Марвин отнюдь не был пацифистом. В нынешней жизни ему столько раз приходилось лишать живых существ головы (в старину говорили — живота), что смерть стала непременным атрибутом его существования. Как писал некогда Ян Флеминг: "для того, чтобы ты жил, нужно чтобы умер кто-то другой". Марвин не ручался за точность цитаты, зато заложил бы портки за смысл. Если бы он не пролежал две недели под развалинами Храма Спящего, то не нашел бы ничего постыдного в том, что они сейчас со старым охотником отправились "за зипуном".

Однако, четырнадцать дней относительно праведной жизни отрицательно повлияли на нашего героя в том смысле, что он опять стал мягкотелым интеллигентом с планеты Земля двадцать первого века, гуманистом с большой буквы и членом общества защиты животных. Чтобы снова войти в форму, ему просто необходимо было кого-то убить. Примерить на себя эти проклятые два нуля спецагента — право на убийство. Не удивительно, что на дверях сортиров рисуют ту же пару цифр. Законы жанра — все эти дела пахнут одинаково. Еще Лев Толстой по этому поводу страдал. Даже под старость в вегетарианцы подался, пока не загнулся на станции Астапово от непонимания, старости, одиночества и простуды. Марвин в прошлой жизни шутил насчет великого писателя: "Ел бы мясо — жил бы до сих пор". И крепко уважал его за отказ принять Нобелевскую премию по литературе из рук американцев.

На этом месте мысли нашего героя прервались самым банальным образом. На приличной скорости его голова встретилась с тем самым дорожным указателем, на котором было углем написано "Хоринис". Лексика Кавалорна немедленно пополнилась несколькими новыми словами, а сам он схватил парня в охапку и оттащил в тень.

— Что ты разорался! — сердитым шепотом сказал он, — бандитов предупредить хочешь?

— Да ладно, старина, извини! Ты же сам видел...

— Я то видел. А ты вот нет! Все, давай за мной!

Кавалорн сдернул с металлических плеч лук и стал осторожно восходить по ступенькам.

— Странно! — тихонько сказал он, — они всегда раньше выставляли дозорного.

— А то! — осклабился Марвин, — я зря, что ли, на разведку ходил!

Охотник недоверчиво покачал головой, но все-таки восхитился:

— Если руки золотые, то неважно, из какого места они растут!

— По-моему, я так шутил в первой части, — засомневался Марвин.

— Чего? — не понял Кавалорн, — пойдем, живее!

Ворвавшись в пещеру, охотник открыл ураганный огонь. Конечно, поток стрел трудно называть "огнем", но разбойникам легче от этого не стало. Их оказалось всего двое. Взревев от боли и неожиданности, они бросились на незваных гостей. Однако Кавалорн быстро сменил лук на весьма неплохой одноручник и теперь, вращая им, держал мерзавцев на расстоянии. Пока суд да дело, Марвин выглянул из-за угла и соткал заклятие "огненной стрелы".

— А-а-а! — заорал верзила в разбойничьей кольчуге (такие в Колонии носили Воры) и споткнулся о лежащее на полу полено.

Воспользовавшись тем, что на ногах остался ишь один из противников, Кавалорн быстро и филигранно завершил бой, воткнув острие меча в живот своему противнику, который был одет в простые кожаные доспехи. Тот заверещал тонко и пронзительно, но затем затих. Кавалорн ловко отпрыгнул от бьющих струек крови и одним взмахом снес голову второму бандиту.

— Вроде бы все! — сказал он, вытирая меч о спину главаря, — этот — Браго. Он меня лупил больше всех.

— Ну, так поставь ему каменный член вместо памятника!— посоветовал Марвин, — ищи свое письмо, а я пока осмотрю вон тот симпатичный сундучок.

Кавалорн хмыкнул и принялся обыскивать убитых.

— Вот дерьмо! — выругался он, — у них даже золота нет! Зато послание Ватрасу в целости и сохранности... почти. Печать сорвана...

