Тьма

— Понятно, — фуражка занимает своё место на голове, — Выходит, исключительно профессиональный интерес. А можно вопрос, из области личного интереса? — уже взявшись за крышку кейса Настя внезапно замирает, — Капитан Михальчук замужем?

— Тебе то зачем? — она захлопывает чемоданчик, как мне кажется, с излишней нервозностью, — Насколько мне известно, капитан Громов полностью счастлив в семейной жизни, морально устойчив и вообще — истинный ариец.

— Просто интересно, — угу, а почему сердце так колотит? — Не хочешь — не отвечай.

Кейс пищит, закрываясь, а Настя поворачивается ко мне. Морщинки вокруг глаз сейчас выделяются гораздо отчётливее, как и складка над носом. В этот момент Анастасия выглядит лет на десять старше, а оба её озера точно подёрнуты ледком.

— Нет, — чеканит она, — Капитан Михальчук не замужем и никогда не была. Доволен? Не желаешь спросить ещё о чём-нибудь? Сразу говорю: ничего интересного в моей жизни не происходило. Ну, разве тебя вдруг начали интересовать проблемы биологии и медицины.

— Нет, — меня точно ледяной водой окатили, — Не начали. Прости, пожалуйста, я не хотел.

— Ладно, — она машет рукой, — Пустое...

Настя похлопывает ладонью по боку кейса и кажется, над чем-то напряжённо размышляет. Даже собирается что-то сказать, но в последний миг по её лицу проходит непонятная гримаса и полные губы произносят нечто иное. По крайней мере, мне так кажется.

— Тебе придётся походить сюда пару недель, — Анастасия трёт лоб указательным пальцем, — Понаблюдаю за развитием твоего гриппа. Комнату запомнил? Молодец. Каждый день, ровно в пятнадцать ноль ноль. Варе своей не говори, к кому ходишь.

— Это ещё почему? — я удивляюсь, — Она про тебя знает всё. Да и вообще, девка весьма разумная, не то, что другие.

— Дурак ты, Лёня. — с лёгкой печалью усмехается собеседница, — Какая бы умная-разумная не была, а всё одно, черти что может подумать. Побереги нервы и себе, и ей.

Мы выходим в коридор, и Настя запирает дверь ключ-картой. Только сейчас я замечаю, что со стены недавно сняли какую-то прямоугольную табличку, оставив светлое место. Оглядываюсь. Да, комнат на этаже немного, но рядом с каждой висит что-то, типа: "Лаборатория ускорения рефлексов". Так, кстати, я был, на испытаниях третьей версии сурка.

— И что это за безымянная берлога? — интересуюсь я и Настя задумчиво разглядывает пятно на стене, — Тайное убежище капитана Михальчук?

— Угу, — она криво усмехается, — тут сейчас идёт передел собственности и некоторые таблички успели смениться раза четыре. Спецсектор считает, что двух этажей недостаточно для углублённых исследований и просит ещё один.

— Жабы, они — жадные, — по лицу Насти идёт гримаса, точно кличка безопасников её как-то задела, — прости, если что не так.

— Ничего, — она провожает меня до лифта, — Удачи тебе, Леонид.

Мне кажется, что перед тем, как я шагаю в открывшиеся двери, Анастасия слегка покачивается. Так, как если бы собиралась поцеловать меня в щёку, но в последний момент передумала. Не знаю, хотел бы я этого поцелуя, спустя столько-то лет. Скорее всего — нет.

А может и да.

ГОРОД. ВОСПОМИНАНИЯ

Можно было заказать у дежурного служебную тачку или вызвать такси, но я решаю проехать на троллейбусе. Погода, по-прежнему, радует чистым небом; ярким, словно свежевымытым, Солнцем и тихим ветром, а ехать тут всего девять остановок. Давно я не позволял себе эдакой неторопливой роскоши. На вызовы несёшься с сиреной, на скорости, от которой стены домов превращаются в мазню абстракциониста. Варвара тоже предпочитает езду с ветерком, причём, периодически на грани нарушения правил.

