07'92

— Это не анекдот, а моя мечта! — оборвал соседа дядька. — Встречаются как-то Горбачёв, Ельцин и Гайдар... в аду!

— Тьфу на тебя! Ладно, Горбачёв глава преступной коммунистической клики...

У дяди Пети заклокотало в горле от возмущения, но Борис Ефимович не обратил на это внимания и спокойно продолжил:

— ...а Гайдар в "Коммунисте" и "Правде" партии со всем усердием подмахивал, но Ельцин-то совсем другое дело! Пусть он из бывших, но выбран всенародно! Он легитимен!

— В гробу я эту легитимность видел! — взорвался дядька. — Людям жрать нечего, с голоду мрут, будто в блокадном Ленинграде! Ты посмотри, как цены растут! Каждый божий день! — Он разлил водку по рюмкам и шумно засопел. — Знаешь, две недели назад наша зарплата куда привлекательней казалась!

— Ну извини! — развёл руками Борис. — До осени повышения не жди. У нас, вон, уже треть научных сотрудников разбежалась из института. Кто в коммерцию подался, в челноки или на рынок, кто и вовсе в никуда.

— Позор!

— Да не, баба с возу — кобыле легче, — отмахнулся сосед. — Нет у нас будущего. Государству разработки не нужны, а на хозрасчёте не выжить. Вот и получается — чем больше народу уволится сейчас, тем меньше в приватизации участвовать станет. По малой приватизации акции среди трудового коллектива распределяться будут, так что оставшимся одна выгода выходит.

— Срамота! — возмутился дядя Петя. — Но ничего! Надо будет, я до директора дойду!

— Радуйся тому, что есть, — проворчал Борис Нахимович. — Нам уже предлагали хозблок под охрану передать. Сигнализация, все дела. Хорошо хоть денег не нашлось, а то пришлось бы вас сократить. А начнёшь права качать, и сократят!

Я дальше слушать не стал, ухватил ещё один кусок колбасы и отправился смотреть "Троицу" — итальянский комедийный вестерн. После него начали показывать "Кобру" со Сталлоне, на которую ходил в видеосалон, тогда ушёл в свою комнату и взялся за учебник алгебры.

Пару минут спустя пришла Зинка, села рядом и сказала:

— Серёж, правда, одна не смогла прийти...

От тяжкого вздоха я удержался с превеликим трудом, но удержался и своего разочарования никак не выказал. И даже руки распускать не стал, хоть меня так и подмывало обнять девчонку или положить ладонь на её бедро. Будто бы между делом, словно бы невзначай.

Но какое там — невзначай? А при родне в соседней комнате и папеньке на кухне Зинке точно не до объятий. Да и мне, если честно. Атмосфера не та.

— Да всё нормально, — улыбнулся я через силу и показал учебник. — Мне в любом случае готовиться надо. Голова как барабан пустая.

— Ой, а давай я помогу! Я в нашей комсомольской дружине за работу с отстающими отвечаю. Отвечала, то есть...

Я отказываться не стал.

В девять часов позвонила тётя Софья, и Борис Ефимович увёл своё семейство домой. Я пошарил по сусекам, нашёл четвертушку ржаного хлеба, пожарил с последним яйцом и решил, что с таким рационом недолго и ноги протянуть. Ещё и сладкого, как на грех, захотелось, а рулет до последней крошечки смели. Да его и было там...

Наскоро перекусив, я особой сытости не ощутил и дал себе зарок поговорить с Андреем и узнать, когда с нами рассчитаются за собранную мебель. Пусть и наработал с гулькин нос, но даже небольшие деньги лишними не будут, а то шиканул с телевизором, всё подчистую спустил.

— Ты готов? — спросил дядя Петя, надевая пиджак.

Выходить из дома в трико и майке-алкоголичке он полагал ниже собственного достоинства, каждый раз менял их на плохо выглаженные брюки и сорочку. Вот и сейчас оценивающе глянул на своё отражение в зеркале, нацепил на голову кепку и сунул в рот папиросу.

— В подъезде хоть не дыми, — попросил я, обуваясь.

