Cын Снежной Королевы

В конце концов распределение закончилось. Профессор МакГонагалл скатала свой свиток и вынесла из зала Волшебную шляпу. Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки. На его лице играла лучезарная улыбка. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы.

— Добро пожаловать! — произнес он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо!

Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами.

— Он... он немного ненормальный? — неуверенно спросил кто-то из первокурсников.

— Все великие маги не совсем нормальные, — пожал плечами Аррис. — Цена за магическую силу и долгожительство. Альбус Дамблдор ещё очень молод, вот и причуда очень мелкая. Хорошо бы, когда он станет старше, она не превратилась во что-нибудь проблемное для окружающих.

— Очень мелкая? — спросил его сосед, кажется, староста факультета.

— Да, — подтвердил мальчик. — Маб, скажем, помешана на драгоценностях и подчас на вид напоминает ювелирную лавку, Фангир — трудоголик, Маринус устраивает одну вечеринку за другой, и это тоже мелочи. Карисса, прямо говоря, шлюха, которая спит со всеми, кого сочтет привлекательными, невзирая на возраст, расу и пол, — мальчик скривился. — Впрочем, это тоже мелочь. Нимуэ, скажем, топит красивых девушек, неосторожно решивших поплавать, Анон — моралист, который пытается навязать мораль окружающим, что редко заканчивается хорошо. Некрон это крайний случай, он мечтает превратить мир, причем, боюсь, не один, в бесплодную пустошь, а всех его жителей в нежить. По сравнению с этим, причуда Альбуса мелкая.

— Я никогда не читала об этих магах, разве их не должны были упомянуть хоть где-нибудь? — спросила девочка с густыми каштановыми волосами, кажется, Гермиона Грейнджер.

— Радуйся, — совершенно серьезно ответил Аррис. — Это значит, что они этой землей не интересовались. Интерес даже самых добродушных и миролюбивых великих вроде Фангира и Анона редко хорошо заканчивается для простых смертных. Просто потому, что у каждого такого добродушного великого есть несколько старых конфликтов с его полными противоположностями по характеру, которые тоже заинтересуются, на что это он обратил внимание. Сейчас, правда, в связи с вторжением тех тварей, ситуация изменилась, магам не до новых земель, выжить бы.

Меж тем стоявшие на столе тарелки доверху наполнились едой: ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и непонятно как и зачем здесь оказавшиеся мятные леденцы. В общем, кухня Хогвартса расстаралась. От такого изобилия предыдущий разговор сам собой оборвался — проведшие весь день в поезде ученики приступили к борьбе с голодом.

— Неплохо выглядит, — грустно заметил призрак в трико, наблюдая, как Аррис поедает стейк, на что юный маг ничего не ответил.

Меж тем рыжий мальчик опознал в призраке Почти Безголового Ника, посыпались вопросы о том, как можно быть почти безголовым, на что Почти Безголовый Ник провел демонстрацию, но юного мага это мало интересовало, он ужинал, так как был не менее голоден, чем его новые соученики — весь день на стройке своей Башни Мага все-таки.

Когда все наелись — в смысле съели столько, сколько смогли съесть, — тарелки вдруг опустели, снова став идеально чистыми и так ярко заблестев в пламени свечей, словно на них и не было никакой еды. Но буквально через мгновение на них появилось сладкое. Мороженое всех мыслимых видов, яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги...

Пока Аррис наполнял свою тарелку разнообразными десертами, за столом заговорили о семьях.

— Лично я — половина на половину, — признался Симус Финниган. — Мой папа — магл, а мама — волшебница. Мама ничего ему не говорила до тех пор, пока они не поженились. Я так понял, что он совсем не обрадовался, когда узнал правду.

Все рассмеялись.

— А ты, Невилл? — спросит Рон.

— Я... Ну, меня вырастила бабушка, она волшебница, — начал Невилл Логботтом. — Но вся моя семья была уверена, что я самый настоящий магл. Мой двоюродный дядя Элджи все время пытался застать меня врасплох, чтобы я сотворил какое-нибудь чудо. Он очень хотел, чтобы я оказался волшебником. Так, однажды он подкрался ко мне, когда я стоял на пирсе, и столкнул меня в воду. А я чуть не утонул. В общем, я был самым обычным — до восьми лет. Когда мне было восемь, Элджи зашел к нам на чай, поймал меня и высунул за окно. Я висел там вниз головой, а он держал меня за лодыжки. И тут моя двоюродная тетя Энид предложила ему пирожное, и он случайно разжал руки. Я полетел со второго этажа, но не разбился, — я словно превратился в мячик, отскочил от земли и попрыгал вниз по дорожке. Они все были в восторге, а бабушка даже расплакалась от счастья. Вы бы видели их лица, когда я получил письмо из Хогвартса, — они боялись, что мне его не пришлют, что я не совсем волшебник. Мой двоюродный дядя Элджи на радостях подарил мне жабу.

