Как это будет

Тренер Лаваль был, конечно, счастлив, Костин тоже и вдвоем они стали качать неожиданную чемпионку. Потом было ее награждение, звуки Марсельезы и щипки проигравших прыгуний. Когда автобусы стали развозить спортсменок по отелям, Сергей упросил Маргерит и Анжелу их сопровождать, а у входа в отель спросил:

— А что, если мы сейчас пойдем вместе в кабаре? Отметим ваши прекрасные результаты шампанским, посмотрим на выступление артистов да и сами потанцуем?

— У нас сухой закон, ты забыл? — ядовито спросила Маргерит.

— А ты не забыла, что соревнования для нас уже закончились и соблюдение спортивного режима пока ни к чему? — ухмыльнулся мажор. — Слышала такую поговорку: шаке шоз ен сон темпс (каждой вещи свое время)? Так вот сегодня время веселиться. Едемте девочки, не пожалеете...

— Ну, если Анжела не против....

— Я целиком за. Но ты уверен, что в этом кабаре для нас найдутся места?

— Добрым словом и десятью марками можно уговорить любого швейцара — я так думаю.

— Десять марок? Это же куча денег!

— Мы там заплатим еще марок двадцать-тридцать: ведь живем-то один раз! — ответствовал мажор и продолжил: — Вы, конечно, успели потратить свои командировочные — зато у меня они остались в целости. Так что эти рейхсмарки — во Францию везти?

Девушки помчались одеваться, а Костин остался поджидать их под липами. Сам он был одет в церемониальный костюм французского спортсмена (коричневый сюртук, белые брюки и туфли) и выглядел, вроде, вполне прилично. Ну а девушки наверняка накупили нарядов в Курфюрстендамме и теперь выбирали наилучшие. Наконец они появились в дверях отеля: затянутые пепельносерыми юбками и жакетами в рюмочку, в черных шелковых чулочках и красных туфельках на довольно высоком (сантиметров 8) каблуке. Блузки под жакетами были ослепительно белыми, на головах их красовались небольшие, но замысловатые шляпки, а на локтях висели на цепочках сумочки из жатой красной кожи. Их шеи оплетали ожерелья из искусственных рубинов, а в ушах посверкивали искорки бриллиантов (тоже искусственных?).

Костин при виде этаких женщин-вамп всплеснул руками и закатил глаза, а потом послал два воздушных поцелуя. Девушки довольно рассмеялись, взяли кавалера под руки и направились на ту самую Курфюрстендамм, где вечером функционировали рестораны, кафе-шантаны и кабаре.

Глава девятая. Традиционные развлечения в кабаре и отеле.

Кабаре "Максим" сверкало электрическими огнями и выставляло напоказ огромное фото знойной красавицы в узком черном платье в пол и с глазами на поллица, Сзади нее маячил высокий черноусый мужчина во фраке, очень похожий на злодея. Впрочем, оба были (если приглядеться) на роликах. Перед кабаре слонялось несколько разнополых пар. Сергей смело прошел сквозь них, говоря "Бештелльт (Заказано)". Увидев через стеклянную дверь с вывеской "кайне Платце" смутную фигуру швейцара, он строго постучал в нее и когда швейцар приблизился, оперся на стекло ладонью другой руки, прижав ассигнацию в десять марок.

— Я, я, — проговорил швейцар, приоткрывая дверь. В этот притвор мажор запустил сначала своих дам, а потом всунулся сам — холуй же тотчас отсек подступивших к двери неудачников. Ассигнация исчезла в его кармане, а Сергей строго спросил: "Во ист дер Оберкельнер?" и пошел в направлении взмаха руки. Мэтр подошел к ним сам, получил свои десять марок и устроил всех троих вполне прилично: в глубине амфитеатра, кольцом охватившего круглую арену кабаре. Столик на троих им тотчас подкатили (сами они уселись на дугообразный диванчик неподалеку от других посетителей), кельнер принял заказ (вполне сносно говоря по-французски) и проворно принес бутылку шампанского в ведерке со льдом. Ловко открыл, ловко разлил и исчез на время.