— И в мыслях не было! — возмутился дядька и потряс зажатым в кулаке коробком спичек. — Никогда за мной такого не водилось!

Полбутылки водки сделали его излишне говорливым, так что всю дорогу я выслушивал сентенции об упадке нравов нынешней молодёжи, демократах — предателях интересов народа и неизбежном социальном взрыве. Ладно хоть ещё новое здание НИИ располагалось не на самой окраине, добираться до него оказалось не так уж долго.

Четырёхэтажное строение выходило фасадом на дорогу, справа от него начинался бетонный забор с протянутыми по верху мотками колючей проволоки, слева тоже тянулся забор, только временный, деревянный; это была территория так обеспокоившей Бориса Ефимовича стройки. Напротив — жилая застройка.

Вообще, увиденное меня скорее порадовало, нежели огорчило. Все окна первого этажа оказались забраны железными решётками, а узкий внутренний двор между основным корпусом и хозяйственным блоком с одной стороны огораживал капитальный пристрой, а с другой высоченные ворота с калиткой, через которую мы в него и попали. Увы, со двора решётки на окна не установили.

— Мы в хозблоке базируемся, — указал дядя Петя на гаражный бокс и склады с дебаркадером для погрузочно-разгрузочных работ.

Он первым поднялся на него и отпер дверь, проход за которой упирался в коридор, длинный и тёмный. Дядька свернул налево и сразу зашёл в комнатушку, щёлкнул выключателем и под потолком загорелась свисавшая на проводе лампочка мощностью ватт в сорок, не больше.

Продавленный диван, стол с электрическим чайником, хлебницей и будильником, пара табуретов, занавешенное окно. А ещё колоссальных размеров засыпной шкаф с местами облезшей синей краской, из-под которой проглядывала краска зелёная.

— Как-то так, — повёл рукой дядя Петя, затем отдёрнул штору и указал во двор. — Смотри, с улицы на первом этаже решётки, до второго так просто не достать. Если полезут, то через забор. Там бы колючку поверху пустить, но денег на это нет, а бесхозная пока не попадалась.

— То есть надо просто сидеть здесь и следить за двором? — уточнил я.

— Заводи будильник, раз в час — два осматривай выходящие на эту сторону окна, — посоветовал дядька. — Полезут, нашумят, но лучше не филонь. А сейчас на обход пошли. И утром тоже весь корпус обойди.

Дядя Петя подошёл к сейфу, выбрал на связке длинный ключ со сложной бородкой и протянул мне.

— Открывай.

Я сразу заподозрил подвох и всё же послушно выполнил просьбу. Затем дёрнул за ручку, но дверца даже не шелохнулась. Приналяг, потянул вверх — с тем же результатом.

Дядька с довольным видом хмыкнул и оттеснил меня в сторону.

— Запоминай!

Он слегка навалился на ручку, ткнулся плечом в угол сейфа и рывком приоткрыл дверцу. Потом захлопнул её и вновь отступил.

— Попробуй.

На второй раз я справился с заданием без всякого труда, заглянул внутрь и обнаружил на железных полках помимо стопки журналов учёта и коробки с ключами ещё и длинный фонарик. Рядом лежали два коротких деревянных жезла в половину локтя длиной. Дядя Петя взял один, махнул и тот разложился, удлинился раза в три или четыре, задрожал резиновым шариком на конце; внутри него прощупывался металлическое утолщение.

— Никифоров, участковый наш, по старой дружбе подогнал, — пояснил дядька, складывая телескопическую дубинку. — То ли с каких-то складов привезли, то ли изъял, дело мутное. По улице только с ней не шастай, мало ли. И вот ещё, держи...

Я принял солидный медный свисток и хохотнул.

— Ты не ржи! Засвистишь, люди бывалые связываться не станут, ноги сделают.

Мы вышли из комнатушки, я включил фонарь и его яркий луч пробежался по длинному коридору, высветил пустые дверные проёмы с левой стороны. С правой стороны обнаружились створки раздвижных ворот высотой под потолок; как видно, при необходимости можно было занести крупногабаритный груз прямо через склад.