Аррис про себя кивнул — жесткий случай пробуждения магического дара, во время стресса. Конечно, разжал руки этот Элджи отнюдь не случайно, да и Невиллу ничего не грозило даже если бы он не преуспел.

Тут маг Воздуха прислушался к тому, о чем говорили сидевшие слева от него Перси Уизли, староста факультете, и Гермиона Грейнджер.

— Я так надеюсь, что мы начнем заниматься прямо сейчас. Нам столько всего предстоит выучить. Лично меня больше всего интересует трансфигурация, вы понимаете, искусство превращать что-либо во что-либо другое. Хотя, конечно, это считается очень сложным делом.

— На многое не рассчитывай. Вы начнете с мелочей, будете превращать спички в иголки, примерно так, — сообщил староста.

Когда все насытились десертом, сладкое исчезло с тарелок, и профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли.

— Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом...

Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли.

— По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

— Логично, — подумал Аррис. — Этот замок — место жительства Великого мага и скорее странно, что там есть только одно смертельно опасное место.

— А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор, после чего у всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки. Альбус Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова.

— Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил великий маг. — Итак, начали!

И весь зал заголосил:

Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,

Научи нас хоть чему-нибудь.

Молодых и старых, лысых и косматых,

Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.

В наших головах сейчас гуляет ветер,

В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух,

Но для знаний место в них всегда найдется,

Так что научи нас хоть чему-нибудь.

Если что забудем, ты уж нам напомни,

А если не знаем, ты нам объясни.

Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс,

А мы уж постараемся тебя не подвести.

Каждый пел, как хотел, — кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. И естественно, все закончили петь в разное время. Все уже замолчали, а близнецы Уизли все еще продолжали петь школьный гимн — медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех.

— О, музыка! — воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. — Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш!

В общем, директор Хогвартса развлекался на полную катушку, поддерживая гипертрофированный образ безобидного чудаковатого старца. Правда, те теневые демоны, которых он сжег, с таким мнением о Дамблдоре бы не согласились, но кого интересует мнение угольков?

* * *

Первокурсники, возглавляемые старостой, прошли мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого зала и поднялись вверх по мраморной лестнице.

Аррис был устал, сыт и сонен, так что воспринял как само собой разумеющееся то, что Перси дважды проводил их сквозь ещё неизвестные ему потайные двери — одна пряталась за раздвижными панелями, а вторая скрывалась за свисающим с потолка длинным гобеленом. Зевая и с трудом передвигая ноги, они поднимались то по одной лестнице, то по другой. Аррис терпеливо ждал, когда же они доберутся до цели и тут Перси вдруг остановился.

Перед ними в воздухе плавали костыли. Как только Перси сделал шаг вперед, костыли угрожающе развернулись в его сторону и начали атаковать. Но они не ударяли, а останавливались в нескольких сантиметрах, как бы говоря, что он должен уйти.

— Это Пивз, наш полтергейст, — шепнул Перси, обернувшись к первокурсникам. А потом повысил голос: — Пивз, покажись!

Ответом ему послужил протяжный и довольно неприличный звук — в лучшем случае похожий на звук воздуха, выходящего из воздушного шара.

— Ты хочешь, чтобы я пошел к Кровавому Барону и рассказал ему, что здесь происходит?

Послышался хлопок, и в воздухе появился маленький человечек с неприятными черными глазками и большим ртом. Он висел, скрестив ноги, между полом и потолком, и делал вид, что опирается на костыли, которые ему явно не были нужны.

— О-о-о-о! — протянул он, злорадно хихикнув. — Маленькие первокурснички! Сейчас мы повеселимся.

Висевший в воздухе человечек вдруг спикировал на них, все дружно пригнули головы, как вдруг на лице полтергейста отобразился ужас, он извернулся и постарался всей доступной магией погасить инерцию.

— А вот и ты! — сказал Аррис, в руке которого уже потрескивала молния. — Я же говорил, что не спрячешься.

— Н-е-е-е-т! — крикнул полтергейст, после чего разбил своим телом ближайшее окно и вылетел за пределы замка.

Стремительным движением мальчик скользнул к окну и уже сформировавшаяся шаровая молния отправилась в полет следом за спустившимся до земли и быстро летящим в направлении Запретного Леса полтергейстом. Увы, результата она не принесла, так как Аррис все-таки промазал по цели.

Под взглядами ошеломленных первокурсников и старосты, он вскинул руки, после чего, завершив заклинание, резко опустил их, а в уже почти достигшего леса Пивза ударила ослепительно яркая молния.

