Стальная: вернуться и вернуть часть 1-я

— Иш, предупреждать же надо!! Это лимор!! — сердито рявкнул, вампир, раздраженно одергивая рукава куртки.

— Ну, да, лимор, — пожала я плечами, — И что такого?

— И что такого?!! Иш, эти существа...

— Эй, вампир, — вклинился Ханган, — попрошу без оскорблений. Я, между прочим, представитель очень древнего рода. Нас на всем Орни'йльвире осталось не больше трех десятков.

— Вы паразиты, — презрительно фыркнул Вейранар, — живете за счет жизненной силы носителя. И убиваете его, как только тот перестает быть вам нужен.

— Признаю, — не смутился Ханган, — многие из моих сородичей так и поступают. Но я отличаюсь от них.

— Чем же? — саркастическая улыбка скользнула по лицу Вея.

Ханган сердито вздернул подбородок.

— Думаешь, как образом меня удалось так долго продержаться здесь без носителя? Моя приемная мать научила меня использовать другие источники жизненной силы.

— Да, ну? — Вейранар наблюдал за лимором, щуря рубиновые глаза. Ханган тоже вел себя с вампиром крайне настороженно, и только мы с Арисой таращились на мужчин с жадным, ничем не прикрытым, любопытством.

— Я служу повелителям эльвафов. Мои приемные родители — эльвафы.

— Эльвафы приютили лимора?! — брови Вейранара полезли на лоб.

Мужчины скрестили взгляды. Ханган посмотрел на Арису, затем на меня. Вздохнул.

— Так уж получилось, что моя мать была смертельно ранена, но умирая, доползла до ближайшего дома и из последних сил постучала в дверь. Когда мой приемный отец вышел посмотреть, кто пришел, он увидел мертвую женщину с младенцем на руках. У эльвафской пары не было детей, и они взяли меня к себе в дом. Они вырастили меня. Так что я лимор, воспитанный эльвафами. И я умею быть благодарным.

— Возможно, — нахмурился вампир, — но где гарантии, что ты не воспользуешься положением и не вселишься в одну из моих подопечных.

Мы с Арисой недоуменно переглянулись. Надо же, мы оказывается в группе риска.

— Здесь только один сосуд, в который я могу вселиться, — Ханган затравленно посмотрела на Арису, и тут же отвел взгляд.

— Значит, мысль такая возникает, — помрачнел вампир. Тьма вокруг Вейранара начала сгущаться, обретая плоть.

Вот, черт, опять эта штука с глазами и щупальцами.

— Я голоден, вампир, — ту же сгорбился лимор, — Ты-то должен понимать, что это значит. Но я клянусь, что не причиню ей вреда и выйду, как только мы покинем крепость.

Я покосилась на Арису. О чем-то усердно размышляя, драконница свела брови на переносице.

— Я согласна, — наконец сказала она, — Ему все равно здесь не пройти — он слишком большой, а бросить его здесь мы не можем. Пусть вселяется.

— Ты уверена? — Вейранар скрестил руки на груди, явно не желая, чтобы мы узнали о его мыслях. Возможно ли, что Вейран и сам бился над дилеммой, как такому гиганту пройти по узкому коридору с низкими потолками, где и вампиру-то приходилось идти слегка согнувшись.

— Да, — расправив плечи, кивнула Ариса, — Я согласна.

— Вей, пойдем отсюда, а? — устав висеть на руках Арисы, я прислонилась к косяку, — Мне здесь, знаешь ли, неуютно.

— Что ж, раз уважаемая Дай'Магриард не возражает... — облегченно выдохнул Вейранар и отступил в сторону.

Ханган посмотрел драконнице в глаза и мгновенно растаял, превратившись в невесомую сверкающую пыль, которая подлетела к Арисе и тут же втянулась в слизистые ее глаз. Женщина часто заморгала. Потерла веки.

— Ну, как? — не удержалась, и спросила я ее.

— Странно, — повращав глазами, ответила Ариса, — Я его почти не чувствую.

— Потому, что он сдерживается, — подошел к нам Вейран, — Будь осторожна, Ариса. Почувствуешь тяжесть или жжение сразу зови — я его из тебя вытащу.

— Вей, Вей, а там? — дернув друга за рукав куртки, указала на дверь в пыточную.

