Под знаком Мантикоры (Альтернатива)

— Малфой, — не своим голосом взвыл Уизли, хватаясь за вывихнутую руку — Ты чего творишь?

— Рон, ты в порядке? — Вторила ему Гермиона. — Что произошло? Кто это? — Она нервно топталась на одном месте, не отводя палочки от полупрозрачного парализованного тела неизвестного.

И только Малфой выл, подскочив на ноги, и вертя палочкой во все стороны, словно ища сразу многих противников.

— Тихо, дети. — Внезапно раздавшийся голос, заставил учеников встряхнуться и перестать трясти волшебными палочками от страха. — Уже всё закончилось.

— Профессор? Вы не ушли? На нас напали. Кто это? — Грейнджер снова указала палочкой на полупрозрачный кулек, напоминающий очертаниями человеческое тело.

— Гермиона, ты молодчина! — Дамблдор мило и светло улыбался, распространяя вокруг себя ауру уверенности. — А это? — Директор посмотрел на лежащего, и завернутого в покрывшуюся инеем мантию Габриэля. — Это Гарри Поттер.

— Что? — Три голоса слились в один, и в них всех явно слышалось изумление.

Габриэль был парализован, но видеть и слышать вполне мог. Тем более холод Хранилища был вполне себе хорошим анестетиком от его ушиба всего тела. И только мозг горел мыслью о ловушке, в которую он доблестно вляпался.

— Тихо, Драко. — Голос Дамблдора был проникновенен, успокаивая Малфоя, уже нацелившего палочку на Габриэля. — Не стоит делать так, что твоя палочка произведет непростительное заклинание. Доверься мне. Хранилище сделает всю работу за тебя.

— Но профессор, тут же ничего нет. — Гермиона действительно успела осмотреть полностью пустую комнату, затянутую льдом.

— Как нет? Ты не права, девочка моя. — Директор склонился над Габриэлем, пытаясь стащить с его головы, обмотавшую его в полете мантию — невидимку. — Тут есть холод Проклятого Льда. Дар Истинной Смерти, что противостоит даже невидимости. — Лицо Габриэля наконец-то было освобождено.

Габриэль рассматривал спокойное и умиротворенно лицо Дамблдора.

— Видишь, как всё получилось, мальчик мой?! А я ведь был уверен, что ты не утерпишь и пойдешь за Роном и Гермионой. Уж прости меня за этот спектакль. — Взгляд директора словно отражал всю печаль вселенной. — Очень скоро холод этого помещения парализует твое дыхание, и ты умрешь. Но останешься нашим знаменем борьбы с Тёмным Лордом. — Дамблдор посмотрел на Рона и Гермиону. — Твои друзья запомнят тебя героем. И обязательно расскажут всем-всем о том, что именно Темный Лорд и его Пожиратели стали причиной твоей гибели.

— Профессор, а можно всё же я... — Драко, улыбающийся словно голодная акула, попытался сунуть Габриэлю в лицо палочку.

— Драко, ну как ты можешь? Ты же будущий Лорд Малфой и Лорд Блэк. Будь снисходителен к проигравшему. — Дамблдор уверенно отвел палочку Малфоя в сторону. — Ты же всячески защищал Гарри Поттера в его последнем бою.

— Я? — Драко ошалело крутил головой. — Защищал? — Удивление новыми и будущими перспективами, походу, отрубило у него восприятие напрочь.

— Конечно. И Рон с Гермионой подтвердят, — Дамблдор с уверенностью посмотрел на кивнувших Уизли и Грейнджер, — как плечом к плечу, вместе с тобой и Гарри, вы все прогнали Тёмного Лорда и его Пожирателей из Хогвартса. Но, увы, Гарри Поттер пал смертью храбрых, закрыв вас собой. И ты, Драко, как новый глава рода Блэк, будешь искренне и яростно оплакивать своего настоящего друга Гарри Поттера.

— Ага... — Драко помотал головой, словно пытаясь стряхнуть какую-то паутину. — Точно. Пал смертью храбрых. Спас нас. Оплакивать буду.

— Профессор, а как нам это сделать? — Гермиона даже не смотрела на Габриэля, полностью приняв версию Дамблдора. — Ведь если мы были в бою, то...

