Одна жизнь (1 - 9гл из 18)

Это Эдуард бросил на землю посеребренные мечи. Все это время вампир держал их в руках.

У таких клинков, сделанных специально для людей, рукоять обтягивалась тканью с серебряной нитью, чтобы их не мог использовать враг. Форменные перчатки без пальцев не защищали вампира от ожогов серебра. На ладонях пианиста, должно быть, не осталось живого места.

Надо было подойти и сказать ему спасибо за спасение, поинтересоваться, чем перевязать руки, вот только страшно было. До чертиков страшно.

Заметив мой пристальный взгляд, вампир усмехнулся. Я сглотнула, отвернулась и, сделав вид, что ничего не увидела, потрусила догонять Джеда.

До конца дежурства оставалось ещё два часа, почти три до рассвета. Но из-за ранения Сэма и Джейка, да и моей спины, Джед решил вернуться в штаб раньше. Доложить начальству о невыполненном задании. Пусть лучше выговор объявят, чем перестреляют нас, как куропаток. Ночка и так выдалась не из легких.

Брат не стал заморачиваться, отправив в главное управление Алекса с отчётом и пленными. Люди слишком устали для волокиты, а вампира и отпустят быстрее, скоро ведь светать начнет.

Меня и Сэма медики отпустили сразу, выдав мазь от синяков и ссадин. А вот Джейку настоятельно рекомендовали пару дней отлежаться до восстановления двигательных функций.

В штабе вампирам выделили отдельную комнату, благо, нас было немного, и пара комнат всегда пустовали. Там они и закрылись, милостиво позволив всем остальным просто расслабиться. Ребята потягивали пиво и делились впечатлениями, а мы с Кристи сбежали в душ. Ничто так не поднимает настроение после тяжелой ночи, как большое количество горячей воды и чашка крепкого кофе.

Кристина просто пылала жаждой подробностей сегодняшней перестрелки и, подобрев после кофе, я рассказала все на чистоту.

— А он опасный, оказывается, а с виду изящный, и такой... ну... спокойный очень, — высказалась связистка, выползая из душевой кабинки, где, похоже, как следует обдумала наш разговор.

Заметив мой критичный взгляд, девушка неправильно его истолковала.

— Мне-то все равно больше Томах нравится. Такой лапочка! Предложил сходить с ним послезавтра в клуб. Обещал показать много интересного.

Последняя фраза была сказано с особой придыхательной интонацией.

— Рада за тебя, — отмахнулась я, досушивая волосы.

Кристина пожала плечиками и упорхнула.

Голову тут она никогда не мыла, опасаясь подпортить макияж. Будто бы наведение штукатурки на физиономию того стоит.

Зато я приду домой уже чистой и сразу завалюсь в постель, дрыхнуть до самого обеда.

Когда я вернулась в общую комнату, Кристина счастливо ворковала с образовавшимся здесь Томахом. Свобода! Сегодня связистка своими вопросами меня таки допекла.

А кровопийцы, значит, выползли из своей комнатушки. Ну да, ведь скоро рассвет, пора по норам.

Сэм и брат играли в покер на мелочь. Джед, похоже, как всегда проигрывал, но среди своих не страшно, даже полезно.

Пошарив в общем холодильнике, разыскала только просроченный йогурт, с сожалением отправила его в мусорное ведро и снова заварила кофе. В пачке еще осталась пара сигарет.

Весенняя ночь была сырой и прохладной. То, что нужно. Еще влажноватые волосы приятно выхолаживал ветер.

Отхлебнула кофе, затянулась сигаретой и почти заурчала от удовольствия.

— Ты ведь знаешь, что от этого умирают?

Едва не сработал рефлекс — бросить все и выхватить пистолет. Если бы не голос. Эти интонации западали в душу, цепляя в ней незримые тонкие струны.

Ниже по лестнице, облокотившись о стену, в густой тени стоял пианист. Яркие зеленые глаза светились в темноте, как у кошки.

— Прости, я думал, ты меня видела.

Я сделала глоток кофе, снова пытаясь расслабиться.

