Сэт Возрождение

связать тебе руки и точно так же отрезать голову".

— "Ты видно много смелый, раз оскорбляешь того, кто

решает: жить тебе или умереть". — Вытащив нож, боевик

приставил клинок у самого моего горла.

— "Ты хочешь со мной драться?".

— "А ты не боишься?".

Мы стояли в центре круга, который замкнули его бойцы, все были довольные и готовились увидеть, как меня рвут на

части. Выкрикивая что-то на своем языке, они подбадривали

друг друга, смеялись и заставляли пленных смотреть на это.

Перед тем, как началась драка я увидел взгляд парня, который

держал голову своего мертвого товарища, почувствовал, как

в нем угасала надежда. И тут моя осторожность на время ос-

лабила хватку страха. Адреналин ринулся по венам к сердцу, подталкивая тело на безрассудные поступки.

Боевик захотел покрасоваться и нанес удар первым, не-

брежно открыто ведя руку с жатым кулаком в мое лицо, в этот

момент он показался мне очень медленным. Все мои действия

были четкими и спланированными: шаг назад, обхватил его

руку, потянул его в свою сторону, обошел его, резко потянул

его руку к себе, выворачивая в обратную сторону. Хруст, за

ним следует крик, падение на спину, и у бородатого боевика

нет желания вставать. Я был в шоке с того, что сам сделал.

Тело было мое, команды мои, но откуда такие рефлексы

опытного воина, чье мастерство оттачивалось годами. Его

друзья замолчали, и один из самых ближайших кинулся на

меня. Я успел поймать его четко за горло, сжал руку, резко

дернул запястьем в сторону, хруст, и из разжатой руки падает

мертвый человек со сломанной шеей. От увиденного подклю-

чились еще двое, потом еще и еще, все, что я успевал делать, это пробивать кулаком черепа, дробить ребра, выворачивать

конечности, отталкивать трупы и продолжать забирать жизни.

Еще минута и все они были мертвы, кроме того бородатого

палача.

В конце меня окутал страх. Я никогда не убивал людей.

Это было просто ужасно. Упав на колени, я боролся с при-

ступом рвоты. Ладонь упиралась в грязь, пропитанную кро-

вью одного из боевиков. Такого я выдержать не смог. Меня

стошнило. После, откашливаясь, я понемногу приходил в

себя. Дэаль шевелилась за пазухой и просилась наружу. Змея

выползла и осмотрелась.

— "Очень хороший результат для низшего. — В голосе

слышалась гордость. — Но остались еще".

— "Не убивай, не надо. — Подойдя к предводителю отряда

боевиков, тот взмолился. — Я денег дам, много денег. Только

не убивай".

— "И что ты дальше будешь делать, когда я подарю тебе, твою драгоценную жизнь? Прошу, расскажи мне. — Горец

смотрел на меня и не сразу понял, что вопрос был не рито-

рическим. — Как ты хочешь протянуть свои годы жизни?".

Солдаты за моей спиной уже начали перерезать веревки, которые связывали их ноги, и брались за оружие мертвых.

Шманали по карманам и сумкам, находя фляжки с водой, жадно принимались пить, для них это сейчас было гораздо

важнее и на мои диалоги с бородатым боевиком они не обра-

щали внимания, видимо понимали, что ему конец.

— "Так, что ты скажешь мне? Ну расскажи мне, что ты

станешь делать, когда я тебе верну жизнь, которая забирала

чужие жизни, убивала невинных, вселяла страх, мучила и

насиловала". — Я закричал так громко, что мой голос эхом

пронесся по горам к горизонту.

— "Не убивай меня, я заплачу денег, много денег. У меня

миллионы".

— "Мне не нужны твои деньги, но вот ответ мне нужен".

— "Я...я не буду воевать, уйду".

— "Так, и что дальше? Что ты будешь делать всю жизнь?" —

За моей спиной встали солдаты и слушали наш разговор, они

были невероятно злы на своего бывшего надзирателя, но не

стали мешать мне общаться. Просто стояли и слушали.

— "Я буду воспитывать детей, внуков".

— "У парня, которого ты обезглавил, была дочь, родилась, когда он был в армии. Он ее никогда не видел, а она никогда

не видела его, и не увидит. А все из-за того, что вам, уродам, заплатили денег и сказали нас атаковать. И вы как шакалы

кинулись на нас. Из-за твоих денег много мужиков не вернется

к своим семьям".

— "Вот как, как видишь, ты испоганил много жизней, страдания пришли во многие дома от твоих рук. Ответь мне, справедливо ли будет оставлять тебя в живых?" — Я был хлад-

нокровен, жизнь этого человека не имела никакой ценности

для меня. Более того, его смерть была мне гораздо интересней, но и этого я не мог ему подарить.

— "Я заплачу тебе, много денег, только не убивай, не уби-

вай". — Бородатый взмолился до слез, страх взял его.

