спина и живот оказались в шрамах от ожогов.

— П-ф-ф, — усмехнулся кто-то, — эка невидаль, прогневал, небось, хозяина, он тебя и наказал.

— Ты старик, прикройся лучше, смотреть тошно, а то аппетита и так нет, — сказал один из слушателей.

Люди ещё некоторое время продолжали обсуждать дракона. Затем разговоры постепенно перешли на другие темы, и про старика забыли. Я же подошёл к нему и поделился горячим чаем.

— А ты, значит, поверил? — спросил меня старик после нескольких глотков.

Я кивнул в ответ.

— Расскажешь поподробнее?

— Да чего рассказывать-то? Слышал где-то байку, вот и вспомнилось.

— Прямо так просто слышал? А как же это, — я указал на ожоги.

— Всё правильно, паря, тебе сказали — облил меня хозяин кипятком, делов-то.

Я уже почти отчаялся получить ответ и собирался уходить, когда старик остановил меня и продолжил:

— Зря ты надеешься на дракона.

— Почему же?

— Вижу, зачем тебе он, — старик постучал себя по виску, намекая на клеймо, — но затея эта ни к чему хорошему не приведёт. Смирись.

В ответ на его слова оставалось лишь тяжело вздохнуть.

— Но если уж сильно хочешь знать всю историю, то расскажу. Не осталось там у тебя ещё этого чая?

Я перелил немного из своей кружки.

— Ну, слушай. Звать меня Шенк, а дело было лет тридцать назад. Да, аккурат в двадцать шестом году оно всё и случилось: отец нынешнего короля в то лето взошёл на престол, вот и запомнилось. Значится, хозяин мой тогдашний, не к ночи будет упомянут покойничек, по пьяни перед дружками похвастался, что есть у него чешуйка дракона.

— А она была? — спросил я.

— Нет, конечно, — ответил Шенк. — Не перебивай. Похвастался-то похвастался, по пьяной лавочке чего не скажешь, но на утро друзья его стали требовать показать чешуйку. Ага. Обвинили его, в общем, во лжи. Хозяин обиделся сильно, чуть до драки дело не дошло. Даже стража прибегала. Как бы то ни было, решили они всей компанией идти к дракону. Уж где путь узнали, то я не ведаю, но месяца через два мы выехали на север. Мы — это те дагоры и слуги из людей. В том числе и я. Налей-ка ещё чаю, что-то в горле пересохло.

Я выполнил просьбу старика.

— Не буду про всю дорогу рассказывать, ничего там интересного не случилось. Только именно тогда я и узнал про заветные желания. И все остальные люди тоже. Долго ехали, денег дагоры на одёжку и провиант не пожалели. А через несколько месяцев мы живые и здоровые добрались до дракона.

— Какой он? — затаив дыхание, спросил я.

— Из чистого золота! Сам видел, — старик отхлебнул чая. — А дальше всё пошло наперекосяк. Дружки-то моего хозяина сразу ломанулись к дракону. Вот тут-то чудовище и показало свой нрав. Как полыхнуло огнём! Так они и остались там лежать кучкой.

— Кучкой?

— Ага, кучкой золы, — уточнил Шенк и засмеялся.

— И что потом?

— А потом хозяин приказал мне идти вперёд. Тут уж не до смеху стало. Говорит: "Ты близко не подходи, а сначала спроси его". Я отвечаю: "А что спрашивать?" А он мне: "Что-нибудь". И пистолем в меня тыкает. Хошь не хошь, а идти пришлось. Ну а дальше ты знаешь. Еле успел я сбежать, огонь только чуть задел. Но и то шрамы остались на всю жизнь.

— А сам хозяин не пошёл?

— Куда ему, — махнул рукой старик. — Золота не добыл, но и дружков, кто его на эту авантюру подбил, тоже не осталось. Так что вернулись мы в Растанию, ну кто жив остался.

Мы ещё некоторое время сидели и пили чай, а Шенк рассказывал местные байки, пока не уснул прямо за столом. Ну а я думал о загадочном драконе. Интересно, что именно он спросил у Шенка? Может, и удалось бы подобрать ответ, но старик и сам не знал, теперь остаётся только гадать. Или и правда, придумал он всё от начала и до конца: нравится ему всяким деревенским типа меня за кружку горячего чая небылицы травить. История, конечно, занимательная, но моему горю вряд ли поможет. Придётся снова ждать удобного случая.

Дождь прекратился на третий день: вот только что беспрестанно лились потоки воды, и вот их как отрезало. Снова засветило яркое южное солнце, и если раньше здесь было промозгло и сыро, то сейчас стало сыро и жарко, так что пот с меня лился не переставая. Едва только последняя капля дождя упала с крыши, как наша компания поспешила к переправе. И не зря — желающих уже набралось немало, многие захотели покинуть город как можно скорее. Темир верхом на свой лошади без колебаний вклинивался в толпу, расчищая нам проход. То тут, то там раздавались недовольные возгласы, а некоторые не стеснялись и более крепких слов. На что у моих хозяев всегда находились ответы.

Не сразу нам удалось найти подходящий паром, многие, как бы мы не спешили, были уже забиты под завязку и готовились отчаливать. Лишь на пятый раз нам повезло. Выбранное судёнышко не вызывало у меня доверия, слишком уж ненадёжным казалось, однако Фамир без колебаний направился именно к нему. Лошади наши имели мнение, совпадающее с моим, и никак не желали идти по тонкому шатающемуся мостику, что был переброшен с парома на пристань. И как не увещевали их дагоры, но животные отказывались сделать хоть шаг.