— Там мастерские, — пояснил дядя Петя, — но оборудования нет, одни голые стены.

Мы дошли до поворота, миновали боковой пристрой и отперли дверь в основной корпус. Прошлись по этажам, никаких признаков вторжения посторонних не обнаружили и вернулись обратно.

— Выпуская меня! — потребовал дядя Петя, глянув на часы. — Бежать пора.

— Дама сердца заждалась? — усмехнулся я.

— Тьфу на тебя! — ожидаемо прозвучало в ответ.

Я запер за дядькой калитку у ворот, а потом и вход в хозблок, ушёл в комнатушку и завёл будильник на полночь. Ну и улёгся спать, не забыв задвинуть засов. Просто так, на всякий случай. Случаи, они всякие бывают, мне ли не знать...

04|07|1992

утро-день

Ночь на вверенном объекте прошла без происшествий, так об этом дядьке по возвращении домой и отчитался.

— Всё там запер? — спросил он, забирая ключи.

— Всё, — кивнул я и побежал в душ, потом одеваться.

Рубашка и брюки не особо сочетались с кроссовками, но заморачиваться на этот счёт не стал. Если уж на то пошло, с моим свежим шрамом на башке только спортивный костюм нормально и смотрелся.

Плевать! Встречают по одёжке, провожают по уму. О внешности в поговорке ничего не говорится, а народная мудрость врать не будет. Как там — с лица воду не пить? То-то и оно, главное на экзамене не провалиться.

Ехать было минут сорок, но транспорт зачастую ходил просто непредсказуемо, поэтому вышел из дома с немалым запасом. В результате почти сразу подошёл нужный троллейбус, и на место прибыл сильно загодя. Но зато походил, посмотрел абитуриентов. В основном те выглядели недавними выпускниками школ, хотя попадались и мои ровесники — то ли после срочной службы, то ли после рабфака. Юношей было заметно больше девушек, но это и понятно: не в педагогический поступаю, и не на филологический.

Накатила нервозность, будто кроме как об оценке волноваться не о чем больше было, и непроизвольно я начал мысленно проговаривать припев недавно услышанной песенки:

Капитан Каталкин — козырной валет... [2]

Пистолет, жилет, прочий бред...

Но успокоился понемногу и даже что-то там нарешал. Задерживаться в институте не стал и сразу поехал домой, а уже у подъезда наткнулся на Зинку с её кудрявой подружкой.

— О, Серёжа! — обрадовалась соседка. — Как экзамен сдал?

— В понедельник узнаю, — ответил я, оглядел девчонок и спросил: — Вы куда такие нарядные собрались?

Не сказать, что те оделись как-то слишком уж празднично, но макияжем не пренебрегла ни одна, ни другая, да и бижутерии навесили на себя обе в изрядных количествах.

— В парк на Комсомольской едем, — ответила Зинка. — Давай с нами?

— Я вам зачем?

— Будешь нашим спонсором! — не полезла за словом в карман кудрявая Ксения.

— Да ладно тебе! — ткнула её локтем в бок моя соседка. — Карманные деньги тратить будем, а ты за компанию. Ксюшу её воздыхатель встретит, не ходить же мне без кавалера?

— Воздыхатель — это длинноволосый который? — припомнил я.

— Он, — подтвердила кудрявая девчонка. — Так ты едешь?

Зинкино запястье охватывал тоненький кожаный ремешок наручных часов, и я спросил:

— Сколько сейчас?

— Двенадцать, — ответила девчонка, мельком глянув на циферблат.

Я решил, что до четырёх в любом случае вернусь, и кивнул.

— Ладно, поехали. А то ещё украдут вас, таких красивых...

Девчонки дружно фыркнули, но язвить не стали, а Зинка так и вовсе взяла под руку; дошли до остановки, будто парочка. Впрочем, в троллейбусе подружки сразу уселись на переднее сиденье, переложив формальности по оплате проезда на меня. Никаких сложностей с этим не возникло: не желая бегать от контролёров по дороге на экзамен, я приобрёл в билетном киоске сразу десять талонов, так что сейчас просто оторвал от ленты три штуки, сунул их в компостер и без всякого сожаления пробил.

