Брак на полгода

— Понимаю, милорд, — взяв себя в руки, ответила спокойно. Напугал он меня, конечно, сильно, — Но я не могла бросить зелье недоваренным, — в часах упали последние песчинки, и я бросила последний ингредиент, цвет в котелке изменился. Фух... Значит, все правильно сделала. Перевернула часы в последний раз и начала помешивать практически прозрачную жидкость.

— Что же это за зелье, которое важнее моего приглашения? — интересно, он живой вообще? Голос замогильный просто.

— Обезболивающее, — спокойно ответила ему.

— Опять для кого-то из слуг? — время истекло и я отставила котелок на стол.

— Нет, для вашего сына, — ужасный человек. Даже если бы я и готовила для кого-то из слуг, они что, не люди и им не нужна помощь?

— Зачем? У него достаточно лекарств.

— В основе всех его, как вы сказали, лекарств, — в моем голосе прорезалось раздражение, — идет занятная трава — ангирумин. Вы знаете о её побочных свойствах?

— Полоумие.

— Именно. А это зелье их, вообще, не имеет.

В комнате повисла тишина, я подошла к стулу и устало присела.

— Милорд, мне нужно покинуть замок, — уже спокойно сказала ему.

— Зачем? — противная у него привычка разговор превращать в допрос.

— Главный компонент этого зелья — цветок сикурии, а у меня их мало, хватит еще на два приготовления, а нужно больше.

— Когда они вам понадобятся?

— Дней через десять — двенадцать, не больше, — честно призналась ему.

— Тебе его привезут.

— Вряд ли, милорд. Он очень сложен в собирательстве и мало кто знает о нем, — постаралась я воззвать к его разуму. Лучше сама соберу, чем, когда придут морозы, вообще остаться без растения.

— Это не твоя забота, — холодно отрезал он, — Что ты можешь сказать о состоянии моего сына?

— Перед тем как ответить, я хотела бы узнать, что случилось с его голосом?

— Он пропал год назад. Что именно тебе непонятно?

— Я не смогла выявить причину из-за которой пропал голос голоса, поэтому не знаю, как его вернуть, — решила быть с ним полностью честной во всем, что касается его сына.

-А остальное?

— С остальным я справлюсь, только потребуется время.

— Как долго? — он, наконец, закрыл за собой дверь, прошел и присел на кровать.

— Полгода, не меньше. Сначала буду проводить сеансы исцеления поочередно ему и вам.

— Нет, — он прервал меня, — Все твое внимание будет уделено ему.

— Милорд, я не смогу лечить его каждый день, — как можно спокойней ответила ему.

— Объясни, — как можно объяснить то, что я не выдержу ежедневно столько боли и просто сойду с ума?

— Граф, организм, привыкший к нездоровому состоянию, будет перестраиваться медленно, поэтому лечить нужно постепенно. Как только основные повреждения будут убраны, я начну лечить мальчика каждый день.

— Хорошо. Ты начнешь сегодня?

— Да. Попросите, чтобы из его комнаты убрали все лекарства. С сегодняшнего дня я сама буду их делать.

— Что ты еще собираешься ему давать?

— Сонное зелье, чтобы во время лечения он спал. Это слабое средство, которое не причинит ему вреда. Его я тоже готовлю сама.

— С этим тебе смогут помочь лекари, которые живут в замке.

— Милорд, при всем моем уважении, — очень маленьком, — к вам, но я не доверяю им, они не смогли определить отравление у двенадцати детей. Не хочу даже думать, что они могут подсунуть вместо сонного порошка.

— Это серьезное обвинение.

— Я не обвиняю, — пожала плечами, — Я говорю то, что вижу.

— Хорошо, с сегодняшнего дня ответственность за лечение моего сына полностью на тебе, — страшно, жизнь ребенка в моих руках. Постараюсь сделать все для того, чтобы малыш выздоровел. Не для графа, нет, а для того бедного мальчугана, который и так уже слишком многое пережил.

— Милорд, еще один вопрос, — он посмотрел на меня. В отражении огня от догорающей жаровни его маска выглядела страшной, а глаза хищно сверкали, — Как много людей в замке знают о вашем сыне?