— Говно доля! — подтвердил наш герой, — сундучок тоже заперт. Как же его взломать? Даже отмычек нет!

— Пошарь по карманам! — посоветовал охотник.

Марвин начал похлопывать по собственным карманам, но наткнулся на сожалеющий взгляд напарника.

— Да уж! Крепковато тебя приложило!

— Прошу пардону! — смутился парень, — последствия асфиксии. Ну... лежал, полузадохшийся, мозги без воздуха... отказывают временами.

Кавалорн пробурчал себе под нос какое-то ругательство и нагнулся к трупу Браго. Настроение его резко улучшилось, когда письмо все-таки нашлось. Привычными, ловкими движениями он проверил все потайные участки тела и одежды мертвого предводителя, вынул из-за его щеки небольшой металлический ключик и бросил его Марвину:

— Держи!

— Спасибо, папа Карло! — фыркнул наш герой, направляясь к сундуку.

"Совсем плох!" -покачал головой охотник, — "то Карлсоном обзывает каким-то, то папой Карло. И имена какие-то не наши, не миртанские. Неужели, отвоевался Марвин? Жаль!!!" Тем временем Марвин горестно вздыхал у раскрытого сундука, обнаружив там сущую мелочевку: плохонький лук — брат-близнец недавней находки парня, а так же десяток стрел и несколько золотых монет.

— У них не было даже золота! — негодующе заявил он Кавалорну.

— Остынь, парень! — хмуро посоветовал ему охотник, — мы ведь не купцов грабили, а разбойники не та публика, у которой можно разжиться деньгами! Меня другое беспокоит: как мне везде успеть? И к Лобарту мне нужно, и к Ватрасу и...

— Давай я тебе помогу! — неожиданно для самого себя предложил Марвин, — мне вполне по силам отнести письмо.

Кавалорн оценивающе глянул на него. Конечно, с прежним грозой орков парня сравнивать нельзя — не та фактура. Но в качестве почтового голубя использовать его вполне можно. В конце-концов, не отправлять же его к каменным кругам!

— Хорошо! — вздохнул он, — мне все равно не успеть во все места. Вот этот свиток (сломали печать, бестии, грамотные, что ли?), возьми его и спрячь хорошенько. Ох... влетит мне, чувствую! Передашь его Ватрасу в Хоринисе... Ватрас — это маг Круга Воды. Найдешь его на храмовой площади в Хоринисе. Скажешь, что от меня... да, вот еще! Возьми немного золота и купи у крестьян одежку поприличнее, а то в этих лохмотьях тебя даже в ворота не пустят.

Охотник вздохнул, залез в свой пояс и передал Марвину горсть золотых.

— Полсотни должно хватить! Но прежде чем ты пойдешь в Хоринис, я бы тебе советовал спуститься в долину. Там можно без проблем насобирать всяких полезных трав и с кое-кем переговорить. Думаешь, я не знаю, с кем ты водился в Колонии?

Марвин недоуменно смотрел на него.

— Ты хочешь сказать, что там кто-то из этой великолепной четверки: Горн-Лестер-Диего-Мильтен? Кто там?

— Послушник из Болотного лагеря! — суровое лицо Кавалорна прорезала улыбка, — я не помню его имени. Он пару раз проходил мимо меня в город, когда я зализывал раны. Один раз даже принес мне целебной травы...

— Конечно, я зайду к Лестеру! — воскликнул Марвин, — как он там, интересно?

— По виду — не очень. Жаловался на сильную мигрень.

Марвин любезно поблагодарил Кавалорна за доверие и деньги, а затем, когда они вышли из разбойничьего логова, припустил в сторону пруда гоблинов. Конечно, Кавалорн не все сообщил ему, кое-что скрыл. Но, в целом, картина была достаточно ясна: Барьер рухнул, орды заключенных хлынули на волю и обнаружили, что вместо маленькой тюрьмы, под барьером, оказались в большой тюрьме — на острове. Несколько сотен готовых на все, озлобленных людей покинули рудниковую долину в поисках лучшей жизни... бр-р! У каждого свое представление о счастье. У покойника Гомеза было, например, свое...

