Проклятый Город

— Чего тут только нет, — ответила Киакинара небрежно.

— Кстати, я думала, что все древние сооружения такие, как то, на руинах которого выстроен храм Триединого у нас, в Ансоли, — Ниания продолжала увлечённо вертеть головой по сторонам.

— Ну что ты! — казалось, у Киакинары на всё найдётся ответ, что ты у неё не спроси. — Древние тоже строили разные сооружения с разной степенью надёжности. Во что со временем превратились спальные районы, ты сама видела. Их не предполагали использовать в течение жизни многих поколений и многое меняли и перестраивали в зависимости от ... моды. А здесь был деловой центр: конторы разных компаний, магазины, театры, памятники культуры и архитектуры, учебные заведения. Они сохранились получше. А за пределами города могли находиться какие-то технические сооружения, рассчитанные на века службы без значительного ремонта.

Артефактов, за которыми в лезут в Развалины искатель приключений, они здесь не нашли, да и не искали особенно. Видимо, всё, что лежало на поверхности и в открытом доступе, выгребли задолго до них.

Парой часов позже, всё на той же ступе, они поднимались к самой макушке одного из неплохо (чудом!) сохранившихся высотных зданий. Никаким другим способом туда было не попасть.

— И ты бы знала, как мне завидуют остальные копатели! Ползти сюда по сохранившимся лестницам, ежесекундно рискуя, что пол под тобой провалится, а такие случаи уже бывали, находится мало желающих, — Киакинара говорила громко, так что ветер, относивший слова в сторону, не мешал расслышать всё.

— И как при, таких условиях, ступу у тебя не увели? Управляется она довольно просто, даже я, недолго понаблюдав за тобой, кажется, немного разобралась в основных принципах.

Да и было ли там в чём разбираться? Приводилась в движение ступа при помощи пары кустарно приделанных рычагов (видимо, эта часть древнего механизма не сохранилась), отвечавших за направление движения, и трёх переключателей. Тут, наверняка, сложнее было приноровиться к управлению летучим агрегатом, чем обучиться.

Киакинара обернулась — тонкая рыжая прядь, выбившаяся из косы, размазалась по изогнувшимся в улыбке губам.

— Так я не часто беру пассажиров на борт. А управлять ею вообще только магически одарённые могут. Колдуны да ведьмы. Может, и маги тоже, но никого из этой братии я к своей собственности близко не подпускала.

Ниания не стала переспрашивать: почему? И так понятно. Магов, в отличие от колдунов и ведьм, много, некоторые из них состоят на государственной службе, а желающих завладеть уникальным артефактом, если и не из самих волшебствующих, то из числа их начальников, найдётся немало. Вполне могли бы и изъять на каком-нибудь полузаконном основании или даже попросту выкрасть. До сих пор от крупных неприятностей ведьму спасало то, что о её имуществе известно не слишком широко, как и немаловажным стало то, что основным местом её проживания являются Развалины, где людское население не слишком плотное, и, что ещё важнее, умеющее оценивать риск ссоры с взрослой ведьмой для целостности собственной шкуры.

Набрав нужную высоту, они вплыли в стеновой пролом. Нет, не там, где когда-то было окно, или, скажем, выход на балкон или террасу, часть стены словно гигантским кулаком вышибли — получилась округлая дыра в "бахроме" выгнувшейся наружу стальной арматуры. Ох и странное же возникало ощущение при взгляде на эти свидетельства былой катастрофы. Двойственное. С одной стороны, со страшной силой возникло желание воссоздать всё так, как оно было когда-то, а с другой стороны время настолько сгладило формы строений, убрав всё лишнее, что хотелось ни в коем случае не трогать всё это, оставить как есть. Как какое-то уникальное творение скульптора-авангардиста.

— Только выпрыгивать не вздумай, — предупредила её Киакинара, когда заметила, что Ниания примеривается как бы половчее усесться на бортик ступы, а потом, кто её знает, может и перекинуть ноги наружу.

Ниания с сожалением посмотрела на пол, покрытый толстым моховым покровом, потом на близкий потолок, за который они едва не задевали макушками.

— Что, настолько опасно?

— Настолько — не настолько, а всё же — лишний риск. Что здесь окажется достаточно прочным, чтобы выдержать твой вес, а что под ним просядет, а то и провалится, никогда нельзя знать заранее, — тоном опытного экскурсовода, ставшим за последнее время привычным, начала Киакинара. Она медленно и осторожно, стараясь не задевать ни пола, ни потолка, вела их летательное средство прочь из комнаты, в тёмный коридор, в другой, гораздо более просторный и любопытный в плане наблюдения зал.

— Нигде ни разу не слышала, чтобы наши предки были коротышками, — Ниания, которой близость потолка мешала целиком и полностью сосредоточиться на осмотре, втянула голову в плечи.

— Даже наоборот, — легко согласилась с ней Киакинара. — В среднем даже немножко повыше. А что здесь так тесно, так это и не кафедральный собор, чтобы сооружать высоченные потолки. Считай сама: минус наш рост, минус высота днища ступы, минус слой мусора на полу...

