Улицы разбитых артефактов. Бал скелетов

В этот момент граф поцеловал руку женщины и в одиночку отправился к выходу из зала.

Врешь, от меня не уйдешь! Сейчас я из тебя всю душу вытрясу!

— Прости, но я хочу с ним серьезно поговорить, — прошипела я и двинулась следом.

— Агата, да что с тобой? — Естественно, Фарлей зашагал рядом. — Разве ты знакома с ним?

— Сейчас познакомлюсь, — фыркнула я себе под нос, мысленно уже представляя сцену расправы над этим гадом.

Гнев настолько переполнял меня, что я даже не думала о том, как отреагируют окружающие на эту драку. Я жаждала мести! Здесь и сейчас! Прежде чем сдать этого урода тому же Фарлею, я все-таки врежу ему пару-тройку раз.

— Ты можешь сказать, что за муха тебя укусила? — обеспокоенно спросил Фарлей. — Что тебе наговорил Норберг Клинг?

Я проигнорировала этот вопрос, все свое внимание сосредоточив на ускользающей жертве.

Ох, знала бы, что все так обернется — все-таки надела бы ботинки на бал! Я на этих ходулях иду со скоростью черепахи.

— Агата! — Встревоженный моим молчанием, Фарлей дотронулся было до моего локтя, явно желая остановить, но в последний момент я одернула руку, не дав ему схватить меня.

— Господин Икстон! — вдруг прощебетали слева, и на блондине буквально повисла прехорошенькая светловолосая девушка. — Как я рада вас видеть!

Фарлей пробурчал себе под нос что-то неразборчивое, но явно ругательное. Искоса глянув на него, я увидела, как он измученно улыбнулся моей неожиданной спасительнице.

— Простите, Миранда, — проговорил он, обращаясь к сияющей улыбкой блондинке. — Но я, право слово...

— Ох, я знаю, насколько вы занятой господин! — не дала ему договорить блондинка. — Господин Икстон, ну уделите мне хотя бы минуточку своего драгоценного времени! Клянусь, что не займу вас надолго!

Я злорадно усмехнулась и вновь устремилась к выходу из зала.

Как вовремя! Настойчивая девица точно не отпустит так просто Фарлея. А это, в свою очередь, дает мне необходимую фору.

И разбушевавшееся воображение мигом нарисовало мне сладкую картину наказания для графа. Я заставлю его умыться кровью. А потом передам в руки правосудия. Я была уверена, что этот негодяй мигом расколется на допросе у Фарлея. Что-что, а получать ответы на свои вопросы дознаватель умел.

Наконец, я выскочила в просторный пустынный холл. Завертела головой, гадая, куда же двинулся Грегор.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — тут же подлетел ко мне шустрый юноша в серебристой ливрее.

— Отсюда только что вышел мужчина, — рявкнула я. — Куда он пошел?

— Граф Ириер отправился в комнату отдыха, — с легкой ноткой изумления ответил слуга.

— Где она? — прорычала я.

— Там. — Юноша послушно протянул руку вправо, и я мгновенно рванула в указанном направлении.

— Но, госпожа, — понеслось мне обескураженное в спину. — Женская комната отдыха слева.

Я плюнула и скинула надоевшие хуже горькой редьки туфли. Вот так-то лучше! А то ковыляю на них, как калека. Подхватила подол платья и шустро зашлепала босыми ступнями по холодному полу.

— Госпожа! — в последний раз попытался вразумить меня слуга, но бежать следом поостерегся.

Правильно, поди, испугался, что я ненормальная. Кто знает, что от такой ждать.

Наконец, передо мной предстала искомая дверь. На ней был изображен мужской силуэт. И вот ни капли не постесняюсь войти и взять этого Грегора за грудки. Абсолютно плевать, что он там делает.

И я решительно вбежала в комнату отдыха. Правда, почти сразу споткнулась обо что-то и с грохотом полетела на пол.

Я успела выставить руки вперед, пытаясь хоть как-то смягчить падение. И угодила ладонями в какую-то лужу.

Ой, гадость какая! Это еще что такое?

