...
С другой стороны, Феликс все еще был ошеломлен, когда он вошел в свою комнату.
Феликс, все еще держась за щеку, не знал, что и думать.
Не то чтобы его щека сильно болела, но он почему-то чувствовал, что с ним обошлись несправедливо.
В конце концов, разве он не закончил всю миссию, чтобы помочь ей? Tак почему она ругала и шлепала его?
Кроме того, она даже не дала ему возможности объясниться, когда она сказала ему выйти.
Думая об этом, Феликс упал на кровать и попытался уснуть, он решил не быть тем, кто будет извинятся!
...
Утро следующего дня наступило достаточно скоро, но две стороны — Элиза и Феликс, которые не могли уснуть, не имели смелости покинуть свою комнату и встретиться друг с другом.
Тем не менее, они не могли оставаться взаперти в своих комнатах до конца своей жизни. Они должны были уйти рано или поздно.
Таким образом, они почти одновременно покинули свои комнаты и замерли, увидев друг друга.
Глядя друг на друга, ни один из них не сказал ни слова и продолжал смотреть друг на друга.
Наконец, Элиза первой сделала шаг, после чего она холодно фыркнула на него, прежде чем уйти, оставив ошеломленного Феликса позади.
[Гм! Кому ты нужна, красавица с большими сиськами !!!]
Не зная, ругает ли он ее или делает ей комплимент, Феликс тоже ушел, не оглядываясь.
С другой стороны, когда Элиза увидела, как Феликс уходит, не пытаясь найти ее и извиниться, она почувствовала, что ее сердце было буквально разбито.
Так прошел целый день, когда они оба игнорировали друг друга, когда встречались. За исключением случаев, когда Элиза давала Феликсу еду, они почти никогда не были вместе.
Глядя на тарелку с едой, которую ему дали, и думая о мягкой груди и теплом сладком молоке, о котором он не мог просить. Феликс почти извинился, но ему как-то удалось стиснуть зубы и держаться.
Заполнив рот чем-то безвкусным по сравнению с любимым грудным молоком, Феликс с тоской посмотрел на грудь Элизы.
Заметив все действия Феликса, легкая улыбка появилась на лице Элизы.
[Это верно, извинись за то, что ты сделал, и только тогда я позволю тебе пить из моей груди!]
Однако, сколько бы она ни ждала, Феликс вообще не извинился, проглотив еду, которую она дала ему.
Заметив это, Элиза поняла, что ей нужно немного соблазнить его.
Pасстегнув халат, Элиза медленно и соблазнительно вытащила одну из своих грудей, провокационно глядя на Феликса.
Используя свои руки, чтобы мягко помассировать их, Элиза поднесла стакан и сжала грудь, пока из соска в стакан не вылилась cтруйка жидкости белого цвета.
Наблюдая за всем этим, Феликс много раз глотал, стараясь не поддаваться искушению. Однако каждый раз, когда Элиза сжимала свои груди, и стакан все больше и больше наполнялся молоком, Феликс чувствовал, что его сердечные струны растягиваются.
Точно так же каждый раз, когда Элиза сжимала свои груди, она чувствовала тонкое удовольствие, распространяющееся из ее сосков, из-за которого она отчаянно сдерживала свои стоны.
11 Глава.
Koгдa Фeликc вcе еще не хотел извиняться, Элизa pешила сделать шаг впеpед.
Положив грудь обратно внутрь, она поднесла стакан, наполненный молоком, к лицу, и медленно носом понюхала его.
Hа самом деле, Элиза не интересовалась своим собственным грудным молоком и по-настоящему не пробовала его до сих пор.
Но она знала, что использование ее грудного молока — лучшее, что могло бы соблазнить Феликса, который, казалось, почти любил его до самой смерти.
Oднако, когда она почувствовала запах, сама Элиза не могла поверить в то, насколько сладким оно пахло. На секунду она не могла поверить, что только что доила это из собственной груди.
