Вот и свела нас судьба

Да, жаль, хоть и пытался, но так сразу понять всё было трудно. Пока вообще невозможно. Не только назначение всех вещей, что было навешано на мне, так и сам разговор был сильно странен. Наверное, если вспомнилось именно мне, то я это и был? Просто в другой жизни! Голова-то моя! А где же ещё? Хотя, 'Бурлак' и 'Че' это, кажется, не совсем имена, а клички, точнее, позывные! А вот про укропов, наглов и пиндосов я ничего не понял. Как и про баксы и планшет. Хотя, где укроп, там и петрушка. Чтобы еда стала вкуснее и не приелась. Раз печенки, то и баксы, наверное, что-то вкусненькое и сладкое? Ну, чехи, это понятно. Народ в Европе такой. И отчего-то у меня против них, хоть и, вроде, славян, сильное предубеждение появилось. И слуга народа, наверное, это должность такая важная? А вот как самовары могли подпеть укропам, мне было непонятно. Они хороши при чаепитии с баранками, и только свистеть могут, но никак не подпеть!

Хорошо, что насчёт многих вещей, имевшихся у меня, было понятно. Знал я, что такое шапочка-балаклава. Интересовался. Отец же в Севастополе в Крымскую воевал. А вот цвет хаки пока был мне неизвестен. Как и броник с разгрузкой. Ещё непонятно было и насчёт СВД и АКМ, мобильника, беспилотников и рации.

Да много насчёт чего по мелочи! Но, главное, что мне крепко впилось в память, это то, что в другой жизни я воевал с укропами, пиндосами, наглами и чехами! Раз стреляли, это только на войне. Да и одет я был и снаряжён как военный человек. И явно уходил на задание, и ночью. Не знаю, что там случилось, но ведь мог и погибнуть! Как умереть совсем недавно во время болезни! И теперь мне предстояло прожить эту жизнь так, чтобы не было обидно и за эту, и прежнюю жизни!

*

На удивление, и по возвращению домой, и в воскресенье, тётя Арина так и не стала теребить меня насчёт того, что же я там исполнил на балу Юсуповых. Хотя, я знал, что она и сама неплохо музицировала, и вовсю записывала разные русские народные песни и даже подбирала для них ноты. Да, моя тётя тоже являлась весьма разносторонней личностью. Помимо того, что знала несколько языков, так и танцевала неплохо. Любил я слушать, как Арина Васильевна порой играла на гитаре и пела! Чудесно! Голос у неё был нежный и звонкий, да какой-то томный. За душу брал! И кое-какие песенки она пробовала сочинить и сама. Правда, они тоже были похожи на народные, но не менее душевные.

А я вот ничего не пробовал, да и не пытался, и теперь после детского бала и странного сна просто знал, что у меня в памяти приличная мешанина самых разных музыки и песен. Просто их требовалось постепенно, кусками, вспоминать и записывать.

Чтобы не волновать напрасно самого дорогого мне человека, я всё-таки сам же признался ей, что так получилось. Мол, не хотел, но из-за некоторых придирок княжны решил поставить её на место и сыграл. Мол, сам удивлён, но в последнее время у меня в памяти появилось немного разной музыки, вот что вспомнилось, то и показал. Конечно, мы договорились, что мою тайну больше никто знать не будет. Само собой, я не собирался хоть что-то больше этого рассказывать даже тёте Арине. Что она увидит, того и хватит. Хоть ей было сильно любопытно, но моя любимая тётя, похоже, решила не тревожить и не волновать меня понапрасну. Видимо, всё отнесла на внезапно раскрывшиеся творческие способности. Что же, и такое ведь бывает. Тем более, после болезни ведь!

Чтобы развеселить Арину Васильевну и сделать ей приятное, я взял гитару и спел 'Маленькую страну', а потом и 'Эти глаза напротив'. Очень уж именно они ей понравились. Понятно, что хорошие песенки. Хотя, и 'Весенний вальс' тоже неплох. Тоже весьма душевно и на гитаре получилось. И обрадованная тётя просто ласково прижала меня к себе и потрепала за волосы. Всё же не кто-нибудь, а её родной племянник, которого именно она растила уже полдюжины лет, показал нежданные успехи.