— Жизнь вообще штука смертельная, это не значит, что от нее надо отказаться.

Он тихо рассмеялся и поднялся ко мне на площадку. Взял предложенную сигарету, затянулся. Оказывается, вампиры тоже курят. Я скосила глаза на ладони вампира, ни следа от ран, все затянулось. Просто невероятно!

— В каждом движении и даже взгляде — 'Ненавижу'. Но за что? За что ты так не любишь нас, Моник?

На его спокойном, приятном лице играла улыбка. Он был в одной белой футболке, джинсах и кроссовках. Как обычный парень, только одно известное 'но'. Зеленые глаза хищно отражали скудный свет ночных фонарей.

— А за что мне вас любить, Эдуард? Мы на постоянном военном положении, живем, как на пороховой бочке. Война закончилась, но посмотри, как изменилась Британия. Одни руины, и с каждым годом их все больше. Люди уезжают, бросают дома. Страх сильнее их патриотических чувств. Всем хочется жить.

— Страх? Неужели и бесстрашная Моника Милтон кого-то боится?

Я промолчала. Правда была в том, что боялась, боялась до дрожи, но никому не призналась бы в этом, даже себе самой. Он хмыкнул.

— Ты бы не боялся тех, кто питается такими, как ты?

В улыбке показались клыки, он издевательски причмокнул. Еще бы облизнулся, сукин сын!

— Ну, ты могла бы бросить все и поступить как все нормальные люди, — светящиеся в полумраке глаза прищурились. — Или тебе это нравится. А? Нравиться убивать таких, как я?

— Моя семья тут, и они никогда не оставят Британию, а я не оставлю их. Кроме того, нас братом нельзя назвать нормальными даже с большой натяжкой.

Боже... и зачем я говорю это ему?

— И поэтому ты стала военной? Из-за своей... ненормальности?

Так, похоже, продолжается допрос на тему принадлежности к экстремистам. Я вздохнула и допила остывший кофе, отправляя пластиковый стаканчик полетать в ночи.

— Я думала, мы прояснили ситуацию еще в клубе. Ведь вы, ребята, вроде бы чувствуете ложь?

— Не все. Ты не охотница, я знаю. Я спросил не по тому, что не верю, мне просто интересно.

Просто интересно? Ну что ж.

— А как на счет тебя? Ответ за ответ.

Он затянулся сигаретой, выпуская круглое облачко дыма. Бублик взлетел ввысь, растворяясь во влажном ночном воздухе.

— Идет. Спрашивай.

— Почему нас вызвали в клуб, вместо того чтобы направить вас на базу? В число скольких ночных патрулей теперь будут входить вампиры? Зачем вашим шишкам это нужно?

— Ого, три суровых вопроса. Я-то думал, ты жаждешь узнать что-то обо мне, — он почесал кончик носа и снова клыкасто улыбнулся.

— Отвечай, мы договорились.

Вампир сокрушенно помотал головой.

— На свою территорию пригласили проверить тебя. Салли сказал правду. Симпатичная женщина среди военных, нетипично. Мы, видишь ли, в отличие от вашего правительства, заботимся о безопасности своих служащих. Охотники не брезгуют ничем в попытке добраться до нас.

На остальные вопросы мог бы не отвечать, но я тебе доверяю, поэтому скажу. Вампиры войдут в состав всех ночных патрулей, дежурящих в районах Сохо и поблизости. Именно тут распространяется наркотик. Нам выгодно обнаружить и источник наркотика, и его производителей как можно раньше. Ведь вампиры владеют всеми крупными фармацевтическими лабораториями. Кто-то может решить, что его распространяем мы. А наши отношения с людьми и так весьма неустойчивы. Моя очередь. Так почему военные? Так ненавидишь вампиров?

Я фыркнула и выкинула дотлевшую сигарету.

— Так решил мой отец. Наше с братом мнение не учитывалось.

— Сурово. А как же карьера медсестры?

Мое досье что, вся бригада читала?!

— Это компромисс, на который пошли мы с отцом. После того как он умер, Джед стал работать в UKSF, а я решила быть поближе к брату.