— Конечно, девочка моя. Ты, как всегда, права. Вы все получите некоторые повреждения, которые будут подтверждать вашу отвагу, искренность и честность. Но это мы обсудим чуть позже и не здесь. Уж больно тут холодно. Всё же давайте попрощаемся с Гарри и пожелаем ему всего самого лучшего в лучшем из миров. — Дамблдор возложил свою ладонь на лоб Габриэля. — Мир будет помнить тебя, Великий Гарри Поттер.

Директор поднялся и осмотрел учеников.

— Кто-нибудь хочет что-то сказать? Гермиона?

— Я? Нет, профессор. Я очень замерзла и хочу спать. У нас был тяжелый бой. — Гермиона повернулась и направилась в выходу из Хранилища.

А Уизли вообще ни звука не проронил, отправившись вслед за Грейнджер.

— Драко? Может у тебя есть что сказать? — Добрый дедушка Дамблдор терпеливо ждал юного Малфоя.

— Ага, есть. — Один длинный шаг и нога Малфоя в сильном ударе ломает нос Габриэля. — Прощай, Потти. — Слова сопровождались плевком прямо в измазанное кровью лицо парализованного юноши.

— Драко, тебе надо учиться терпению и выдержке. — Отвернувшийся от Габриэля директор, обнял Малфоя за плечи, провожая к выходу. — Ломать кости, конечно же, иногда нужно, но лучше...

Что именно лучше, Габриэль уже не слышал. Полностью замерзшее тело даже удар Малфоя восприняло вяло. Ну, течет кровь из расплющенного носа. Ну, была резкая вспышка боли, на которую Габриэль даже отреагировать не мог...

Но самое гадкое было в том самом ощущении, что он — проиграл. Едва начав свою жизнь заново, почувствовав силу и движение, начав понимать магию — проиграл. Тому, кому долгое время безоговорочно верил. На кого равнялся. И можно было бы попытаться развернуть спеленавшую его по рукам и ногам мантию-невидимку, но проклятый петрификус?! Как минимум еще минут пятнадцать паралича. Вот сможет ли он выдержать и не умереть?

Габриэль начал дыхательную гимнастику и медитацию, стараясь разогнать кровь по телу и согреться. Пусть он и не мог двигаться, но мыслить-то мог! Так что отбросить страх: медитация и дыхание, дыхание и медитация.

— Зачем ты здесь, юный маг?

Акт V Глава 48

Невилл никак не мог успокоиться и уснуть. Он ждал Габриэля — тот обещал вернуться еще до отбоя, но всё еще не появился в мужской спальне. Вполне вероятно, что лорда Поттера-Блэка отвлекли какие-то очень важные и неотложные дела, но Невиллу, уже хорошо изучившему характер этого нового Поттера, почему-то казалось, что никакие дела не станут ему помехой в выполнении обещанного.

Все эти выходные Невилл Лонгботтом активно делал вид, что Габриэль здесь, в Хогвартсе. И он, Невилл, с ним вот-вот разминулся. Вот буквально несколько секунд назад.

Так он отвечал Рону с Гермионой, что только за субботу трижды пытались выведать местонахождение Габриэля. Так он ответил и профессору Макгонагалл и даже самому директору Дамблдору, едва тот, как бы случайно появившись в гостиной Гриффиндора, невзначай поинтересовался у Невилла успехами в учебе, жизнью вообще и в частности здоровьем бабушки. А потом — спросил, где Габриэль?! Причем Невилл мог бы поклясться, что директор как-то странно расплывался в этот момент — может у Невилла глаза устали?

В любом случае, вся школа, стараниями Невилла, была уверена, что Поттер 'вот прямо где-то тут, весь в трудах и заботах'. Правды не знали даже в чайном клубе — там Невилл сказал, что Габриэль погрузился в учебу с головой и не отвлекается ни на что.

Впрочем, именно в чайном клубе можно было бы сказать правду, но Невилл не стал. Раз обещал скрыть отсутствие друга, надо сделать.

