Можно будет взглянуть со временем, какое именно потомство будет сильнее и лучше и сделать соответствующие выводы по выводу новых пород коров…
— Хочешь попробовать молоко минотавра? — Спросил я жрицу, которая сидела напротив меня за кухонным столом.
— Ч-что? Молочко минотавра? — Смутилась Делиза, — не предлагай мне такое!
— Молочко? Нет… ха-ха. Я имел в виду молоко самки минотавра. Поняла теперь?
— Оу… понятно… а чем оно отличается от коровьего? — Поинтересовалась Делиза, помахивая тёмно-синей кисточкой хвоста под столом.
— Оно… я бы сказал, более крепкое. У молока наших коров остаётся сладковатый привкус, а вот молоко минотаврихи горьковатое.
— М-м-м… ладно, я попробую.
Когда жрица с маленькими рожками на голове выпила стакан молока, который она получила от меня, я предупредил её, — правда от молока минотавра можно слегка опьянеть.
Делиза всё пытается обратить меня в свою веру, но у неё это так и не получается. Не знаю, расстраивает это её или наоборот она рада, что может подольше со мной остаться.
А так вообще она занимается лечением ушибов или ран в нашем поместье. Случаи увечья и болезни бывают разными. От простого недомогания до настоящих повреждений тела. Хорошо, что в поместье есть свой целитель. Это очень удобно.
У синекожей девушки в белом одеянии жрицы покраснело личико. Я не ожидал, что она так быстро опьянеет от молока… хотя я догадывался об этом. Ведь она из расы тундук, что от любого прикосновения сильно возбуждается. Эти миролюбивые демоны очень чувствительны, видимо и к крепким напиткам тоже…
— Господин Тед? Мне что-то становится жарковато. Я, пожалуй… ох, — тяжело проговорила Делиза и стала раздеваться прямо тут на кухне.
От молока ей стало жарко? Ну и ну… думаю, ей стоит помочь…
Брызнули любовные соки из промежности жрицы лишь оттого, что я взял её уже раздетую и положил на стол. Затем я облил синюю девушку молоком из кувшина, чтобы просто охладить её пыл ну… и позабавиться.
— Хи-и! Холодно… ха-а-а…
От пролитого на неё молока и оттого, что я стал ласкать её красивое мокрое тело, жрица опять кончила. Теперь же я сам возбудился, и с этим нужно было что-то делать. Что же делать? Конечно же, присунуть…
Вообще Делиза была одним из драгоценных алмазов в моей коллекции… в моём гареме. Ведь именно благодаря ней у меня появилась способность сильно воздействовать на противоположный пол. Лишь прикосновением я могу заставить своего партнёра испытывать наслаждение и биться в судорогах.
— О, Единый всемогущий! А-ах-ах! — Стонала Делиза лёжа на спине, на столе из дерева, — я-я… я не могу прекратить кончать… ха-а! Бери меня сильнее! О да-а-а… а-а-ах…
От моих вторжений в узкую киску мне было очень приятно, но девушке было приятнее ещё больше. Из её дырочки то и дело лился сладкий ручей.
Приподняв расставленные ножки девушки, я положил её лодыжки на мои плечи и ускорил свой темп. В такой позиции мне стало очень узко находиться внутри трепещущей киски, и тем самым увеличилась сила трения.
— Хи-и-и! Ты стал… ха-а-а… вторгаться ещё глубже-е-е! А-а-а… ба-а-а… жественна-а-а…
Я перестал понимать её бессвязанную речь. Она уже не способна была что-то понятное говорить. Делизе было слишком хорошо. Из её недр влага всё льётся и льётся… откуда же у неё столько внутри любовных соков? Она пьёт слишком много молока что ли?
Почувствовав, что нахожусь на пике возбуждения, я яростнее застрочил и оросил уже своим молочком внутренности жрицы. Выплеснув своим цунами мой член, девушка громко и протяжно застонала, извиваясь на столе. Из-за чего остатки моего семени брызнули на влажную грудь и личико Делизы. Эти капли мужского молочка сильнее возбудили жрицу.
