Прекраснейшая мерзость

-Достаточно. — Прозвучал совершенно бесстрастно голос доселе яростно клокотавшего демона и от того разошлась волна варп-молний токсично-синего цвета. Оказавшиеся слишком близко к демону братья даже понять не успели, как обратились в прах и их абсолютно не пострадавшие доспехи опали кучами керамита. Удар смогли пережили лишь трое брат Талл, брат Тартос и брат вооруженный фосфорным болтером, но никто из них, кроме старшего библиария продолжать бой более не могли. Брат Талл потерял свою распавшуюся прахом руку, а у брата с болтером от молний сдетонировал боекомплект и он сейчас пытался сбить с себя жаркое химическое пламя порожденное фосфором.

Но вопреки развитому успеху тварь не добила оставшихся космодесантников а, взмахнув своим оставшимися целыми крыльями взмыла в небо не забывая при этом издевательски смеяться. Ярость, клокочущая в душе у Библиария прорвала все преграды и затопила его разум. Он, рыча от ярости, щедро зачерпнул энергии имматериума и породил смертоноснейшую варп-молнию, что разорвала небеса, испепелив парочку ближайших от старшего библиария деревьев, но несмотря на всю закаченную в молнию мощь, та не смогла навредить демону, тот просто играючи отмахнулся от ее, перенаправив куда-то обратно в лес. После этого продолжая смеяться, он исчез в голубой вспышке Варпа, оставив после себя лишь эхо и яростно рычащего старшего библиария.

Но на праздность не было времени, поэтому Таратос вновь загнав ненависть поглубже, оказал первую помощь пострадавшим братьям и оставив их на поляне стал спешно, не жалея сил пробиваться к месту будущего строительства Орденской крепости.

Он должен поведать братьям-капитанам и магистру весть о том, что на планете обнаружен Повелитель Перемен. И от переживаний и спешки Библиарий не заметил, как воля Архитектора Судеб уже переплела его судьбу с судьбой недавно им виденного эльдарского дитя.

Глава 3

— Образец демонстрирует невероятные регенеративные возможности организма. -Скрипучий синтетический голос скрючившейся фигуры в красной балахоне с торчащими из спины механодендритами, вот уже в течение полутора часов монотонно и без единого следа эмоций надковывающего результаты осмотра ксено-дитя, чем неимоверно сильно нервировал Старшего Библиария, присутствующего здесь же и следящего, чтобы увлекающийся магос Биологис не препарировал несчастного ненароком.

Несчастного эльдарского ребенка доставил отряд скаутов нашедших его недалеко от недавнего места боя с демоном, и командир отряда принял решение доставить находку на основную базу. Какова же была степень удивления у всех немногочисленных свидетелей, когда приписанный на время экспидиции к Ордену магос-биологис констатировал, что ксено-дитя подает слабые признаки жизни и ему либо нужна срочная помощь, либо удар милосердия. Таратос испытывал обоснованную вину перед этим несчастным ксеносом, поэтому настоял на том, что эльдару помогут, тем более, нужно было определить, по какой причине демон желал смерти сему ксено-дитя и почему собственноручно его не прикончил.

Последние доводы оказались весомым, как для братьев-капитанов и магистра, так и для магоса-биологис, что и занимался оказанием помощи ксеносу. К несчастью ничем особенным он ему помочь не мог, лишь вправил переломы, да закрыл кровотечения, попутно изучая, как строение ксено-дитя, так и его особенности. И вот уже в течение полутора часов магос-биологис монотонно наговаривает результаты своих изысканий.

Как оказалось ксенос относительно эталонного генома эльдар, образец которого имелся у магоса, был мутантом, на это указывало не только самым очевиднейшим способом зарегистрированная повышенная регенерация, но и абсолютное отсутствие следа в Варпе, оставляемого любым живым существом и эльдарами в особенности. Даже затупленные ощущались в Варпе, пусть и много слабее. Единственными, кто не оставляла ни единого следа в Имматериуме были парии -неприкасаемые самим своим фактом существования омерзительные большинству существ , но при этому несущие великое благо — само их присутствие заставляет корчиться тварей Варпа в агонии, а мерзких колдунов биться в конвульсиях и муках!

Таратос даже не удержался и взглянул на дитя через Варп, разумеется, не забыв прочитать все необходимые литании. То, что он там увидел, повергло его в шок и многократно повысило ценность маленького ксеноса. Старший Библиарий ровным счетом ничего не увидел. Абсолютно. Вечно клокочущий и клубящийся Эмпирей словно густел вокруг сего ксеноса, замедляя свой вечный бег и заметно успокаиваясь. При этом то, что у нормального разумного было тенью в Варпе у сего ксено-дитя походило на окно в вечно Ничто. Несмотря на всю свою волю и Веру в защиту бога-Императора библиарий не мог взирать в разверзнувшуюся перед ним бездну и поспешил вернуть свое сознание в привычное для разума состояние.