А потом мы сели за стол, и я всё, что исполнил на приёме, то и записал в нотную тетрадь. Конечно, ноты, но и слова песен тоже. Тяжело давалось, пусть и всё помнил, да ещё и исполнил. Но тут мне немного помогла и тётя. Она нотную грамоту знала лучше меня. Вот мы совместными усилиями заполнили даже пару нотных тетрадей: для себя и про запас.

А уж далее почти две недели ничего не происходило. Святки и Крещение прошли ещё до детского бала у Юсуповых, в гости нас уже никуда не приглашали. И мы сами не звали. Тётя Арина после Рождества навестила некоторых знакомых и принесла мне немного гостинцев, так на этом для меня праздники и закончились. Сам я, боясь заболеть, никуда не ходил, да больше тётя не пускала. Теперь следовало дождаться масленицы. У меня, было, возникло желание поставить дома хоть крохотную ёлку, но пока, раз у нас это ещё не принято, не стал. Я регулярно ходил в гимназию и учился, и даже лучше, чем ранее. Чего напрасно просиживать штаны? Похоже, во всей гимназии так и не нашлось никого, кто был вхож к Юсуповым. Понятно, что среди учеников вряд ли. А вот директор и учителя, или даже инспектора из министерства, точно могли знать хоть что-то. Скорее, они просто не обратили на этот случай внимания. Потом, я же не допустил никаких нарушений. Пока так никто и не побеспокоил. Хотя, кто где бывал, на какие приёмы ходил или даже балы, средь учеников обсуждалось живо и постоянно. Всё же важная тема, и следующие Рождество и Новый год, и связанные с этим разные празднества не скоро будут! Хотя, Рождество было как бы и важнее. А мне что? Я просто отмалчивался, потом, теперь уже Новый год стал мне ближе. У меня и особо близких отношений ни с кем не имелось. Конечно, тут мешали и титул, и бедность, но, больше всего, мои стеснительность и замкнутость. И в последнее время такие разговоры стали вызывать у меня всё меньше и меньше интереса. Похоже, стал взрослеть, да и радоваться пока было нечего.

А дома, хотя, как всегда, я помогал тёте, а она, помимо поддерживания нашего скромного домашнего хозяйства, всё шила и шила. Сейчас мне, хоть на дом задавали и много, уже учиться было легче. Много времени я стал уделять зарядке и отработке некоторых приёмов, ненароком выданных моей памятью. Хотя, уже пару месяцев как. А после странного сна ещё больше вспомнилось. Постепенно у меня что-то стало и получаться. Заодно я завёл и тетрадку, куда стал зарисовывать вспомнившиеся приёмы, конечно, вместе с нужными объяснениями.

Само собой, за эти дни много внимания было уделено и музыке. Мы с тётей, правда, больше она, попробовали постепенно исполнить все мелодии и песни, что были показаны у Юсуповых, и на гитаре. Понятно, чтобы отвлечься от постоянного шитья. Весьма душевно получилось. Ну, и у меня уровень игры рос. Чтобы порадовать тётю, я сыграл и спел ей 'Черёмуху' и 'Прощальный вальс'. Как раз под её голос! И они ей очень понравились. Именно для неё я сделал полные нотные записи этих песен. На удивление, неплохо вспомнились. Вот такой подарок на Новый год, хоть и чуть позже, получился. Ничего, я и далее ей разные подарки буду дарить! И, конечно, для записи гитарных аккордов нам пришлось завести ещё одну нотную тетрадь. И запасную тоже. Думаю, много чего придётся в них записать.

Как я и подозревал, тёте Арине о 'Лебедином озере' ещё ничего не было известно. Скорее, этот балет Чайковским ещё и не был написан. Может, написан, но пока не показан? Но что-то он мне сильно нравился! Особенно 'Танец маленьких лебедей'! И у меня в памяти отчётливо вспомнился не только этот танец, но и почти весь балет. Словно я его уже когда-то и непонятно где, но видел. Точно в другой жизни! Просто это видение проявилось на так чётко, как странный сон. Но ведь понять было можно.

