Страж леса. (общий файл)

У чуда были темные, как южная ночь, волосы, тонкие черты лица, смуглая кожа, чистый светлый взгляд карих глаз, невинная улыбка... и змеиное сердце. О, какой беззащитной и невинной могла казаться прекрасная Ханни, сестра шахиншаха Саргона. И какой же холодной и безжалостной стервой она была на самом деле. Невинная улыбка не сходила с ее лица, даже когда она лично перерезала горло Смотрителю конюшен, вздумавшему ее шантажировать.

Ханни поставила себе цель — посадить на золотой диван своего малолетнего сына и стать при нем регентшей. Отец мальчика, один из высших сановников Саргона, до рождения сына не дожил, и я догадываюсь почему.

Долгих восемь лет Ханни шла к своей цели, не церемонясь в средствах.

Вытащенный золотом и силами двух лучших магов Саргона из лап самой смерти "танцор Алукара", стал одним из ее средств для достижения цели.

Шесть лет... Шесть долгих лет я был ее рабом, игрушкой, телохранителем и любовником. Возможно, по-своему, она меня даже любила, но власть она любила гораздо больше. А я со временем узнал слишком много ее секретов, а потому стал опасен.

Ханни была неплохим алхимиком и делала отличные яды. В результате она не сомневалась. Но и я уже к тому времени не был тем безумным пылким юнцом, благодарным прекрасной госпоже за внезапное спасение с песка арены.

Удар, что должен был меня убить, принес мне долгожданную свободу.

Жизнь "танцора Алукара" Линалира, закончилась. Жизнь наемника Линалира, только начиналась...

Вновь погрузившись в свои мысли, я не заметил, как Эланиэль заснула, сидя на камне возле костра. Усмехнувшись, я бросил в огонь еще одну небольшую ветку и встал. Подойдя к девушке, я поднял ее на руки и аккуратно положил на землю, закутав в плащ. Видящая так и не проснулась. Лишь что-то сонно проворчала, пока я ее укладывал.

Над лесом, бледно-желтым глазом, поднялась луна. Алмазные россыпи звезд ярко сияли над вечнозелеными кронами. Моя стража подходила к концу. Немного посидев у костра, вслушиваясь в тишину Истинного леса, я снял пояс с ножнами и пошел будить Гаридила. Средняя стража была его — своих обещаний я не забываю.

Подождав, пока сонный и злой Гаридил окончательно проснется и займет мое место, я плотно завернулся в зеленый плащ и провалился в сон.

* * *

Белоснежная башня Харамэ олэ возвышалась над Истинным лесом подобно высокому горному пику. Эльфы весьма любили высокие строения. Казалось, что белая башня просто вырастает из золотой кроны Алмазного Листа Играющего Тенями. Благое Дерево росло прямо за стенами крепости, занимая больше половины ее площади. Если в высоту Алмазный Лист Играющий Тенями уступал башне Харамэ олэ, то в диаметре превосходил раза в два.

Вокруг эльфийской крепости, как и вокруг всех Благих Деревьев, располагался широкий луг с короткой и ровной, словно под гребенку, травой. Немало врагов, в случае нападения на крепость, останется в этой траве, после близкого знакомства со стрелами лучников.

Травяной ковер упирался в совершенно гладкие, без какого либо намека на каменную кладку, стены, высотой в четыре человеческих роста. Вообще, вся крепость и рвущаяся к небесам башня, казалась высеченной из огромного куска белого мрамора. И это было недалеко от истины. Магия — суть Истинного леса и его народа. Эльфийский кузнец не стучит молотом, выковывая клинок. Стальной прут, подчиняясь его воле, сам принимает нужную форму. Также со строительством домов и крепостей. Несколько магов за день работы запросто построят крепость ничем не хуже этой. Исключая, разве что, различные магические чары, обильно наложенные на стены крепости. На их установку потребуется гораздо больше времени.

Миновав луг, мы подошли к воротам. Бронзовые створки медленно поползли в разные стороны.

