Штуцер и тесак (3 главы)

Каптенармус неохотно кивнул. Похоже, этот хомяк, выдавая мне одежду, исходил из принципа: на тебе, боже, что нам не гоже.

— Все! — Сицинын энергичным жестом подвел черту под разговором. — Идем, Сергеевич! Отныне твое место у костра подле меня.

Вот и определились...

3.

Офицер с эполетами полковника штабной службы вошел в кабинет маршала Даву и поклонился.

— Бонжур, ваша светлость.

— Проходите, Маре! — кивнул маршал. — Не стойте у порога, — он с интересом посмотрел на ранец в руке посетителя. Что на этот раз притащил неугомонный начальник разведки? — У вас свежие сведения о Багратионе? Где он?

— К сожалению, не могу ответить, — сказал полковник, подходя к столу и бросая ранец к тумбе. — Высланные дозоры не обнаружили арьергарда русских. Багратион и его армия ушли.

— Плохо, — сморщился Даву. — Император будет недоволен.

— Я принес вам кое-что другое. Вот.

Он достал из рукава мундира небольшой, продолговатый предмет и положил его на стол перед маршалом. Даву надел очки и взял в руки непонятную вещь. Она выглядела странной: тонкая дощечка из непонятного материала серебристого цвета покрытая сверху тонким стеклом. Кое-где на нем виднелись трещины.

— Что это?

— Сейчас покажу.

Маре обошел стол, забрал дощечку у маршала и нажал что-то сбоку. Стекло осветилось изнутри и перед маршалом возникла картинка. На ней были изображены ботфорты идущих людей.

— Маре?!

— Смотрите, ваша светлость! Это нужно видеть.

Полковник мазнул пальцами по экрану, и картина ожила. Ботфорты зашагали по полу, послышался топот подошв и звон шпор. Затем картина поменялась: коридорами дворца Фонтебло шагали маршалы империи. Даву определил это по шитью на мундирах и эполетах, а также шляпах, которые маршалы несли в руках. Однако лица всех были не знакомы. Маршалы вошли в просторный кабинет и встали у порога. Даву напрягся: у окна, спиной к ним сидел мужчина в знакомой серой шинели. Фигура, поза... Внезапно мужчина обернулся, и Даву вздохнул с облегчением: это был не император — человек на живой картине на него не походил. Внезапно он заговорил, но почему-то по-английски .

— Что это, Маре?! — выдохнул Даву.

— Спектакль. Эти актеры изображают императора и его маршалов. Умоляю, смотрите! Это нужно видеть. Я знаю английский и буду переводить.

Даву уставился на дощечку. Он завороженно смотрел, как актер, изображавший императора, подписал отречение от трона (невероятно!), вышел во двор и стал прощаться с гвардией. У маршала защипало в глазах. Он не был сентиментальным, более того, вряд ли кто в империи назвал бы его чувствительным, но сцена, которую он сейчас наблюдал, выглядела необыкновенно трогательной. Затем император сел в карету, и та покатила между рядами гвардии. Внезапно картина моргнула и исчезла.

— Дьявол! — Маре забрал дощечку у маршала и стал тыкать в нее пальцами. Не помогло — изображение не появилось. — Я этого опасался, — сокрушенно сказал полковник и положил дощечку на стол. — Перестала работать, — он вздохнул. — Ладно, ваша светлость, не страшно: главное вы увидели. Остальное расскажу, я досмотрел этот спектакль до конца.

— Говорите! — согласился Даву.

— Пьеса изображает события 1814 и 1815 годов. Император потерпел поражение от соединенных войск русских, прусаков и австрийцев и вынужден отречься от престола. Его отправляют в ссылку на остров Эльба. Во Францию возвращаются Бурбоны, престол занимает Людовик XVIII. Но его правление вызывает недовольство народа, император бежит с Эльбы и высаживается во Франции с тысячью гвардейцев. Отправленные на его поимку войска во главе с маршалом Неем переходят на сторону Наполеона. Император с триумфом въезжает в Париж и занимает опустевший трон. В ответ Британия и Пруссия собирают армии и направляют их против Франции. В сражении при Ватерлоо — это в Бельгии, армия императора разбита, и он вновь теряет трон.