Тут мне немного стало проясняться и происхождение моих знаний. Явно без вмешательства высших и божественных сил не обошлось! Или что-то такое неизведанное случилось! Похоже, и печальное? Конечно, это было сильно досадное недоразумение! Вон, и тётя как-то мельком проговорилась, что во время болезни я чуть не умер. Правда, больше ничего не рассказала. И военный в моём сне, возможно, тоже попал в неприятную ситуацию. О худшем мне и думать не хотелось. Вот всё вместе и сложилось.

Кстати, мне стало ясно, кто такие укропы, пиндосы и наглы. Первые оказались украинцами, точнее, галичанами, а вторые уже жителями Северо-Американских Соединённых Штатов. А вот наглы — англичанами. Непонятно было только с чехами. То ли и на самом деле чехи, то ли северокавказские абреки. Последние, вроде, были усмирены недавно, но, скорее всего, не совсем. Вот с галичанами и чехами всё было ясно. Так Австро-Венгрия же. И с англичанами тоже! Явные враги. И никаких украинцев в Российской империи пока не существовало. Только малороссы! И эти американцы у меня тоже доверия не вызывали. Особенно после мутных историй с Техасом, Калифорнией и Аляской. Явные захватчики!

Что делать, пришлось смириться. Раз выжил, всё равно жить надо. Понятно, что о своих подозрениях приходилось молчать. Их разглашение могло грозить мне немалыми опасностями. Ведь, помимо вспомнившейся музыки, у меня появились и другие знания. Может, появится и что-то более опасное, хотя, и нужное? Не только мне, но и многим людям? Ведь лишних знаний никогда не бывает. Просто лишние те, кто слишком много знает, и об их знаниях известно чужим. Но такого допускать я не собирался!

Да, хорошая музыка в 'Лебедином озере'. За эти дни, помимо 'Танца маленьких лебедей', я вспомнил и парочку сюит — 'Большой вальс' и 'Танец трёх лебедей'. Вот для этих мелодий и пришлось завести отдельную нотную тетрадь, конечно, вместе с запасным. Ясно, что они пустовать не собирались. Ведь мне припомнилась и кое-какая музыка и из 'Щелкунчика'. Хотя, и весь сам балет. Словно и его я тоже видел! И музыку не только слушал, но что-то и играл, и даже помнил ноты! Вот и перекочевали из моей памяти в нотную тетрадь 'Вальс цветов' и 'Вальс снежинок', а потом 'Танец феи Драже' и 'Танец принца Оршада и феи Драже'. Само собой, на отдельную тетрадь, уже просто ученическую, были записаны вспомнившиеся сцены из обоих произведений, и довольно подробные. Мало того, я и рисовальный альбом завёл. И первыми рисунками там стали именно несколько сцен из 'Танца маленьких лебедей'. Чтобы сделать тёте приятное, лик одной из танцовщиц сделал похожим на неё. Другой уже на маму. А потом на княжны Татьяну и Зинаиду. Вот, хоть и странно, но вспомнились отчего-то.

К сожалению, так сразу записать всё не получалось: и уставал сильно, и не хотел вызывать больших подозрений и опасений тёти. И так уж она была сильно удивлена и, к счастью, и обрадована моими успехами. И, главное, что я понял: чтобы что-то вспомнить, мне требовалось сильно этого захотеть и даже, можно сказать, от души полюбить. Ну, всю эту чудесную музыку просто невозможно было не любить! И я хотел иметь её хотя бы просто для себя.

А ещё тайком от тёти я записал и 'Интернационал'! Весь текст, как на французском, так и на русском, конечно, и ноты. Не дай бог, она их найдёт! Точно не одобрит! Чтобы на листках отдельной нотной тетради, купленной под видом простолюдина и слегка накрашенным, не осталось никаких моих следов, по какому-то дурному наитию я работал даже в тонких бальных перчатках.