Это было невероятно, Таратос за свою долгую службу Серым рыцарем не раз встречался с париями, с некоторыми ему даже приходилось работать, и пусть просто находиться рядом с подобными существами было отвратно и противно, их эффективность в борьбе с проявлениями Глубинных силы была не оспорима. А для его новых братьев, что из-за своей затупленной природы менее остро реагировали на Парий, все парии вовсе представлялись посланниками бога-Императора. Хотя Библиарий и приметил некоторую необычность в антипсайкерской ауре ксеноса, ведь обычно подобные ауры как бы расталкивают энергии Эпмирея, выталкивая их за свои пределы, а не пожирали, он списал это на особенность ксеносов, которая все равно не многое то и меняла.

Также, за время своего наблюдения библиарий успел приметить, что аура парии с приближением дитя к полному само-исцелению сжималась и к концу, и без того практически незаметная аура, не превышающая в диаметре реального пространства и пары метров, сжалась до ничтожных пары сантиметров.

-Поразительно. — Впервые за все время обследования в голосе магоса проскользнули эмоции, и на этот раз это было отчетливое удивление. — Судя по показаниями приборов, сей ксенос генерирует некий аналог поля Геллера, мне пока не понятен ни сам механизм воздействия на Ирреальность, ни тот орган, что за него отвечает, но думаю после детального исследования внутреннего строения...

-Никаких исследований!— Даже для себя неожиданно возразил Таратос и взглядом буквально испепелил магоса, что уже потянул свои клешни, дабы начать препарирование. Сопротивления от ксено-дитя он не ожидал, ибо тот был крепко прикручен к прозекторскому столу.

— Мессир Библиарий, как вы не понимаете все важности и уникальности этого ксеноса подробнейшее изучение его могло бы... — Возмутился магос но был перебит библиарием.

-Вот именно, я понимаю важность этого ксено-дитя! Именно поэтому я не позволю тебе меканикус разделать его! — Прорычал Библиарий, и придвинулся к Магосу, который, к слову, из-за многочисленной аугментики в росте ему не уступал.

В ответ Магос как-то непонятно крякнул, скорее даже обматерил Библиария на лингве-кибернетике, но дальше конфликт развивать не стал, тем более в его полукибернитических мозгах уже крутилась мысль о том, что уж братья-капитаны и магистр ордена точно поддержат его стремление более подробно изучить сего ксеноса, разумеется во имя блага Империума, и лишь совсем чуточку ради удовлетворения непомерного любопытства и исследовательской жилки магоса, за которые, к слову, его и всех его последователей и сослали в дальний пилигримский поход.

Но мечтам магоса было не суждено сбыться, Магистр и братья-капитаны, лишь услышав о способностях ксено-дитя и, рассудив, что именно из-за этих, несущих ему вред и опасность, способностей, демон и возжелал уничтожить ксеноса руками космодесанта, объявили о его неприкосновенности и, после вмешательства Старшего Библиария, засекретили его не-человеческое происхождение. Гневу магоса не было предела, но он подчинился. В своем кибернетическом мозгу уже плетя интриги и готовя план, благодаря которому этот ксенос окажется на его прозекторском столе.

И вновь Архитектор Судеб плел свое великое полотно, вплетая в него все новые и новые Судьбы.

* * *

Пробуждение было тяжелым, еще не до конца улегшиеся элементы моего сна приносили сумбур в мысли и не позволяли определить, где кончается сон, а где реальность. Тем более, что сознания после форменного избиения косомдесантниками я потерял глубоко в лесу, а сейчас лежал, судя по ощущениям прикрученный к холодному металлическому столу.

К слову о моем сне, за все тело время, что я провел на этой прекрасной и гостеприимной планете я ни раз не видел снов, да и спал я, всегда урывками и в пол глаза, иначе можно было и в чье-то брюхо угодить. Сон был, мягко говоря странным, в нем я был на Ультве, причем вел вполне размеренную и обычную для Ультве эльдарскую жизнь. Изучал свой Путь, попутно общаясь с многочисленными знакомыми. Я во сне был неестественно весел, общителен и добр. Да и это не важно, ведь сон — это сон, но вот то, что во сне прошло не менее нескольких Десятков лет настораживает. Сейчас, когда сон отступил, смывая большую часть воспоминаний, ничего кроме некоторых урывков и образов я припомнить и не смогу, и лишь чувство ноющей пустоты где-то в душе и глухая злоба на не пойми кого не дают мне полностью забыть об этом странном сне, как впрочем и отчетливые воспоминания о Пути, по которому я в нем шел...

Внезапный синтетический и скрипучий голос привлек мое внимание и надо мной склонилось нечто... просто нечто! Я не хочу описывать этот Ужас, состоящий из переплетения трубок, нагромождения сенсоров и опухшей от множественных аугментаций плоти!

В приступе паники, я дернулся, от чего крепления ремней, которыми я был прикручен к прозекторскому столу, натужно заскрипели, а сами ремни зазвенели от напряжения. Подобное мое поведение вызвало у этого порождения обкурившегося любителя особо жесткого киберпанка лишь что-то отдаленно похожее на смешок. И его механические много суставчатые конечности, торчавшие у него из-за спины, потянулись к моей бьющейся в оковах тушке. Я уже был готов окунуться в Варп и знатно прожарить это нечто его энергиями, как тут со стороны моей головы прозвучал повелительный и явно гневный вскрик, заставивший меканикуса, а никем иным это нечто быть и не могло, отдернуть свои хваталки и взглянуть на говорившего, нейтральным тоном что-то отвечая тому, а я же лихорадочно пытался придумать, как же мне выбираться из той жопы в которой я оказался и среди сотен вариантов, самыми результативными казались обращения к Глубинным Силам, и на фоне того, что меня могло дальше ожидать, это выглядело даже не столь мерзостно.