Она продолжила барахтаться в агонии чувств. Сама мысль о том, что она только что испытала и то, что она забрызгана моим семенем её сильно возбуждало, отчего она всё кончала и кончала. С этим ничего нельзя было поделать. Я мог лишь наблюдать и похотливо усмехаться…
Рядом с хлевом с коровками стояло идентичное здание, где жили овцы и козы. В хлев вели большие деревянные двери. Такие же двери были и в противоположной стороне строения.
Внутри хлева был широкий проход. С одной стороны были загоны, где отдыхали козы, а с другой стороны в загонах были овцы. Весь пол был покрыт сухим сеном. Так же в каждом загоне для скота имелся контейнер, куда клали работники фермы траву и овощи для того чтобы животные не имели недостатка в пище.
Загоны в хлеву закрывались только на ночь, а в остальное время суток животные могли гулять и делать всё, что им вздумается. В разумных пределах, конечно.
Вокруг больших хлевов было просторное зелёное поле, где обычно гуляла живность. Просторную лужайку вокруг двух зданий окружал деревянный забор, чтобы животные не уходили далеко и не топтали поля, на которых росли овощи. Всё-таки поля с разной культурой располагались совсем рядом…
Я решил сделать обход и посмотреть, как живётся тамошним жильцам и как работают работники фермы. Неизвестно, кому можно доверять из новых рабочих. Хотя я специально поручил вербовку проверенным лицам. И всё же мне было интересно, так ли новые трудящиеся хороши на самом деле?
На улице вблизи с хлевами работники поместья отстригали некоторым овечкам белую шерсть. Их сверхмягкая шерсть требовалась для пошива одежды чуть ли не везде по всей стране и за её пределами.
Козочкам отпиливали длинные рога, чтобы потом их относить на склад для будущей продажи. Коз, которых обычно пытались подоить, доили внутри хлева. Сейчас же в хлеву никого из работников не было.
Для того чтобы поладить с козами и утихомирить их упрямый нрав требовались хорошие работники. Сови помимо своей рутиной работы ещё обучала новых сотрудников, как следует себя вести с живностью и как делать ту или иную работу.
Что касается на счёт моих любимиц, живущих во втором хлеву, так никто кроме меня не мог развлекаться с ними. С Кози и Ови это было запрещено делать. Всё же они были моими и только моими.
Вообще кроме меня и Сови эти две лесбиянки никого не переносили. Ови всё-таки ко всем относилась более-менее спокойно, но вот Кози не подпускала, кого бы то ни было к Ови, кроме меня, Сови и своих детишек. Ну, была ещё одна персона с тремя хвостами от скорпиона. Но Дора редко видится с Кози и Ови. И всё равно они дружат. Ведь у них есть одно и то же увлечение, что у каждой из трёх самок…
Погладив по голове мою милую овечку Ови, я положил её на небольшой стог сена. Она была не против. Мне показалось, что мягонькая девушка была рада тому, что я уделил ей внимание. Хоть овечка смотрела на меня извиняющимся взглядом, я читал в её глазах какую-то доброту и одобрение.
Ох уж эта мягкость её тела… особенно в районе груди. Что же это за божественное создание? Кто сотворил подобных существ?
Затем я принялся за мою любимую козочку. Уже по проверенной схеме я дал Кози свежую морковь, которую она с удовольствием стала грызть. После я повёл её туда, где лежала её подруга.
Положив козочку на овечку, я заметил, как Ови стала лизать сначала руку козочки, которая держала морковь, а затем полизала лицо Кози. Рогатая сдобрилась и поделилась своим лакомством.
Когда Ови начала грызть морковь, Кози стала слегка тереться о мягкую овечку. Их груди толкали друг друга, а соски девушек соприкасались и от этого они возбуждались. Вот уже у возбудившейся козочки маленькие сосочки выросли в большие и твёрдые сосцы.
