Хроники Дебила. Свиток 3

Быстренько отвязал ремешки, которыми ножны кинжалов и чехол топора привязывались к специальным колечкам на моем воинском поясе.... И совершенно не к месту подумал какого же высокого уровня Тут достигло искусство вязать узелки. Да и немудрено, — веревка и узел Тут, пока еще наиболее распространенный тип крепежа, так что местные знают в них толк. Веревками связывают каркасы домов и лодок, так что те держатся годами. Приматывают кинжалы к ножнам такими хитрыми узлами, что развязываются одним движением пальца, но при этом плотно держат оружие на своем месте....

...Стоп. — Пожалуй со всем оружием расставаться не стоит, а то вдруг еще не поверят что я вот такой вот безоружный по степи хожу, и обыщут рощу? — Оставлю себе один из кинжалов, — тот длинный. Он и качеством похуже остальных будет, а ткнуть в бок верблюжатника или верблюда, — и такого хватит. Да и метать такой попроще будет. А я тут все равно один, так что столь подлой тактикой, сильно в глазах друзей не опозорюсь. В общем, — привязываем его обратно....

...Вдруг пальцы невольно коснулись пришитых к поясу скальпов.... Это сразу разрешило все сомнения и подсказало что делать дальше. — Шесть черных скальпов на моем поясе, — вряд ли станут хорошей рекомендацией на должность овцепаса или пропуском в оикия. Скорее всего меня сразу грохнут, если не из мести, то как потенциально опасную личность, попробовавшую на вкус кровь будущих хозяев. Так что путь у меня выходит теперь только один. — Драться!

...Так. — Срочно припрятываем оружие и кошелечек с серебром-золотом, ...Ага вот под эту вот корягу, и навалим сверху какой-нибудь дряни. Теперь тикать отсюда, а то вдруг этим сволочам придет в голову обыскать место где меня замочили.....

Но из рощи выходить не буду. Тут у меня намного больше шансов, поскольку верблюду среди этих кустов и деревьев особо не развернуться, да и нападать можно из засады. ...Хотя кого я обманываю? — С деревянным колом, да против закованного в доспехи воина, — шансов и так практически ноль. Разве что попробовать повредить верблюда? Но тогда надо очень постараться умереть сразу, иначе убивать меня будут долго и очень мучительно. ...А я боли боюсь.

...И где эти сволочи? Верблюды же не тигры, — подкрадываться не умеют. Почему не слышно шагов или звона доспехов?

Тут что-то заставило меня резко обернуться. Он стоял у меня за спиной и довольно так улыбался. Какой же я дурак! — Решил что аиотееки полезут в рощу на верблюдах, забыв что они и пешком вполне способны надрать задницу такому горе-вояке как я. Но делать было нечего, я вскочил и бросился на врага, метя ему своим колом в защищенный доспехами живот. Но в последний момент резко поднял свое оружие и попытался ударить в открытое лицо. Аиотеек без особого труда ушел от летящей в голову палки, но следующий, направленный в пах удар, ему уже пришлось отбивать маленьким щитом что аиотееки носили на левой руке. Я опять ударил по ноге, а потом резко дернул на себя. ...Забыл придурок что в рука у меня не мой протазан, которым можно было бы подцепить ногу и поранить ее, а обычная гладкая палка. Но кое-чего я все же достиг. — Разозлил врага, и он тоже пустил свое оружие в ход. Примерно с полминуты мы кружили по полянке, обмениваясь ударами. Я выкладывался на полную, яростно пытаясь достать своего противника, потому как про тактики и стратегии сейчас можно было смело забыть, — тут еще как минимум двое противников где-то рядом ошиваются. А в отдалении еще с полсотни марширует. Так что в любую секунду они могут присоединиться к нашей разборке. А я и так вроде в счете не веду.

Правда пока мне удается отбиваться от довольно спокойных и расчетливых атак своего противника. То ли опыт драк с Лга*нхи, который куда выше, мощнее и быстрее моего нынешнего противника, помогает, то ли эта сволочь просто играет со мной. Но так или иначе, а пока я еще держусь....

