Кое-как приподнялся и смог присесть рядом с большим валуном. На большее у меня уже не хватило сил. Ещё смог скинуть рюкзак на землю. Горлышко бутылки торчало из бокового кармашка. Удалось открутить пробку и присосаться к бутылке. Всё, одно дело сделано, утолена жажда, и кажется, полегчало.

Так и сидел я долго-долго, тупо, блуждающим взглядом разглядывая окружающие оплавленные камни и выжженную землю вокруг себя. Да, что же тут было? Вроде, пожар. Так, одни камни. Гореть, вроде бы, ничему. Одни развалины из кучи камней и камушков. Ничего стоящего вокруг не вижу. Но что это такое? Я собрал все свои силы, и, напрягшись, смог недалеко от себя на более-менее ровном участке разглядеть очень даже отчетливо большущий, на мой взгляд, кругловатый, диаметром в пару сантиметров, может, чуть больше, явно драгоценный камень, ограненный, в изящной оправе, с такой же красивой длинной сдвоенной цепью. Почти как в ювелирном магазине. Надо же, а тут бриллианты с золотыми цепочками просто так валяются. Чудеса в Гусляре! Рядом же лежал овальный и чуточку плоский, можно сказать, что и невзрачный, но разноцветный камешек типа крупной гальки, длиной как у крупного куриного яйца, но с большим отверстием посередине. Это-то уж я смог точно определить. Опять, явно творение человеческих рук. Что же это получается, что здесь имеются или были люди? Хорошо это или плохо? Как знать, люди бывают разные, хорошие и плохие, добрые и злые. Один тебе поможет, другой же нет. И не всегда это разные люди. Как правило, один и тот же человек в разных обстоятельствах поступает по-разному. И я не исключение. Могу творить добро, а могу и пройти мимо с равнодушным взглядом. Одному попрошайке в Свердловске-Екатеринбурге собрал целый пакет еды, а многим таким в московском метро не дал и копейки. И другие, как показывает жизнь, поступают так же.

Пора решать, что же мне делать далее. Сначала следует подкрепиться. И, похоже, время уже обеденное. Нехитрая еда на день, что я взял с собой в лес, это как раз кстати. Правда, страшно мало для длинного путешествия. А если я не найду здесь никакой еды, то умру страшной голодной смертью. По спине прокатился неприятный холодок. Будем надеяться, что этого не будет.

После хлеба с куском колбаски и парой варёных яиц и нескольких глотков холодного чая я немножко расслабился. Еды мало. Остались полбуханки хлеба, немного колбасы, пластиковая тарелка вареной картошки, пяток яиц и три луковицы. Да ещё пара головок чеснока. И ещё две банки консервов скумбрии с маслом. И на всё початая пластиковая бутылка, и всего лишь литровая, с чаем. Даже если сильно экономить, хватит на два дня максимум.

Теперь что за вещи у меня с собой? В рюкзаке обнаружились небольшой топорик, котелок, и чудо, фляжка с водкой. Ну, он у меня в рюкзаке лежит всегда. Особенно не употребляю, но иногда в лекарственных целях можно. Вот и сейчас как раз глоточек для снятия стресса. Хорошо! На дне кинжал с ножнами самодельный. Пойдёт. Моток капроновой веревки — тоже вещь. И напоследок в правом боковом кармашке — в большом полиэтиленовом пакете семена. Вот чудеса! Купил в райцентре на днях, а выложить забыл. Тут как раз всё есть, что надо мне для огорода. Вот, завалялись семена огурцов аж пяти видов, помидоров и капусты — трех, морковки — двух. Кабачки, баклажаны, свёкла красная по одному пакетику, свекла кормовая аж три пакета побольше, самодельных. Есть тыква, даже арбуз и дыня — по пакетику. Ещё кулечек лука-севка и чуть меньше — чеснока, и, надо же, подсолнуха. Ну, дай бог, что бы у меня и здесь был свой участок. Всё засажу со временем. Что остается мне, только вот так и подшучивать над собой, бедным, и мечтать, что всё кончится хорошо!

