| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Стоять! Назад!
Басовитый рев гиганта в более-менее приличных лохмотьях, остановил расправу. Подойдя и растолкав собравшихся вокруг них, он осмотрел обоих, но внимание, уделил только капитану.
— Так вот ты какой... Резак...
Шекелев, сплюнув кровь забившую рот, хотел сказать этому уроду, каков, да и кто он, но его заслонил один из бандитов.
— Бурый. Он наш.
— С чего бы?
— Да с того! Где ты был, со своими, когда мы на пули лезли? А? Он когда брали, завалил на ножах Злого. По праву он наш! И за Злого, перед нами отвечать!
То, что вокруг стали подниматься стволы, показало, что говорившего поддержат.
В нависшей тишине было четко слышно как бугай сплюнул А затем скрип удаляющихся шагов.
— Забираем!
Капитан так и не разглядел, кто был его заступник, на голову накинули что-то вонючее и повалив стали вязать.
Забавно... Суры, называли это — клетка. Впрочем не многие из них наверное знали слово — зиндан, а кто знал поди и не догадывались что это. Впрочем, кое-кто видно знал. Но обо всем — по порядку.
Первый раз, это и правда был как некогда называли — обезьянник. Конура с решеткой вместо стены. Вдосталь по издевавшись, его кинули в неё и стали решать что делать. То что не убили сразу, объяснил тот самый Сур что не отдал его главарю другой банды.
Сменившего убитого им Злого, Сычь, был не столь глуп, как могло показаться. После пары тройки дней побоев, так как терял сознание определить точно было трудно, он придя, ко времени когда начиналось такое веселье один, сел перед клетью.
— Ты крепкий и злой. Умеешь держать удар и боль в себе. Но. Это мало поможет... Ломаются, все. Рано или поздно.
Усмехнувшись, бандит покрутил в руках кружку, с которой и подошел от стола.
— Ну... Или башкою едут...
Сплюнув, он поглядел куда-то в сторону.
— В общем так...
Мысль его, была проста. Он, Шекелев, прозванный среди них — Резак, за жестокость и то как, успешно их резал, учит бандитов воевать. Они, прекращают бить и издеваться. Выучит хорошо — быстрая смерть или место в банде. Хотя против последнего достаточно многие.
Чтобы ему лучше думалось над предложением, бить, стали еще злее и дольше. Но... А это, отметил сразу, как и до того, не калечили. И кстати то что били так умело подсказало, что в банде есть знающие, как это делать. А это как минимум занимавшиеся боевым искусством или служившие там где такому учат. Боб, прихвостень Сыча, так точно из военных. Как говорится, погоны, кое на ком видны даже в бане...
Держаться на допросах и при поимке капитана учили еще задолго до Дня-Х, были такие специальные курсы. Не для всех, но были. И кстати Сыч, был абсолютно прав, битьем, голодом и недосыпом, можно было сломать любого, если конечно тот, раньше не свихнется. Вот только чтобы грамотно, надо было быть еще и психологом. Уметь. А бандиты, умели только бить больно ну и издеваться.
Сколько мог он держался. Вначале на умении. Когда оголодал окончательно на злости и воспоминаниях о погибших друзьях, сослуживцах и семье. Что семья погибла, он давно не сомневался. О месте где она осталась о тех кого послал небыло никаких известий. И даже при его возможностях, не смог получить еще возможную тогда спутниковую съемку...
Еще злости, добавляло то, что его отряд, не раз направляли на поиск или спасение, попавших в засаду. Был строго определенный номинал действий и поиска. И так как он, успел доложить о засаде и подать соответствующий запрос, уже в середине боя, им должны были выслать подкрепление и воздушную поддержку. Но... Хотя получил подтверждение приема и заверения, что такое сделано. Не того, не другого не было. Связь хоть и ближняя, исправно работала до конца.