О! — Вот и двое остальных. Не знаю когда они тут появились. Но спокойненько стоят рядышком и любуются на наш поединок, не вмешиваясь. — Наверное не хотят красть ману приятеля. А может просто не считают необходимым помогать ему в битве с таким слабаком как я. Но скорее всего первое, — они же блин рыцари, и значит у меня есть шанс перебить их по одному.

...А потом кол внезапно покинул мои руки, а левая щека и ухо, вдруг свели тесное знакомство с древком вражеского копья. А в следующий миг, в их клуб близких друзей вступило и мое солнечное сплетение с брюхом, на пару схлопотавшие удар подтоком копья. Обидно-то как. И больно!

...Пришел я в себя спустя несколько минут, и первым делом попытался доблестно заблевать сапоги стоящие у меня перед носом. Увы, — это не было порывом моей героической души, (как я обязательно напишу в своей автобиографии в назидание потомкам.... если выживу), но потребностью изрядно побитого организма. Судя по головокружению и шуму в голове, у меня была порядочная сотрясуха остатков усохшего мозга, да и удар окованной бронзой палкой по брюху, очень трудно перепутать с тайским массажем.

...Ага. И удар сапогом по ребрам тоже.... Сапог снова начал отходить назад для нового удара, а жесткий голос над головой пропел что-то с властными интонациями. Хрен его знает чего он от меня хочет, то ли из за шума в голове, то ли из за уровня своего знания аиотеекского, но я нихрена не понял. А вот повторный удар, и рывок за шиворот были куда понятнее. Скрючившись и держась за отбитые ребра, я с трудом поднялся. Знакомый голос опять пропел незнакомую песенку над моим ухом. Слова были красивые, но абсолютно непонятные. Снова схлопотал подзатыльник, плюху по уху и пинок по заднице сваливший меня с ног. И опять знакомая песенка сопровождающая пинок и рывок за шиворот. Какие однако говорливые сволочи попались.... Опять плюха, тычок в подбородок заставляющий поднять голову, и наглая рожа поющая мне что-то прямо в лицо.

— Пошел на

* * *

, пидор гнойный. — Вежливо прокомментировал я его вокальные испражнения. — И дыши бл*ть в сторону, а то у тебя зубы гнилые мудозвонище сраноговнистое.

...Смотри-ка ты. — Подействовало! — Все три персонажа перестали орать на меня и начали обсуждать что-то с удивленными интонациями в голосе, с интересом посматривая в мою сторону.

Но продолжалось это недолго. Один из аиотееков, тот самый что уделал меня, подошел и содрал с меня мой воинский пояс. Достал кинжал, пренебрежительно оглядел его и сунул обратно в ножны. Зато естественно сильно заинтересовался пришитыми на поясе скальпами. После чего опять на меня обрушился поток песнопений и оплеух.

Ну что за сволочи эти аиотееки, у вежливых и деликатных ирокезов меня давно бы уже спокойно прирезали и содрали бы скальп, а они.... Ну ясен хрен. — Скальп! — Аиотееков очень заинтересовали мой черный скальп и не менее черная борода! Это как если бы доблестные колонизаторы Африки, вдруг обнаружили в самой середине континента, среди сплошь чернокожих племен, — белокожего блондинчика с голубыми глазами. Ясен хрен я их этим заинтересовал. И именно поэтому, до сих пор жив.

Полагаю сначала они меня приняли либо за одного из своих, либо может за дезертира. Вот только ритуальные шрамы у меня на морде, необычайная прическа, (правда после всех купаний и мытарств, от моего некогда гордо торчащего ирокеза осталась лишь нашлепка волос на темечки), деревянный кол вместо копья и кинжал выделки мастерских Олидики, в сочетании с туземной одеждой, — явно показывали принадлежность к неизвестному им племени. Да плюс еще я не понимая их язык, — сам говорю на каком-то совсем уж неведомом языке, не похожим ни на один из местных языков. Так что я тут получается, — тутошний международный человек-загадка. И возможно, этим удастся воспользоваться.