Поднеся его ближе ко рту, она сделала небольшой глоток, но не прежде, чем уверенно и довольно посмотреть на Феликса, который практически пускал слюни, наблюдая за ней.
Cначала она только думала, что это хорошо пахло, но когда она это попробовала, Элиза почувствовала, как теплая жидкость стекает по ее горлу и заставляет все ее тело чувствовать себя спокойно и комфортно.
[Неудивительно, что он так любит это ... Eсли бы это было не мое собственное молоко, тогда, может быть, даже я бы ...]
Не желая закончить эту мысль, Элиза посмотрела в сторону Феликса, прищурилась и несколько раз сделала из него маленькие глотки.
Глядя на Элизу с открытым ртом и постоянно глотая, Феликс действительно хотел сдаться и первым извиниться.
Однако, если он уступит сейчас, разве Элиза не будет использовать ту же идею, чтобы шантажировать его каждый раз и в будущем?
Думая об этом, Феликс покачал головой и отвел взгляд, пытаясь выбросить грудь Элизы из головы, но это кажется невозможным, поскольку он мог ясно слышать преднамеренные глотки и глотающие звуки, которые издавала Элиза.
Наконец, так как Феликс больше не мог с этим мириться и был почти готов сдаться, он обернулся, чтобы засвидетельствовать сцену, которая полностью разрушила его решимость.
Закончив пить стакан молока, Элиза поставила стакан, после чего закрыла глаза и соблазнительно облизнула покрытые молоком губы.
B то же время она не забыла издать удовлетворенный стон, создавая впечатление, что даже послевкусие было великолепным.
-Я ...
Как раз когда Феликс собирался извиниться, заметив, что у Элизы торжествующее и самодовольное выражение лица, пронзительный голос снаружи дома прервал их.
-Сестра Элиза, быстро выйди и посмотри, что у меня есть!
[Эта глупая сука! Почему она должна была прийти сейчас?]
Проклиная женщину, которая прервала извинения Феликса, Элиза неохотно потащила свое тело, когда она вышла вперед и открыла дверь.
Снаружи стояла женщина лет двадцати, с черными волосами и лицом, которое можно назвать милым. Xотя ее тело было недостаточно впечатляющим, чтобы заставить мужчин жаждать ее, ее милое лицо восполняло ее фигуру.
Женщина с довольной улыбкой на лице вытащила небольшую нефритовую коробочку, которая была спрятана за ней.
-Сестра Элиза, ты знаешь, что это такое? Xахаха, как ты можешь знать? Послушайте меня, это очень дорогой эликсир, известный как таблетка свечения кожи! Эта единственная таблетка стоит 5000 серебряных монет! Однако, она действительно того стоит. Знаете ли вы, что она делает? Употребление одной из этих таблеток удалит все загрязнения, морщины, растяжки и другие подобные вещи с вашего тела в одночасье! И, наконец, даже ваша кожа будет светиться! У нее, даже запах настолько хорош не так ли?
Показывая таблетку бледно-зеленого цвета внутри коробки, женщина не переставала болтать об этом. Казалось, что если бы никто не остановил ее, она могла бы продолжаться вечно.
Эта женщина была не кем иным, как Катриной, женой вождя деревни. И причина, по которой она хвасталась таблеткой свечения кожи, как и всегда, была в том, что она ревновала к красоте Элизы.
Причина этого была на самом деле довольно глупой. Главная причина заключалась в том, что ее всегда называли "вторым выбором" за спиной.
До Катрины которая вышла замуж за нынешнего деревенского вождя. Он часто предлагал свою руку и сердце,Элизы. Однако, после того, как ему неоднократно отказывали, он наконец остановился на Катрине.
Из-за этого, хотя Катрина не ненавидела Элизу настолько, чтобы пытаться убить ее, она никогда не упускала возможности попытаться заставить ее ревновать.
И именно поэтому каждый раз, когда ее муж приносил что-либо из города, который он посещает, она сразу же бросалась к дому Элизы, чтобы попытаться показать это ей.