— Давайте попробую, — зачем-то сказал я.

Как ни удивительно, но меня Ласточка послушалась, и хоть с великой неохотой, всё же перебралась на паром. За ней последовали и другие. Как выяснилось, Фамир выбрал это судно по простой причине: на нём оставались свободные места для лошадей, куда те и были незамедлительно пристроены. Расплатившись с паромщиком, мы стали ждать, усевшись на скамейки вдоль борта. А народ всё прибывал и прибывал. Казалось, весь Растан хочет переправиться на другой берег, или на тот свет: паром сильно просел от такого числа дагоров и людей. На соседних судёнышках ситуация была ни чуть не лучше. Наконец помощник капитана убрал трап, прозвенел колокольчик, и паром медленно принялся отходить от берега.

Мне никто не препятствовал свободно передвигаться, и я решил посмотреть, с помощью чего мы движемся: ни гребцов, ни каких-нибудь приспособлений заметно не было. Судно бежало по воде само по себе. По правде сказать, делало оно это с трудом. И всё же берег медленно, но верно отдалялся. Протиснувшись сквозь толпу, я подошёл к задней части парома, перегнулся через перила и стал рассматривать воду, что бурлила внизу. Наверняка, внутри судна спрятан магический артефакт, иначе и не объяснить.

Мы едва достигли середины реки, когда случилось непоправимое. Вот только я смотрю на тёмные воды Нараи, а вот резкий толчок и я лечу за борт. Одежда тут же намокла, а ботинки стали как камни и потянули на дно. Я то опускался под воду, то поднимался вверх, чтобы попытаться глотнуть воздуха. И с каждым разом это становилось всё труднее и труднее. Последнее, что я запомнил, так это вид уходившего под воду парома и мысли про так и не сбывшееся обещание научиться плавать.

* * *

Пока Ник шнырял по палубе, Фамир и компания обсуждали насколько велики шансы доплыть до противоположного берега, если не дай Сакарта, судно потонет. Так и не придя к определённому мнению, каждый из дагоров занялся своими делами. Время тянулось неспешно, и так же медленно шел перегруженный паром. Фамир проверил, чем занимается Ник, не нашёл ничего предосудительного, выключил артефакт управления, закрыл глаза и постарался вздремнуть. Велина достала зеркальце и принялась поправлять наспех наложенный утром макияж. Темир нашёл себе нового собеседника и обсуждал особенности какой-то карточной игры. Остальные дагоры и люди занимались кто чем, но в основном просто глядели на противоположный берег.

Как потом утверждали некоторые из выживших, это был топляк, пробивший гнилой борт парома. Другие говорили, что произошёл магический взрыв. Но как оно произошло на самом деле, не знал никто.

Глава 4

Что-то теряешь, а что-то находишь

Левый берег Нараи, несколько часов спустя

Я жив! Как это чудесно дышать воздухом, просто дышать. Когда у тебя ничего не болит, и ничто, и никто тебе не мешает. Вокруг снова ни души, а звёзды горят так ярко и близко, что можно достать их рукой. Сначала беру с неба первую, затем вторую, а потом и третью, четвёртую. Кручу их в руках, рассматриваю одну за одной, замечаю, какие они оказывается разные: красные, жёлтые, белые, оранжевые. Маленькие, большие и огромные, мигающие. Отпускаю их обратно и наблюдаю, как они возвращаются на место.

Я стою на земле. Осматриваюсь вокруг и осознаю, что знаю каждую травинку, каждое дерево, каждую птицу, каждое животное. Весь мир передо мной как книга, которую я прочёл и выучил наизусть. Да, я умею читать, понимаю любое слово. Я знаю, кто я и откуда взялся, и откуда взялись все остальные. Я знаю, как исправить этот мир!

— Нет, ты от нас так просто не отделаешься, — слышу знакомый голос Темира. Открываю глаза и вижу знакомую троицу дагоров. Помятых, немного грязных, но живых.

Пытаюсь ухватить остатки сна, но они улетучиваются с такой быстротой, что через несколько мгновений от них не остаётся и следа.

— Что случилось, как я здесь оказался? — задаю вопрос, ни к кому конкретно не обращаясь.

— И это он нас ещё спрашивает, что случилось, — прозвучала насмешка Велины. — Видимо, Сакарта действительно хранит тебя.

Я встал и осмотрелся. Снова берег реки, но на этот раз на мне одежда и нет никакого святилища неподалёку. Уже утро, рядом догорает костёр, вокруг которого разложены вещи для просушки. Лошадок нет, видать, утонули. Эх, жаль, хорошая была Ласточка.

— Ты нам помог, без тебя мы наверняка бы погибли, но не думай, что этим обяжешь нас. Ты всего лишь человек, — сказал Фамир странные слова.

— Помог? Но как? — брякнул я.

— Он не помнит ничего, ещё лучше. Не люблю такие ситуации, — сказала Велина.

"Не помню что?" — мне так и хотелось спросить у дагоров, но вместо этого я присел на бревно, протянул руки к огню и стал размышлять обо всём, что случилось. Из раздумий меня вырвал голос девушки.

— На, подкрепись, — Велина протянула мне прутик с нанизанными кусочками жареного мяса.