На травяном плацу за стенами крепости во всю кипела жизнь. Эстелин, хранитель крепости, вел занятие для своих: "нерадивых, никчемных и ленивых" учеников. Чередуя длинные монотонные наставления легкими ударами молний, то и дело выпускаемых в сторону тех, кто, по мнению Эстелина, плохо его слушает. Ученики старались усердно внимать словам своего наставника. Получать молнией, пусть и ослабленной, никто не хотел.

Я слышал, что Круг Мудрости всегда направляет к Эстелину самых без талантливых учеников. Обратно в Круг возвращаются если не великие, то довольно сильные маги, спокойно сдающие экзамен на первую ступень хранителей. Особенно хорошие результаты бывшие ученики Эстелина показывают в дисциплинах связанных с магической защитой.

— С возвращением, князь, — приветственно махнул мне Эстелин. Краем взгляда я отметил, что Эланиэль быстренько соорудила заклинание зеркальной защиты. На магах патрулей, хранитель крепости тоже иногда применял свои преподавательские таланты.

— Как тут дела? — спросил я, после обмена приветствиями, жестом отослав свою пятерку на отдых.

— Все спокойно, — пожал плечами Эстелин. — Андонир! Нарониэль! — возвысил голос он, отправляя еще одну "бодрящую" молнию в сторону своих учеников. — Если я отвлекся на беседу с князем, то это совершенно не означает, что вы теперь можете вдоволь помиловаться! Слышал о случившимся, — вновь повернулся ко мне маг. — Хорошо, что вы перехватили человека, осквернившего Священную рощу.

— Боюсь, это только начало, — зло скривился я. — Артефакты людей становятся все совершенней. Сторожевые заклинания не справляются.

— Я займусь этим, — подумав, сказал Эстелин.

— А толку? — раздраженно ответил я. — Всю защиту вам не обновить. Тут нужна половина Высших Хранителей Круга Мудрости и несколько дней работы. Для этого, в свою очередь, нужно решение Круга Власти. А Круг Власти в ближайшие лет пять-семь будет чрезвычайно занят решением нового — сто лет, право слово, не срок — спора между Домами Аэливир и Нарамэ. Хотя, возможно, князей сейчас больше занимает состав посольства в Кравор Бан. Торжества по случаю столетия Дарора III, это конечно важно. До них, правда, еще три года, но это, недостойная упоминания, мелочь.

— Узнаю вечно недовольного князя Линалира. Возможно, вам самому следует чаще бывать в Круге Власти.

— За последние дни я слышу это уже во второй раз.

— Интересно, а кто же был первым? Кто-то из ваших зеленых плащей?

— Нет, княгиня Сиэйлин

— О! Вы виделись с княгиней? — глаза Эстелина подозрительно заблестели. Помимо успехов в магическом воспитании молодежи, до женитьбы он слыл известным ловеласом. — И как она?

— Все так же прекрасна и опасна, — откровенно признал я.

— Что же вы не пригласили ее сюда? — укорил меня Эстелин.

— Кого не пригласили?— раздался из-за спины мага мягкий медовый голос. Закон всемирной подлости вновь раскрыл себя во всей красе.

— Дорогая? — смешно вжав голову в плечи, оглянулся Эстелин.

Позади него стояла высокая, прекрасно сложенная эльфийка в доспехах стражниц храма Аэлине.

— Мелисса! Как же я рад, что ты приехала меня навестить! — подскочил к жене Эстелин.

— Вижу, как ты рад! — процедила эльфийка сквозь зубы. — Мое почтение эль домини эру, — поклонилась она мне. — Простите, я прервала вашу беседу. О чем вы там говорили? — пальцы Мелиссы скользнули к рукояти меча.

Эстелин нервно сглотнул. Во время свадебной церемонии он клятвенно пообещал жене, что на других женщин больше и не посмотрит. В ответ эльф получил холодный ответ, что если он нарушит эту клятву, то Мелисса обрежет ему его главное достоинство. Расставаться с длинными до пояса волосами, его подлинной красой и гордостью, Эстелину не хотелось, а потому он строго соблюдал данную клятву.