— С чего вы взяли, что это тайна? — не могу понять, он проверяет меня на способность логически мыслить?

— Он находится на этаже в крыле для слуг, где кроме него и меня никто не живет. За весь день слуги, которые ходили здесь, заходили только ко мне. Все это наводит на определенные мысли.

— Ариадна, Вы радуете меня, — а по голосу и не скажешь, — Вы правы, о нем знает только Дариан.

— Как его зовут и сколько ему лет? — поинтересовалась у графа и, возвращаясь к уже остывшему зелью, начала переливать его в стеклянную колбу.

— Генри, ему девять, — в его голосе появились едва уловимые теплые нотки.

— Девять? — странное совпадение, у слуг отравились дети именно этого возраста.

— Да. Тебя, что-то настораживает?

— Нет, милорд, — отмахнувшись от своих мыслей, закончила переливать зелье и повернулась к нему, — Милорд, я сейчас пойду проведать отравленных детей, а потом направлюсь к вашему сыну и пробуду у него всю ночь. Очень прошу, чтобы ночью тут никого не было.

— Я сдержу свое слово, никто из слуг и гостей здесь не появится. Ты сегодня ела?

— Нет, не успела. Не беспокойтесь, милорд. Перехвачу что-нибудь на кухне на обратном пути.

— Хорошо.

Из комнаты мы вышли вместе. Граф направился дальше по коридору, а я убежала на лестницу, чтобы подняться на верхний этаж. Подойдя к нужной двери, замерла, прислушиваясь. Там было тихо. Заглянув, увидела, что дети мирно спят. Тихонько прикрыла за собой дверь и отправилась обратно на свой этаж. Есть было страшно. В отличие от графа я знала, что предстоит мне сегодняшней ночью. По пути к маленькому Генри заглянула в свою комнату и взяла нужные пузырьки, хорошо, что сонное зелье было готово заранее, и отправилась, наконец, знакомиться с мальчиком.

Рядом с малышом был Дариан.

— Добрый вечер, — поздоровалась с ним.

— Госпожа, — он убирал лекарства из шкафа, — Я вам мешаю?

— Нет, — поставила свои пузырьки на стол и подошла к креслу возле камина, попробовала его сдвинуть, тяжеленное, но мне нужно перетащить его к кровати ребенка, — Дариан, вы не могли бы мне помочь?

— Конечно, госпожа, — он подошел ко мне, — Куда вам его поставить?

— Возле кровати, — он постарался его сдвинуть с места, но у него тоже не получилось — Стойте, давайте вдвоем.

Вместе мы смогли все-таки переставить злосчастную мебель.

— Дариан,— присев в кресло, позвала его, — А что вы собираетесь делать с этими лекарствами?

— Отнесу их лекарям, — в принципе (,)логично, он собрал пузырьки, — Всего доброго, госпожа.

— Спокойной ночи.

Перевела взгляд на мальчика, его глаза были открыты. Они были такие же зеленые, как и у графа.

— Привет, — улыбнулась ему, — Меня зовут Ари. Теперь я буду тебя лечить.

У малыша от испуга расширились глаза.

— Ты чего? — не поняла я, — Хочешь, я тебе пообещаю, что летом ты уже будешь ходить?

Он медленно моргнул.

— Я, Ариадна Ристварт, обещаю, что маленький лорд Генри летом будущего года будет ходить, — сказала абсолютно серьезно, потому что была в этом уверена, — Малыш, тебе больно? — знаю, что больно, нужно дать ему лекарство.

Он снова моргнул.

— Сейчас я дам тебе лекарство от боли, — он посмотрел на шкаф, — Нет, малыш, я приготовила новое, оно лучше, — налила в чашку немного голубой жидкости и помогла ему попить, — Молодец. Теперь я расскажу тебе о лечении, — взяла его напряженную ручку в свою руку и начала поглаживать, — Сначала мы вылечим все внутренние повреждения, после чего займемся внешними. Но, если хочешь, я попробую делать это одновременно, — Понимаю, как страшно видеть свое покалеченное тело, особенно, такому маленькому человечку.