— Такого не может быть! — покачал головой Даву. — Император не сокрушим. Гнусная пропаганда.

— Я тоже так решил поначалу, — сказал Маре. — Но потом подумал и сопоставил факты. В этой пьесе поражает то, что те, кто ее поставил, называют точные даты, чего, согласитесь, не может быть, если сюжет выдуман. Они присутствуют в начале в виде текста и по завершению живых картин. Еще у меня сложилось впечатление, что для авторов спектакля, изображенные события — далекая история, они как бы смотрят на нас сквозь века.

— Абсурд! — не согласился Даву. — Не может быть!

— Рад бы согласиться с вами, ваша светлость, — продолжил Маре, — но обстоятельства... Вас не удивляет сам факт показа живой картины неведомым прибором?

— Удивляет, — согласился маршал.

— Такого устройства нет ни в одной стране мира, более того, я ничего не слышал о таких.

— Что вы хотите сказать? — насторожился Даву.

— Посмотрите! — полковник достал из рукава и выложил на стол несколько цветных бумажек.

— Что это? — маршал взял в руки одну из них.

— Ассигнаты .

— Русские?

— Нет, ваша светлость, нисколько не походят. Во-первых, они маленькие. Во-вторых, обратите внимание на печать. Ассигнаты такого качества не делает никто в мире. Скажу больше: не в состоянии сделать. Оцените эти изображения, — полковник указал пальцем. — Их словно нарисовал художник. Но эта типографская печать — никаких следов карандаша или кисти на бумаге не видно даже в лупу. Да и сама она необычно плотная, хрустящая, с водяными знаками непривычного образца. Ассигнаты несут все признаки денег: цифровой номинал, его подтверждение текстом, подпись главы банка, выпустившего их в обращение.

— Что за банк?

— Это написано здесь, — указал Маре. — Поначалу думал, что по-русски. Но один польский офицер, к которому я обратился за помощью, сказал, что это другой язык. Похож на наречие, на котором говорят в этой местности. Поляк назвал его "хлопским", то есть языком селян. Надпись гласит: "Национальный банк Республики Беларусь".

— Такого государства не существует!

— Совершенно верно, ваша светлость. Однако поправлю: не существует сейчас. Но оно вполне могло появиться на этих землях в будущем. Обратите внимание на эту цифру, — Маре указал пальцем. — На ассигнатах обязательно ставят дату выпуска.

— 2009 год ?!

— Именно так, ваша светлость!

— Вы здоровы, Маре?

— Как никогда. Понимаю, что сказанное мной звучит невероятно, но другой версии у меня нет. Неведомый прибор, который показывает живые картины, ассигнаты несуществующего государства, выполненные с невероятным качеством. Можно, конечно, предположить, что это чья-то шутка, но возникает вопрос: кто в состоянии ее сотворить? Господь бог? Верующий человек примет эту гипотезу, но я атеист. Это вещи из будущего.

Даву пристально посмотрел на полковника, тот не отвел взгляд.

— Как он оказалось у вас? — спросил маршал.

— Позвольте, я расскажу подробно?

— Присаживайтесь! — Даву указал на стул сбоку.

— Мерси.

Маре устроился на обтянутом шелком мягком сиденье и начал:

— В тот день я находился в передовых частях нашего авангарда. Выполнял ваш приказ: добыть сведения о передвижении Багратиона. Проезжая мимо бивуака вестфальских гусар, заметил необычное оживление у одного из костров. С десяток гусар что-то рассматривали, сопровождая это изумленными возгласами. Любопытство — необходимое качество разведчика, и я подъехал ближе. По рукам вестфальцев ходил этот прибор, — Маре указал на дощечку, — они тыкали в него пальцами, прибор в ответ начинал светиться, гусары изумленно вскрикивали. Я сразу понял, что столкнулся с чем-то необычным, и предложил вестфальцам купить у них эту вещь.