— Выжил-таки, — сказал вглядывавшийся в Запретный Лес Аррис. — Ничего, это единственный магический источник на много миль, если лесной не считать, а там весьма опасно, так что тварь ещё вернется. И однажды от меня уже не уйдет.

Персиваль Уизли вдруг резко вспомнил все эти книги про героического Мальчика-Который-Выжил и его подвиги. Раньше он, если честно, считал это просто развлекательной литературой, но теперь, увидев, как по взмаху руки, не палочки, не посоха, а руки, с небес рушится молния, к подобным книгам стоило относиться серьезнее.

— Зачем? — спросил он. — Пивз, он же безопасный.

— Потому что этих тварей надо давить, пока маленькие и безопасные, — пожал плечами Аррис. — Иначе потом проблем не оберешься. Как разжиреют на обилии магии вокруг, как заматереют, так и начнется кошмар. Этот Пивз не безопасный, ему просто лет двести. Найдете зеркало, которое можно зачаровать, покажу вам мое воспоминание о том, на что способна такая тварь лет этак в тысячу.

Глава 4. Первые уроки.

— Вон он, смотри!

— Где?

— Да вон, гриффиндорец, с краю.

— Ты видел его лицо?

— Ты видел его шрам?

Этот шепот Аррис слышал со всех сторон с того самого момента, как на следующее утро вышел из спальни. За дверями кабинетов, в которых у него были занятия, собирались толпы школьников, желающих взглянуть на Мальчика-Который-Выжил. Одни и те же люди специально по нескольку раз проходили мимо, когда он оказывался в коридоре, и пристально смотрели ему в лицо. Это досаждало, очень досаждало, похоже, с правилами приличия ученики этого Хогвартса были не знакомы. Но досаждало не настолько, чтобы мешать, хотя когда ему надо было добраться до очередного кабинета, это преследование оказывалось слегка хлопотно. Но, во всяком случае, часто было, у кого спросить путь.

В Хогвартсе было сто сорок две лестницы. Одни из них были широкими и просторными, другие — узкими и шаткими. Причин подобного беспорядка Аррис не понимал — для жизни удобны первые, для обороны вторые, поэтому выбор зависел от того, есть ли опасность штурма, но мешанина была полностью бессмыслена. Были лестницы, которые в пятницу приводили совсем не туда, куда вели в четверг. Были лестницы, у которых внезапно исчезало несколько ступенек в тот самый момент, когда кто-нибудь спускался или поднимался по ним. Так что, идя по этим лестницам, надо было обязательно прыгать.

С дверями тоже хватало проблем. Некоторые из них не открывались до тех пор, пока к ним не обращались с вежливой просьбой. Другие открывались, только если их коснуться в определенном месте. Третьи вообще оказывались фальшивыми, а на самом деле там была стена.

Запомнить расположение лестниц, дверей, классов, коридоров и спален было очень сложно. Казалось, что в Хогвартсе все постоянно меняется и сегодня все иначе, чем было вчера. Люди, изображенные на портретах, ходили друг к другу в гости. В конце концов, Аррис плюнул на все и начал накладывать на себя ослабленную версию поступи ветра, совмещенную со столь же ослабленной спешкой. Силы жрало много, но это того стоило. В итоге, есть ли лестница, нет её, Аррис всегда мог банально прыгнуть куда надо. Впрочем, он уже подумывал о необходимости первым делом пристроить к башне кузницу артефактов и заманить несколько помощников. Одно колечко с парением и спешкой, и проблема передвижения по Хогвартсу решена. Да и вообще, полезная это вещь. А вот остальные первокурсники страдали по полной.

Добавляли хлопот и привидения. Некоторые первокурсники оказывались в шоке, а сам Аррис инстинктивно готовился применять боевую магию когда они выплывали из стен, несмотря на полную безопасность призраков если верить Альбусу. С Почти Безголовым Ником, призраком башни Гриффиндор и, следовательно, союзником, проблем никогда не было. Кроме того, что он являлся нежитью, правда, нежитью исключительной, не стремящейся убивать живых — редкое качество для призрака. Даже наоборот — он всегда был счастлив показать первокурсникам, как пройти туда, куда им надо. Но вот Пивз для первокурсников был опаснее двух закрытых дверей и ведущей в никуда лестницы — особенно если встретить его, когда опаздываешь на занятия. Пивз ронял на головы первокурсникам корзины для бумаг, выдергивал из-под них ковры, забрасывал их кусочками мела или благодаря своей невидимости незаметно подкрадывался и внезапно хватал за нос с хриплым криком: "Попался!". Именно поэтому первокурсники-гриффиндорцы были рады, что с ними Аррис — Пивз боялся его как окончательной смерти.