Все началось с внезапного волнения Лга*нхи и других степняков, вдруг ставших какими-то нервными словно подростки перед первым свиданием. А потом и я услышал характерных грохот копыт, мычание и..., запах. — Все ясно. К нам пожаловали старшие братья! И наши истосковавшиеся животноводы ринулись на встречу близким (по разуму) родственничкам, со всей прытью что только могли развить их длинные шустрые ноги.

К тому времени, когда и я поспел к месту встречи на своих коротеньких и неторопливых, у них уже вовсю шла процедура знакомства.

Возможно кто-то подумает что и овцебыки побежали к новоявленным младшим братьям раскинув в стороны копыта, и сгорая от нетерпения возобновить родство, заключив лысых двуногих родственничков в тесные объятья? — Хренушки! При виде несущихся им навстречу первобытных мордоворотов, — овцебыки, (как и всякие разумные существа) заняли оборону приготовившись подороже продать свою жизнь.

Стандартная тактика, — коров и телят в центр, а быки-защитники выстраиваются кругом грозно роя копытами землю, и прикидывая яростно горящими глазенками, кого сподручнее будет нацепить на рога.

И начинаются игры. ...Возможно одни из самых древних что сохранились на земле, хотя и изменив своей первоначальной сути. ...Ну по крайней мере, — на моей земли и в моем времени. — Быки внезапно выскакивали из плотного строя собратьев, норовя подцепить крутящихся возле них непонятных зверушек на рога, или стоптать копытами. Удар, и мгновенный уход назад в стадо, или наоборот, — само стадо следует за смельчаком, выдавливая атакующих врагов из своего жизненного пространства. А эти враги, — радостно уворачиваются от огромных туш, играя со смертью и норовя хлопнуть атакующего быка по мохнатому боку или рогатой башке. Малейшая ошибка, поскользнувшаяся на помете или запнувшаяся за пучок травы нога, и можно живо схлопотать рогами в бок, либо быть размолотым копытами по земле. Но ставки в игре высоки, и награда победителю, — сытая и безбедная жизнь, — стоит подобного риска.

Поистине эпическое и чудесное зрелище..., если смотришь с достаточно безопасного расстояния. Никакой наигранной зрелищности присущей корриде поздних времен, но лишь дикое соревнование в скорости, бесстрашии и ловкости. Человек заслуживает право пользоваться молоком и мясом дикого животного, демонстрируя ему свою силу и превосходство. И продолжает это делать до тех пор, пока быкам не надоедает нападать на назойливых, но все же похоже безопасных зверушек, и они начинают мирно пастись смирившись с существованием человека рядом с собой. ...А потом постепенно позволяя и запрячь себя в волокуши, и забирать молоко предназначенное их телятам и даже распоряжаться своими жизнями. Вот так оно все и происходит..., когда-нибудь, в первый раз!

...Впрочем, эти овцебыки не были по-настоящему дикими, и с нашим присутствием смирились достаточно быстро, пободавшись лишь для проформы с существами несущими на себе непривычные запахи. Воссоединение семей состоялось!

...И как это обычно бывает с приездом дорогих родственничков, — с собой они притащили и кучу проблем.

Для начала Леокай пригнал аж целых четыре стада. А поскольку большие братья не одобряли кучного проживания, — их сразу пришлось разводить по разным углам степи.

Второе, — только одно из стад было нашим, а откуда Леокай взял остальных, оставалось загадкой. ...Мне-то лично пофигу. Но моих степняков этот вопрос сильно заинтересовал, пробудив в них старые, и уже почти забытые инстинкты. — Вместе с чужими стадами, запахло и чужими племенами-конкурентами. Так что вместо того чтобы впахивать в своей мастерской, мне почти сутки пришлось просидеть на Совете, слушая как наши степняки обсуждали насущные проблемы где пасти и как охранять. И давать пояснения от Духов, что те нифига не в курсе откуда эти зверушки взялись, но тем не менее, не возражают против их совместного с нами проживания. ...Впрочем, мое (вернее духов) незнание, после долгих раздумий ирокезы сочли добрым знаком, означающим что либо старшие братья забраны от совсем уж чужих племен, (в смысле несвязанными узами родства с моими степняками), либо духи действительно не возражают чтобы мы ими воспользовались. (А я блин о чем твержу?). ...Надо ли объяснять, — что вся эта заумная хренотень, понадобилась ирокезам лишь для того, чтобы убедить самих себя в праве владеть стадами? Даже выскажи я им прямой запрет от Духов, — все равно они каким-нибудь путем да самоуговорились бы, обернуть этот запрет разрешением. ...А мне все это пришлось выслушивать и даже комментировать. Кошмар!