Он поднял немного руку, которую я поглаживала и вернул её обратно. Она заметно расслабилась, значит зелье подействовало.

— Хочешь, чтобы я вылечила твои руки в первую очередь? — он моргнул. Нет, это не дело, сперва нужно вернуть ему голос, — Хорошо, но остальное все по плану. Лекарство подействовало?

Генри моргнул.

— Хорошо, нужно выпить другое лекарство, сонный отвар, — он чуть мотнул головой, — Генри, если хочешь, чтобы я начала тебя лечить, то тебе необходимо выпить его.

Налила в чашку второе зелье и помогла ему выпить.

— Генри, у тебя очень красивое имя, но длинное. Можно я его сокращу? — он медленно моргнул, видно, его начало клонить в сон.

— Та-ак. Генри, — протянула его имя, словно пробуя на вкус, — Как тебе Ен? — он снова вяло опустил веки, — Хорошо, значит, я для тебя — Ари, а ты для меня — Ен.

Мальчик уснул. Все, пора приступать к самому лечению. Продолжая держать его за руку, стала выпускать свечение, которое проникало через его руку к нему в тело. Первым делом хотела восстановить подвижность ног. Не представляю, как ему страшно быть парализованным ниже пояса. Переложила его ладошечку на свое колено, побоявшись сделать ему больно, когда магия вернется ко мне. Сколько он так лежит в одиночестве? Слышала, что у графа в другом замке случился пожар больше года назад, в нём он потерял сына и жену. Значит, точно не меньше года. Бедный ребенок. Туман стал покидать тельце мальчишки, собираясь в маленький сгусток, который впитался обратно ко мне в руку. Специально не считала удары сердца и так зная, что будет плохо.

Моё тело, сидящее на кресле, выгнулось дугой, на спину словно бревно свалилось, боль огнем заполняла все тело. Свой стон услышала, как сквозь вату, руки впились в подлокотники, по ногам словно текла лава. Еще один удар по спине и я выгибаюсь сильней, сердце колотится так, что, кажется, проломит грудь и выпрыгнет из тела хозяйки, пульсацией накатывают волны жара. Уже не сдерживаю вскрик. Туловище изгибается еще сильнее, а по моим щекам побежали слезы. Резко падаю в кресло, боль не унимается, но судорога, которая выгибала меня ушла, забирая с собой чувствительность в ногах. Позвоночник ощущаю, как отдельную часть себя, будто его достали из меня, накалили и поставили на место. Спустя некоторое время боль ушла, а я продолжала плакать от жалости к моему маленькому пациенту, а ведь это только начало.

Вспомнила, что Ен просил вылечить руки. Я понимаю его просьбу. Как минимум год, единственное, на что он смотрел, были его ладони. Подтянула его ручки, одна упала с моих колен, вторая лежала поверх одеяла. Взяла их и укутала в золотой туман, который, вернувшись, обжёг руки так же, как вчера у графа. Значит, они получили увечья вместе, скорее всего, в том пожаре, о котором я слышала. Старалась отвлечь себя мыслями от боли, выворачивающей пальцы. На коже проступили ожоги. Сначала кожа взбухла, после покрылась неприятной коркой. Посмотрела на кисти мальчика, они выделялись на фоне изрубцованной кожи, как зеленая полянка на пепелище. Ничего, со временем все исправлю.

Но вот что делать с его голосом? Очень похоже, что лишили его магией. Будто невидимым ножом перерезали связки. Может постараться их срастить в несколько этапов? Попробовала подвигать ногами, не получилось. Придется спать здесь. Не самый худший вариант. Прикрыв глаза, прислушивалась, как трещат поленья в камине, мерное дыхание малыша успокаивало. Рано или поздно все будет хорошо. На этой оптимистичной ноте я уснула, день выдался тяжелым.

Утром меня разбудило постанывание и, приоткрыв глаза, увидела, что малыш, не проснувшись, плакал во сне.

