Ночь в тоскливом октябре

— Мне лично было бы уже одного этого достаточно, чтобы съехать, — сказала Айлин, мотнув головой в сторону церкви.

— Мне она особо не мешает.

— Понимаю. Но на меня что-то жути нагоняет.

— Может, потому что ты нехристь.

Она рассмеялась.

— А может потому, что нет, — она остановилась у тротуара перед моим домом. Держа ключ в зажигании, она спросила, — Ты не возражаешь, если я поднимусь к тебе на минутку?

— Я... ээ... — прежде, чем я успел решить что-либо, Айлин снова заговорила.

— Мне просто очень надо в туалет. Извини. Надо было в кафе сходить, наверное, но...

— Да нет, все нормально. Заходи, конечно.

— Спасибо, — она погасила фары, выключила двигатель и вытащила ключ из зажигания, — Я быстро. Обещаю.

— Да без проблем, — сказал я.

Мы поспешили к единственному подъезду. Я отпер дверь в здание своим ключом. Затем захлопнул ее за нами. Внутри было тихо и пахло застоявшимся сигаретным дымом.

Мы миновали вестибюль, повернули направо и прошли очень тихо, не произнося не звука, мимо двери хозяев дома.

Обычно, она была открыта настежь.

Хозяева, мистер и миссис Фишер, как правило сидели там перед телевизором. Но они только притворялись, что его смотрели. То, за чем они на самом деле наблюдали — это коридор возле их двери, который вел к лестнице. У них обоих, похоже, было неуемное любопытство к теме перемещений в пространстве жильцов, а также их гостей. Я знал, что они были бы очень рады застать меня вместе с Айлин в такой час.

Но час, очевидно, был для них слишком поздним. Их дверь была закрыта. Пока мы прокрадывались мимо, я не слышал звуков телевизора.

Я отчасти даже ожидал, что сейчас дверь распахнется, когда мы начнем подниматься по лестнице, но ничего такого не случилось. Наконец, мы достигли пролета, повернули, и продолжили взбираться наверх, скрывшись из зоны обзора.

— Пронесло, — прошептал я.

Айлин хмыкнула.

Несмотря на то, что у нас уже не было больше повода опасаться Фишеров, поздний час и тишина в здании не способствовали общению. Так же молча, мы достигли верха лестницы и пошли по коридору к двери моих апартаментов. Вставляя ключ в замок, я ощутил, как Айлин стоит очень близко позади меня, не прикасаясь, но в считанных сантиметрах.

Она проследовала за мной.

Пара ламп горела в квартире. Я оставил их включенными, когда уходил на свою прогулку.

Я закрыл дверь. Айлин положила руку мне на плечо и прошептала:

— Я всего на минутку.

— Да можно уже не шептать.

— Хорошо, — сказала она, чуть громче.

Затем она убрала ладонь с моего плеча и поспешила в санузел. Ванная располагалась в узком коридоре, который вел в мою спальню. Она исчезла за углом. Пару секунд спустя, я услышал, как хлопнула дверь.

Ожидая ее, я быстренько огляделся. Вообще, я не ждал гостей. Гостиная была завалена книгами и журналами, тетрадями и ручками, и еще много чем. Но это не был срач. Беспорядок меня особо не смущал, но я старался держать свое жилище в относительной чистоте. Для берлоги одинокого студента, который провел все прошлые выходные в пьяной депрессии, все выглядело не так уж и плохо.

Послышались журчащие звуки из туалета..

Не соврала, ей и правда приспичило, похоже.

Я подошел к журнальному столику, нашел пульт и включил телевизор.

Реклама презервативов. "...ная защита с абсолютным сохранением полноценных ощущений!"

Я переключил канал. В древнем черно-белом фильме Лон Чейни Младший бежал через лес. Судя по его испуганному и виноватому лицу, я сделал вывод, что это, наверное, "Человек-волк" (1).

Зашумел сливной бачок.

Я отложил пульт и стал смотреть на несчастного, обреченного Лоуренса Тэлбота на экране.