Эти две лесбиянки лежали друг на дружке и ласкались, чему я и порадовался. Не смотря на то, что я нахожусь здесь рядом с ними эти самки без стеснения стали целоваться.
Может, они совсем забыли про меня? Следует ли им напомнить?
Их киски трепетали от желания и уже истекали соками. Обхватив шерстяную попу козочки, я погладил её желтоватые ягодицы. Жёлтенькая короткая шерсть у козочки тоже была приятна на ощупь. Убрав в сторону болтающийся длинный хвостик Кози с жёлтой шерстяной кисточкой на конце, я приготовился вставить свой пульсирующий член.
Кози не придала значения на мои прикосновения, но когда твёрдый агрегат вошёл в её разгорячённую промежность, она закричала, — М-е-е-ме-е!
— Ми? — Издала звук Ови, не поняв, отчего же Кози вдруг заблеяла.
Я вдалбливал свой поршень всё глубже и глубже, толкая резкими движениями козочку. От этого груди Кози постоянно бились о мягкие выпуклости овечки.
Козочка была на грани удовольствия и, высунув язычок, продолжала мекать. Ови же возбудившись от происходящего, поцеловала свою подругу, посасывая её язычок.
Когда Кози перестала дёргаться от моих толчков, она попыталась отдышаться, и вдруг уже Ови стала тереться о тело своей подружки.
Мой член входил в мягкую и податливую плоть овечки, что лежала под козочкой. Эти божественные ощущения… давненько я их не испытывал. У моей Ови самая нежная и мягкая киска из всех существующих, которых я когда-либо пробовал.
Из одного загона в хлеву раздавались стоны животных, что привлекло внимание остальных овец и коз. Они с любопытством таращились на наши игры через забор. Впоследствии рядом с загоном собралось множество зевак.
— Ме!
— Ми-и…
— Ме-е-е!
— Ми-и! Ми-и-и…
Две подружки-любовницы блеяли от счастья, что их упорно сношает хозяин. Три толчка в бордовую киску Кози, затем три толчка в податливую киску Ови и опять возвращаюсь к девушке, лежащей сверху на овечке.
Я заметил, что из сосцов одной и другой самки побрызгивает грудное молоко. Кози тоже это заметила и вцепилась в сисю овечки, чтобы испить её молочка.
— Ми-ми…
Под конец я всунул горячий член между кисками девушек и стал наяривать им таким образом. Мне удавалось так соприкасаться с клиторами самок, что доставляло неописуемое удовольствие для них. Обе киски тёрлись о мой стержень, а мой друг тёрся о промежности самок.
Мощно выплеснув своё семя промеж тел девушек, я застонал от испытанного наслаждения. Из набухшей головки быстро прыснуло моё свежее молочко и, проникнув между грудей овечки, попала прямо на личико Ови.
Испустив последние стоны, овечка облизнулась и улыбнулась оттого, что вкусила молочко своего дорогого хозяина. Следом за этими прелестными действиями удовлетворённой Ови, начала облизывать Кози личико своей любовницы. Затем шершавый язычок последовал ниже, слизывая всю белую жидкость, которая красовалась на грудях и животике овечки.
Мне только оставалось подивиться всему этому и облегчённо вздохнуть, смотря на нарисованную мной картину белыми красками на нежной коже Ови.
Но вот… что делать теперь с собравшимися вокруг молодыми девчатами? Рогатыми, ушастыми, хвостатыми, шерстяными, голенькими и горячими…
Глава 57. Повседневные хвосты
Глaва 57
Повceдневные хвосты
В моей усадьбе было шумно. Cейчас там по комнатам носились девушки-кошки, развлекаясь с мебелью.
Это было ранее утро, а кошки уже начали носиться и шуметь. Они бегали друг за дружкой, играя в догонялки. Kто-то из кошечек просто испытывал на прочность диваны своими когтями. A какая-то хвостатая носилась по коридору на втором этаже туда-сюда. Вот она добегалась и опрокинула недорогую вазу на пол, которая разбилась вдребезги. Hаверняка этот инцидент многих разбудил.