— Ен, — ласково позвала его и погладила по щеке, отмечая, что шрамы с моих рук пропали, — Ну же, малыш, проснись.

Он приоткрыл сонные глаза.

— Привет, — улыбнулась ему, — больно?

Он быстро моргнул. Дотянулась до пузырька с обезболивающим и налила его в чашку, придержала его голову, пока он пил.

— Хочешь, я тебя немного порадую? — он снова моргнул, сжав кулачки на одеяле, стойкий малыш.

Я поднялась на плохо гнущихся ногах, взяла перо со стола и вернулась к кровати.

— Смотри, — приподняла одеяло со стороны ног и пером провела по стопам — Чувствуешь?

Он непонимающе моргнул, а потом в его глазах отразилось такое счастье, которое согрело мою душу. Он попытался сесть.

— Эй! Лежи, — мягко заставила его упасть на подушку, — Не спеши, скоро ты сможешь сидеть.

Малыш перевел взгляд на свои ноги и улыбнулся.

— Потерпи немного и все будет хорошо! — я взяла его за руку, — Не заметил?

Показала ему его кисти. Малыш неверяще размял руки, сжал кулачки, разжал, растопырив пальцы. Поднес к лицу и начал их рассматривать.

— Нравится? — спросила у него, он снова мне улыбнулся, — Постепенно все станет такое же.

Он поднял руку к горлу и вопросительно посмотрел на меня.

— Голос? — догадалась я, в ответ он моргнул, — Не могу пообещать, — увидев его разочарованный взгляд, заверила, — Но я очень постараюсь.

В комнату зашел дворецкий с подносом в руках.

— Доброе утро, госпожа, — он перевел взгляд на мальчика и кивнул ему, — маленький лорд.

— Доброе утро, Дариан — отозвалась я, — Ен, я уйду ненадолго, но скоро вернусь.

Потрепала мальчика по голове, не хотелось его оставлять одного, он и так неизвестно сколько времени провел в одиночестве, но нужно было идти.

Вернувшись в свою комнату, увидела графа, сидящего на моей кровати.

— Доброе утро, милорд, — вежливо кивнула ему.

— Ариадна, я слышал крики сегодня ночью, — не отреагировал он на мое приветствие.

— Милорд? — не знала, как реагировать на его высказывание.

— У тебя все нормально?

— Да, милорд.

— Тогда спускайся к завтраку.

— Милорд, могу я уточнить кое что насчет Генри? — осторожно начала я.

— Что? — в голосе ничего не изменилось, будто я спросила его о погоде, а не о покалеченном сыне.

— Голос. Как именно он пропал? Вы мне так и не ответили.

— Пропал и все.

— Ничего не может пропасть просто так, — не унималась я, — Генри болел?

— Нет, сначала после пожара он кричал, потом проснулся в одно утро и голоса уже не было.

— Не было, — тихим эхом повторила, а в душе зарождался ураган, подозрения о магии подтвердились, — Граф, лекарь, который его тогда лечил, что сказал?

— Стресс, голос может вернется, а может и нет, — ясно, значит лекарь замешан, иначе он не сказал бы, что от стресса могут порваться связки.

— Я могу с ним поговорить, милорд?

— Да, он будет присутствовать на завтраке.

— Значит(,) в замке кроме Дариана еще кто-то осведомлен о нахождении Генри здесь? — в душе зародилось дурное предчувствие. Что-то подсказывает мне, что не нужно Ена оставлять одного.

— Да.

— Я могу узнать кто? — среди них точно есть тот, кто заставил мальчика замолчать. У лекарей обычно не бывает магических способностей, ибо они постоянно подвергаются проверке, во время которой очень сложно скрывать дар.

— Нет, — не объяснений, ничего, понимай,как хочешь.

— Хорошо, — перевела дух, чтобы не нахамить, — Милорд, мне нужно привести себя в порядок. Я спущусь через несколько минут.

Граф ушел, опрометью направилась в ванну, приведя в порядок себя и платье. Не представляю, как бы справлялась с бытовыми трудностями в эти дни, не владей я магией. Мои вещи так и не принесли. Наспех заплела косу и направилась вниз.