Троллейбус почти пуст и кроме меня в огромном светлом салоне — тройка старушек, молодая мама с парой карапузов и стайка девиц, судя по всему — студенток, прогуливающих пары. Карапузы, став коленями на сидение, хором читают надписи на магазинах и офисах. В этот момент их мамаша увлечённо рассказывает кому-то по телефону, что Кокоша разбил себе нос, а Тотоша — уронил дорогущую вазу.

Девицы, обмахиваясь планшетами и телефонами, демонстрируют ноги, по последней моде, обнажённые до середины бедра. Идёт горячее обсуждение "стервы Маши", "сволочи Игоря", "нудной Веры Палны" и "козла Леонида". При этом все они поочерёдно рассматривают меня и их разговор превращается в неразборчивое: "шу-шу-шу". Парочка, из стайки, очень даже ничего, но я уже давно вышел из статуса охотника, остепенился и вообще, не в настроении.

Тем не менее, одна из озорниц умудряется нащупать мой телефон, и я получаю сообщение, где фигурирует удивлённая мордашка, имя, возраст (охо-хо, какой я старый!) и адрес. Увидев мои манипуляции с девайсом, студентки устраивают оглушительный галдёж и высыпаются наружу. Ещё раз рассматриваю присланное сообщение, вспоминаю слова специалиста о стопроцентной защите от взлома и загоняю данные в память. Может когда и пригодятся.

В троллейбусе становится много спокойнее и теперь я могу беспрепятственно рассматривать парк, мимо которого мы проезжаем. Огромные клёны и тополя помахивают ветками из-за низкого заборчика и видно, как по аллеям неторопливо бредут женщины с колясками. Жизнь продолжается, какие бы катаклизмы не происходили в мире.

А у меня в памяти ещё сохраняются воспоминания десятилетней давности, когда кошмар заражения из экзотических новостей о парализованном Вашингтоне и наивных страшилок о провинциальных городах в карантине превратился в суровую реальность.

Этот же парк выглядел совсем по-другому, когда я, ещё в звании лейтенанта, командовал взводом блокировщиков. Именно так назывались подразделения, в обязанности которых входила установка периметра вокруг очагов заражения. Опыта не было, информации — кот наплакал, а весь инструктаж сводился к неуверенным советам стрелять в голову. Словно мы угодили в сюжет о зомби-апокалипсисе! Сейчас то всё это выглядит смешно и наивно...

БТРы давили клумбы колёсами, облепленными грязью и остатками цветов, а краснолицый майор исходил криком, пытаясь отпугнуть встревоженных гражданских, не понимающих, в чём дело. Какая-то женщина ползла на коленях и рыдала, умоляя пропустить её за шеренгу автоматчиков в противогазах. Кажется, в парке у неё оставались муж и маленький ребёнок.

Сухопарый полковник с щекой, залепленной пластырем, стоял у дверцы Тигра и угрюмо слушал доклад капитана в разорванном камуфляжном костюме. Паника, как есть. Никто не понимал, что делать и откуда ждать угрозы.

Потом поступил приказ, отдельным взводам блокировщиков произвести зачистку местности, по возможности сохраняя жизнь гражданских. Гражданских! Словно мы имели дело с агрессией террористов или вражеской армии.

Нам "повезло". Полковник с пластырем указал участок, который предстояло зачистить и понизив голос, чтобы не услышали телевизионщики рядом, посоветовал перестрелять всех, кого увидим.

Это обескураживало. Очень.

Стояла поздняя осень и деревья стояли, точно покойники, лишённые плоти. Сама их плоть шуршала под ногами, из багрянца и золота обратившись в серый мусор. Листья успели кое где собрать в кучи, но вывезти не успели. Мы едва не прошли мимо одной, когда сержант, кажется его звали Виктор, сказал, что слышит шелест.