Мусор здесь действительно был и покрывал все доступные взгляду горизонтальные поверхности. Это в первом помещении, куда проникал дневной свет, его прикрывал толстый ковёр мха, здесь же, следы разрушения, хорошо видимые в лучах испускаемых зажжённым Нианией осветительным шаром, они ничем не были замаскированы. Но за века заброшенности постепенно слежались в почти монолитную субстанцию. Жизнь большинства человеческих изделий ограничена сроком старения материалов, из которых они были изготовлены, многое разбилось и разломалось при падении, остовы некоторых крупных предметов торчали из ровного слоя мусора. Впрочем, Киакинара знала, что если разворошить верхний слой, можно найти кое-что относительно целое и годное на продажу. Она так и делала иногда, когда срочно требовались наличные, даже багор соорудила специальный, чтобы шурудить им в мусорных залежах не слезая со ступы. В том, что это может быть очень небезопасно, она Ниании не соврала. Она вообще предпочитала не врать, считая, что ложь больше осложняет жизнь, чем приносит ощутимую выгоду.

— Здесь, на верхних этажах, почти неповреждённые раритеты встречаются намного чаще, чем внизу, — тихо проговорила Киакинара. — Особенно, если их с самого начала чем-нибудь засыпало.

— То, что лежало внизу уже успели прибрать к рукам охотники за сокровищами? — понимающе кивнула Ниания.

— Не только. В первые годы после Падения жители сюда ещё возвращались, выносили полезное. Но тоже вглубь города и на верхние этажи высотных зданий соваться не рисковали. Что здесь творилось тогда — представить страшно, — ведьма невольно передёрнулась — для её опытного взгляда следы разгула потустороннего были видны весьма отчётливо. И тут же, вспомнив, для чего они сюда забрались и дабы отвлечься от внезапно возникших перед внутренним взором картин прошлого, повела ступу к дальней стене, на которой постепенно проявилось и стало отчётливо видимым пятно света.

Ниания насторожилась, почти испугалась, но практически сразу поняла, что это всего лишь изрядно запылённое зеркало. Во всю стену шириной. Как такую громадину можно создать и установить в помещении на высоком этаже, она, неплохо знавшая возможности современного ей производства, не имела ни малейшего представления.

Киакинара протёрла небольшой участок вытащенной из кармана тряпицей и обе ведьмы, опытная и начинающая, смогли полюбоваться своим отражением, столь чётким и правдоподобным, словно не в зеркало смотрелись, а двойников повстречали.

— Настоящее сокровище! — кто из них это чуть слышно прошептал? Подумали обе точно!

— Интересно, почему всё разрушилось, а оно сохранилось и даже не помутнело? — Ниания, благоговейно провела кончиками пальцев по раритету.

— Кто же это может знать? — ответила на почти риторический вопрос Киакинара. — Только вот копатели говорили, что стекляшки с остатками амальгамы им время от времени попадаются. В таком состоянии, что и заподозрить в них осколки зеркал сложно.

— Может, Та сторона? — выдвинула тривиальное, в общем-то, объяснение Ниания. Но Киакинара отреагировала неожиданным для неё образом:

— А ты возьми да проверь. Ты — ведьма, ты такие вещи чувствовать должна.

Ниания послушно прикрыла глаза. Хоть и говорили ей, что наличие или отсутствие зрения на восприятие Той стороны не сказывается никак, ей всё же так было проще. Киакинара даже дышать почти перестала, дабы не отвлечь случайно свою первую ученицу, которую непонятно как учить. Постепенно та расслабилась, поводила из стороны в сторону головой, словно пытаясь уловить какой-то едва ощутимый запах.

— Нет, — Ниания открыла глаза и тряхнула головой, возвращая себя в Этот мир. — Для моего восприятия оно никакое. Обыкновенное. Зато значительно левее нас и примерно тремя этажами ниже что-то такое намечается.

Киакинара перевела задумчивый взгляд в темноту указанного направления.

— Сматываемся!

И только вбитая в борт ступы скоба позволила Ниании не выпасть самой, а годами тренированное самообладание не выпустить из руки осветительный шар.

Двумя десятками минут позже они остановились на другой стороне здания, где даже эхо от проявившейся в этот момент потусторонщины было слышно слабо, и Киакинара даже разрешила своей подопечной покинуть их летательное приспособление и сама из него вылезла.

— Здесь, рядом, находится одна из несущих конструкций здания, — объяснила она свою внезапную щедрость. — Если уж обвалится она — рухнет всё.

Утешила, называется. Впрочем, Ниания знала, что сунулась в опасную авантюру и даже не слишком удивилась, когда вместо того, чтобы отлететь подальше от тронутого Той стороной здания, они всего лишь перебрались на другой его край. Здесь любое место могло оказаться потенциально опасным.

— И часто тебе так приходится драпать? — иного слова к ситуации высокородной леди подобрать не удалось.

— Частенько, — меланхолично согласилась ведьма. — Да здесь все так делают. Лучше быть живым трусом, чем мёртвым храбрецом. Только я иногда ещё возвращаюсь спустя некоторое время посмотреть что на этот раз вычудила Та сторона.