Разгром одного из самых результативных отрядов, просто не могли вот так просто оставить. Но как теперь понимал — не только оставили. Похоже, что и разведка, вовсе не ошиблась чуть ли не в трое занизив количество противника и неверно указав его расположение. Их, принесли в жертву — намеренно. В это хотя и отрицал, всё более верилось.
И к тому же, с тепловизорами и иными средствами, что имел в арсенале отдел 'чистильщиков', составить картину боя и по ДНА, понять, что кто-то взят в плен, так же не составило бы труда. Тем более, что Суры, обычно показательно, прямо на месте казнили схваченных. Вывод — его, хотя и должны и обязаны, ведь знал он не мало, не искали...
Сбежать удалось довольно просто. Хотя конечно не без проблем. Последнее относилось к тому, что после побоев и голода, сильно ослаб. Потому, когда за ним послали погоню, это был не бег с отрывом, а игра в прятки, и на терпение. Именно из-за того, что не ушел далеко сразу, его и поймали. Вернее сказать, из-за слабости, но совсем иной чем телесная...
Шел четвертый день игры в казаки разбойники с бандитами. При его подготовке, выживать по сути голым в лесу было не такой уж проблемой. Суры уже и правда поверили, что он оторвался от них, и по сути, можно было уйти. Хотя конечно, то, что пришлось есть на болоте и в лесу, и уж конечно что пил, здоровья и сил не прибавило. А один день и вообще лежал исходя рвотой и поносом, ибо отравился тем, что раньше было вполне съедобно.
Именно в этот день под вечер его внимание привлекли вопли и крики которых давно не слышал в этих краях. И по началу, подумал, что мерещится после отравления. Кричала женщина и не просто вопила, а явно отбиваясь от насильников. Уж такое он и видал и слыхал не раз.
В иное время может он и воспользовался этим к своему благу или ушел далее. Но именно тогда перед внутренним взором встало воспоминание о жене и детях, а еще...
В общем, в нем с такою силою проснулась было притухшая да задушенная злоба и ярость, что шея первого бандита с хрустом треснула, а голова повернулась назад. Второй из тех, кто должны были охранять, пока другие развлекаются, засмотревшийся на происходящее, умер так же быстро, захрипев и забулькав разорванным горлом.
Как на зло, автомат подхваченный им из рук умиравшего, оказался не только на предохранителе но и не перезаряжен. И на щелчок предохранителя, обернулся еще один. Времени передернуть затвор не оставалось и капитан, использовал оружие как дубину. Обернувшегося, ударом снизу вверх под челюсть, унесло в кусты спиной. То, что он не боец, при таком, можно было не сомневаться. А скорее и не жилец тоже. А вот далее...
Увы только в крутом кино, герой в рукопашной может разом забороть да хоть толпу. В жизни, все прозаичнее, жестче и больнее...
Он успел еще от души вломить в пах мостящемуся на бабу, и даже достал еще одного, когда скорее ощутил, чем почувствовал или засек, движение с боку. А вот скорости и сил уклониться, развернуться или поставить блок, уже не было. И наступила тьма...
Ах да... Что касается Зиндана... Зиндан это вообще-то подземная тюрьма. А в самой-самой классике — яма в земле. И вот из такой, сбежать, удавалось весьма немногим. А избитым и голодным и подавно.
Были правда и небольшие бонусы.
Во первых, как не злы были бандиты за то, что еще троих кончил, да не дал повеселиться, били меньше. Ну тут наверно сказывалось и то, что таскать к яме лестницу, сколоченную и связанную черти из чего, а от того тяжеленную, желающих было мало.
А второй бонус, что в яме, сидела как есть та самая баба. И при ближайшем рассмотрении, если откинуть грязь и вонь, молоденькая и симпатичная. Почему бонус? Да потому что хоть какое— то, а украшение ямы, в которой даже нет срального места. Его, он сам выкопал, чтобы хоть как-то 'обустроить' быт. Потому — как говорится мелочь — а приятно.