Я приказал проверить источник шума и парочка солдат, нервно целясь в кучу мусора, начала приближаться к цели. В следующий миг груда листьев точно взорвалась изнутри, выпустив наружу чёрное от грязи существо, скалящее зубы и вопящее, подобно сирене. От твари шёл чёрный дым, а её кожа на глазах превращалась в лохмотья. Но она всё же успела добраться до людей и вцепилась одному в горло.

Нервы моих подчинённых не выдержали. Некоторые и гадость то эту видели в первый раз, поэтому вид полуразложившегося нечто, грызущего горло товарищу вызвал натуральную оторопь у одних и желание поскорее прикончить монстра — у других. Да и я не мог назвать свой опыт по-настоящему боевым: несколько ночных рейдов, когда в свете мощных прожекторов мы вели снайперский огонь по одиноким фигурам, едва ли могли помочь в данной ситуации.

Приказ то я отдал, но стрельба уже успела начаться. Жертвой, как и следовало ожидать, стала не только тварь, но и подчинённый. Как сказал после медэксперт, в телах обоих он обнаружил по полсотни пуль. И если солдат умер мгновенно, прекратив крик и кулем опустившись в грязь, то тварь, напавшая на него, ещё несколько минут глухо завывала и пыталась ползти вперёд, пока автоматные очереди и солнечный свет окончательно не пригвоздили её к земле

Пришлось доложить о первых потерях и получить приказ следовать дальше. Остальные кучи не хранили в себе жутких тайн, и мы спокойно разметали их прелое нутро среди деревьев. Настроение подчинённых упало ниже плинтуса, а мне казалось, что физиономия мертвеца, с тремя пулевыми отметинами на лбу, отражает некую укоризну, обращённую к командиру.

К счастью, участок, выделенный нам под зачистку, оказался не слишком велик. К несчастью, на его территории располагался общественный туалет и офис фирмы по ландшафтному дизайну. Здесь начали попадаться трупы людей, брошенные в грязь, обескровленные и разорванные в клочья. Молодой парень с глубокой раной на груди подавал признаки жизни, но в исполнение полученных рекомендаций, я отдал приказ добить раненого.

Приказ исполнили, всё же среди подчинённых оказались одни контрактники, но я хорошо расслышал, как меня назвали "обосравшимся мудаком". Похоже, мой авторитет у подчинённых стремительно рос. А впереди уже чернел вход в тот самый сортир, обозначенный теми самыми сакральными буквами и утопленный в земле. Нам предстояло освободить его от новых жителей, если те успели туда заселиться. А они, как пить дать, успели.

Кто-то из солдат предложил просто залить злосчастное М и Ж напалмом. Предложение казалось здравым и осуществление упиралось лишь в отсутствие огненной смеси. Однако я доложил начальству, получил одобрение за креатив и совет: впредь — просто выполнять приказы, не отвлекаясь на дурацкие идеи.

Кстати, в качестве сноски, позже такие небольшие здания с большой вероятностью заражения действительно вычищали огнемётчики. Кажется, какой-то полковник даже получил награду и внеочередное звание за инновационный метод. Так, к слову пришлось.

Я разделил подчинённых на две группы; с одной оставил сержанта, уже бывавшего в переделках, с другой отправился сам. К тому времени мы уже успели поэкспериментировать с источниками освещения и остановились на обычных фонарях, закреплённых в подствольных комплексах.

Штурм начали одновременно с двух сторон. Сначала запустили "гирлянду" — сцепку светошумовых, а после того, как фейерверк закончился, пошли сами. Внутри к тому времени стоял такой вой — мама не горюй! Охреневшие от подарков твари ломились к выходу, игнорируя выстрелы в упор и удары прикладами по оплывшим физиономиям утопленников.

И снова, отсутствие опыта. В горячке боя, особенно, когда он так напоминает бойню, не всегда успеваешь заметить, как между воющих существ ползут совсем крошечные, недавно бывшие обычными детьми. Один такой, в считанные мгновения, прогрыз броник и принялся выедать кишки кому-то, из рядовых.