— Ай да немцы! — изволил похвалить русский мажор. — Что ж, милые дамы, сегодня мне хочется называть вас именно так — очень уж вы прекрасно выглядите, совсем по-взрослому. Я даже заробел чуточку....

Переждав иронические смешки, Сергей продолжил:

— Я не буду говорить о ваших удачных выступлениях на олимпийской арене — об этом вам много скажут во Франции, всего через пару дней. А я хочу выпить за вас как изумительных представительниц прекрасной Франции. Именно такие женщины создают ее славу: энергичные, верящие в себя и излучающие красоту — с каждым своим шагом, каждым взглядом, каждой улыбкой. Да здравствуют Анжела и Маргерит, самые прекрасные девушки в мире!

Девы дружно рассмеялись, покривили удивленно губы, но тут же выпили шампанское до дна.

— А шампанское-то здесь классное, — сказал Сергей. — Я тотчас опьянел. Или это совместное действие вина и вашей сногсшибательной красоты?

— Пуся, — сказала Анжела. — По-моему тебя тянет по пути нашего Роже. Вот только поздновато ты к Маргерит потянулся: разъедемся мы вскоре по своим городкам, и ты даже тонус ей поднять не успеешь. Если только разик, другой....

— А мне жаль, — продолжила Маргерит. — Классная, оказывается, штука. Но зараза Анжела до последнего дня о ней молчала.

— Ну, я не единственный молодой и симпатичный мужчина на свете, — пробормотал Сергей.

— Это да, — продолжила Маргарет. — Только ты ужасно целеустремленный. Захотел стать чемпионом и стал им. Пообещал поднять Анжеле тонус и поднял — так что она меня вчистую перепрыгала. А ведь я до тебя у нее всегда выигрывала....

— Я ей стиль прыжков поменял, — бормотнул Сергей.

— Ха! Ты, главное, ее энергией напитал! Причем подчас странным образом. Она мне рассказала, как ты ее сегодня ремнем исстегал! А она потом со злости всех обштопала....

— Что-то вы совсем не пьяные, — перевел разговор мажор. — Позвольте мне налить вам по второму бокалу. И еще: право на тост я передаю вам. Потому что вы меня совсем смутили.

— Ах ты бедненькая, несчастная овечка, — язвительно сказала Анжела. — Если бы я не видела тебя в волчьем обличьи — не поверила бы. Тем не менее я поднимаю тост за тебя: единственного и неповторимого Сержа Костена, беглеца из России. Во Франции таких оборотней нет, слабоваты наши мужчины. А ты, волк в овечьей шкуре, процветай и помогай избранным другим. Виват!

— Я же хочу добавить, — сказала Маргерит. — Как жаль, что наши пути расходятся. Мне теперь тебя будет не хватать — хоть я и не узнала тебя близко как Анжела. Виват!

Вскоре бутылка шампанского подошла к концу, но внимательный кельнер тотчас принес бутылку бургундского и к ней — жаркое по-бургундски же (в соответствии с заказом Костина). Три молодых организма, лишенных привычного ужина, тотчас заработали челюстями и за полчаса смолотили еду подчистую. Могли бы управиться в два раза быстрее, но мажор старательно наполнял бокалы и еще произносил тосты: за Анжелин аппетит, за зубки Маргерит, за перси Анжелы (с пояснением что это за часть тела по-русски), ягодицы Риты, женские бедра вообще и разновидности женских ножек. Тосты, конечно, были пошловаты, но приемлемы в связи со значительным опьянением тостуемых и тостующего. В большинстве они сопровождались взрывами смеха.

Вдруг в зале зазвучала бравурная музыка и на арену вынеслись на роликах та самая большеглазая дама и черноусый тип, похожий на вампира. В течении часа они развлекали публику на все лады: то веселили, шлепаясь задницами на пол, то изображали романтические танцы под луной, то она пела, а он всячески гнулся под звуки песен, то пел, завывая, он и это производило жутковатое впечатление. Под конец они свились в натуральном эротическом танце, тесно скользя друг по другу и обхватывая руками самые интимные части тел. А потом ушли за кулисы, вышли на "бис" и более не появлялись.