Парень развернул клочок бумаги, найденный им возле трупа Браго. Красивым, мужественным почерком там было написано: "Задерживать всех мужчин, которые приходят с гор. Если у кого-то не будет документов, то это и будет тот самый человек. Не дайте ему обмануть вас — он самый обычный колдун. Не теряйте его из виду, скорее всего он тот, кого мы ищем. Принесите его голову к камню, а в награду я шлю с этим письмом тридцать золотых монет. Посвятите всех своих... Д."

Что ж, Декстер затеял какую-то свою игру. Настолько свою, что его безоговорочно устроит лишь голова Марвина. Стоп! Этак можно до белых мух размышлять... а времени все меньше и меньше. Марвин с беспокойством глянул на солнце, перевалившее на другую половину небосвода, и занялся бумагой с сорванной печатью. Что-то в этом мире неправильно! Если вспомнить, что еще в девятнадцатом веке в России на цельную деревню наблюдался один грамотный человек, то наличие каких-то записей у средневековых разбойников — и вовсе, нонсенс. Это ведь не евреи, которых религия обязывает быть грамотными! Что еще за разбойники, выражающиеся шекспировским штилем и на ночь глядя записывающие баллады собственного сочинения?

Второй документ был от давнего знакомого Марвина — мага Сатураса. Посредством старческих иероглифов он ставил в известность брата Ватраса о нахождении некоего портала. Также Сатурас предлагал Ватрасу передать им часть какого-то орнамента, причем, в обход Кавалорна. Маг деликатно намекал на усталость охотника и настойчиво советовал найти другого гонца.

— Ничего не понимаю! — вздохнул парень, пряча бумагу под лохмотья, — какой-то портал, какой-то орнамент... мой портрет! Такое впечатление, что вокруг не Готика, а Ренессанс. Где тут вход в долину?

В пруду плавало тело утопленного гоблина. Наш герой немного поразмыслил над тем, что утопленнику вроде бы положено плавать рылом вниз... для пущей драматичности и сохранения инкогнито. А этот мертвый обалдуй вовсю щерился мертвым хлебалом в синее небо, и из широкой его пасти во все стороны торчат кривые зубы.

— Кирпичей бы тебе парочку на шею, чтобы не вонял здесь! — задумчиво произнес Марвин, — ладно, надеемся на то, что тобою заинтересуются рыбы... или раки.

Здесь же отыскался ход в пещеру. Наш герой критически осмотрел себя, поправил свисающий с пояса Волчий нож и решительно шагнул внутрь. Пещера была большая, как раз настолько, чтобы голова Марвина не задевала за свисающую с потолка микрофлору. За буквально первым же поворотом обнаружился еще один гоблин.

— Часовой, что ли? — спросил его Марвин, надеясь на то, что хоть эти твари понимают человеческий язык.

Ничего не изменилось. Гоблины Миненталя, возможно, понимали гоблинов Хориниса. Но вот язык человеческий они воспринимать напрочь отказывались. Серый засвистел, заулюлюкал, поднял дубину и бросился на своего извечного врага. Враг все понял и встретил гоблина с обнаженным ножом. Человеческий гений победил: Марвину удалось схватить гоблина за шкирку во время одного из прыжков и что есть силы приложиться им о каменную стену. Ну не чувствовал наш герой прежней удали в кистях! В плане фехтовального мастерства, естественно. И вовсе не против был радикальных мер. Как известно, нормальному мужику гораздо более импонирует в качестве героя на экране именно такой стиль. Если взять какого-нибудь Брюса Ли и определить ему в оппоненты Арнольда Шварценеггера, то стиль Арнольда нам будет ближе. К чему эти балетные па? А вот когда негодяя берут за шкирку и методично разбивают им какой-нибудь древний шифоньер — даже старушки вытирают слезы умиления. Когда же машет ногами какой-нибудь Брюс, демонстрируя чистенькие белые носочки, его никто не воспринимает всерьез. Голая эстетика, которая придется по душе лишь десяти процентам гурманов. В наши дни, конечно. Раньше Брюса смотрели все, потому что он был экзотикой... типа вот этих гоблинов. Тьфу ты, накаркал!