И вот сейчас, вечером в воскресенье, Невилл нервничал. Соседи по общежитию уже давно спали, сопя носами и смотря десятый сон, а вот Невилл — глядел в окно на Запретный лес. Днем из спальни гриффиндорцев, расположенной на седьмом этаже Башни факультета, открывался замечательный вид и на сам лес, и на Чёрное озеро, на берегу которого стоял замок. При удаче, и под действием заклинания дальнего зрения, можно было бы увидеть даже кого-то из обитателей самого леса. Или даже греющегося на солнышке кракена-хранителя. А возможно и играющих друг с другом руссалид. Но с руссалидами и кракеном — это весной и летом. Сейчас же, в темноте уже давно наступившего вечера, Лес был тёмен. Ни одного огонька не разрывало ночную мглу...

Невилл вздрогнул, резко прижавшись к окну. Там, в Запретному лесу, почти на границе Хогвартса, кто-то зажег люмос. И не просто зажег, а выпустил вверх тоненькую иглу света. Люмос Солем! Почти сразу погасший, но тут же повторно загоревшийся и целенаправленно ставший ощупывать верхние этажи Башни Гриффиндора.

Юный Лонгботтом искренне верил, что предчувствие существует. Поэтому, едва солем вновь погас, стараясь не шуметь, выбежал из спальни и помчался на выход из замка. Перепрыгивая через три ступени, сбежал в основной холл, прокрался мимо главного зала, где в этот момент находился мистер Филч со своей неизменной подругой-кошкой мисс Норрис, и выбежал через второй выход на обводную галерею.

Повезло в том, что не наткнулся на праздношатающихся старост и вообще кого-либо. Действительно повезло. А вот то, что забыл накинуть куртку — зря. Но согревательные чары просты и легки в исполнении, так что...

Пошатывающегося, и едва передвигающего Габриэля, Невилл обнаружил уже возле Оранжерей мадам Стебль.

— Ри! Это Невилл. — Едва услышав голос Невилла, Поттер предпринял попытку рухнуть на уже подмерзающую землю. — Э, нет, нет, дружище. Даже и не думай. — Лонгботтом подхватил друга и весьма серьезно напрягаясь, потащил окоченевшего парня в ближайшую теплицу Оранжереи.

Почему именно туда, Невилл ясно не осознавал. Может потому, что там никого не было именно в этот момент?! Ну, кроме растений. А может причина была в том, и это более вероятно, что едва почувствовав, насколько буквально промерз Поттер, Невилл неосознанно потащил друга в ближайшее тепло?! А ведь в теплицах было реально тепло и почти уютно.

— Так, — Невилл тяжко вздохнул, укладывая Габриэля на гербостол. — Вот тут полежи пока, а я сейчас... — Он попытался добежать до крана, чтобы набрать воды, совершенно забыв про агуаменти, но был остановлен вцепившейся в него рукой Поттера.

— Нев, послушай... — Разговаривал Ри с трудом и странным сипением, так что Невилл был вынужден зажечь малый люмос для подсветки.

— Ох..., — Открывшаяся картина не только сбила Лонгботтома с мысли, но и разбудила внутри нешуточную ярость: нос Габриэля был разбит всмятку, лицо залито слоем крови. — Кто тебя так? — Прорычал Невилл и, не дожидаясь разрешения самого Ри... — Вулнера Санентур.

— Ммм, — Габриэль обеими руками вцепился в стол, на котором лежал, пережидая острый приступ лечебной боли от мощнейшего восстанавливающего заклинания. Четыре секунды, четыре взмаха палочки... — Спасибо, Нев. За всё.

— Кто тебя так? И что случилось? — Невилл несколькими взмахами палочки очистил лицо и одежду пытающегося встать друга от грязи и крови, и снова поддержал его.

— Долгая история, но я тебе обязательно её расскажу. — Силы на глазах возвращались к отогревающемуся Габриэлю. — Нев, нам надо очень многое обсудить, а потом, незамеченными, нужно вернуться в спальню. Утро и, скорее всего, ночь будут жутко проблемными, так что у меня надежда только на тебя. Поэтому — Кричер! Ты мне нужен.

И вновь Невилл был удивлен происходящим — он почти не узнал, похорошевшего и вырядившегося в ливрею дворецкого, домового Блэков.

— Лорд Блэк звал Кричера. — Уважительный поклон в сторону Габриэля.

— Да, Кричер. Мне нужна твоя помощь здесь, в Хогвартсе, и прямо сейчас.