— "Не убью, ты будешь жить, долго я надеюсь. — Сол-

даты смотрели на меня в недоумении как и сам боевик. — И

послушай внимательно меня сейчас. Я хочу, чтобы ты, вер-

нувшись домой, сказал всем своим людям, каждому, кого

знаешь, каждому, кого встретишь и с кем познакомишься: что

возвращается то время, когда справедливость вселяла страх в

сердца людей больше, чем смерть или страдания. Передай им, что каждый, кто несет на себе этот знак, сын справедливости

и имя людям этим — Сэт".

— "Какой знак?".

— "Этот!" — Я резко схватил его одной рукой за горло, а

другой вытащил его нож из нагрудных ножен, чтобы тот не

стал мне мешать, придавил одной ногой его несломанную

руку. Сначала тот замешкался, но, силой прижав его, я подавил

его желание сопротивляться. Поднес стальной нож к его щеке, и начал вырезать знак Сэтов. Левая рука так сильно сдавила

его шею, что он не мог кричать, лишь мычал и дергал ногами.

Такой поворот событий видимо удивил солдат, но никак не

расстроил.

Еще пару минут и я закончил высекать рисунок на лице

боевика. Закончив, я взял его за целую руку, и провернул так, что звук ломающихся костей сводил нервы. Переломов было

больше десятка, кость была раздроблена. Взглянул на солдат

и увидел их морщившиеся лица, поняв, что мне мешать они

не будут, я продолжал дальше. Бородатый орал так, что его

крик можно было слышать за множество километров отсюда.

Наверное не этого он ждал от меня. Когда все было кончено, у него были сломаны руки и ноги, нос и позвоночник, а на

щеке красными рубцами красовался знак Сэтов.

— "Ты получил то, что заслужил, и будешь с этим жить, покуда силы не оставят тебя. Смерть слишком быстрое из-

бавление для тебя, и если ты попытаешься наложить на себя

руки, я найду твою семью, и всех от мала до велика предам

жестокой расправе. Отныне ты будешь нести весть о том, что

справедливость вернулась в эти земли. И когда тебя спросят, кто это передал, ты скажешь: "Сэт Шакриз, тот, кто подарил

тебе этот шрам. Это знак Сэтов, и когда ты увидишь человека

с этим знаком, бойся его". А на твоей щеке пусть красуется, как пример того, что ждет противников справедливости".

Боевик посмотрел на меня жалобным взглядом, но

промолчал, он все понял и принял. После, я повернулся к

солдатам, воодушевленные услышанным, они были бодры, словно боевой дух, возродившийся из пепла. Оглянувшись

вокруг, пришел в себя, гнев утих и мне хотелось продолжить

немедленно, долго не думая, я стал шагать в сторону садивше-

гося солнца на горизонте. Отойдя от места бойни на десяток

метров, солдаты занервничали.

— "Стой ты куда? — самый длинный и крепкий кинулся

за мной вдогонку, прихрамывая. — Ты спас нас, а теперь оста-

вишь?"

— "Вы сами идти можете, а теперь у вас есть еда и ору-

жие, так что не пропадете, куда идти тоже знаете. А если и

нет, то подскажу, идите на запад. -У меня не было времени и

я старался побыстрее избавиться от попутчиков.

— "Но а ты? Пойдем с нами".

— "Я бы с радостью, но у меня своя дорога. И вам на ней

не место".

— "Понятно. А как быть с тем?" — Солдат указал на бое-

вика. — "Не вздумайте убивать. Оставьте и уходите, его найдут

соплеменники. И убирайтесь поскорее, пока опять не попали

в плен".

— "Меня Леха зовут". — Парень протянул мне руку, в ответ

протянул и я.

— "Мне все равно". — В ответ на жест я повернулся и ушел.

Я пробежал час и, когда на несколько километров в округе

никого не осталось, я, наконец-то, остановился. Наполняя

легкие холодным воздухом у водопада, я пришел в себя окон-

чательно. И мне было не по себе. Взглянул на руки, липкая

сухая кровь на ладонях раздражала меня. Я снял с себя оде-

жду и прыгнул в реку у малого водопада. Задержав дыхание

я опустился на дно, как вдруг я услышал голос Дэаль:

— "Чем ты так встревожен?" — Проведя час в тишине я

позабыл про нее, и мысли неуправляемым потоком мчались по

моему разуму, притупляя привычное состояние. Голос Дэаль

мгновенно дал мне чувство спокойствия.

— "Я только что убил людей. Притом, крайне жестоким

способом. А еще недавно я был закомплексованным мальчиш-

кой, что шел через эти горы навстречу к смерти". — Подплыв к

берегу, где лежали мои вещи, а рядом подняв голову на меня

смотрела Дэаль.

— "Да, ты убил их, но что с того? Это же люди, захватчики, чего переживать то?".

— "В том то и дело, я не переживаю! Это меня пугает. За-

брать человеческую жизнь и без малейшего сожаления идти

дальше по делам. Хоть и мои жертвы были чудовищно злы, чем я лучше их, если убиваю хладнокровно".

— "Я не в праве тебя учить, мой покровитель, но я обяза-

лась служить тебе, и должна тебе помогать находить дорогу

не только на этой земле, но и в твоей душе. Просто знай, что

мы виним себя постоянно за что-то, какой бы ты выбор не сде-

лал, ты будешь в итоге осуждать себя, но для Сэтов тот выбор

правым считать можно, что справедливостью был направлен.

