Любовь, смерть и котики

И если у него все получится, Каминари будет в безопасности. И его племянники. И девушка из книжного магазина. И старик-шахматист. И все остальные.

И пусть он никогда не простит альбионцев, сегодня они будут сражаться на одной стороне. Ну и пусть. Этот мир видел куда более странные альянсы, союзы и коалиции.

Так или иначе, впервые за долгие годы Куба Тоширо твердо знал, за что он сражается.

* * *

— Ясно слышал два взрыва, но альбионский корабль продолжает движение! — доложил японский акустик.

— Как это возможно? Неужели мы могли промахнуться? — на мгновение опешил Урата, но тут же взял себя в руки. — Перезарядить! Аппараты с пятого по восьмой — дайте мне полный торпедный вебер!!! ЗАЛП!

* * *

— Четыре торпеды в воде! — заорал Каплан. — Джапы выпустили четыре торпеды!!!

— Не обращайте внимание. Продолжать движение, — уже привычно скомандовал капитан Гриффин. 'Черт побери, — подумал он в очередном приступе фатализма, — неужели опять получится?!'

Что самое интересное — опять получилось.

* * *

— Четыре разрыва, — с добросовестностью хорошо смазанного безэмоционального робота докладывал акустик. — Альбионский аппарат по-прежнему нас преследует.

— Но... но... но... — впервые за многие годы безупречной службы капитан Урата Шинтаро по-настоящему растерялся и не сразу решил, что делать дальше. Хорошо, что товарищ корабельный комиссар таких проблем не испытывал:

— Это измена!!! — завопил он. — Предатель испортил наши торпеды!!! Вот почему мы не можем подбить альбионскую лодку! — Акирака выхватил револьвер и принялся размахивать им, одновременно вращая глазами и брызгая кровавой слюной через прокушенную в приступе ярости губу.

Он умел и любил это делать — яростно вращать глазами.

— Где военная полиция?! Арестовать торпедную бригаду! Там все его сообщники!!! Нет, я сам их арестую! Урата! Сделайте же что-нибудь! Нельзя позволить альбионским ублюдкам безнаказанно преследовать нас!!!

У капитана временно отлегло от сердца — его пока что в измене не подозревают. Он быстро перебрал в уме несколько вариантов, и отдал новый приказ. Возможно, не самый удачный, но ничего лучше в настоящий момент он не придумал:

— Рулевой! Машина полный СТОП!

— Что... — начал было комиссар Акирака, но резкое торможение сбило его с ног — как и половину команды.

* * *

— Они заглушили мотор! — доложил Каплан.

— Какого черта... — теперь пришла очередь Гриффина растеряться, но совсем ненадолго. Его губы сами собой озвучили новый приказ — то есть старый:

— Не обращайте внимание. Продолжать движение!

Он планировал это почти с самого начала, поэтому даже не поверил своему счастью, когда японцы так нелепо подставились. И действительно, если на борту у 'Дракайны' нет ни одной торпеды, то как прикажете остановить вражеский корабль?

Таран — оружие героев.

На полной скорости альбионская субмарина врезалась в хвост 'Возмездия', и вот тут-то некоторые странности текущей погони наконец-то получили свое объяснение.

Двигатель 'Дракайны' находился не на корме, как у почти всех приличных классических субмарин. Он находился в носу — и не толкал лодку вперед, а наоборот, тянул ее за собой.

Гражданская компания, работавшая над проектом по секретному правительственному заказу, таким образом сэкономила несколько миллионов полновесных альбионских долларов. Лодка все равно исправно ходила под водой — 'чего вам еще надо, господа адмиралы? Пятьдесят процентов?! Да это грабеж средь бела дня на большой дороге! Тридцать пять и ни центом больше. Сорок? Сорок пять? Это ваше последнее слово? Ладно, договорились'. Да, маневренность и мореходность нового корабля немного ухудшились. Так уж получилось. Пожалуй, заметно ухудшились. И на носу не осталось места для торпедных аппаратов. А зачем? Ведь 'Дракайна' все равно не собиралась воевать с другими подлодками или надводными кораблями. Только плескаться в Австралийском Озере, как уточка в ванной, и стрелять в небо атомными ракетами! Кто же мог знать, что японцы пролезут через иголочное ушко в царствие небесное, пардон, в самое сердце Восточного Альбиона?! И стремительно вращавшийся носовой винт 'Дракайны' разбросает все японские торпеды в разные стороны!