Заскучать публике распорядители не дали и объявили начало танцев. Первым зазвучало знойное танго "Кумпарсита", на звуки которого не сговариваясь поднялись Анжела и Серж, вцепились друг в друга и стали двигаться кто во что горазд, но почему-то удивительно слаженно. Страсть наполнила их тела и мажор тесно сплетал ее ноги со своими, вжимался чреслами в ее оттопыренный зад и, вдруг сделав пируэт, давил уже своим задом ее нежное межножие, ну а его руки постоянно скользили по всему ее телу, особо стремясь в подгрудие, подмышки, на талию и бедра. К концу танца оба так возбудились, что он шепнул ей на ушко:

— Ужасно тебя хочу. Идем в туалет.

— Тогда в женский. Там запах приемлемый.

Анжела как заправская разведчица сначала нашла пустую кабинку, потом вернулась к входу, втянула мужчину за собой и сунула контролерше пять марок. Та хмыкнула и даже глаз более не подняла. Оказавшись за дверью с запором, заговорщики молча растелешились до приемлемого минимума (Сергей все-таки вытащил наружу недавно воспетые им перси) и со всей накопленной страстью совокупились. Их тяжелое дыхание было, вероятно, хорошо слышно (и некоторые женские каблучки приостанавливались около их кабинки), но другие звуки они давили в зародыше. Лишь в финале из груди страстотерпицы вырвался все-таки короткий стон, с которым она приникла к совратителю, сидящему на унитазе. На выходе они столкнулись с парой молодых женщин, которые посмотрели на них с боязливым изумлением.

Маргерит они за столом не нашли. В зале, впрочем, звучал бодрый фокстрот, который отплясывали почти все посетители кабаре. Наконец, он закончился, и Маргерит взбежала по амфитеатру в сопровождении статного белокурого красавца — явного "ганса". На весьма ломаном французском языке он представился Сергею и Анжеле как Гельмут Шлезингер, летчик.

— А вас я знаю, — сказал он с восхищением в голосе. — Вы — олимпийские чемпионы по прыжкам в высоту, Серж Костен и Анжела Бертье! Ну, а с Маргерит Николас я только что познакомился.

— Шустрый, — буркнул Сергей по-французски. — Может, потанцуешь с ним, чемпионка?

— Пожалуй, не буду. Марго на него во все глаза смотрит. Отдохну пока.

— Странно. Ты только что получила заряд энергии.

— Да, странно. Мне почему-то хочется сидеть и смотреть на тебя. А еще держать тебя за руку. Я осознала, что через несколько дней мы расстанемся.

Тут вновь заиграла музыка и Гельмут с Маргерит побежали танцевать.

— Как ты думаешь, — спросила Анжела. — Мы можем ее на него оставить?

— На насильника он не похож, хотя при случае своего не упустит.

— Да и ладно. Марго не помешает секс с новым любовником. Хорошо, что не с тобой.

— Я просто прикалывался сегодня. Пытался взбодрить неудачницу.

-А я всерьез заревновала. Гад ползучий.

— Так что, идем отсюда?

— Идем. Только с кельнером рассчитаемся.

Последняя десятка сделала свое дело: строгий портье "Савоя" согласился дать Сержу Костену комнату до утра. Ну а с кем он там будет проводить время — не его дело. Так Сергей и Анжела впервые оказались в одной постели. Он привычно потянулся к ее сексапильному телу, но Анжела попросила:

— Ты совсем меня не целуешь. Мне сейчас хочется с тобой понежничать, соединиться душами....

Как ни странно, Сергею захотелось того же. И он прильнул к ее устам, перемежая сладостные поцелуи с ласковыми словами, преувеличенными эпитетами и сравнениями с Клеопатрой, царицей Савской, Сарой Бернар и Джоан Кроуфорд.

— Я правда похожа на Кроуфорд? — тоненько засмеялась Анжела.

— Ты куда лучше. У этой голливудской звезды слишком широкие плечи — а у тебя узенькие, девичьи. Зато под ними очень сдобные тити — шедевральное сочетание изящества и объема.

