— Вот к чему были твои вопросы, Медный Паук! — прошипела Магда. — Ты её видел? Отвечай мне! Ну же!
— Кха-кха-кха! — отозвался батрак. Кажется, это было ругательство.
Магда повела рукой. Дым втянулся в очаг, в нём снова запылал огонь. И, конечно, её фигура не светилась.
— Вот баба спятившая! — сердито буркнул Виль. — Не видел я твоей девчонки. Совсем одурела! Уж и пошутить нельзя. Какой же ей ещё быть, коли вы с тем твоим хмырём оба светловолосые да светлоглазые?!
Магда пожала плечами. В своём доме она могла бы и убить, если была бы нужда.
— А ты сильна, — с уважением протянул Виль. — Тогда хороша была, а сейчас ещё сильнее стала. На пользу тебе эти семь лет пошли.
Он косо взглянул на Врени.
— Отправишь их — потолкуем. Зелье твоё посмотрим. Да и вообще разговор есть. И о тебе. И о девчонке твоей. Дай только дожить.
Он зло покосился на женщин и вдруг спросил:
— Кровлю-то давно перекрывала? Крыша не протекает?
Кровлю перекрывали последний раз года три назад, по приказу барона.
— Займусь завтра, — заключил батрак. — Не привык я без дела сидеть.
— Глава третья. Загадки ордена
Они ушли на рассвете — Врени и покачивающийся от дурманящего зелья брат Полди. По настоянию Магды монаху завязали глаза со строгим наказом развязать не раньше опушки. Они шли в сторону Корбина, туда, где проще затеряться. Магда запретила Врени говорить Полди о том, где он получил приют и помощь, но не слишком верила в то, что та сдержит обещание. Ведьма уже не знала, кому верить.
Виль за день перекрыл кровлю, починил всё, что нуждалось в точилке и к вечеру сидел на кухне и точил ножи. Магда принесла из деревни хлеба и сыра и поделила их с батраком. Подумала, достала баклагу.
— Не хорошее вино, но лучшее из того, что Йаган делает, — пояснила она. — А твоим пойлом только крыс травить.
— Какое достал, — буркнул Виль, но вино взял. Ведьма же едва притронулась к еде и питью.
— Воды натаскай, — попросила она.
— Уже, — отозвался Виль.
Магда хмыкнула.
— Ишь ты!
Она вылила воду в котёл и принялась помешивать. Сначала — пустую воду.
— Не мешай мне, — бросила ведьма через плечо и щёлкнула пальцами. С ближайшей полки сами собой полетели к ней лечебные травы. И принялись медленно высыпаться в котёл. — Как скажу — встанешь рядом. Да смотри, не касайся ни воды, ни меня. Понял?
— Не учи учёного, — отозвался батрак, наблюдая, как ведьма помешивает волшебный напиток, добавляя туда то безобидные травы, а то что-то тошнотворное, вроде кишок лягушки.
Огонь почти погас, когда зелье, наконец, сварилось.
— Встань напротив меня, — приказала ведьма. — Положи руки на край. Будет больно — терпи.
Котёл был обжигающе... холодный, хотя варево в нём кипело и бурлилось.
— Подумай о том, что хочешь узнать, — продолжала ведьма. — А после плюнь в самый центр. И ни в коем случае не отпускай котёл. Ну же!
От плевка зелье вскипело. По поверхности пошли волны, едва не касаясь рук, держащих край котла. Потом варево опало и поверхность стала зеркально-чёрной.
— Плохо дело, — проговорила Магда и, протянув руку, коснулась центра. От пальца пошли круги, темнота посветлела... и сменилась полумраком, в котором еле угадывались человеческие фигуры.
— Лучше уже не станет, — пояснила Магда.
— В темноте они, что ли, сидят?
Ведьма покачала головой.
— Нет, темнота зелью не помеха. Там сидят люди, которые искренне верят в Заступника. Вера ограждает их от моего взгляда. Другая ведьма бы ничего не разглядела, но я отказалась от Освобождения, сохранив при этом дар.
— Как мне повезло-то, — ухмыльнулся батрак.
— Тихо! — приказала Магда. — Второй раз даже я не вытяну.
Темнота ещё немного посветлела. Стало видно, что люди сидят в круглой комнате, но лиц разглядеть было невозможно.
- Это второй святой поход, — настойчиво говорил чей-то голос. — Первый, явный, мы уступили мирянам. Второй, кроме нас, совершить некому.
- Брат наш, — елейно подхватил другой голос, — орден оценит твою жертву. Когда ты исполнишь свой долг, молитвами нашими и покаянием ты будешь отчищен от всякого греха.
- Но магистр Эрвин... — неуверенно ответил третий голос.
- Это необходимая жертва! — перебил первый голос.