Серёжа-неформал в кедах, потёртых джинсах и линялой футболке с вычурной надписью "Metallica" ждал нас на остановке. Ксюша разрешила парню поцеловать себя в щёчку, а потом мы перешли через проспект и двинулись мимо водружённого на постамент танка к воротам в невысокой ограде парка. По случаю субботнего дня людей там хватало с избытком; родители выгуливали детей, те бегали и кричали, гоняли на прокатных самокатах и важно разъезжали на педальных машинах. Почти ко всем аттракционам стояли очереди, у билетной будки и вовсе царило настоящее столпотворение. Динамики, создавая праздничную атмосферу, наигрывали что-то весёлое.

Тома, Тома, выходи из дома!.. [5]

Серёжу ни отечественная эстрада, ни аттракционы с облезшей краской нисколько не воодушевили, и он без всякой надежды предложил:

— Может, в Гагарина или Пушкина махнём? Там "Луна-Парк" должен быть.

Девчонки даже ничего слушать не стали и хором объявили:

— Мы хотим мороженного!

Я полез за деньгами, но Серёжа вызвался сходить сам. А только он отправился на поиски киоска, Зинкой и Ксюшей заинтересовалась парочка хулиганистого вида балбесов старшего школьного возраста. Рубашка и брюки ввели их заблуждение на мой счёт, пришлось повернуться покарябанной стороной башки и улыбнуться. Протянувший над виском свежий рубец обаяния отнюдь не добавлял, пацаны отошли, даже не спросив телефончики. Не мои, разумеется, — девчонок.

— А давайте на "Ромашке" прокатимся? — предложила вдруг Зинка.

Я посмотрел на высоченную карусель, которая раскручивала подвешенные на длинных цепях сиденья до какой-то совсем жутковатой скорости, и решил, что мне такого счастья точно не надо.

— Да ну его, — поёжился я, но подружки загорелись этой идеей всерьёз, пришлось идти к будке с кассой и становиться в очередь. Билетов в итоге купил только два, оба отдал Зинке с Ксюшей.

— А сам чего? — удивились те.

— Голова закружится. Я высоты боюсь.

— Да что ты сочиняешь?! — не поверила Зинка. — Никакой высоты ты не боишься!

Я вздохнул и покладисто согласился:

— Ладно, не боюсь. Просто хочу на тебя с земли посмотреть.

Девчонка сверкнула серыми глазами.

— Можно подумать, тебе так кто-то смотреть запрещает! — заявила она, выставила вперёд бедро и взялась за юбку, слегка приподняв её край от колена. — Смотри на здоровье!

— Зин, да кого ты слушаешь? — рассмеялась Ксения. — Он тебя ещё на пляже во всех подробностях разглядел!

Тут моя соседка даже чуток покраснела.

— Ну прям во всех! — фыркнула она, не без смущения оправляя юбку. — Скажешь тоже! Я в купальнике вообще-то была!

— А он его с тебя снял, — не полезла за словом в карман кудрявая егоза. — Прямо при всех глазами раздел! С особым цинизмом!

— Ой, а тебе завидно стало, Ксюша — юбочка из плюша!

— Да чему там завидовать-то, Зинка — от трусов резинка? Меня есть кому и не глазами раздевать! Может, уже и раздевали даже! Вот! Сама теперь завидуй!

— Брейк! — встрял я в словесную пикировку подружек, поскольку кудрявая заноза была не так уж и далека от истины, и указал на карусель, которая понемногу замедляла вращение. — Идёмте, вон уже очередь собирается.

И мы поспешили к аттракциону.

Погуляли в итоге очень даже неплохо. Постреляли в тире из пневматической винтовки, купили в кафе пирожных и газировки, договорились в следующий раз съездить в парк Гагарина и, сочтя культурную программу выполненной, отправились домой.

— Серёжа, ты нас ждёшь сегодня кабельное смотреть? — спросила Зинка, уже привычно взяв меня под руку, когда мы шли от остановки.