— Да... Знаешь, как они мешают прыгать? Приходится их плотно утягивать, приматывать к туловищу.

— Что делать, красота требует жертв, — хохотнул мажор. — Зато ноги у тебя смотрятся на миллион франков: такие ровные, гладкие, с завораживающим переходом к ягодицам и чудесным лоном между ними. Если бы ты позволила фотографам делать с себя снимки, то вмиг обогатилась бы. К сожалению, цветное фото еще очень неполноценное.

— Я не беспринципная дура, чтобы позволить себе сниматься обнаженной, — возразила Анжела. — Хотя в купальном костюме можно было бы....

— И я могу предложить тебе такой купальник, что любой мужчина, глядя на тебя, начнет ронять слюни.

— Неужели ваши комсомолки перещеголяли всех модниц с Лазурного берега? Что-то не верится....

— Говорят, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Я тебе нарисую не один вариант купальника, а несколько. Но завтра, любовь моя, завтра. А сегодня дай мне на тебя налюбоваться: походи по номеру голышом, повращайся во всех ракурсах и лучше в туфлях на высоком каблуке.

— Да ты просто лакомка какой-то! Я совсем недавно была очень стеснительной девушкой....

— Ты ходи, ходи... Что ж, завтра ты можешь стать законодательницей мод под моим руководством.

— Так ты не бросишь меня, мон шер?

— Совершенно не хочется. Ты — воплощенная девушка моей мечты! Прыгай обратно в постель, ибо сдерживаться уже невмоготу....

Глава десятая. Лавры триумфаторов

Французская делегация вернулась с Олимпиады в ранге бронзовых триумфаторов. В том смысле, что заняла в неофициальном зачете третье общекомандное место, выиграв 9 золотых медалей, 6 серебряных и 6 бронзовых. Больше, конечно, было у безусловных фаворитов: Германии (89 медалей, из них 33 золотых) и США (56 медалей, из них 23 золотых). По общему признанию наиболее эффектными стали победы в прыжках в высоту — а ведь еще за месяц до игр Олимпийский комитет Франции всерьез рассматривал вопрос об исключении прыгунов из легкоатлетической команды. Серж Костен и Анжелика Бертье стали самыми популярными французскими спортсменами 1936 года. Газеты и журналы Франции наперебой выпрашивали у них интервью с фотоснимками и даже фотосессиями. Модные дома активно предлагали рекламу своих одежд, белья и аксессуаров, а автоконцерны — рекламу своих "Пежо", "Ситроенов", "Рено", "Бугатти" и т.д.

— Вот наши доильные агрегаты, — сказал Серж Анжеле после н-ной встречи с настырными гестионнерами автокомпаний. — К сожалению, все они настаивают на исключительной рекламе их продукции, в то время как мне было бы приятнее расхваливать то один, то другой автомобиль. И выгоднее, конечно. На ком же остановиться? Самому мне нравится мощный, спортивный Бугатти, но выгоднее было бы поддержать увядающий "Панар-Левассер", который тоже специализируется на спортивных автомобилях. Тебе же я советую рекламировать дорогущий "Делоне-Бельвиль" — глядишь, им понравятся твои ужимки, и они подарят тебе один экземпляр.

— Просто так подарят, за красивые глаза? Или чего еще попросят?

— Прикинься перед ними дамой, которая имеет несомненное право вращаться в самой элите общества. Я тебе в этом поспособствую. Меня пригласил на неофициальный ужин президент Альбер Лебрен, я же приду не один, а с тобой.

— Странно, меня он не пригласил....

— Дело в том, что у нас с ним есть один пикантный секрет, о котором никто больше не знает. Из-за него он ко мне и благоволит

— А со мной ты этим секретом поделишься?

— Только если ты введешь по отношению ко мне жесткий целибат.

— Тогда считай, что я его уже ввела.

— Анжела! Давай сначала сходим на ужин к президенту, а там посмотрим на развитие событий.

— Ладно, уговорил. Вот только в чем же я к нему пойду? Нужен исключительный наряд, а такого у меня нет!