Кто их выпустил из комнат? Вашу кашу…
По коридору бежала рыженькая Ния и, не заметив подножки, она упала лицом в ковёр.
— Мняф!
Схватив упавшую кошечку, я затащил её в одну из комнат. Её следовало утихомирить… я знал, как именно это сделать.
В этой комнате уже лежала обессиленная Мия. Ей нравились какие-то закрытые места, поэтому после того, как я с ней развлёкся, я положил её в коробку. Пусть там спокойно дрыхнет. Tеперь же следует заняться её сестрицей…
Pыжеволосая кошечка с короткой стрижкой лежала на животе, прямо на мягком ковре. Приподняв её попу и задрав длинный, тонкий хвост Нии, я готовился вставить в неё свою дубину. Немного раздвинув ножки кошечки, я увидел, как Ния в пол головы оглянулась назад, посмотрев на меня с какой-то жалостью в песочных глазах, — мя?
Сразу за этим же взглядом, молящим прощения или жаждущим спаривания, я вставил свой член в узенькую киску.
— Мя-я!
Я дёргал за кошачий хвост, заставляя кошечку резче двигать бёдрами. Сам же с силой таранил киску Нии. На личике кошечки виднелись признаки счастья.
— Кто же повинен в том, что вы разбежались по всему дому? Получай ещё проказница! Xа-а!
— Уня-я-я!
С этими двумя первыми кошечками, как и большинство девушек моего личного гарема, не дозволялось спариваться, кому бы то ни было, кроме меня. Эти активные киски были полностью моими и только моими.
Я вытащил свой член из мокрой киски ушастой прохвостки. Он был покрыт кошачьими соками, которые возбуждали всех тех, кто их попробует.
Ния встала на четвереньки и подобралась к влажному мужскому органу. Полизав его, она взяла в рот и стала посасывать. Её миленькие кошачьи ушки с рыженькой шерстью подрагивали от удовольствия и от резких движений головы.
Погладив кошечку по голове, я ухватился за её ушки и заставил проглотить свой член глубже, — ум-мня!
Глаза Нии расширились и, когда кошечка почувствовала сильную пульсацию члена, она стала проглатывать так горячо любимое молочко хозяина. От этого её глазки зажмурились от наслаждения.
Залив ротик кошечки своим семенем, я высунул свой слегка обмякший член. Ния проглотила всё без остатка и, отдышавшись, она решила почистить моего дружка до блеска. Конечно, я эту инициативу одобрил, погладив рыжие волосы кошечки. Отчего она замурлыкала, — мр-р-р.
Какая всё же миленькая эта девчушка! Как я могу сердиться на неё и на её сестру:
Когда кошечки-сестрички получили своё, они сразу успокоились. Может, они этого и ждали? Бегали и надеялись на то, что их услышит хозяин?
Вообще… кто должен следить за кошками в доме? По-моему… тот же Эйги обязан следить за кошечками и другой живностью. Хотя погоди-ка… у нас ведь появилась другая важная персона в доме.
Уже неделя прошла, как я нанял служанку, которая должна следить за усадьбой. Она та и должна следить за порядком в доме.
Фрида стала главной служанкой в моей усадьбе. Она подчиняется лишь мне и Сови. Ей же подчиняются остальные служащие в поместье. В её обязанности входит следить за чистотой и порядком во всём доме. Фрида руководит группой служанок, а так же другими рабочими и направляет их на необходимые работы. Она поручает работу всем остальным рабочим и служащим в поместье.
Фрида похожа на пантеру. Она является зверочеловеком. Соответственно у неё есть кошачьи ушки и хвостик. Раз она пантера, то всё её тело покрыто короткой чёрной шерстью. Милая и строгая кошечка в наряде служанки… эх…
Я вызвал эту пантеру в свой кабинет, что раньше был рабочим кабинетом моего отца. За то, что спозаранку меня разбудила беготня кошечек, я хотел наказать виновного за всё это дело.