— О самой прекраснейшей из женщин, эру, — стараясь сохранять серьезное выражение лица, ответил я. Посмотрим, как маг выберется из этой передряги.

— То есть о тебе, дорогая, — быстро сориентировался Эстелин, приобняв жену за талию. Я ему мысленно поаплодировал.

— Не будем мешать князю, Мели, он только что вернулся из пограничного рейда, весьма устал И УЖЕ УХОДИТ! — зло стрельнул глазами в сторону входа в башню Эстелин.

Коротко попрощавшись, я оставил семейную парочку. Мелисса быстро приведет Эстелина в норму и тот, и думать забудет о княгине Сиэйлин. Да и об остальных женщинах, пожалуй, тоже.... На время.

Гигантская белая башня была единственным строением в крепости, кроме крепостных стен, и вызывала оторопь, у любого, кто впервые видит великолепный образчик эльфийского зодчества. За тысячелетия эльфы весьма поднаторели в строительстве домов-башен, это признавали даже гномы — добавляя при этом, что могут построить гораздо лучше и без всякой магии.

Я побывал во многих уголках этого мира и видел немало городов: желтые стены Иршала с золотыми куполами храмов бога пустынь, жалкие тростниковые хижины Кораллового архипелага, пафосные и кричащие города Священной империи, величественный и несокрушимый Кравор Бан — цитадель гномов, и нет в мире города прекрасней эльфийского ТэлэМилона.

Это нужно видеть. Сотни и сотни белых башен, словно парящих над зелено-золотым морем древесных крон. А как они сверкают, когда уставшее солнце прекращает свой дневной забег...

Белая башня Хармэ олэ напоминала обычный эльфийский дом, только в полтора-два раза больше. Количество узких стреловидных окон, различных балконов, балкончиков, смотровых галерей я даже не пытался сосчитать. Сейчас в башне располагалась почти четыре сотни зеленых плащей и магов, но она вполне могла бы вместить и больший гарнизон. Чтобы достичь ее вершины пришлось бы преодолеть полторы тысячи ступеней. К счастью эльфийские маги позаботились о подъемных платформах.

Бросив взгляд на, что-то жадно объясняющего жене, Эстелина — Мелисса одобрительно кивала в такт его словам, однако руку с рукояти меча так и не убрала — я направился к входу в башню. Первый этаж — огромный зал, с нависающей над ним по кругу галереей, был чем-то вроде комнаты отдыха. Множество столов, всевозможных форм и размеров в окружении плетеных кресел, в центре большое свободное пространство для музыки и танцев. Эльфы, особенно аиэли их просто обожают. Вот и сейчас в нижней зале была небольшая дружеская пирушка. Под аккомпанемент лютни, пары свирели и трех флейт — хорошо хоть не сигнальных — с десяток пар сошлись в веселом танце на белом мраморе пола. Над головами музыкантов и танцующих летал, периодически выдыхая огонь, миниатюрный дракончик — явно иллюзия, созданная кем-то из магов.

Мое появление не вызвало никакой суматохи. У лесного народа всегда действовал принцип: в бою и на отдыхе все равны. Лишь несколько спешащих к выходу зеленых плащей, проходя мимо, вежливо склонили головы в коротком приветствии.

Внезапно, на пути дракончика появилась огромная драконья голова — открылась пасть, щелкнули зубы, дракончик был проглочен, а голова жадно облизнулась. В зал гурьбой ввалились ученики Эстелина и присоединились к общему веселью. Хранителю крепости сейчас было явно не до них.

Глядя на резвящихся аиэли я почувствовал легкий укол зависти. Моя юность прошла на арене Иршала и в рабстве у сестры шахиншаха, и радостными я бы эти годы не назвал. Хотя — память услужливо подсказала долгие южные ночи и податливое смуглое тело в моих объятьях — разное бывало. И хорошие, и плохое. Как, впрочем, у всякого кто живет под этим небом. Мне уже больше половины века. Для эльфа это еще молодость, но для человека — целая жизнь, а с людьми я прожил гораздо больше, чем с лесным народом.