А что бугрится с левой стороны? Картошка! Пять картофелин размерами каждая в небольшое яйцо! Опять же в райцентре купил. Продавец сказал — новый урожайный сорт. Значит, не пропаду. Будет картошка, будет и хлеб, правда, второй.

А что в карманах? Часы командирские — одна штука, время около двух часов пополудни, тикают. Быстрее заведём, а то счёт времени потеряю. Смартфон — не работает, то ли сломан, то ли зарядка кончилась. А зарядника с собою нет. Очень жаль. Без него как без рук. Пригодился бы очень. Ладно, спрячу в карманы подальше как память о прошлом. Ножик перочинный складной, ещё с советских времен, только нож и вилка со штырем с другой стороны. Ну, само собой — ложка алюминиевая. А ещё метр складной. Хорошая нужная вещь, много места не занимает. И пара ключей, на память о том, что у меня есть, точнее, был дом, куда мне, может быть, больше и не суждено вернуться. А, может, и суждено? Буду надеяться всем сердцем, душой и со всем, что у меня есть! И куча ненужных монет, завалявшихся в кармане — от нескольких десяти и пятидесятикопеечных до десятка рублёвок и по паре двушек и пятёрок.

Всё-таки маловато у меня разного добра. Как не повезло! Людям же везёт! Когда куда-нибудь попадают, и то добра полон воз. А у меня лишь только то, что случайно оказалось в карманах. Нехорошо и обидно!

Думаю, всю мелочь надо переложить из рюкзака в карманы куртки, что и сделал. В нём остались только еда, котелок с фляжкой и пластиковая бутылка. Даже лук с чесноком перешли в карманы штанов. А топорик засунул за пояс. Вдруг что — удобно доставать.

Напоследок я всё же решился подобрать драгоценный камень. Странно, а ведь вещь как будто абсолютно новая. Тут кругом камни оплавлены адским огнём, а это украшение совершенно не пострадало. Загадка ещё та! Как только камень оказался у меня в правой руке, то он и засветился непонятно как ярко-красным цветом. Возникло ощущение того, что меня проверяют или изучают. И ещё я почувствовал сильное жжение в правой же ладони, которое чуть позже прекратилось. Камень тоже потускнел.

Чудеса какие-то? Довольно неожиданно. И я решился засунуть камень в левый внутренний карман куртки. А в разноцветный камешек просто продел кусок капроновой веревки и спокойно повесил его на шею, как амулет. Пускай будет. Наверное, он тоже с каким-нибудь секретом? Вроде, на вид совсем невзрачный, а всё равно цепляет взгляд. И тоже совершенно не пострадал во время непонятного катаклизма.

Едва камушек очутился у меня на груди, как я почувствовал тепло, исходящее от него. Это как кошка удобно пристроилась за пазухой, закрыла свои глазки и свернулась калачиком для долгого сна. Мне, вот, стало так приятно и тепло, словно во времена далёкого детства, когда мать, бывало, гладила нежно по голове. Вспомнились те времена, и снова стало грустно.

Прости меня, мама, прости своего сына, и, как в песне, 'поговори со мною, мама, о чём-нибудь поговори, до звёздной полночи до самой мне снова детство подари!'

Время — часика три. Ну что же, пора в путь! Хоть и сильно шатало, но я всё же решился. Подобрал под навесом длинный кусок железки. Он, хоть и грязноватый, покорёженный, да и тяжеловатый, но, за неимением лучшего, сойдёт. Надо как можно быстрее вырваться из этих развалин на нормальные земли. Авось, повезёт, и попадутся несчастному путнику пусть и не райские гущи, но, хотя бы, найдётся какой-нибудь небольшой оазис с холодной ключевой водой! И тогда заживу я нормальной жизнью до конца своих дней.

* * *

Глава 3.

Плен, и мне повезло, что остался живым и здоровым...