— Семья — это все?

— И страна. Отец не учил нас жить ради чего-то большего.

— Типичный солдат до мозга костей. И военная карьера — это все, о чем ты теперь мечтаешь?

— Это уже четвёртый вопрос.

— Ну-у... можешь спросить меня о чем-нибудь ещё, — милостиво предложил вампир.

Я задумалась. Что еще важного я могла из него вытянуть?

— Сколько тебе... вам лет?

Улыбка Эдуарда погасла.

— В наших рядах такие вопросы считаются не совсем приличными. А врать тебе я не хочу.

— Да брось! Вам на троих не может быть больше двухсот.

Он закусил нижнюю губу и помотал головой.

— Прости.

— В таком случае допрос окончен.

Я развернулась, чтобы уйти.

— Моника, хотел бы дать тебе бесценный совет.

— Совет?

Предложение звучало странно. Любопытство оказалась сильнее желания сбежать не оглядываясь.

— Твой брат играет в опасные игры, — прошептал вампир, делая шаг ко мне.

При упоминании брата я дернулась. Ну да, конечно. Эдуард же вампир, у него обостренный слух, он слышал наш с Джедом разговор.

— Он не должен соглашаться на предложение Салли, иначе у твоей семьи будут крупные неприятности.

Его голос упал до тихого шепота. Он подошел совсем близко.

— Не предупредить просто не могу. Не связывайтесь с Салли. И никому не говори про этот разговор. Если узнают, по головке меня не погладят. Понимаешь?

Я кивнула. Черт, а он правда симпатяга... и голос, приятный до дрожи.

Стоп. Это на меня так вампирские чары действуют? Дышать стало трудно. Да что со мной?! Может, тут просто жарко?

Внезапно нависавшее надо мной лицо окаменело. Вот он улыбался, а в следующий момент ни намека, ни тени улыбки. Из-под верхней губы вампира скользнули длинные, острые клыки.

На бледном лице промелькнула смесь злости и раздражения, ноздри затрепетали. Эдуард резко оглянулся на двери нашей базы и, зло сощурившись, процедил сквозь зубы:

— Кровь...

Следующие слова были сказаны не на английском и больше походили на ругательство. Он метнулся в штаб, я побежала за ним, едва успевая.

Распахнув двери в душевую, Эдуард зашипел. Я обомлела.

Томах держал на руках полуобнаженную Кристину и пил ее кровь! Оторвался он только при моем вскрике.

Не думайте, я не слабонервная. Но получилось как-то само. Я бы и не поняла, что кричала именно я, если бы Томах не наградил меня вожделенным взором, оторвавшись от шеи Кристи. Девушка блаженно отстранилась от вампира, обвисая на его руках. А он, будто не замечая гнева Эдуарда, широко и мерзко улыбнулся мне.

— Под трибунал тебя отправлю! — голос пианиста звучал как раскат грома.

— Шипишь, граф? А ведь и сам бы не отказался, — заржал Томах и подмигнул мне.

— Молчать! Как ты... мог?!

Кровосос пожал плечами.

— Она была не против.

В душевую вбежали Джед с Семом, защелкали приклады. Кристи застонала.

— Положи ее на пол и отойди к стене, — голос Джеда дрогнул. Проклятье! Он тоже боялся их, боялся так, что не мог этого скрыть.

Томах улыбнулся и медленно опустил бессознательную Кристину на выложенный плиткой пол.

— Теперь отойди к стене, и руки за спину.

И что дальше? Кто-то из нас наденет на него наручники? Отвезет в центральное управление?

В наступившей тишине голос Эдуарда звучал неожиданно громко. Ни намека на жалость, ни грамма мягкости. Чистый метал. Вот и ответ еще на один вопрос. Да, у этой группы был лидер и, похоже, он уже пытался командовать не только упырями.

— Капитан. Позволите мне? За то, что он сделал, его ждет суровое наказание. Нарушение прямого приказа карается публичным позором и жесткими материальными ограничениями.

Томах помрачнел. Джед замялся, соглашаться с вампиром ему не хотелось.

— По инструкции мы должны направить его в управление.