Право слово, казнокрады с той верфи, что гражданские, что военные, даже мечтать не могли о таком эффекте.

Как и капитан Урата Шинтаро.

Он всего лишь пытался повторить трюк своего первого капитана, свидетелем которого стал, будучи молодым моряком, почти двадцать лет тому назад, в самый разгар Великого Японского Восстания против белголландского императора. Тогда его командир точно так же притормозил безоружную подлодку перед носом белголландской субмарины, разорвал винтом ее носовой отсек — и утопил ко всем чертям. Но ту лодку построили честные белголландские инженеры, а не альбионские щипачи-карманники...

Так или иначе, теперь два винта — хвостовой винт 'Возмездия' и носовой винт 'Дракайны' — вцепились друг в друга в какой-то первобытной ярости и принялись кромсать самих себя, корпуса кораблей-оппонентов, окружающее пространство, и, как могло показаться излишне впечатлительному наблюдателю, саму первозданную ткань Вселенной. Казалось, еще совсем немного, и два могучих винта откроют портал в какой-нибудь менее ужасный параллельный мир. Или наоборот. Но в самый последний момент, когда пространство и время почти сдались под напором нержавеяющей стали, лопасти наконец-то замерли, намертво сцепив один корабль с другим. Если бы дело происходило в космосе, такое положение вещей могли бы назвать 'успешной стыковкой'.

Но дело происходило под водой. На глубине около сотни метров.

* * *

Куба Тоширо добрался до радиорубки в самый последний момент перед столкновением. Он же первым пришел в себя. Ему даже не пришлось стрелять в радистов или бить их по голове — они так и валялись на полу рубки без чувств и признаков жизни, пока он занимал место за радиопередатчиком.

* * *

— Капитан! КАПИТАН!!! Мы ждем ваших приказов, сэр!

Коммандер Гриффин очнулся не сразу, а когда открыл глаза — не сразу вспомнил, где он находится. Но все-таки вспомнил.

— Доложить ситуацию! — скомандовал капитан, размазывая носовым платком по лицу кровь из вдребезги разбитых бровей.

Докладывал почему-то мичман Герцог, который внезапно оказался самым старшим по званию на мостике после капитана. Старпом пострадал еще сильнее Гриффина, и пока что отказывался приходить в себя. Боцман Булгарис проявил инициативу и возглавил спасательную команду в носовых отсеках, которые все-таки дали течь. Как ни странно, никто достоверно не погиб, но несколько человек, в том числе старших офицеров, пропали без вести среди искореженных отсеков. К счастью, командный пост, находившийся в средней части субмарины, почти не пострадал. Чего нельзя было сказать о его обитателях.

— Всплываем, — приказал капитан. — Продуть цистерны, сбросить балласт, — Гриффин улыбнулся. Ему все-таки удалось сбросить балласт.

* * *

— Мы можем погрузиться и потащить их за собой, — предложил капитан Урата, к которому вернулось обычное хладнокровие. Как и майор Куба Тоширо, старый ниппонский моряк предпочитал стать мертвым героем, а не живым предателем или неудачником. — Альбионцы не должны взять нас в плен. Правильно я говорю, товарищ комиссар?

— Правильно, — охотно согласился Акирака, — но не будем торопиться. Умереть мы всегда успеем. Но только не сейчас. Будем сражаться, пока есть такая возможность! В этом заключается наш долг! Не станем облегчать врагу задачу! Всплываем вместе с альбионцами. Дадим им бой наверху! Возможно, еще не все потеряно. Мы сможем отцепиться от них, исправить повреждения и вернуться в туннель...