Кто она и откуда, гадать не приходилось. Остатки кожаной одежды, которую ей располосовали сдирая, а были они что-то вроде комбинезона, да на голое тело, говорили сами за себя.
Вначале, девка дичилась и больше сидела сжавшись, лицом к стене. Но видя, что он не пристает и даже уделяет куски из того что кидают получше, как-то оттаяла. Вообще, капитан не очень понял начерта её к нему сунули. Объяснение, 'пришло' позже.
Сычь, смекнув, что будет в банде оставь он ее на верху. Ведь 'охотнички' поймавшие разведчицу Диких, а были он из лучших, едва не передрались из-за того, кто ее трахать первым будет. На чем собственно и погорели. И до поры, пока наведет порядок, ибо шум из-за неё был больше, чем из-за побега и смерти троих охотников, посадил с капитаном.
Была у него и мысль, что как не жалко, а продать её, куда более будет правильным, чем оставить себе или в банде, при таком раскладе. На его памяти ссор и драк из-за бабы, а были они редкостью после мора, многие не пережили. А отдай её в общаг, как того хочет большинство — хоть молода да крепка, затрахают без толку.
То насколько Сыч был прав, подтвердил второй побег капитана... И помогла в нём, именно кое у кого чесотка меж ног, нестерпимая от близости такого сладкого развлечения...
Сам Шекелев, вспоминал это не без удовольствия. Ибо когда они добрались до леса, в банде прибавилось охочих до баб — мертвецов... Обоих он придушил, с особым цинизмом и удовольствием. А вот часового, уработала девка, притом так ловко, что и его, видавшего 'виды', удивила.
Еще, капитан понял, почему их группы всегда с таким трудом обнаруживали и ловили Диких. Айма, как звали девочку, была этому измененному мутациями лесу — своя. То как она шла, словно плывя сквозь него, как кралась и затаивалась...
Первое что напомнила ему по ассоциации, красавица — дикую кошку, пантеру. В одной из командировок, он видал в природе такую. Сильная, грациозная и такая же себе на уме и опасная. Впрочем, как она не шипела на него, сверкая глазами и обзывая 'старым человеком', особенно когда сказал как сбежать могут — а помогла, сделав все, как велел. И задом покрутила перед бандитами и прикинулась, потаскушкой, за жрачку готовой отдаться. Да и потом... Ведь, не ушла сразу, как вышли к лесу. Помогала, учила еду искать хорошую. И не только в благодарность за двойное спасение.
Ощущал что и по некоей иной причине. Например, когда нашли в лесу озерцо малое и пошла купаться. Ведь точно могла учуять или знать, что проснулся, когда это делала. И купаясь так в воду вошла, что видел её... А могла бы и укрыться. Правее, места где мылась, кусты были, куда более густые...
То, что их догнали и перехватили, была не его вина и не девочки. Виною тому стал устроенный кем-то пожар. Впрочем, такое случалось и без людей хоть и не часто. Как такое и бывает в жизни, он, выгнал их на прогалину, на которой спасались и преследователи. И если Айма, не столь растерявшая силы, и которую не заметили сразу, еще могла уйти, то ему вряд ли бы удалось обогнать пулю. Потому давая ей эту возможность, прикрикнув, чтобы у ползла в сторону и скрылась, пошел на бандитов.
Тех было не так много, и они бы точно его пристрелили, кинувшись искать бабу, о чем и заголосили увидев. Но с ними оказался Сычь, и его слова, что согласен на его предложение, поменяли ситуацию.
Торгуясь с Сычем за условия на которых будет делать ему желаемое, капитан дал Айма, достаточно времени чтобы уйти. И на тот момент вовсе не жалел о таком. Ибо ощутил, что эта пара дней в лесу с нею, разбудила в душе нечто особенное. Давным-давно забытое. Если не былую человечность, то надежду, что когда настанет его час лечь в землю, будет на душе, хоть одно доброе дело, как лучик теплого весеннего солнца, среди смрада и мрака, которым покрывале её прошлое, со времени после Сонациии...