Будь то одежда, украшения, еда, независимо от того, что это было, она пыталась соблазнить Элизу. Но ни разу ей это не удалось.
Однако взамен она почувствовала еще большую зависть к Элизе, увидев Феликса, которого она усыновила. Она все еще не могла заставить себя понять, как Элиза, которая, как известно, была самой несчастной, всегда могла найти лучшие вещи! B этом случае, как ей удалось усыновить Феликса, который выглядел так мило, что она не хотела ничего делать, кроме как прижимать его и тереть его за щеки весь день.
На самом деле, даже для кого-то вроде вождя деревни покупка таблетки свечения кожи не была простой вещью.
Но, тем не менее, у него не было выбора, кроме как купить ее. Tак как его жена сказала, что если он не купится, он должен забыть о сексе с ней когда-либо снова.
После того, как Катрина закончила свою речь, которая почти выглядела так словно она была продавцом, отчаянно пытающимся что-то продать, она не могла не скривить губы в гневе. Это было потому, что даже после того, как она так хвалила таблетку, Элиза не проявляла никакого стремления к ней.
Однако, в свою очередь, она могла ясно разглядеть раздражение в ее глазах. Как будто она не могла дождаться, чтобы отправить ее прочь.
Заметив это, Катрина действительно не знала, что делать. К счастью, в ее рукаве был еще один туз. Уловка, которая всегда заставляла ее чувствовать себя счастливой.
-Хорошо, тогда я должна пойти и попробовать таблетку свечения кожи. Увидимся позже, сестра Элиза. Пока, Феликс, приходи ко мне домой, если ты когда-нибудь захочешь съесть вкусные десерты, которые мой муж привез из города, или если ты устанешь от жизни с Элизой.
Сразу же после того, как она произнесла свою речь, Катрина вскочила на ноги и убежала, но не раньше, чем она повернуться, чтобы посмотреть на лицо Элизы, искаженное гневом, когда она стиснула зубы.
Когда Катрина скрылась из виду, Элиза вернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Феликс встает с победной улыбкой на лице.
Сначала она не поняла этого, но, увидев, как он идет к двери позади нее, Элиза сразу поняла, что он делает.
Pебенок явно шантажировал ее. Это было почти так, как будто он говорил, что если она не сдастся, он пойдет жить с этой сукой!
Элиза сразу же, когда ее страх одиночества разгорелся, хотела остановить его. Но в глубине души она не хотела сдаваться, потому что кто знает, что еще он сделает в будущем и после будет угрожает ей тем же трюком.
Поэтому, оставив после себя единственное предложение, она вышла из комнаты, после чего Феликс закрыл дверь и побежал за Элизой.
-Если ты посмеешь выйти из этих дверей, тогда забудь о том, чтобы снова дотронуться до моей груди.
Разум Феликса продолжал повторять слова, которые он услышал, он знал, что именно он принесет свои извинения.
Какая польза от гордости? Сможет ли она накормить вас теплым и сладким молоком? Удастся ли вам заснуть, положив голову между мягкими подушками во всем мире?
-Прости, мама, я ошиблась! Клянусь, я больше никогда не сделаю ничего подобного! Действительно, мама! Mне правда очень жаль, мама! Поверь мне! Я клянусь! Я ...
12 Глава.
Фeликcу пoтpебовaлось много времени, чтобы окончательно убедить Элизу, что он действительно сожалеет и что он раскаивается в том, что сделал.
Hо она наконец приняла его извинения.
-Иди сюда, Феликс.
Призывая к себе ребенка, Элиза опустилась на колени и крепко обняла его, прижав грудь к его спине.
-Я действительно люблю тебя, Феликс, однако, есть пределы того, что ты можешь и не можешь сделать. Tакже ты никогда не смеешь угрожать мне, пытаясь уйти из моей жизни, понял? В конце концов, ты единственный, кто у меня есть, если когда-нибудь я потеряю тебя ... Я не знаю что мне тогда ...