— Кстати, — решила сменить тему Ниания, — может, объяснишь мне, почему здесь кроме мха ничего не растёт? Там, внутри, понятно, там света нет, а здесь почему? Семена могут и птицы занести.

Пару особо наглых чаек им даже отгонять пришлось.

— Свет — есть, воды — нет. Только из туманов, — лениво произнесла Киакинара. — Если бы не это обстоятельство, Развалины давно уже стали бы не руинами, а элементом природного ландшафта. Большая их часть. Мне Ри что-то пробовала разъяснять про разрушительную силу корней растений, но я не очень вникала. Ладно, всё это неважно. Лучше глаза закрывай, или что ты там делаешь, чтобы настроиться на потустороннее, и попытайся прочувствовать, что там творит Та сторона.

Ниания послушно прикрыла глаза. Нет. Что там что-то есть и оно довольно большое, было очевидно, но что именно? Чуда не случилось и прорыва во владении ведьминским даром не произошло. О чём она, не медля, сообщила своей вынужденной наставнице.

— Попробуем по-другому, — заключила ничуть не обескураженная этим обстоятельством Киакинара.

И они, конечно же, попробовали.

Киакинара кардинально изменила методику работы с гостьей-ученицей. Теперь она заранее рассказывала о потустороннем феномене и просила "прочувствовать" его. Разумеется, это касалось только тех из них, что успели достаточно проявиться и закрепиться в Этом мире.

Днём позже они посетили уголок природы, где на сотни метров вокруг время стёрло следы пребывания человека. Да и раньше-то их было не слишком-то много. Прежде здесь был парк, если они правильно соотнесли древние карты города с тем, что от него осталось ныне, а теперь не сохранилось ни дорожек, ни беседок, ни скамеечек. Вот разве что странный водоём, являющийся его центром и фокусом: круглый, словно берега его циркулем очерчены, а тёмная вода его стоит ровно, не шелохнётся. Как зеркало или лужа расплавленного металла.

— Какой интересный пруд, — сказала Ниания и, подойдя поближе, с берега осторожно заглянула в его глубину, но не увидела ничего, даже собственного отражения в воде.

— Могильник, — как всегда прямо, не стараясь смягчить впечатление от своего заявления, поправила её Киакинара.

Ниания присела у берега, протянула руку над водой, провела ладонью, не касаясь её поверхности, постаралась почувствовать исходящие от неё эманации. Ничего особенного, вода как вода. Только вот разве что есть у неё какая-то дополнительная глубина. Или ещё одно измерение. Ощущение было настолько ускользающим, что она не поручилась бы, есть оно на самом деле, или это фантазия разгулялась.

— То есть? — Ниания убрала руки и, не вставая, обернулась к ведьме.

— То есть, люди, да и зверьё разное, гибнут здесь часто, а трупы оставлять просто так небезопасно. Вот их и придумали скидывать в Омут. Из него ещё ни одна тварь не выбралась. Живым, впрочем, тоже лучше не соваться. Я даже пробовала брать пробы и таскала их чтобы ребята из столичной академии наук анализы провели, пока те обосновались поблизости, но ничего необычного они не обнаружили. Вода как вода.

— Зомби, — понимающе кивнула Ниания. — Они действительно так опасны, чтобы отказать человеку в нормальном погребении?

— Хорошего мало, хотя этот феномен имеет мало общего с обывательским представлением о нём, — ведьма нервно дёрнула худым, костистым плечом, обняла её за плечи и ненавязчиво повела её прочь от опасного места. — Пока тело свежее и жизненные меридианы его ещё не "остыли" сила Той стороны может наполнить их и заставить "ожить".

— Да, я помню. В моём парке, после той нехорошей истории, отловили перу зомби-мышей, и с десяток зомби-жуков, хотя появления последних не ждали. Но мне говорили, что никакой опасности они не представляют.

— Не то, — небрежно махнула рукой Киакинара. — Там, у вас, на Большой Земле, может быть и не представляют, а здесь, у нас, бывает, дурная мощь так и носится по просторам, она наполняет не только самые широкие и проявленные меридианы, которые отвечают, в частности за движение, но и гораздо более тонкие, отвечающие за сложные действия.

— Например?

— Игра, питание, какие-то виды трудовой деятельности. Всё то, что составляло жизнь человека или животного. Мёртвые хищники чаще всего отыгрывают два сценария: охота и игра.

— Мда, охота, особенно в исполнении кого-то из псовых или кошачьих — это должно быть довольно неприятно.

— На самом деле, охота — это не самое худшее, хотя и довольно опасно. Этот сценарий поведения ограничен довольно небольшим количеством действий. А вот как может "поиграть" тронутое Той стороной сознание, в кошмарах не приснится.

Они медленно побрели прочь от очередного страшноватого чуда Развалин, туда, где чуть левее начинался лес. Сосновый. Стоящий на невысоком пригорке, с высокими стройными деревьями и чистым подлеском, с копьями света, пронизывающими не слишком густую крону до самой земли, с моховым покровом, таким ровным и аккуратным, словно его каждый день армия садовников чистит.