Я заранее скривилась от отвращения, представив, какого рода лужа меня может ожидать в уборной. Но тут же испуганно расширила глаза.

Потому что испачкалась я в крови. Вскочила на ноги и принялась судорожно вытирать ладони о подол платья.

Ох, сдается, я уже догадываюсь, обо что споткнулась.

И я медленно опустила взгляд.

Мертвый граф Грегор Ириер лежал почти на самом пороге комнаты отдыха. Его остекленевшие глаза смотрели вверх. Увы, гадать о причине его смерти не приходилось. Его грудь была буквально разворочена каким-то заклятьем.

— Агата! — В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вбежал запыхавшийся Фарлей.

Он успел каким-то чудом остановиться, поэтому его не постигла моя участь. И королевский дознаватель неверяще уставился на тело подле своих ног. Потом медленно перевел взгляд на меня.

— Это не я, — пискнула я. — Это он сам как-то.

Но Фарлей продолжал смотреть на меня тяжело и молча.

Н-да, умею же я влипать в неприятности!

Глава третья

Я сидела в уже знакомом по прошлым событиям кабинете Фарлея и мрачно рассматривала уже засохшие кровавые пятна на своем безнадежно загубленном платье.

Оливия наверняка знатно отругает меня за такое безобразие. Но кто же знал, что мне так не повезет.

Затем я перевела взгляд на свои абсолютно чистые ладони. Скривилась, вспомнив тот миг, когда с разбега угодила в лужу крови.

В этот момент Фарлей закончил беседовать со своей секретаршей в приемной и вошел в кабинет. Плотно закрыл за собой дверь и неполную минуту стоял, внимательно глядя на меня.

— Я его не убивала, — хмуро сказала я.

Фарлей тяжело вздохнул и медленно подошел к своему столу. Опустился в кресло и замер, продолжая пристально смотреть на меня.

— Честное слово, — на всякий случай добавила я.

— Ты раньше встречала графа Ириера? — негромко спросил Фарлей.

— Нет, никогда! — Я отрицательно мотнула головой.

— Тогда о чем ты хотела с ним побеседовать? — вкрадчиво поинтересовался Фарлей.

Я отвела взгляд.

Полагаю, в моей ситуации лучше не признаваться, что я намеревалась как следует избить Грегора.

— Это как-нибудь связано с тем, о чем ты говорила с виером Норбергом? — попытался зайти с другой стороны Фарлей.

Я вновь промолчала. Обманывать Фарлея я не хотела, к тому же не сомневалась, что он без особых проблем раскусит любую мою ложь.

— Агата. — Фарлей встал, с грохотом отодвинув кресло. Подошел ко мне и присел рядом на корточки. Пытливо заглянул в лицо. — Неужели ты не понимаешь, что я хочу помочь тебе? Расскажи мне правду — и я обязательно придумаю, что делать.

— Правда в том, что я не убивала его, — тихо сказала я. — Ты мне не веришь?

— Не имеет никакого значения, верю я тебе или нет, — серьезно произнес Фарлей. — Имеет значение то, как это выглядит со стороны. А выглядит все весьма плохо для тебя.

Я уныло понурилась, осознавая правоту Фарлея. Да уж, угодила я в переплет.

— Агата, я обнаружил тебя подле тела Грегора Ириера, — продолжил Фарлей, видимо, желая, чтобы я убедилась, насколько дурно у меня обстоят дела. — Граф был убит буквально за пару минут до этого. Убит смертельным заклятьем, а ты, позволь напомнить, боевой маг. Множество людей видело, как ты выбегала за ним из зала. Слуга уже дал показания, что ты спрашивала у него, в какую сторону отправился Грегор, и тут же рванула вслед. Ты заскочила за ним в мужскую уборную, Агата! Только не говори, что все это случайности. Поэтому я еще раз спрашиваю: почему? Что тебе так срочно понадобилось от него?

Фарлей положил свою руку поверх моей. Чуть сжал пальцы, требовательно глядя на меня.

— Это ты виноват, — хмуро проговорила я. — Я так не хотела идти на этот бал! А теперь меня обвиняют в убийстве.