— Где? — посмотрел в ту сторону Вей, — Там нет никого.

— А кто же тогда стонет?

— Никто.

— Как никто? — нахмурилась я.

— Да, так. Обычная слуховая иллюзия для устрашения.

— Уф, — облегченно выдохнула, — А я-то думала... Тогда давайте уже отсюда выбираться.

* * *

Толпа, ожидающая нас у ворот, почтительно расступилась. Вей поднял руку с каменной пластиной к лучу света, бьющему из вершины ворот и подвесной мост со скрежетом начал опускаться. На мгновение я испугалась, что начнется давка, но спасенные, словно послушное стадо, дожидалось команды пастуха. Вей подхватил нас с Арисой под руки и тихо шепнул:

— Идемте, девочки.

Мы вышли первыми, остальные робко потянулись следом.

— Вей! Иш! — к нам на встречу шел Грандирэль в сопровождении вампирского отряда.

— Где Чисс? — потребовала я, когда они подошли достаточно близко, чтобы не кричать.

— Остался в лагере. Извелся совсем пацан, пока вас дожидался. Пришлось усыпить.

Я скривилась, вспомнив, как шахниры усыпили меня. Мерзкая же это штука — магия.

— Держи ее Гран, — передал меня темному Вейранар, — Это ланнеррэ Ариса Дай'Магриард. А внутри нее лимор. Ишь, как там его зовут?

— Ханган.

— Ханган? — глаза Грана стали в два раза больше.

— Ты его знаешь? — заинтересовались мы втроем.

— Конечно, знаю! Он мой троюродный кузен по отцовской линии. Мы думали он погиб!

— Его шахниры поймали, — смущенно ерзая на руках эльвафа, пробурчала я, — и держали на нижних этажах. А чтобы не сбежал, дверь сделали литую, без окошек.

— Вот значит как, — фиалковые глаза погрустнели, — А его родители уже отчаялись его найти.

Гран обратился к Арисе.

— Не переживайте ланнеррэ, Ханган порядочный лимор, он не причинит вам вреда. Я сейчас займусь Ишшари, а потом им. Потерпите немного.

Грандир легко подкинул меня в воздухе, от чего я испуганно взвизгнула, и понес к лагерю.

— Гран, разги тебя раздери, что это было?!

— Дурачусь. Не видно, что ли?

— Не делай так. Меня сейчас от любого резкого движения хочется на изнанку вывернуться.

Фиалковые глаза внимательно посмотрели на меня. Гран недовольно цокнул языком.

— Успели, все-таки, нацедить, темные отродья. Ничего, я тебя быстро на ноги поставлю. Отдохнешь, поспишь денек, и будешь как новенькая.

Мы помолчали.

— Ты уж прости меня, Тари, — вздохнул Грандирэль, — Я вел себя, как ребенок.

— Ничего, Гран. Все в порядке.

Но Грандир не слушал — ему нужно было высказаться.

— Когда ты пропала, я места себе не находил — всю Нижнюю Даргардию оббегал. Потом записку от Вея получил и за голову схватился — ведь если бы не моя детская обида, ничего бы этого не произошло. Так что я порошу у тебя прощения... И давай снова будем друзьями.

Я слабо улыбнулась.

— Хорошо, Гран. Я прощаю тебя. Снова друзья?

— Да, — просиял эльваф, — друзья.

Ну, вот и хорошо. Хоть на время все уляжется. Однако я давно не девочка, чтобы верить в эту подростковую чушь. Будем надеяться, что я вернусь в настоящее раньше, чем до Грана дойдет, что его попытки превратить любовь в дружбу, приведут к тому, что ему будет только больнее.

— С Чиссом все в порядке?

— Да, что с ним будет?! Загипнотизировал слабую девчонку, она его и вытащила. Увела прямо из-под носа у магистров.

— Где она сейчас?

— Не знаю. Чисс ее куда-то отправил, но со мной он говорить отказывается. Тебя ждет.

До лагеря добрались быстро. Гран даже запыхаться не успел. Он усадил меня у костра и взволнованно поинтересовался:

— Ты ела?

— Нет.

— Сейчас что-нибудь приготовлю.