А ещё мне в голову пришла одна заманчивая идея! Отчего-то именно сейчас. Детский бал встревожил! Много было там красивых и нарядных женщин, и в самой разной одежде. Конечно, я помнил ещё с малых лет, что тётя Арина имела прекрасное тело. И моего воображения вполне хватило, чтобы примерить разные вещи, как бюстгальтеры, трусики и ночные сорочки к её телу. Вот и решил я сшить для неё эти самые, что ни есть, интимные предметы, конечно, просто образцы. Хорошо, что у нас было три комнаты: самая большая, и общая, и две маленькие по бокам, как бы и наши личные покои. Всё же она женщина, а я маленький мужчина, и нам требовалось соблюсти некоторую дистанцию друг от друга.

И, помимо тёти, я тоже занялся шитьём. Вручную, не стараясь отвлекать её. Обычно она, когда я уединялся в своей комнатушке, мне нисколько не мешала. А ткани и нужные вещи я купил на карманные денежки и свои сбережения. Накопилось у меня немного, вот я всё и истратил. И у меня получилось несколько видов трусиков и бюстгалтеров, а ещё и парочка довольно коротких ночных сорочек как раз под фигуру тёти. Кстати, я и для себя сшил простые трусы и короткие майки пары видов и одну пару даже одел. Вполне получилось, хоть немного и неряшливо. Правда, чуть пришлось и штаны усовершенствовать. Но тоже справился...

* * *

Глава 05.

Маленькие успехи?

И так в учёбе, домашних делах и скромном музицировании пролетели обе недели. Заодно я ещё в отдельном рисовальном альбоме нарисовал множество рисунков, где были приведены полуобнажённые женщины, хотя, молодые и весьма красивые, с одетыми на них предметами женского туалета, изготовленными мною, да ещё больше и предполагаемыми. Хотя, на них виделась и другая одёжа, и больше сказочная, ага, эльфийская! Честно говоря, все девы у меня получились очень красивыми. Не знаю отчего, но в последнее время у меня и в рисовании наметились неплохие успехи. Вот и на рисунках виднелись очень даже прелестные и миловидные красавицы, некоторые и с ликом тёти. А что, вполне подходит!

Хотя, эти рисунки были сделаны по необходимости. А для души я дополнил другой рисовальный альбом сценами из 'Лебединого озера' и 'Щелкунчика', правда, больше похожими на черновые наброски. Их там уже набралось пару десятков. Всё равно красиво! Почему-то больше внимание я отдал второму балету. Так ведь постепенно и весь его сюжет стал вырисовываться. Вот ведь чудеса! Да так я и сам весь балет напишу! Осталось только побольше музыки вспомнить. Мало того, и многие танцы припомнились!

Нет, всё-таки одно событие случилось. Не такое значимое, но для нас немного и неприятное. Уже под вечер субботы к нам вдруг заглянула Надежда Фёдоровна, что две недели назад пригласила нас на детский бал к Юсуповым. Она выглядела весьма привлекательно. Понятно, что великосветская дама, и наряды дорогие и красивые, да и сейчас была затянута корсетом совсем как молоденькая девица. А уж длинное и роскошнейшее бальное платье, уже другое, наверное, стоило целое состояние. Что делать, нам, её бедным родственникам, такое пока было недоступно. Хотя, тётя Арина, даже при своей скромной одежде, выглядела нисколько не хуже нашей знатной гостьи. Я уже знал, что тётя Надежда являлась дочкой Переверзева Фёдора Лукича, нашего весьма знатного и богатого родственника. Но, оказалось, что дядя, когда-то исполнявший должности саратовского и киевского губернаторов, уж лет как пятнадцать назад умер. Ну, много у него там разных важных должностей и званий было, но я больше всего запомнил про губернаторство. Вроде, когда он был жив, какие-то отношения между семьями ещё поддерживались, а потом все связи напрочь прервались. Было чудом, что через столько времени родственница о нас вспомнила. Она была замужем за важным чиновником из Министерства иностранных дел, вроде, Аркадием Ивановичем Нелидовым и, похоже, что её мужу мы были совсем неинтересны. Они постоянно проживали со своей семьёй в Петербурге и, вроде, даже в собственном особняке. Потом, мы с тётей Ариной вообще не были приняты в свете и прочем обществе. Поэтому, да и по малолетству, я пока во всех этих светских делах не особо разбирался. Да и ничего хорошего в свете нас не ждало!