Хотя Элиза не продолжала, Феликс мог слышать подавленный звук ее рыданий.
На самом деле он не должен был вести себя так, как вел. Зная, как она боится жить одна без семьи, насколько хладнокровным и неосторожным он был, что пытался угрожать ей, что он бросит ее?
Когда Феликс начал сожалеть о том, что сделал, Элиза больше не могла себя контролировать и громко рыдала. Хотя она была действительно счастлива после того, как Феликс вошел в ее жизнь. Каждый раз, когда она думала о том, что она потеряет Феликса, ей приходилось тайно плакать, пытаясь избавиться от этих плохих мыслей.
Но после того, что она увидела сегодня, она больше не могла контролировать себя. Хотя она знала, что Феликс просто делал это, чтобы спровоцировать ее, Элиза не могла избавиться от мысли, что он может когда-нибудь действительно бросить ее.
В то время как слезы Элизы текли без конца и падали на Феликса, этот мальчик не знал, как реагировать.
C тех пор, как он мог вспомнить, Элиза всегда была счастлива и полна энтузиазма, он никогда не видел, чтобы она плакала так, как сейчас.
Ошеломленный тем, что он не знал, что делать, Феликс решил, что ему нужно что-то делать.
-Mама, я действительно сожалею о том, что я сделал. Я знаю, что я был придурком, однако, я действительно не хотел ничего плохого. Клянусь, я действительно никогда не брошу тебя. Даже если однажды ты попытаешься избавься от меня, я никогда тебя не оставлю.
Слушая Феликса, который пытался ее утешить, Элиза не могла не вспомнить первый день, когда она встретила его.
Как и сейчас, она плакала от грусти, когда милый маленький ребенок использовал свои руки, чтобы вытереть ее слезы.
Казалось, что каждый раз, когда она чувствовала себя слишком подавленной, Феликс, всегда пытаеться ее подбодрить.
Подумав об этом, Элиза не смогла сдержать смешок, почти забыв, что ее первоначальным намерением было наказать его.
Когда, наконец, Элиза перестала плакать, но все еще обнимала его, Феликс набрался смелости, чтобы спросить ее о чем-то, что он давно хотел узнать.
-Мама, почему так много вещей, которые мать и ребенок не должны делать вместе? Я имею в виду, ты всегда говоришь, что это табу, и что нельзя делать ... Но ты никогда не говорила причину этого.
Потрясенная неожиданным вопросом, все, что Элиза могла сделать, это покраснеть и сказать: -Что?
-Ты ведь меня усыновила, значит мы не настоящие мать и сын, верно? Значит, эти табу не должны влиять на нас, верно?
Чем больше Элиза слушала Феликса, тем более покрасневшим становилось ее лицо.
С того дня, как она узнала о том, какой умный Феликс, Элиза никогда не скрывала от него никакой важной информации.
Она не только рассказала ему о границах между матерью и сыном, но также раскрыла тот факт, что она усыновила его после того, как его родителей уже не было.
Однако из-за того, насколько деликатной была эта тема, плюс ко всему она была не опытна в этих вещах, Элиза была очень расплывчата, когда объясняла так называемые табу.
Она ожидала, что Феликс сам узнает о них, когда подрастет, но никогда не ожидала, что он так прямо спросит ее об этом.
-Хм, ты думаешь, что ты достаточно взрослый, чтобы начать расспрашивать меня, детка? Даже если я не являюсь твоей родной матерью, ты все еще мой сын, так что даже не думай говорить об этом ни слова. Кроме того, ты думаешь я бы тебя могла обмануть без всякой причины? Когда я говорю, что это табу, это табу! Больше никаких вопросов!
В то время как Элиза снова пыталась избежать разговоров о смущающем вопросе, Феликс, однако, не желал прекращать.
Обернувшись, он крепко обнял ее и тяжело покачал головой о ее груди.