Как же я смертельно устал! Хотелось лечь прямо на землю и долго-долго так лежать. Смотреть на небо, на плывущие там облака, и ни о чём не думать. Но приходилось вставать на ноги и идти вперёд до посинения! Только заветная фляжка, перекочевавшая в карман куртки, и её содержимое помогли мне выдержать напряжение этих двух суток ада. Невозможно было остаться в этих развалинах, как оказалось, расположенной в довольно широкой долине с невысокими холмами по краям. Нет там ничего — ни еды, ни воды, ни даже приличного места для ночлега. И дров, похоже, нет? Вообще, всё в этой долине было выжжено без остатка.

Непонятно, что случилось? Прямо Армагеддон какой-то? Местность вот так и осталась страшной, словно после применения атомной бомбы, и очень мощной. Так, наверное, даже в Хиросиме и Нагасаки не было. Всё сожжено начисто, даже без пепла. Так было на всём моём пути. Шёл я и шёл, еле перебирая ноги, по небольшому ущелью, похоже, с высохшим извилистым ручейком посередине. Ни капли воды не имелось в нём, и даже песок на дне был абсолютно сухим. Лес, росший по склонам, был не то что выжжен, а испарён без остатка. И редко где я смог увидеть какой-нибудь уцелевший пенёк. Всё беспросветно. Местное солнышко, вроде и обычное, и в то же время, как-то отличающееся оттого, что я видел ранее, без жалости подгоняло меня, явно грозясь испарить полностью и такого бедного путешественника. Приходилось идти, несмотря ни на что. И ещё темнота ночью, густая и полная. Не знаю, отчего, но не было видно даже хоть кусочка луны. Правда, что-то вроде звёзд на небе имелось, и всё это незнакомое ясно говорило мне, что я действительно попал! По самое не хочу!

Да, действительно, я смертельно устал! И так лежавший без сил ещё в развалинах, наверное, на третий день еле смог доковылять до этой благословенной рощи, что так уютно расположилась на другой стороне, не менее, благословенной, речки, которую я только что оставил сзади. Как же вкусна чистая и свежая вода! Наверно, вылакал её так много, что больно стало в животе. Но чувство осторожности не оставляло меня. Хоть и за двое суток среди выжженной земли и оплавленных камней я не встретил никого, но помнил, что чужого никто добром в гости не ждёт.

Как правило, одинокий обессиленный путник может быть только жертвой хороших и не очень любителей чужого добра и жизни. А тут после выжженной земли, потом обгоревших кустов и деревьев стоит, качается на лёгком ветру уже вполне приличный лес, правда, явно не земной, и птички непонятные летают. Что-то и похожее, и в то же время и сильно отличающееся от того всего, что я видел дома. Правда, и видел-то я совсем мало, ну среднюю полосу до Урала и Западной Сибири, север с тундрой, и Крым с Кавказом до Сухуми. Может, это и Земля, но всего лишь где-нибудь в далёких-далёких южных краях? Ведь я там никогда не был. И просто не могу представить, что там, на юге, растёт, и какие животные и птицы обитают?

Точно, не Земля это! Где ещё можно увидеть странную птицу-змею, можно сказать, даже как бы летающего динозаврика, пусть и совсем мелковатого коротковатого?! Наверняка, только где-нибудь в далёком Юрском периоде, который изредка показывают в фантастических фильмах. Летали такие-сякие птички иль не птички в том фильме про динозавров. Но вот лес, всё-таки, в целом вполне смахивает на обычный земной, знакомый и теперь мне не доступный. Тут растут и множественные хвойные деревья, вроде ели или южного кипариса, и лиственные, например, вот эти красавицы, почти ничем не отличающиеся от той же берёзы. Но много и таких растений и прочих, сильно не похожих на земных. Например, что-то типа разлапистых гигантских папоротников, почти таких же, какие растут в нашем лесу, но раз в пятьдесят больше и толще, и которых можно только в кино и увидеть, особенно в американских фантастических фильмах. Или что-то подобное хвощам, но только тоже приличных размеров? А так, лес как лес, и всё же, наверное, как где-нибудь в южных краях, где мне однозначно не приходилось бывать, но про которые изредка читать приходилось. Или посмотреть документальный фильм. И ещё...