Ты видел, как жестокость и наслаждение, порожденное от

алчности, измывается над беззащитными людьми, и ты дей-

ствовал, а теперь подумай, как бы ты себя чувствовал сейчас, если бы не вмешался". — Слова Дэаль расставляли все на свои

места, мне становилось легче.

— "Да, ты права".

— "Просто не забывай, кто ты — ты Сэт Шакриз. Ты все, что осталось от справедливости. И пока что ты не оступался, верь в себя, и ты не оступишься".

— "А как я смог так их быстро нейтрализовать? Словно

это уже не в первый раз".

— "Ну это немного будет сложно понять. Мы тебе гово-

рили о Шакризе не раз, но его историю никто так тебе и не

поведал. Когда появился первый Сэт, другие Вертуджья только

взращивали свои плоды. Он появлялся к своим братьям лишь

только тогда, когда это было необходимо. Империя красных

и синих богов пала от его руки".

— "Красных и синих богов? Это кто?".

— "На наши земли нападали многие цивилизации, всего

их было семь. Враждуя между собой, далеко, в других мирах, они истощили собственные планеты, они стали непригодными

для жизни, а к тому времени, когда их вожди узнали про бла-

гоприятную энергетику этой планеты, Бордривы уже очистили

ее от тварей. И, позабыв о старой вражде, на нас напали семь

рас, одни хотели нас подчинить, а другие истребить, но были

те что, на время не вступали в битву. "Красные боги" — так

себя звали предводители империи, которые раскинули свои

войска, севернее от центра материка. А во главе стояли братья, и все они были сильнее своих воинов, не говоря уже о рабах, которые у них были. А то, на чем они сюда явились, напоми-

нало огромную гору, которая парила в небе, и там жили они.

— "Гора в небе. Олимп? А их бог не метал молниями?".

— "Да именно так он и сражался".

— "То есть греческие мифологии о богах это не выдумки?

Но если это все правда, то почему нет ни одного упоминания

о Бордривах и Сэтах?".

— "В нашей истории и в истории человечества есть мо-

мент, который стал роковым. Появилась одна угроза, которая

уничтожила почти все живое на планете. Империя Ока была

последней человеческой колонией, у которой остался предво-

дитель, и, по его указу, нужно было сжечь все данные о том

дне, которые могли хоть как-то поведать о Сэтах и о том, что

убило их".

— "Я думал, Сэтов убили войска империи".

— "Нет, это были не они. Это был безликий враг, который

был нам братом, но что-то случилось во время войны, и то, чем стало это существо, унесло немало жизней. И в их счете, жизнь Сэта Шакриза".

— "Но тогда почему вы называете меня Сэтом Шакри-

зом?".

— "В последние секунды жизни, первый Сэт направил

всю свою внутреннюю силу по земле. И должна была она

настигнуть множество народов, чьи помыслы исходили от

добра. Эта энергия цепляется к душе человека, придавая ему

сил, если тот справедлив. Но когда настает время, и человек

умирает, сила переходит к другому человеку, тому кто так же

был силен духом. Но время подобно воде, и размыты были

эти силы, подобно камню, что размывает вода. Не осталось

справедливости, и ты последний, кто приносил себя в жертву

до самого конца, принял смерть в душе, и отверг путь мрака, что тебя калечил всю жизнь. Все это время сила от многих

людей переходила к одному человеку, и раз ты прошел испы-

тание, ты стал достоин силы. А сила эта имеет свою память, поэтому ты так быстро убил их. Последний из рода, что

вершит справедливость, эта сила возродится благодаря тебе.

— "А что было с теми людьми, чьи боги пали, ну их пред-

водители?".

— "Ничего, они просто обрели свободу, продолжая молить

куда-то в небо, призывать то, что не явилось к ним в помощь.

Мы не трогали их, они жили сами по себе. Слагая легенды о

своих богах".

Недолго еще плескаясь в воде, я переваривал сказанное

Дэаль, и понимая, что история очень важная вещь. И не с про-

ста ее забрали от людей, дав взамен ложь, которая вскормит

сердца простодушных и умы алчных. И в данный момент, когда человечество приручили к материальным ценностям, они просто не обратят внимания на правду, что я услышал.

Я немного задумался: если инопланетный народ спасался, значит он не виновен в том, что его хозяин хотел подчинить

себе коренную расу этой Земли. И тут я вспомнил историю

Америки — земли, которая стояла веками, нетронутая голод-

ными цивилизациями, была лакомым куском, который решила

отведать Великобритания. Создав там колонию, перебросив

полчища своих людишек, они втоптали коренное население

индейцев, взяв под контроль все земли, а после укусили руку

хозяина, провозгласив себя независимой страной. Время

шло, и те немногие люди, чьи предки почитали духов, стали

подобны тем, кто навязал им свой язык, свою культуру, свою

историю. И чья же вина в этом: простых людей или их пред-

водителей?

Я продолжил путь с первыми лучами солнца. Двигаясь

на восток по дороге, которая пролегала под горами, я часто