— Что-нибудь хорошее показывают? — спросила Айлин, заходя в гостиную.

— Все хорошее показывают только сейчас — в мертвенной пустоте, во мраке ночи... (2)

— Когда кладбища зевают(2), — добавила она. После чего сама зевнула.

Я тоже зевнул.

Это и правда заразно.

— Ну что, — сказала она, — Я тогда пойду. Спасибо, что дал воспользоваться удобствами.

— Спасибо, что подвезла.

— Всегда пожалуйста, — она достигла двери раньше меня. Однако, вместо того чтобы выйди, она прислонилась к ней спиной, протянула одну руку и погладила меня по щеке, — Ты точно будешь в порядке?

— Точно.

— Уверен?

Я пожал плечами.

— А вот я не уверена, — сказала она. Затем убрала ладонь от моего лица, но продолжала пристально смотреть мне в глаза. Ее взгляд был очень напряженным и серьезным, — Я ведь именно поэтому туда поехала. Ты выглядел таким... я не знаю, потерянным.

— Хорошее определение.

— Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо, Эд.

— Спасибо, — пробормотал я.

— Потому что я знаю, каково это.

— Ну да.

— Каково терять кого-то любимого.

Я кивнул.

— Это тяжело. Кажется, что конец света.

— Типа того.

— Но это не так. Это не конец света. Ты идешь дальше. Хотя тебе больно, но ты все равно идешь. И с тобой снова случается что-то хорошее. Тебе все равно еще больно, но теперь у тебя и что-то хорошее есть. А иногда ты даже совсем забываешь про боль.

— Поверю на слово, — сказал я.

— Поверь. Я серьезно.

И тут она скользнула вперед от двери, и обвила меня руками, и поцеловала. На ее губах я почувствовал вкус помады, и кофе, и пончиков. Ее ладони задвигались по моей спине. Я почувствовал, как ее грудь прижимается ко мне сквозь нашу одежду. Затем ее руки забрались под мою рубашку со спины, и я в ответ тоже запустил руки ей под рубашку сзади. Ее кожа была теплой и гладкой, от талии до самых лопаток.

Куда делся ее лифчик?

Должно быть, сняла его в ванной.

Она это спланировала!

Я смутно подумал, что понятия не имею, сколько тут ее расчета, а сколько спонтанности. Я был смутно недоволен тем, что меня обманули, мной манипулировали. Я смутно понимал, что должен немедленно прекратить эти глупости и вежливо попросить ее удалиться.

Но гладкая обнаженность ее спины намекала на такую же обстановку и спереди.

Она бы не стала снимать бюстгальтер, если бы не хотела, чтоб я туда добрался. И я добрался. Вскоре, мои руки уже исследовали упругость и мягкость ее груди. Ее бюст был больше, чем у Холли. Когда мои пальцы коснулись ее сосков, она тихо простонала мне в рот и легонько дернулась.

Затем она расстегнула пряжку моего ремня. Потом расправилась с пуговицей на джинсах, опустила замок молнии и просунула ладонь в мое нижнее белье. Ее пальцы обвились вокруг меня, мягкие и прохладные.

Следуя ее примеру, я тоже расстегнул на ней джинсы.

Под ними не было белья.

Наверное, я слишком долго медлил.

— Потрогай меня, — прошептала она.

Послушавшись, я просунул руку в ее штаны. Джинсовая ткань с изнанки была влажной под моими пальцами.

— Внутрь, — снова раздался ее шепот.

Я сделал, как она сказала. Скользкая влага приняла мои пальцы.

Следующее, что я помню — как уже лежал на спине на ковре в гостиной. Мы уже были голыми, и Айлин нависала надо мной, упершись коленями в пол, сжимая руками мои плечи, покачивая грудью, запрокинув назад голову, и скользила вверх и вниз на мне, вверх и снова вниз...

...Мы все еще были на полу. Айлин лежала на мне. Мы были потными и с трудом дышали. Я нежно погладил ее по спине.