Наконец сверху опустилась круглая, похожая на садовую беседку, подъемная платформа. Один из трех магических подъемников башни. Прихватив с одного из столов кубок с легким вином, я шагнул на нее. Мои покои находились на самой вершине башни, и ползти до них подъемник будет долго. К тому же по пути он делает короткие остановки на каждом из ярусов. На мой взгляд, эти игрушки магов, хороши для эльфийских домов, но совершенно не подходят для крепости. Ждать, в случае тревоги, пока соберется весь гарнизон, придется немилосердно долго. Хотя, возможность мгновенной переброски любых отрядов в пределах Истинного леса, компенсирует этот недостаток.

Платформа дернулась и плавно поползла вверх. Я отхлебнул вина из кубка и вновь погрузился в раздумья.

Глава 3. Вестники перемен.

Следующая неделя выдалась на редкость спокойной. Браконьеры на время затихли. Даже не знаю — к дождям, наверное. Монотонная служба зеленых плащей продолжалась своим чередом. Одни пятерки уходили в пограничные рейды, другие приходили на отдых. Даже Эстелин, после визита жены, сделался как-то мягок к своими учениками — заменил молнии на водяные струи.

Я тренировался с оружием и совершал долгие пешие прогулки по Истинному лесу — то ли я старею, то ли становлюсь настоящим эльфом.

Пробуждение было ужасным. Мелодии сигнальных флейт складывались в ужасающую какофонию. Мои зубы от подобного издевательства просто взвыли. Скатившись с постели на пол, я сильно ударился локтем и зашипел от боли.

В очередной раз помянув теплыми и добрыми словами всех эльфийских магов с их магией, я схватил одежду.

— Тревога, эру! Дом Аэливир взывает о помощи, — влетел в мои покои взмыленный Малэдрим, его комнаты были рядом с моими.

Любой эльф в Истинном лесу знает, что если Дом Аэлвир просит помощи, значит дело плохо.

— Скверна вновь проснулась, — мрачно подытожил я. — Пусть Эстеллин готовит Тропу по ориентирам флейт. Все свободные пятерки должны быть на плацу. В крепости остается только дежурная стража. Проверь, чтобы у всех было серебряное оружие, особенно лучников. Пусть берут двойной запас серебряных стрел. И сохрани Аэлине, если я увижу что кто-то забыл или не захотел надеть доспехи! Особенно если это маги!

Кивнув, Малэдрим исчез за резными дверьми.

Натянув на ноги, упорнее нежелающие налезать, сапоги, я подошел к левой, совершенно пустой стене комнаты.

Скромное, а по мнению некоторых, откровенно убогое, убранство всех моих жилищ — называть эти места домом у меня не поворачивается язык — уже давно было поводом многочисленных насмешек. Но мне было на это наплевать. Счастлив не тот, у кого много, а тот, кому достаточно. Менять кому-то в угоду свои привычки я не хотел, да и не собирался. Меня воротит от этих, столь любимых эльфами, домов-башен с десятками, а то и сотнями комнат в которых живет всего одна семья с детьми. На лица отправленных на границу новичков, которые к своему ужасу узнают, что теперь им придется обходиться всего ПЯТЬЮ комнатами, с одной умывальней, смотреть без смеха невозможно. Для молодых эльфов это было настоящим шоком. Даже десяток комнат на одного, для них вершина аскетизма и настоящие казарменные условия. А уж мои трехкомнатные покои, иначе как тюремной камерой никто из аиэли и не называл. Ха, видели бы они тюремный зидан или рабский барак. Впрочем, сохрани Аэлине от подобного опыта и моих друзей, и врагов моих.

Приложив ладонь к белоснежному мрамору, я прошептал коротенькое и простое заклинание, снимающее защиту. Может Erine и одарил меня скромнее, чем остальных своих детей, но кое-какую силу все же дал. Мрамор под моими пальцами резко потерял свой цвет, а спустя мгновение вообще перестал походить на камень. Стена на небольшом участке приняла свой истинный облик — множество серо-зеленных, лишенных листьев, лоз Олвэ, искусно переплетенных между собой.