— Пока никто и ни в чем тебя не обвиняет, — возразил Фарлей. — Но я очень хочу услышать от тебя объяснения. Ты же знаешь, я не отстану от тебя до тех пор, пока не получу их.

О да, я прекрасно это понимала. Но желания откровенничать мне это не прибавило.

— Упрямица, — укоризненно проговорил Фарлей, продолжая держать меня за руку. — Ну что мне с тобой делать? Неужели ты хочешь, чтобы я отправил тебя в камеру и устроил уже настоящий допрос?

На последней фразе в тоне Фарлея проскользнул металл, и я украдкой поежилась. Он может, это точно.

— Агата. — Согнутый палец Фарлея уперся мне в подбородок, и я обреченно подняла голову. Посмотрела в его бесстрастные светлые глаза. И Фарлей прошептал: — Ну прошу тебя. Не заставляй меня идти на крайние меры. Мне не нравится тебе угрожать. И, если хочешь знать, я верю, что ты не имеешь никакого отношения к смерти графа Ириера. Но чтобы доказать твою невиновность, мне необходимо знать все.

Я сомневалась. Язык так и жгло выложить Фарлею всю правду. Я даже открыла рот, собираясь рассказать о том видении, которое наслал на меня Норберг. Но в этот момент из приемной послышался какой-то шум.

Фарлей с досадой выругался и встал. Как раз в этот момент дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Ричард.

— Агата! — прокричал он взволнованно. — Этот хмырь арестовал тебя?

— Господин Эшрин, — холодно произнес Фарлей, отойдя к своему столу. — Я ведь когда-нибудь все-таки обижусь, так что следите за выражениями. Эдак вы рискуете получить штраф за оскорбление представителя королевской власти, находящегося при исполнении.

Ричард презрительно фыркнул, явно не впечатленный угрозой. В несколько гигантских шагов преодолел разделяющее нас пространство и в свою очередь присел около моего кресла.

— Агата, я нанял адвоката, — произнес он. — Он уже едет сюда. Самого лучшего! Он от обвинений этого хмыр... — На этом месте Фарлей кашлянул, и Ричард все-таки исправился: — Он от обвинений этого типа и камня на камне не оставит!

— Пока Агате не предъявлено никаких обвинений, — негромко сказал Фарлей.

— В таком случае вы тем более не имеете никакого права держать ее здесь! — Ричард встал и с вызовом задрал подбородок, уставившись на Фарлея и недвусмысленно сжав кулаки.

Я смущенно заерзала на кресле. Ох, как бы мой компаньон в драку не полез. Это, конечно, очень мило. Но безрассудно. Как ни крути, но Фарлей в своем праве. Произошло убийство. Именно я оказалась на месте преступления первой. И, как ни печально осознавать, в этом деле множество весьма двусмысленных деталей, которые указывают на меня как на возможную преступницу.

К тому же Фарлей сейчас при исполнении служебных обязанностей. Нападение на него будет расценено далеко не как дружеская потасовка.

Блондин медленно растянул губы в улыбке. Правда, выглядело это настолько угрожающе, что я невольно втянула голову в плечи. Ох, сдается, Ричард сейчас отхватит по первое число.

Но Фарлей не успел ничего сказать. В дверь вежливо постучались.

— Кого еще принесло? — с досадой пробормотал Фарлей. И, уже громче: — Войдите!

Тотчас же в кабинет прошмыгнул невысокий сутулый мужичок с поистине крысиной наружностью. Его маленькие глазки, спрятанные за очками с толстыми стеклами, постоянно бегали по сторонам, острый вздернутый носик и прилизанная шевелюра усугубляли неприятное впечатление.

— Господин Икстон, — без предисловий начал он, — Я Огюст Ритейн. Адвокат, нанятый Ричардом Эшрином для его невесты, Агаты Веррий.

Мы с Фарлеем, не сговариваясь, передернули плечами.

С каких пор я стала невестой Ричарда? Да, он сделал мне предложение, но я на него еще не ответила!