— Хорошо. И, Гран... пока никого нет, что-нибудь из металла... ненужное.

— Сейчас поищу.

Грини, свернувшись калачиком, нежилась в язычках оранжевого племени, тихо попискивала, но не просыпалась. Чисс лежал рядом, укрытый чьей-то курткой и тоже сладко посапывал. Я улыбнулась и легонько погладила темноволосую головку. Теперь и отдохнуть можно. Чисс в безопасности.

Положив под голову чей-то мешок с одеждой, поджав ноги под себя, чтобы босые ступни скрылись в складках многослойного наряда, закрыла глаза и мгновенно провалилась в бархатные грезы. Давно мне так сладко не спалось. Я наотрез отказалась просыпаться, даже когда Гран начал трясти меня за плечо. К богам эту еду — мой организм требует отдыха.

* * *

Я бессовестно продрыхла весь день и всю ночь. Открыла глаза ранним утром. Рассвет только начал зарождаться, так что было еще темно.

— Проснулась? — мужской голос, застал меня врасплох. Моментально выпустив когти, я резко села, и приготовилась защищаться. Ну, здравствуй, паранойя!

— Надо же, уже и когти научилась выпускать. Мне тебя и учить-то будет скоро нечему.

— Ты!! — зашипела я.

— Тихо, звездочка моя, разбудишь ребенка.

Я покосилась на мирно спящего Чисса и удивленно приподняла брови. Драконыш лежал полумесяцем там, где еще недавно лежала моя голова.

— Какой заботливый, — умилилась я. Стерла улыбку с лица и зло зыркнула на сидящего напротив мужчину, — Где ты был? Я всюду тебе искала.

— Знаю, Ниночка, — в уголках небесного цвета глаз, появились морщинки, — Прости, что сразу не явился на зов. Занят был.

Я подалась вперед, пытаясь сократить разделяющее нас расстояние. Огонь мне не помеха. Только бы дотянуться.

— Макс, давай вернемся назад. Не надо ничего менять. Мне очень нравится Фран. Он признался мне в любви, и моя драконья ипостась подтвердила, что это правда. Я хочу сказать ему — да. Я хочу выйти за него замуж. Пожалуйста, Макс. Не отнимай его у меня. Я ведь тоже эксперимент. Меня тоже, вроде как, не должно быть. Макс не убивай Франа. Может он и не дракон, но если вы с Шазурой...

— Так, Нина, подожди, — нахмурился белокурый бог, — Что ты такое говоришь? С чего ты решила, что я хочу убить Франчиаса? Кто тебе такое сказал?

— Эрмиадида... Она сказала...

— Эримиадида? — светлые брови сложились домиком, — С этого момента поподробней. Что она там тебе наговорила?

Тяжело вздохнув, я рассказала все, что произошло со мной с момента моего возвращение на Орни'йльвир, так чтобы Макс проникся и понял, что я очень хочу вернуться назад, в наше время. Пока изливала душу, Максенс хмурился, поджимал губы, качал головой, всем своим видом показывая, что ему не все равно, вот только лицо у моего божества становилось все мрачнее.

— Ниночка, прости меня, — когда совсем выдохлась, сказал Макс, — Это все я виноват.

Что ни говори, а приятно, когда мужчина признает свою вину. Бывший, зараза, предпочел сбросить вину на чужие плечи — тое есть на мои.

— Макс...

Но он перебил меня.

— Я никак не думал, что она втянет тебя в наши семейные дрязги. Ладно, я — мне не привыкать, но ты... Шазура очень любит свою мать, но Эрмиадида...

— Терпеть тебя не может.

Макс поморщился.

— Это слабо сказано.

Я расслабилась и прекратила пытаться схватить его за руку. Время еще есть. Вернуться я всегда успею, а вот в том, кто виноват в моих злоключениях, хотелось бы разобраться.

— Макс, что ты ей сделал? За что она на тебя взъелась?

— В том то и дело, что ничего, — Максенс сердито дернул себя за косу, которую перекинул через плечо.

— А что тесть?

— Чей? — не понял бог.

— Твой.

Макс начал яростно вспоминать, кто такой тесть.

— Муж Эрмиадиды, — подсказала я.

Глаза белокурого бога просветлели.

— Нет у нее мужа. Шазура без отца росла.