Вопли. Теперь уже и наши. Кто-то, поскользнувшись, отлетел в угол, а лучи фонарей напоминали дискотеку упоровшихся наркоманов. К счастью, всех монстров-таки нейтрализовали и пострадал лишь боец со вспоротым животом. Мы вынесли его наружу, и я приказал доставить пострадавшего в медчасть. Когда я позже поинтересовался состоянием здоровья раненого, мне расплывчато бросили про: "пошёл на поправку" и посоветовали заниматься живыми.

А пока я вернулся в темноту и смрад. Мы не знали, стался ли кто в зловонном мраке, поэтому ворочали каждое тело. Гнёзда, в первые месяцы, ещё не выглядели так "культурно", как сейчас, больше напоминая большие кучи вонючего мусора с чёрными норами.

То, что мы обнаружили в конце помещения с разрушенными кабинками, выглядело именно так. При нашем приближении груда тряпок, пластика и кусков дерева разлетелась и явился Альфа, во всей своей красе. В те времена основатель гнезда напоминал броненосца, из-за массивных кожистых наростов по всему телу. Кстати, эта естественная броня неплохо защищала монстра от пуль, но напрочь лишала маневренности.

Эта "черепаха" набросилась на нас неожиданно проворно, для такой огромной туши. К счастью тесное помещение всё же позволило нам рассыпаться в разные стороны. Солдаты, повисшие на стенах, выглядели бы даже комично, если бы не напряжённая ситуация. Но даже в столь идиотском положении некоторые умудрялись вести огонь.

Альфа промчался до стены, врезался в неё, обрушив целый пласт грязной штукатурки и остановился, встряхивая плоской головой. Большую часть этого органа занимала акулья пасть, полная острых зубов. Пока тварь приходила в себя, "обезьянки" спустились вниз и шквальным огнём прижали монстра к земле. Чудовище хрюкнуло и ткнулось окровавленным рылом в зловонную лужу.

Кто-то из бойцов получил скользящее ранение рикошетом и его отправили наружу. После этого разбросали остатки мусорной кучи и обнаружили ещё одно маленькое существо, в процессе трансформации. Девочка, совсем недавно это была девочка. Теперь же она слепо глядела на нас блеклыми плошками глаз и скалила длинные острые клыки.

Оставался павильон ландшафтного дизайна. Раненого бойца подлатали, и он даже смог опираться на повреждённую ногу. Естественно, внутрь его брать никто не собирался, поэтому я придал ему напарника и оставил у чёрного входа. Кажется, солдат не очень комплексовал по этому поводу.

Единственное окно павильона оказалось наглухо завалено мусором, поэтому не возникало сомнений, кто ждёт нас внутри. Оставалось только глухо материться: судя по всему, парк заразили уже давно, а власти начали чесаться только сегодня. Ещё бы; под прикрытием густого тумана монстры вышли за пределы парковой зоны и принялись хватать прохожих.

Надо сказать, что подобная расхлябанность и невнимание присутствуют и сейчас, пусть и в меньшей дозе. А хвалёная система: "Башня" не всегда способна предупредить трагедию.

Сержант отёр расцарапанную щёку и переступил сухой куст, некогда изображавший снеговика. Оказывается, именно мой помощник поскользнулся на скользких телах и улетел в угол злосчастного сортира. Мы ещё не привыкли болезненно реагировать на каждую царапину, полученную во время блокировки, поэтому частенько игнорировали даже серьёзные повреждения. Как выяснилось несколько позже, упущенное время не могли вернуть никакие лекарства.

— Давайте взорвём эту халабуду к чёртовой матери, — сказал один из солдат, протирая забрызганный щиток шлема. Кажется, он цитировал какое-то кино, потому что все засмеялись.

— Входим, — скомандовал я, ощущая усталость во всех мышцах. Хотелось очутиться где угодно, пусть даже у чёрта на куличках, но только, как можно дальше от чёртового павильона, где неизвестные безжалостно выдрали экзотические насаждения и разрушили подобие каскадного водопада. Сейчас в загаженном водоёме плавали только гнилые листья и плоский труп кошки. В принципе, тоже дизайн, но больше подходящий для фильма ужасов.