Но пока я собирался с духом и готовился взмолиться к терпеливо ожидавшим этого Богам Хаоса меня внезапно отцепили от прозекторского стола.

Это было столь неожиданно, что я на мгновение замер, но уже спустя секунду, вскочив на четвереньки огляделся, оценив всю глубину того песца, что пришёл ко мне.

Я оказался в большом, метров тридцать в длину и пять в ширину, помещении большую часть площади которого занимали множественные столы, верстаки и штуковины... как-то более внятно описать это нагромождение металла, проводов, трубок и индикаторов с экранами я назвать не могу. В самом центре этого помещения и стоял прозекторский стол к которому совсем недавно был прикручен я. Рядом со столом, помимо металлической-тумбочки на колесиках с инстурментами, от одного вида которых меня бросало в дрожь и самого меканикуса, располагался еще тентаклиевый монстр... нет серьезно это механическое чудо, ощетинившееся десятками, если не сотнями разных манипуляторов с шприцами, щипцами, пилами и иной хренью, иначе как тентаклиевым кибер-монстром назвать и не получается, а если припомнить еще его лукаво посверкивающий зеленым глаз с проглядывающейся за ней колбой с мозгом...

И как изюминка на торте в широких двустворчатых металлических раздвижных дверях расположился тот самый библиарий, что не так уж и давно чуть не прожарил мою тушку до хрустящей корочки.

Действуя лишь на давно выболтавшихся у меня инстинктах я отпрыгнул как можно дальше от возможной угрозы, как в лице меканикуса с его зверушкой(или ассистентом?) и псайкера-космодесантника. В результате я со всей своей прыти залетел в дальний от входа правый угол помещения, попутно разломав какой-то стенд и вызвав злобное шипения меканикуса.

-Пиздец, пиздец, пиздец. -Лихорадочно шептал я , переводя взгляд то на меканикуса, чей здоровенный посох с регалиями стал искриться разрядами, то на астартес, что выглядел в данный момент задумчивым. Явно он прикидывал как бы посноровистее прожарить меня.

— Используй свои врождённые силы. — Прозвучал тихий голос Рейва на самом краю моего сознания. — Он был явно болезненным. — В псайкерской мощи ты не ровня библиарию астартес, ударь по нему своей способностью, отсеки того от варпа! — Голос Рейва резко оборвался, словно он выбился из сил.

Я, подстегиваемый желанием жить и даже не задумавшись о том, что вновь послушался демона Тзинча, сделал то, что он сказал. И даже то, что как это сделать я не знал, мне не помешало.

Внезапно лоб обожгло не сильной болью и по переносице побежало что-то теплое, а вокруг меня разошлась буквально осязаемая волна искажений. Библиарий словно подкошенный рухнул на металлический пол, маканикус, тоже чуть не завалился, и устоял лишь тяжело опершись на свой резко переставший искрить посох, а его ассистент(или питомец), так и вовсе вспыхнул всполохом коронных разрядов и грузно рухнул на пол, перестав подавать признаки жизни.

Не теряя более времени, я рванул в раскрытые створки дверей, которые до этого загораживал космодесантник и оказался под вечерним и уже таким родным небом приютившей меня планеты. Вокруг меня раскинулась выжженная космической бомбардировкой остекленевшая пустошь в самом центре которой уже во всю разворачивались постройки-времянки Астартес, я к слову выскочил из одного подобного временного строения уже развернутого и запитанного от стоявших подле него мерно светящихся реакторов.

Народу было тьма-тьмущая. Тысячи простых смертных, в разных порой пестрых одеждах и сотни вооруженных до зубов космодесантников. В воздухе было не протолкнуться от разнообразных летательных средств, некоторые из которых, те что были наиболее близко от меня явно заваливались и теряли управление. Простые люди, как и некоторые космодесантники, кстати тоже падали. Некоторые начинали биться в конвульсиях, ломая себе кости и изрыгая из себя кровь, кишки и кровавую пену. Некоторым же спейсмаринам было явно легче, одни лишь покачнулись, кто-то споткнулся, а те два верзилы в терминаторской броне, что стояли по обе стороны от дверей временного пристанища местного вивисектора даже не шелохнулись. Поправочка, от моего воздействия не шелохнулись.

Молниеносное движение оказавшегося по правую от меня руку астартес, размазавшееся даже в моем восприятии, приласкало меня здоровенной силовой перчаткой. Я отчетливо услышал как вновь мои многострадальные, совсем недавно сросшиеся кости, трещат и мою легкую, словно пушинка, тушку, уносит обратно в обиталище меканикуса и со звоном и скрежетом сгибаемой переборки останавливает о стену.