— А кто ее отец?

Мужчина озадаченно пожал плечами.

— Никто не знает, а Эрмиадида молчит, как гнорм на допросе.

— Ага! — подняла указательный палец на уровень глаз, — Тут то собака и зарыта.

— Хочешь сказать, что Эрмиадида видит во мне отца Шазуры?

— Скорей всего.

— Но я люблю Шази! Я никогда ее не брошу.

— Очень мило, — хмыкнула я, — Но Эрмиадида ее мать, и ей неприятно, что ее дочь вынуждена жить с таким бабником.

— Ни-ин, я не бабник, — Макс большим пальцем потер край нижней губы, — Меня таким создали. Не могу я по-другому. Ну, хоть режьте меня. Я же и сам не рад порой, да отказать не могу. Не имею права.

— Как это?

Максен устало потер глаза.

— На самом деле, Нин, мы не свободны. Мы — боги низшего уровня, связаны с Орни'йльвиром определенным договором, и вынуждены выполнять свои обязательства, несмотря на собственные предпочтения. Я бог оборотней, меня призывают, когда приходит время взросления. Не ко всем я прихожу во плоти, но к старшим семьям приходится. С парнями просто — силой померились, на охоту вместе сходили, и разошлись довольные друг другом. С девушками не так все просто. Да, ты и сама знаешь — не все реагируют адекватно. Чаще как увидят, сразу на шею бросаются. У них гормоны играют, а мне что прикажите делать, я же не каменный?!

— Смени облик, — предложила я.

Бог грустно усмехнулся.

— Нин, для оборотней внешность не самое главное. Вспомни, о чем ты думала, когда подсматривала за купающимися мужчинами.

— Я тебе об этом не рассказывала! — смутилась я.

— А мне и не нужно рассказывать. Я прочитал это в твоей памяти.

Я обиженно надула губы. Вот зараза. Я тут перед ним распинаюсь, а он вон как.

— Не сердись. Я не специально.

— Знаешь, мог бы и предупредить.

— Зачем? У памяти эмоций нет, они все в твоем сердце. А если бы ты мне вслух не рассказывала, я бы и не понял, что же тебя волнует. Ну, не сердись. Ничего дурного я в этом не вижу. Зрелище было, выпивка была — повеселились, — Макс на мгновение напрягся, — Только Шази совсем пить нельзя. Голову ей от спиртного сносит.

— Она любит тебя.

— И я ее. Но после Земли мы только и делаем, что ссоримся, — Макс обреченно махнул рукой, — А тут еще ее мама масла в огонь подливает.

— Детей вам надо завести, — вдруг брякнула я, и засомневалась, к месту ли.

— Я бы с радостью, — обрадовался Макс, — я люблю детей.

— А Шази знает?

— Не-ет... вроде.

— Думаю, вам стоит об этом поговорить. И как можно скорее. Если я правильно поняла позицию Эрмиадиды, она сделает все чтобы развести вас по разным углам. А сейчас Шазура очень ранима. Ей кажется, что ты потерял к ней всякий интерес.

— Ничего подобного! — возмутился Максенс.

— Я тебя, как женщина говорю, — отмахнулась я, — вы ссоритесь из-за того, что Шази чувствует себя брошенной.

— Я не...

— Помолчи, пожалуйста. Вот скажи, что она должна чувствовать, когда ты в начале занялся моей судьбой, перекроив ее так, как тебе это было удобно... не делай такие глаза, я не глупая девочка — выводы делать умею... потом переключился на личную жизнь моей драконьей сущности, а теперь еще и в прошлое зачем-то ушел, не сказав, ни слова. Просто взял и ушел. Ну, как тебе такой расклад? Будь ты моим мужем — я бы подала на развод.

— Но Нина, я не... Я что-то не понимаю. Ты так говоришь, словно я сам виноват, что Шазура начала сердиться на меня?!

— Именно, Макс. Пойми, Шазура безумно ревнует тебя ко мне. Но не как к очередной любовнице — на них она плюет с высокой колокольни, — знала за кого замуж выходила. Тут дело в другом. Она видит, что ты увлечен мной... Как бы это выразиться...О!... как очередным проектом. И ты уделяешь ему больше внимания, чем ей, и это ее ранит.