— Дорого заплатили? — сощурился Даву.

— Пять наполеондоров и бочонок бренди.

— Не дешево, — хмыкнул маршал.

— Оно того стоило, ваша светлость. Я это понял, как только взял прибор в руки. У меня ушел день, чтобы разобраться в его устройстве. На самом деле это простая вещь, нужно лишь правильно нажимать вот здесь, — он указал пальцем, а затем двигать пальцем по стеклу и трогать маленькие картинки на нем. Я спросил у гусар: есть ли у них другие необычные вещи. Они нашлись. Пришлось прибавить бычка для котлов гусар, но взамен я узнал, как вещи появились у вестфальцев. С их слов они двигались по дороге в поиске авангарда Багратиона и наткнулись на труп необычно одетого молодого мужчины, которого кто-то зарубил саблей. Обыскав его, гусары разжились необычными трофеями. Разумеется, соврали, — пожал плечами полковник. — Они же сами его и зарубили — обычное дело для союзников.

— И не только их, — заметил Даву. — К сожалению, наши войска ведут себя непозволительно по отношению к местному населению, а их командиры потакают этим грабежам. Из-за этого мы имеем проблемы со снабжением армии, особенно, с фуражировкой. Население прячет продовольствие и уходит в леса. Ладно, это были бы русские, но вести себя так с союзным нам польским населением !

— Вы совершенно правы, ваше светлость, — не стал спорить Маре, подумав: "На территории Польши и Пруссии было не лучше . Вот что бывает, если призвать под свои знамена всякий сброд". — Я понял, что столкнулся с невероятным, и предложил вестфальцам доставить мне труп этого человека, пообещав щедрую награду в виде еще одного бочонка бренди. Их это воодушевило, несколько гусаров вскочили в седла и ускакали. Однако, вернувшись к вечеру, сообщили, что труп исчез. Его кто-то забрал. На дороге они обнаружили свежие следы от колес повозок и подошв русских сапог. У наших солдат они с квадратными носами, у русских — закругленные . Вестфальцы сделали вывод, что тело подобрала какая-то отставшая от своих часть Багратиона. Не верить им у меня не было оснований: гусары очень сожалели, что не получат награду.

— Но зачем русским труп? — удивился маршал.

— Незачем, — кивнул Маре. — Из чего следует вывод, что неизвестный жив. Поняв это, я отправился к командиру гусар. Попросил его отправить по следам русской части эскадрон, захватить и привезти живым странного человека. Тот отказался, объяснив это тем, что люди и кони устали, испытывают недостаток в провианте и фураже, и такое им не по силам.

Даву скривился.

— Пришлось предъявить документ с вашей подписью, и потребовать исполнения приказа, — продолжил полковник. — После этого вестфалец, скрипя зубами, согласился. — Командиру эскадрона я дополнительно пообещал щедрую награду, иначе эти увальни отъехали бы на десяток лье, переждали бы день и вернулись, заявив, что никого не встретили. Гусары отправились по следам русских и вернулись через два дня. Командир эскадрона сообщил, что они шли по следам отступавших русских, но так и не догнали их. По пути он высылал дозоры, и один из них не вернулся. В его составе, к слову, был гусары, продавшие мне вещи из будущего. Дело шло к вечеру, командир эскадрона велел стать на ночлег, а утром продолжить поиски. Объяснил это тем, что кони устали, но я ему не верю. Не захотел рисковать. Утром гусары продолжили преследование и наткнулись на поляну, где останавливались русские. Там же нашлись трупы пропавших гусар и костяк наполовину съеденной лошади. Командир приказал эскадрону возвращаться. Мне он заявил, что их слишком мало для разгрома русского отряда.