— Разумеется, он не избежит этого. Позвольте мне поехать с кем-то из ваших людей.

Похоже, брат был слишком зол, чтобы видеть очевидное, другого выхода в данной ситуации не было. Любого из нас вампир порвет не напрягаясь.

— Чтобы ты тоже позавтракал кем-то из моих людей?

Эдуард перенес это заявление спокойно.

— Вы командир, я просто предложил свои услуги.

Мелкие капельки пота покрывали шею брата. Ему было трудно.

— Я поеду с вами.

— Мики?!

Выдавила из себя ободряющую улыбку. Все будет в ажуре, братик, уж кто-кто, а я церемонится с упырями не буду.

— Кто угодно, только не ты!

— Джед, я справлюсь, просто поверь.

Брат задумчиво перевел взгляд с Эдуарда на Томаха и кивнул.

Черт, а ведь так хотелось домой и спать!

Пока ребята упаковывали белобрысого упыря в фургон, я привела в чувство Кристи. Кровопотеря была не сильной, рана не страшной, и девушка искренне переживала за судьбу Томаха. Чтоб он сдох!

Она действительно разрешила ему себя укусить, глупая дурочка. Теперь будет нервничать из-за собственного идиотизма. Я пообещала похлопотать за вампира и поспешно удрала смывать с рук кровь, сопли и слезы. На это у меня ушло времени даже больше, чем на саму Кристину.

Эдуард уже занял место водителя, я не возражала. До рассвета осталось меньше часа, нужно было поторопиться.

Томах в наручниках сидел тихо, удрученно опустив голову. И только в ответ на мой нескромный взгляд, подмигнул. Как же это раздражает!

— Что его ждет?

Эдуард был хмур и бледен.

— Суд отца.

Помотал головой, исправился.

— Суд короля города. Со службы его спишут. Джед доложил в управление. Нас уже ждут.

Я кивнула.

— Кристи берет всю вину на себя. Она сглупила...

— Это не отменяет проступка! Ему дали прямой приказ.

Он злился. Значит, жалость вызывает в нем злость и презрение? Странно.

— Она просто просила передать, возможно, это облегчит его участь.

Вампир внимательно посмотрел на меня, до мельчайших деталей изучая лицо. Немного успокоился и отвернулся. Томах на заднем сидении засмеялся.

— Eifersüchtig? (Ревнуешь? (нем.))

— Halt die Klappe. (Заткнись (нем.))

Ни слова не поняв, я решила просто не заморачиваться. Всю дальнейшую дорогу мы молчали.

Глава 3

Разбудил меня настойчивый звонок мобильника. Некто набирал мой номер уже в третий раз.

Я с трудом нашла в себе силы открыть глаза.

Ночь была тяжелой и закончилась для меня только в начале восьмого. После управления, где меня опросили и обсмотрели со всех сторон, записывая показания очевидца-свидетеля, и мать его еще знает кого, пришлось ехать в больницу к Кристи. Вместе с одним из представителей UKSF, чтобы снять ещё и её показания.

Эдуард и Томах отбыли почти сразу, и какого черта было так долго мурыжить в управлении меня — загадка века. С Кристи мы также провели пару незабываемых часов. Возможно, дело бы шло быстрее, если бы она не срывалась на периодические жалостливые вздохи и стенания. Но такова была наша связистка и, возвращаясь домой, я едва не уснула в такси.

Честно говоря, жила я недалеко от больницы, но под утро идти домой уже просто поленилась. И вот теперь мобильный, чтоб его! Мерзкую какофонию дополнил стук в дверь.

— Милая, тебе кто-то звонит. Мики, ты спишь?

— Уже нет, — сонно простонала я, пытаясь продрать глаза и ответить-таки настырному звонителю.

Из-за двери послышались удаляющиеся шаги мамы. Номер оказался незнакомый, наверняка кто-то из управления. Дайте-ка угадаю, забыли разузнать у меня некие "детали"? Я вздохнула и нажала на связь.

— Мики Милтон слушает.

— Как приятно слышать ваш голос!

Я чуть не выронила телефон.