Марвин сердито сплюнул на пол, и слюна рассерженно зашипела. Казалось под ногами у Марвина располагаются камешки, состоящие либо из негашеной извести, либо из карбида кальция. И воняло здесь, кстати, знатно. Отчасти из-за этих странных камешков, отчасти из-за того, что парень оказался в том ответвлении пещеры, где проживало несколько серых гоблинов. Представления о культуре и санитарных нормах у этих тварей находились в зачаточном состоянии: дерьмо их соседствовало с какими-то яблоками и кусками сырого мяса, вырезанного из туши самым бесцеремонным образом. Любой мясник сплюнул бы на пол не хуже Марвина, увидал бы он такие окорока и филеи.

Философствовать было больше не о чем. Пока поганцы гоблины собирались с духом, парень успел сорвать с плеч лук и прицелиться, лихорадочно вспоминая полузабытые навыки. Наконец, самый храбрый из гоблинов перестал прыгать и целеустремленно понесся к непрошенному гостю, угрожающе крутя над головой своей дубинкой. Стараясь не дышать, Марвин спустил тетиву. В тот же момент стрела воткнулась гоблину в глаз и попыталась выйти с другого бока черепа — в затылочной его части. Бесполезно! Черепа у гоблинов были под стать броне "тридцатьчетверки", разве что из противотанкового ружья прошибешь...

Подбитый гоблин издал пронзительный визг навроде поросячьего и умер. Оставшаяся парочка принялась прятаться в полумраке пещеры за различными предметами утвари. Вонь стала сильнее — к ней примешался запах опрокинутой плошки с жиром — гоблины подобно людям тоже умели пользоваться огнем. Плошка, играющая роль светильника, опрокинулась и пещеру окутал мрак. Тотчас Марвин пробормотал заклятие "Свет" и отступил на шаг назад. Вот из-за сундука показалась кошачья морда одного из гоблинов, решившего проверить, почему так светло. Метко брошенная Марвином кость угодила прямо в нее и вызвала бурю отрицательных эмоций. В то же время оставшийся невредимым гоблин попытался проскользнуть мимо к парня к выходу. Поступок был вполне разумный и мог закончиться удачей, если бы не нога Марвина. Словно испанский защитник восьмидесятых, он резко выбросил вперед ногу и принял на бедро несущуюся мимо тварь. Коротконогий гоблин, основная масса тела которого расположена выше задницы, несколько раз перекувыркнулся и благополучно сломал себе шею, ударившись о деревянный ящик.

— Надо же, как не повезло! — сочувственно заметил наш герой, — эй ты, торбомет! А ну, вылазь из-за сундука!

Из угла пещеры послышался негодующий клекот. Гоблин оказался трусоват и покинуть свое убежище не желал. Тогда Марвин залез в свой рюкзак и достал оттуда бутылку с самогоном. От постоянного контакта со спиной парня бутылка нагрелась и пойло в ней достигло приличной температуры градусов в тридцать. Марвин знал, что теплый самогон горит вполне прилично и поэтому быстренько сготовил нечто вроде коктейля Молотова. Пришлось добавить в бутылку немного жидкой смолы секвойи, прихваченной в качестве трофея из пещеры бандитов. Гоблин за сундуком недовольно шипел и клекотал.

— Не дрейфь, анархия! — парень зажег небольшой фитилек из пеньки и подождал, пока пламя войдет в горлышко, — лови!