Она подняла голову и посмотрела мне в глаза.

— Я же говорила, что будет и что-то хорошее.

— Наверное, ты была права.

— Не конец света? — спросила она.

— Точно нет.

— Рада это слышать.

Затем она слезла с меня, подняла с пола свою одежду и скрылась в направлении ванной. Вернувшись несколько минут спустя, она была уже полностью одета. Ее волосы были расчесаны. Лицо все еще покрывал румянец, а в ее глазах светилось какое-то счастливое, ошалевшее выражение.

Мы встретились у двери.

— Ночь без сна, завтра буду никакая, — сказала она.

— Да не только ты.

Она обняла меня и коротко поцеловала.

— Надо бежать.

Я кивнул.

— До встречи.

— Завтра увидимся, ладно?

— Конечно.

Я открыл ей дверь и посмотрел, как она идет легкой и пружинистой походкой по темному, пустому коридору. Она помахивала руками при ходьбе. Ее длинные волосы плясали и раскачивались. Ее энергичность напомнила мне ту загадочную девушку. У края лестницы она обернулась и помахала мне.

Я помахал в ответ. Затем какое-то время слушал, дабы убедиться, что ее никто не перехватил по пути.

Услышав хлопок двери в подъезде, я слишком поздно осознал, что надо бы было проводить ее до машины.

"Все с ней будет в порядке" — подумал я.

Однако, встревожившись, я поспешил обратно в квартиру — к кухонному окну, которое выходило на улицу. Оттуда я посмотрел, как Айлин садится в свою машину и отъезжает.

Я просто стоял и смотрел на пустую улицу еще довольно долгое время после того, как она уехала.

Пытаясь понять, что сейчас произошло.

Но в основном я ощущал лишь пустоту, и был доволен собой, и изумлен поступком Айлин, и немало обеспокоен раздумьями о том, к чему это все теперь приведет.

Глава 8

Я проснулся в своей кровати от солнечного света, заливавшего всю комнату. Другая сторона постели была пуста — там, где должна была находиться Холли. Я представил, как она лежит там на боку, свернувшись калачиком во сне, как спутанные рыжевато-русые пряди спадают ей не лицо. По утрам, до пробуждения, ее лицо всегда казалось мягким и каким-то очень юным, почти детским.

Чувство тоски и печали захлестнуло меня.

Я задумался, нет ли какого-то способа вернуть Холли.

Казалось маловероятным. Но даже если она откажется от своего Джея, и вернется ко мне, все никогда уже не будет как прежде. И она сама сейчас стала другой. Или, может быть, она такая же, как и всегда была, просто сейчас показала свое истинное лицо.

Свое истинное, чудовищное лицо.

Отныне, Холли сможет присутствовать в моей жизни в позитивном качестве только в виде воспоминаний о том, как все было до последнего лета. Например, как она спала в этой постели, рядом со мной.

Зазвонил телефон.

Со стоном я перевернулся. Будильник на тумбочке показывал 11:48.

Я знал, что он зазвенит в полдень.

Поскольку телефон продолжал звонить, я вылез из постели и поспешил в гостиную. Я был голым. Но в залитой солнечным светом комнате было тепло, занавески были задернуты, и мне некого было смущать, так что я не стал тратить время на поиск какой-либо одежды.

По пути к телефону, я прошел по тому месту на ковре, где лежал ночью, с Айлин на мне. Внезапно, у меня возникло предчувствие, кто звонит.

— Алло?

— Привет, Эдди! — да, я не ошибся, — Ну как, уже бодр и весел?

— Ага, точно.

— Не хотела, чтобы ты проспал и пропустил свой семинар в час. Хтоничная Хатченс будет очень расстроена.

Я почти улыбнулся.

— О да, она бы по мне очень скучала.

— Почти полдень.

— Собираюсь. Надо привести себя в порядок.

Пауза.

Ну вот оно, приготовься.

— Так что, — наконец сказала она, — Как ты себя чувствуешь этим утром?

— Неплохо, пожалуй. Ты как?