Капитан Урата решил, что нет смысла омрачать последние часы комиссара плохими новостями. Исправить ТАКИЕ поверждения? В открытом море? В враждебных водах? Нет, тут уж ничего не исправишь. Можно только подороже продать свою жизнь. Потому что рассматривать другие варианты настоящие патриоты Японии и Сферы не имеют права.

— Слушать в отсеках! — Урата Шинтаро принялся отдавать новые приказы. — Перезарядить торпедные кормовые апппараты... если есть такая возможность. Артиллерийской команде — приготовиться выйти наверх!

* * *

— Шторм — как нас и предупреждали, Орка-Лидер. Что будем делать? Обойдем с фланга или пойдем напролом? — полюбопытствовала Тильда-Смерть.

— Ну вот, а ты боялась, что будет скучно, Орка-Дубль! — расхохоталась Кассандра Барриентос. — Ладно, не будем делать глупости. Обойдем с фланга. Готовься повернуть по моей команде...

Два золотистых истребителя неслись навстречу сплошной черной стене грозовых облаков, кое-где подсвеченной вспышками молний. Шторм был нешуточный и бушевал сразу в нескольких стихиях одновременно. Далеко внизу, под крыльями самолетов, перекатывались гигантские черные волны, а здесь, наверху, закручивались воронки смерчей, грозивших сорвать 'старфайтеры' с небес и вернуть управлявших ими людей на землю, которой они принадлежали.

— Орка-Лидер, Орка-Лидер! — внезапно ворвался в наушники новый голос. — Это Фицрой-Контроль! — Да, голос был незнакомый — не тот диспетчер, что провожал их в патруль. — Как слышите, прием!

— Слышу отлично, Фицрой-Контроль, — отозвалась Кассандра. — Продолжайте.

— Приготовьтесь принять срочное сообщение, Орка-Лидер! — И опять новый голос: — Орка-Лидер, говорит Черная Крепость. — Кассандра машинально бросила взгляд налево, как будто собиралась переглянуться с Матильдой. 'Черная Крепость' — позывные командира дивизии. — Новый приказ, Орка-Лидер. Как слышите, прием.

— Слышу отлично, Черная Крепость. Продолжайте. — 'Небось прикажет немедленно вернуться на базу, пока мы не врезались в шторм и не пострадали', — заранее нахмурилась Кассандра. — 'Точно, а то ведь потом филиппинские и сингапурские конгрессмены устроят скандал в Имперском Парламенте — 'Генерал, как вы посмели так рисковать нашими детьми?!'

— Слушайте внимательно, Орка-Лидер, — снова заговорил командир дивизии, — в квадрате 36-80, к северу от острова Гибсона, наш морской корабль ведет бой с кораблем Сферы. Повторяю, альбионский корабль ведет бой с кораблем противника. Снижайтесь, оцените обстановку, и, если будет такая возможность — поддержите наши силы огнем. Это не учебная тревога. Повторяю, это не учебная тревога! Орка, подтвердите получение приказа!

Это было так невероятно и неожиданно, что пилот Барриентос даже не успела удивиться, как это позволили себе моряки с 'Дракайны' — 'как оказался корабль Сферы в закрытом Внутреннем Море?' Напротив. Море есть море, почему бы одному кораблю не устроить сражение с другим кораблем? Абсолютно естественное и логичное положение вещей. Можно сказать, жизненная ситуация. То есть смертельно опасная.

— Вас поняла, Черная Крепость, — спокойно ответила Кассандра. — Приступаю к исполнению.

— Удачи, Орка-Лидер. Конец связи.

— Орка-Дубль, ты все слышала?

— Так точно, Орка-Лидер, — подтвердила Матильда.

Времени на очередную стандартную шутку — 'Ну вот, а ты боялась, что будет скучно!' — уже не оставалось.

— Приготовься повернуть по моей команде...

Похоже, что сингапурским и филиппинским конгрессменам будет о чем поговорить!

* * *

— Слышу радио, — доложил удивительно знакомый голос, но что-то с ним (с голосом) было не так. — Кто-то совсем рядом, открытым текстом...