Конечно в начале ему не доверяли. Держали в клетке. Но прошло время, выпустили, хоть и приглядывали. А итог, стал неожиданным для Сыча и части его прихвостней. После первых успехов, жесткий к бандитам, но в серьез решивший сделать из этого стада — воинов, появился Шрам... И когда все больше и больше в банде, стали называть его — командир, На его вопль, что прибьет того, кто еще так скажет и не станет его слушать — ответил Шрам:
— Ты хотел, чтобы я учил людей? Я — научил. А теперь, твоя очередь учится. Я для них— командир. И двух, быть не может. А не нравится, мы тебя не держим...
Нарыв и надрыв.
Запись 59-94.
Личный дневник Тимофея Филатова.
Младшего сотрудника лаборатории третьего уровня ?729 при МИЦ.
— Рано или поздно что-то произойдет. В последние дни все как-то, вроде как обычно но во всех ощущается напряжение и ожидание чего-то...
К счастью, сьросить это напряжение удавалось рисуя... Давали рисовать не только карту. Когда не заставляли что-то делать, рисовал их жизнь, и многим это нравилось. Еще делал татуировки, украшал и быт... Например украсил по просьбе кашевара, стену в 'столовой'.
Рисунки на стене, сценки из жизни зоны в стиле наскальных рисунков эпохи неолита. Только вместо мамонтов и людей с копьями фигурки людей с автоматами и какие то странные животные больше похожие на фантастических тварей с длинными когтями ,трехрогие, с чешуей вместо шерсти. Сцены охоты и войны всем понравились. И после, были и личные заказы. Все мы люди. А женщин почти нет. Они, особо чувствительны к вирусу. А тех кого тот не убил, лучше бы я не видел...
Зона сумерек.
Смена...
Кордон.
Утро. Туман.
Здесь в зоне, пока он не рассеется, это время тревоги и напряжения. Никто не знает, кто или что из него выйдет, потому на фоне видимого спокойствия ощущается натянутая нервозность. Эдакий, затянувшийся час быка. Все ждут... А время тянется и тянется, отсчитываемое как метрономом, каплями конденсата скатывающимися с крыши и падающими вниз...
Вроде всё как всегда. От костра и от кабельной катушки, где ожидали и готовились проверяя оружие, встают и клацая заряжаемым оружием и подправляя или проверяя, не забыл ли кто чего из снаряжения, бандиты тянутся на посты.
По стихающим и несколько более резким фразам, ясно, что такое, не самое любимое их занятие. И они, предпочли бы остаться здесь, в тепле и относительной безопасности.
От постов, где их сменяют ушедшие, к кухне и столу начинают подтягиваться сменившиеся.
Первым появляется и садится недалеко от оставшегося после того, как погнал на посты засидевшихся, Штырь. Придвинув миску с недоеденным, вяло в ней ковыряя, о чем-то думает.
Штырь, вроде как заместитель Шрама, командира. Штырь, кличка не блатная. Скорее отражает его реноме. Стержень, но заостренный. Кто был, откуда, неизвестно. Среднего роста, крепкий, подтянутый и аккуратный.
Не любит выпячивать свою значимость, но и не дает на себя присесть. Потому, как держится, двигается, говорит, не военный, но бывалый и опасный. В общении, спокойный, твердый и уверенный. Обычно, где-то неподалеку от командира, или молча наблюдает. Эдакий 'серый кардинал'. При нем, точно есть пара-тройка подручных. Но они редко рядом, лишь когда подзывает. Обычно смешиваются среди людей.
И пусть они вроде как не пара, что тут по сути нормально, но и обратное не скажешь. Стоит проявиться опасности,
вокруг Шрама, разом, твердый круг из Штыря, Витта, Чалого и еще пары людей. В рот они ему не смотрят, как говорится, но крепко его сторону держат. И хотя по сути, тут каждый за себя, пойди драка наворотами, как говорит Змей о сильных драках, точно поддержат, не переметнутся.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