...Еще, создавшееся положение, делало несколько пикантным то обстоятельство, что три стада, — предназначались в пищу пришлым работникам, и лишь одно из них, отбитое прошлой осенью у аиотееков, (Лга*нхи сразу опознал какое из них "наше"), было нашей собственностью.

Вот тут начинались большие проблемы. — Не знаю, — моя ли это паранойя, но я почему-то опять был уверен что Леокая специально прислал сюда подобный тип "консервов" чтобы добавить мне проблем. — Мои степняки очень болезненно относились к столь утилитарному отношению к дорогим родственничкам. — Просто жрать эти мохнатые туши, — казалось им святотатственным и неприличным. ...Я отчасти их понимал, поскольку и сам прекрасно видел, как стадо в полсотни голов, способно прекрасно прокормить и обеспечить почти всем необходимым племя голов этак сотни в две, включая баб и детей. — Тупо жрать этих животных, для Лга*нхи, Гит*евека или Мнау*гхо, было тем же самым как для какого-нибудь казака из моего мира, — забивать и жрать строевых коней, своих боевых товарищей.

Но, — третья проблема. — Специально ли так сделал Леокай, или просто горцы нихрена не умели ухаживать за овцебыками, используя их лишь изредка как тягловую скотину для своих повозок, — но ни в одном из четырех стад, не было ни одной раздоенной коровы. Телята рождались где-то в начале весны и обычно сосали молоко до середины-конца лета. А сейчас, к середине осени, — молоко у коров уже пропало, и возобновления халявной раздачи можно было ожидать не раньше следующей весны. ...А значит, всю зиму нам придется каким-то образом кормить этих мохнатых прожорливых спиногрызов, как говаривала мудрая сова, — "Совершенно безвоздмездно, то есть — бесплатно"!

Ну и последняя проблема, — меня порадовала больше всего. Да и как тут не радоваться ? — Когда степняки решили познакомить с родственниками своих жен, вдруг выяснилось что те, прибрежницы и лесовички, — до смерти боятся даже подходить к огромным волосатым зверям с большущими рогами. И возможно по этой, а возможно по какой-то иной причине, нифига не умеют их доить, и всячески обихаживать. И даже, (о ужас), не способны с первого взгляда отличить корову рожавшую один раз, от рожавшей дважды! — А угадайте-ка, — на кого именно в степных племенах, была возложена почетная обязанность доить коров? ...И до какой работы не опуститься ни один уважающий себя воин? ...Думаю вы угадали.

Ну и можно ли усомниться в том, для решения этой проблемы был выбран наименее подходящий кандидат, что о женщинах, что о коровах, имевший весьма поверхностные знания? Но зато он был шаманом племени, а значит именно в его обязанности входило знакомство и примирение женщин ирокезов с ирокезами-старшими братьями. Щастье, — оно есть. Его не может не быть!

А сразу после овцебыков, начали прибывать люди. Никто ясное дело не шел колонной по четыре, радостно отбивая ритм. Все происходило по первобытному солидно и неторопливо. Работнички подходили семьями, мелкими группами и поодиночке. И лидер каждой такой семьи, группы, или одиночка-сам-себе-хозян, — первым делом искал Вождя чтобы лично подойти, познакомиться, посидеть у костра Совета, потрындеть о погоде и видах на урожай, обсудить фронт работ и оплату...., хотя уверен что все это десятки раз уже было согласованно с Леокаем.