'Да это же Каплан, — наконец-то сообразил Гриффин. — Бедняга почти охрип...'

— Подтверждаю, — со своего места отозвался радист. — Открытым текстом. Это с японского корабля...

— Что говорят? — капитан едва не подпрыгнул от нетерпения.

— 'Всем, всем, всем... Туннель существует. Повторяю, Австралийский туннель существует... Координаты... глубина... проходим для подводных лодок... Всем, всем, всем... Австралийский туннель существует... Координаты... глубина...'

— Какого черта? — удивился Гриффин. — Не может быть. Они вот так просто об этом рассказывают? Наверняка дезинформация.

— Если разрешите, сэр, — подал голос оживший старпом Митчелл. — Возможно, японцы поняли, что им не вырваться. Пытаются хоть как-то докричаться до дома. Доложить о своем успехе.

— Открытым текстом? — усомнился Гриффин.

— На этой частоте его дома не услышат, — уточнил радист. — Его даже на берегу Озера никто не услышит. Такое впечатление, что он до нас хочет докричаться.

— Приложите к докладу и передайте в штаб, — пожал плечами капитан 'Дракайны'. — Пусть там ломают голову. Нас это сейчас не должно интересовать. У нас есть проблемы поважнее.

— Глубина тридцать футов, — доложил рулевой. 'Дракайна' продолжала подниматься, как и сцепленная с ней 'Фукушу'. До поверхности оставалось совсем немного.

* * *

— Он все-таки узнал координаты туннеля! — глаза комиссара Акираки едва не выскочили из орбит. — Срочно поднять!!! Всех направить!.. Нет. Отставить. Я должен сам покарать предателя!!! За мной! Все за мной!!! — И комиссар первым ринулся к выходу, но за ним никто не последовал. Никто не имел права без разрешения капитана покинуть свои посты, а капитан такого разрешения не давал.

Первый из японских моряков распахнул внешний кормовой люк, высунулся наружу — и тут же осыпался внутрь лодки дождем из мелкого рубленого мяса и костей. Альбионцы поднялись наверх чуть раньше и успели расчехлить зенитный пулемет на внешнем мостике 'Дракайны'. Но приказ есть приказ, поэтому еще два японца попыталиись выбраться наружу — с аналогичным успехом.

— Давайте, вперед! — радостно хохотал старшина Мартинелли, самый меткий пулеметчик 'Дракайны'. — Поднимайтесь по одному! Идите к папочке!

— Попробуем носовой люк, — рискнул проявить инициативу старший из японцев этого отряда, оставшийся в живых. — Здесь не пройдем.

Младшие чины не стали с ним спорить.

— Товарищ капитан, нам удалось зарядить три кормовых апппарата из четырех! — доложил по телефону новый старший торпедист (прежнего комиссар в итоге не успел арестовать, но в этом и не было смысла — торпедный офицер разбил себе голову в процессе столкновения с 'Дракайной' и умер). — Четвертый слишком сильно пострадал...

— Ну так чего же вы ждете? — совсем не по уставу поинтересовался Урата. — Стреляйте, черт бы вас побрал! — Капитан 'Возмездия' сам не заметил, как заговорил по-голландски. Он снова подражал своему старому командиру.

Новый торпедный офицер потратил несколько секунд на то, чтобы мысленно проститься с невестой — и ударил по рычагам.

За сим произошло сразу несколько вещей:

1) Все три торпеды успешно взорвались;

2) Хвостовой отсек 'Фукушу' раскрылся во все стороны как розовый бутон;

3) Как и носовой отсек 'Дракайны';

4) Старшину Мартинелли выбросило за борт;

5) Невеста нового старшего торпедиста немного погоревала, но через полгода вышла замуж за другого. Как сказал по такому поводу принц Датский, 'О женщины, вам имя — вероломство!' [3]

6) 'Фукушу' осталась на плаву;

7) Тогда как 'Дракайна' принялась погружаться обратно в черные бурные воды Австралийского Моря.