— Предлагаю вам озвучить все свои претензии к этой милой даме в моем присутствии, — провозгласил Огюст.

Подошел и с грохотом опустил на стол Фарлея свой необъятный кожаный портфель.

— Боюсь, вас ввели в заблуждение, — очень мягко прошелестел в ответ дознаватель. — У меня нет никаких обвинений в адрес Агаты Веррий.

— Но как же?.. — адвокат запнулся на полуслове и с искренним недоумением посмотрел на Ричарда, который, в свою очередь, не сводил глаз с Фарлея.

— Агата Веррий — не подозреваемая, — нарочито спокойным тоном продолжил Фарлей. — Она — очень важный свидетель.

— Свидетель? — переспросил Огюст, высоко вздернув брови.

— Да, свидетель, — все тем же обманчиво доброжелательным тоном продолжил Фарлей. — И я считаю, что ее жизни угрожает опасность.

Я икнула. Как это? Фарлей ни словом не обмолвился о подобном!

— Поэтому, как один из ключевых свидетелей по данному делу, Агата Веррий взята под королевскую защиту, — завершил Фарлей.

Я напряженно выпрямилась в кресле. Что-то мне очень не понравилось, как это прозвучало. О чем речь-то вообще?

— Под защиту, — обескураженно протянул Огюст и оглянулся на Ричарда.

— Что это значит? — требовательно спросил мой компаньон. — Агату запрут в камере?

Огюст пожал плечами и вновь посмотрел на Фарлея.

— Госпоже Веррий будет предоставлена защита, гарантированная королевским словом, — вежливо уведомил тот. — К ней будет приставлена охрана.

— А роль охраны, стало быть, выполняете вы? — еще более мрачно уточнил Ричард.

Фарлей лучезарно улыбнулся. Да так, что у меня дрожь прошла по позвоночнику.

Как будто голодный оборотень оскалился в предчувствии добычи.

— Я вам обещаю, господин Эшрин, — промурлыкал Фарлей. — Рядом со мной Агате Веррий не будет грозить ничего дурного.

Ричарда, однако, это заверение нисколько не удовлетворило. Он страдальчески уставился на меня, затем перевел взгляд на Огюста.

— То бишь, Агата Веррий не заключенная? — уточнил тот.

— Нет, — сказал Фарлей, по-прежнему храня тень улыбки в уголках рта.

— И ей не предъявлено обвинений? — задал новый вопрос Огюст.

— Нет, — улыбка Фарлея стала шире.

Адвокат тяжело вздохнул и насупился. Поправил на носу оправу своих чудовищных очков и посмотрел на Ричарда.

— Боюсь, господин Икстон в своем праве, — сказал он. — Любого важного свидетеля обязан защищать закон. И в данном случае...

— Я не хочу, чтобы рядом с Агатой был постоянно он! — оборвал его Ричард. — Он... Он целовал ее! На моих глазах!

Я аж задохнулась от гнева. Ну, Ричард! От тебя я подобного не ожидала! Это же самая настоящая подлость!

— Целовал? — взбодрился Огюст. С немалой долей самоуверенности взглянул на Фарлея и медоточиво поинтересовался: — Господин Икстон, вы ведь понимаете, что в данном случае я имею полное право поставить под вопрос целесообразность вашего участия в расследовании этого дела? Боюсь, конфликт личных и профессиональных интересов...

— Я целовался с Агатой? — совершенно искренне удивился в ответ Фарлей, перебив его. — Господин Эшрин, при всем моем уважении, но вы что-то путаете. Агата Веррий, вне всяких сомнений, очень симпатичная девушка. Но не в моем вкусе. И я бы никогда не позволил себе подобного.

После чего выжидающе глянул на меня.

О, я была не настолько глупа, чтобы не понять, куда клонит Фарлей.

Если я признаюсь, что между нами было хоть какое-то подобие романтических чувств — то Фарлея, несомненно, отстранят от этого расследования.

Но я знала, я верила, что если кто и сможет вытащить меня из этой беды — то только он. Фарлей — моя единственная надежда на спасение. Он неподкупен, он беспристрастен... И он испытывает ко мне некие чувства.