Она помедлила, затем сказала:

— Довольно хорошо.

Еще одна долгая пауза.

Через какое-то время, Айлин сказала:

— Так... хочешь, встретимся позже?

Я попытался придать немного энтузиазма моему голосу.

— Конечно. Отличная идея.

— Может, сходим куда-нибудь, съедим по бургеру или еще чего.

— Неплохо.

— Давай у тебя встретимся? Я думаю, будет как-то не очень хорошо выглядеть, если ты к нам придешь... ну, как будто я пытаюсь занять место Холли, или что-то такое.

А ты, конечно же, не пытаешься.

— Ну, в смысле, у нас же здесь все знают про то, что у вас было.

— А. Ну да.

— Так что будет, может быть, лучше, если мы с тобой какое-то время не станем это афишировать. Ты согласен?

— Хорошая мысль, — сказал я.

— Тогда давай я заеду к тебе часов в пять-шесть? Может, съездим вместе куда-нибудь подальше, где нас не знает каждая собака.

Куда-нибудь подальше...

Внезапно, у меня проснулся интерес.

— Знаю один итальянский ресторан возле пончиковой Данди, — сказал я, — Как тебе идея?

— Отлично. Тогда подберу тебя в пять и поедем туда.

— Давай так.

— Здорово. Ну, до встречи тогда.

— Отлично.

— Только на семинар не опоздай.

— Спасибо, что разбудила.

— Пока, Эдди.

— Счастливо.

Я повесил трубку и направился в ванную. Сходил в туалет, затем залез в душ. Пока мылся, пытался разобраться в ситуации.

В основном, что мне делать с Айлин?

Она мне нравилась, и мне очень понравилось то, что мы с ней делали в моей гостиной прошлой ночью. По правде сказать, у меня начала возникать эрекция только от воспоминаний об этом.

Но я не любил ее. Я не хотел, чтобы она переехала ко мне. Не хотел жениться на ней. Не хотел, чтобы она родила мне детей...

Что если она уже беременна?

"Да ну, — подумал я, — Мы это сделали всего-то один раз."

И одного раза может хватить.

Я не использовал презерватив. А она хоть чем-то пользуется?

Я хорошо помнил, что милая, романтичная Холли в вопросах контрацепции полагалась на вычисление подходящих дней, а также на то, что я вовремя вытащу... ну и еще на удачу. Видимо, она не хотела потакать своей греховной похоти, признаваясь в ней врачу или продавцу в аптеке. И мне пользоваться презервативами тоже не разрешала. По словам Холли, она хотела чувствовать в себе меня настоящего. Я не возражал, так как тоже терпеть не мог презервативы. В результате, однако, мы пару раз успели здорово перепугаться, когда у нее задерживались месячные.

Разделив этот страх с Холли, я стал с ней ближе... ну или так мне казалось.

Но я не хотел такой близости с Айлин.

"Надо выбираться из ситуации" — подумал я.

Конечно, но как?

Я успел со всех сторон рассмотреть проблему, пока мылся, вытирался, завтракал чашкой растворимого кофе с шоколадным печеньем, затем чистил зубы, одевался, собирал учебники и шел до кампуса.

Некоторые вещи просто не бывают простыми.

Может, она и не хочет каких-либо серьезных отношений. Так я пытался себя уверять. Она знает, как я любил Холли. Должна знать и о том, что я не люблю ее. Может, она сделала это вчера просто чтобы приободрить меня.

Ага, как же.

Чтоб мне так повезло.

Мне никогда так не везет.

К моменту, когда я вошел в здание "Декстер Холл", известное в обиходе как Корпус Английского, у меня уже сложился в голове план. Я решил, что честность — всегда лучшая политика. Я просто прямо, откровенно поговорю с Айлин и скажу ей все, что чувствую.

"Мне очень жаль, но я не люблю тебя, Айлин. Я хотел бы любить тебя, но... мне кажется, что я просто не способен любить никого... Сейчас, после Холли."

Эти слова казались мне искренними.