Лорда Мракса разбудили, едва наступил час Волка. И это пробуждение нельзя было назвать хоть чуть-чуть простым — сообщение, что получил Мортимер четко и ясно гласило:

'Нападение Пожирателей Смерти на Хогвартс. Гарри Поттер убит!'

Сначала, поздно лёгший спать, Мортимер Мракс не понял того, что прочитал, посчитав скорее странной галлюцинацией. Затем, прочитав повторно, вновь не поверил своим глазам, серьезно задумавшись на тему 'а в той ли реальности он проснулся?' Прочитав сообщение в третий раз, он окончательно проснулся. Быстро оделся не прибегая к услугам многочисленных слуг рода, и аппарировал прямо в спальню к своему Первому Рыцарю.

— Милорд? — Голый Люциус Малфой ошарашено крутил головой, просыпаясь в своей постели, пытаясь понять, почему Лорд Мракс нарушил собственные же правила и прибыл так срочно. И прямо в спальню.

— Люциус, друг мой. Прости за это вторжение. Нарцисса, прими мои глубочайшие извинения. — Лорд Мракс поклонился ойкнувшей от удивления, и забравшейся под одеяло по самые глаза, перепуганной Леди Малфой. Ей хватило и недавнего визита милорда, после которого еще не прошла нервная дрожь, — Только что, буквально несколько минут назад, я получил престранное сообщение от Министра Магии. — Он протянул полученную колдодепешу Малфою.

Надо отдать должное Лорду Малфою — он, как истинный аристократ, не стал нецензурно выражаться, прочитав текст, только сильно побледнел и уставился на своего Повелителя непонимающим взглядом.

— Милорд, я вообще ничего не понимаю. Все наши люди под полным контролем, заняты делами. Даже бывшие заключенные. Безумие какое-то. — Люциус, ни капли не стесняясь Лорда Мракса, встал, оделся и направился в гостиную Малфой-манора.

— Вы позволите активировать метку, мой Лорд. — Люциус, с занесенной над собственной рукой волшебной палочкой, взглянул на Лорда Мракса.

— Конечно, мой Первый Рыцарь. Собирай всех, — будем разбираться с этой проблемой.

Сказать, что весь магический мир Англии 'стоял на ушах' — ничего не сказать!

Безумие началось в ночь с воскресенья на понедельник. Почти настал час Волка, и все обитатели Хогвартса сладко спали в уютных и не очень кроватях, когда буквально весь замок был разбужен целой серией взрывов, разрушивших старую наблюдательную галерею, что вела к излюбленному учащимися месту купания на Черном Озере — Старой заводи.

В принципе — разрушили и разрушили. Обитатели Хогвартса напряглись, но в целом просыпались вполне достойно — они всякое готовы были принять. Но вот потом... Потом, откуда-то из развалин..., а может просто из прилежащих пыльных коридоров, поднявшиеся по тревоге учителя и несколько авроров, что были присланы для охраны школы Попечительским советом, вытащили троих побитых и, прямо скажем, весьма сильно раненых старост.

И если легко узнаваемый по волосам Рональд Уизли с переломанными руками и ногами пребывал в блаженном не сознании, передвигаясь строго под левикорпусом и прямо по направлению к госпиталю, то вот оставшиеся двое, передвигались почти самостоятельно и находились в состоянии перманентной истерики.

Особенно та, в которой при ближайшем рассмотрении, все прибывшие максимально быстро на место происшествия, а это оказалась весьма внушительная толпа учеников разных курсов, немедленно, по раздающимся крикливым воплям, узнали всезнайку Грейнджер. Причем Грейнджер истерила по-взрослому, с плачем, соплями, и вообще неконтролируемыми движениями, и воплями, из которых заинтересованные слушатели смогли разобрать только 'он умер'.

Кто именно умер и, вообще, что случилось, сначала попыталась понять прибежавшая на место взрыва декан Гриффиндора Минерва Макгонагалл. Но ей это не удалось ни в коем разе, потому что, едва услышав прямой вопрос, Грейнджер взвыла в очередной истерике и повисла на профессоре трансфигурации, орошая бесконечным потоком слёз старую кружевную ночнушку и пачкая её же кровавыми разводами.