Просто, когда я покидал свой родимый дом, помнится, была ещё очень даже ранняя весна, кое-где даже лежал снег. А здесь, судя по обильной листве и всякой зелени, правда, тоже не очень земной, уже вполне середина лета. Явно, другой мир, но для жизни пригожий. Ведь не умер же я. Вполне себе прилично дышу и даже мыслю. Правда, пока кроме водички ничего и не пробовал. А может, всё же Земля? Может, в придачу меня неизвестные боги переместили ещё и во времени? Хотя, мне совсем не до чудес природы. Я и так уж держусь из последних сил.

А животные тут пугливые. Так ни один и не показался. Только что-то типа мышки пробежало, а так тишина! Тьфу ты, это же верный признак того, что есть в роще что-то чужое и страшное для животных. А что может быть страшней самого страшного и умного двуногого хищника под названием человек разумный, не всех, конечно, а только отдельных его представителей?

Хотя, я со своими странными представлениями о жизни и нравах, ещё с советских времён, вроде, совсем не относился к таким самым-самым и никогда даже не пытался.

Конечно, многие, как принято говорить в нынешние времена, стали 'крутыми'. Только как было достигнуто это положение? Наверное, не самыми честными и даже законными путями, и никак не заработано 'непосильным трудом'? Можно сказать, что лично мне, вот, просто никак не удалось вписаться в новые жестокие реалии сильно усечённого и людьми, и землями нового государства, уже со старым названием, но, даже после страшных потерь, стараниями предков, обладавшего неисчислимыми богатствами.

Так что, никого страшней человека нет, и тут мне остается только осторожничать, и остерегаться, и не попадаться в плохие руки. И я, чисто в целях самоуспокоения, взял в одну руку топор, а в другую — обожжённую железную палку, найденную в развалинах. Так и не заметил, осторожный такой, как выскочил на опушку и чуть не наткнулся прямо на коренастого мужика чуть ниже меня. На голове этого типа красовалась тёмно-синяя остроконечная, по виду кожаная, шапка с белой волнистой шерстью по краям, и он, занятый вполне естественным делом, в придачу увлечённо рассматривал небольшую зверюшку, типа самой настоящей белки, укрывшейся на высоком дереве. На нём выделялся длинный грязноватый халат почти до земли, с перекрещивающейся на груди перевязью и широким поясом, где висело что-то типа ножен для меча или сабли. И главное, этот сильно настороживший меня воин, и явно из исторических фильмов, был смуглым, узкоглазым, типа товарищей из среднеазиатских республик. И он очень сильно и неприятно пах, хотя и я сам тоже был не подарок, надушенный изысканными ароматами.

Всё-таки, этот рослый, коренастый и очень даже широкоплечий азиат, в отличие от некоторых, действительно был воином. И молодым, и сильным. Наверняка, на мой поверхностный взгляд, опытным и повоевавшим, раз всё снаряжение было подогнано как раз по его фигуре? Растерянность приученного к таким ситуациям человека длилась недолго. Видя, что его противник тоже вооружен, не важно, что всего лишь небольшим топориком и коротким копьем, воин почти мгновенно вытащил из ножен саблю и взмахнул так резко, чуть наискось сверху вниз. Он всего лишь чуть-чуть не достал до меня, так как я, напуганный до дрожи в ногах, резко поддался назад, одновременно интуитивно поднимая руку с топором. Сабля со всей силой рубанула по железной палке, выбив её из моих рук. Теперь же я по инерции подался вперёд, одновременно отводя правую руку до упора назад! И мой топорик, кстати, из очень хорошей легированной стали, изготовленный в инструментальном цеху, лично мною закалённый в заводской термичке, где я когда-то работал мастером участка, почти сразу же тоже взлетел по инерции вверх. Взмах! И вот единственное моё оружие со всей силой опустилось, скользнув прямо вдоль головы, на плечо азиата. Точнее, топорик врубился сбоку в его шею, там, где она соединялась с телом. И там и остался. А я, до глубины души удивлённый тем, что только что совершил, застыл железным истуканом, не способным ни на что большее. Совсем не ожидал от себя такого! Но жить то хочется! И, наверное, и не такое совершишь во имя сохранения, пусть и никчемной, но своей жизни.

123456

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