— Трус! — сморщился Даву.

— Именно так, ваша светлость! Я тайно переговорил с гусарами, ходившими в рейд. С их слов русских не более полусотни. Они определили это по количеству пепелищ от костров на бивуаке. Эскадрон вполне мог разгромить эту кучку пехотинцев, застав их на марше. Я спросил гусар, не видели ли они на пути следования захоронения или просто трупа. Они это отрицали. Из чего следует, что таинственный незнакомец из будущего жив, и сейчас движется на соединение с войсками Багратиона.

— Считаете это опасным?

— Сейчас я вам кое-что покажу, — Маре встал, подошел к оставленному им ранцу и извлек из нее мешковатую куртку бордового цвета с серыми вставками, повертел ее перед маршалом, затем развернул тыльной стороной. — Это одежда человека из будущего. Видите, эту надпись? Она гласит "Быстрая помощь" , из чего следует, что сюда прибыл не какой-то ученый из будущего, сумевший изобрести машину времени и решивший полюбопытствовать жизнью предков. Этот человек состоит на военной службе.

— Странный мундир, — сказал Даву.

— Не похож на наши, — согласился Маре. — Но кто знает, какие будут носить через двести лет? Этот, надо признать, довольно удобный, хотя совершенно некрасивый.

Он свернул куртку и засунул ее обратно в ранец.

— Интересно, кто за всем этим стоит? — задумчиво спросил маршал.

— Британия, ваша светлость. Россия — отсталое государство, и я сомневаюсь, что здесь изобретут машину времени даже спустя двести лет. А вот англичане вполне. Они наши непримиримые враги, и могли организовать диверсию. Напомню, что пьеса, которую мы смотрели, шла на английском языке. Британцы, вне всякого сомнения! Это в их нравах заставлять воевать за себя других.

— Но зачем они отправили посланца? Если верить этой пьесе, они выиграли войну с Францией.

— Понеся огромные потери. Это явствует из спектакля. Возможно, их не устраивает то, что случилось позже, и они решили исправить историю. Такая возможность у них есть. Представьте, есть некто, кто знает о предстоящей кампании мельчайшие подробности. Ему известно, какими маршрутами движутся корпуса и дивизии, их численный состав, вооружение и многое другие. Обладая такими сведениями, даже слабая армия может разгромить сильного противника. Еще более страшно то, что этот некто знает, где и в какое время будет находиться император, какими дорогами он передвигается и под какой охраной. Если посланец сумеет добраться до русского командования и сообщить ему поистине бесценные сведения...

— Я понял! — Даву встал, полковник вскочил следом. — Не продолжайте, Маре. Мне нужен этот человек! Живой. Любой ценой!

— Понял, ваша светлость!

— Сколько людей вам потребуется? Эскадрон, полк?

— Полк слишком много, как и эскадрон. Большой отряд продвигается медленно. Лошадям нужен фураж, а он вряд ли найдется в нужном количестве. Маршрут, которыми движется русский отряд, проходит вдали от основных дорог, что и понятно: они опасаются столкнуться с нашим авангардом. Места здесь глухие, населения мало. Достаточно роты с запасом овса в саквах. Быстрым маршем через два-три дня мы догоним русских, окружим и заставим сдаться.

— Нам не нужны лишние свидетели, — сказал маршал. — Если этот посланец успел что-то рассказать своим спутникам...

— Я подумал об этом, ваша светлость, — кивнул полковник. — Свидетелей не будет. С вашего позволения я возьму в рейд польских шеволежеров, из числа тех, которых император выделил вам для охраны. Они великолепные всадники и отличные бойцы. Отлично знают местность, умеют находить провиант и фураж. И еще не любят русских, — он усмехнулся.

— Действуйте, Маре! — одобрил Даву. — И знайте! Если вы привезете этого посланца, и он окажется тем, кем вы его считаете, щедрость императора будет безграничной. Титул и генеральские эполеты — это самое малое, что вас ждет.