- Магистр Эрвин погряз в гордыне, — мягко добавил елейный. — Наш долг перед ним, нашим братом, спасти его прежде, чем Заступник отвернётся от него и закроет врата своих чертогов.
- Ты уверен, что справишься один? — нетерпеливо спросил четвёртый. — Может, тебе нужны помощники?
- Я должен всё сделать сам, — уже уверенно ответил третий. — Старшие братья знают способы проверять искренность посвящённых.
- У тебя всё готово? — спросил первый.
Третий не ответил, но, видимо, кивнул.
- Вы наладили связь? — спросил четвёртый. — Без этого все труды насмарку!
- Этим занимается брат...
Имя прозвучало неразборчиво.
- Ржавый Нож согласился принять последнее милосердие Заступника, — с явным удовлетворением отозвался пятый голос.
Последним милосердием Заступника назывался договор между судьями и обвинённым в ереси. Жертву избавляли от сжигания заживо, но взамен несчастный должен был рассказать всё, что пытался скрыть, и принести покаяние. Если его рассказ не нравился братьям-заступникам, еретика продолжали пытать.
- Хорошо... — довольно отозвался первый голос.
- Мы оставили заказ в дупле, на которое он указал, — продолжил пятый. — На следующий день записка исчезла.
- Тогда пора, — решил первый голос.
- Брат... — имя второй голос опять прозвучало неразборчиво, — зайди ко мне за благословением после утренней молитвы — и отправляйся с помощью Заступника.
Тот, видимо, опять кивнул.
Зелье посветлело, исчезли неясные тени.
— Это было прошлое, — задумчиво произнесла Магда и с интересом взглянула на лицо Виля. Тот стиснул кулаки.
— Магистр Эрвин, — прошипел батрак. — Магистр ордена Камня, возглавлял монастырь на северной дороге.
Магда кивнула. На севере был знаменитый храм, в котором хранились мощи святого, по преданию остановившего дракона. Туда стекались паломники из двух стран, орден Камня охранял их по пути, давал приют страждущим. После смерти магистра разразилась война, на которой был ранен барон цур Фирмин. Впрочем, магистр не был не только причиной, но и даже поводом. Просто северные соседи решили воспользоваться моментом. Орден Камня не вмешивался в мирские дела, но был категорически против вторжений что с севера на юг, что с юга на север: они мешали паломникам. А без магистра они не сумели собраться.
— Дурацкий заказ, — продолжал Виль, — но я взял его. Магистр Эрвин ничем нам не мешал. Братья Камня вообще ничем, кроме своих паломников, не интересуются. Братья говорили — только ты сможешь войти в укреплённый замок и выйти с головой слепого. Но он был мёртв, когда я пришёл. Мне не сказали — кто. Но это был один из нас. Кто-то и после перебегал мне дорогу.
Магда хмыкнула.
— Чего они хотят? — задумчиво произнесла она. — Не похоже, чтобы ты их интересовал сам по себе. А вот братья Камня... Или проклятые?
— Прозревшие, Маглейн, — назидательно поправил батрак.
— А ты стал обидчивым, — засмеялась ведьма. — Ну? Ты узнал, что хотел?
— Не терпится меня выставить, а, Маглейн? Я же говорил, нам надо поговорить.
— Нам не надо разговаривать, — отрезала Магда. — Тебе надо убраться из моей жизни подобру-поздорову. Я ничего не хочу знать ни о твоих тайнах, ни о тайнах проклятых.
— Ты скрываешь что-то от папаши Виля, — продолжал батрак. — Расскажи, а?
— Отвяжись от меня, — вздохнула ведьма. — У нас разные дороги. Я тебе больше не сестра.
Виль сунул руку за пазуху, а, когда достал, в ней лежала искусно вырезанная детская игрушка. Лошадка на колёсиках.
— Зачем это тебе, а, Маглейн?
Магда подняла брови.
— Ты спрашиваешь меня, зачем мне детская игрушка? — удивилась она. — Ты совсем помешался.
— Эта новенькая. Не выросла ли твоя девочка из таких игрушек?
Магда закатила глаза.
— Не туда метишь, — усмехнулась она, отбирая лошадку. — Проваливай, Виль.
Батрак смерил её оценивающим взглядом, но больше спорить не стал.
— Бывай, Маглейн. Ещё свидимся.
Он шагнул за порог, но Магда вдруг его удержала.
— Возьми, — сказала она и сунула батраку перекрученный корешок.
— Это ещё что? — подозрительно спросил Виль. Магда зло засмеялась.
— Будет туго — брось в огонь.
— И что будет? — дотошно уточнил батрак. — Я исчезну в клубах дыма?
— Догадливый, — отозвалась ведьма. — Он даст дыма как целый костёр, в который бросили охапку мокрой травы. А как исчезнуть — сам придумаешь.
Виль испытующе вгляделся в лицо ведьмы, но подарок взял. Шаг за порог, хлопнула дверь... шагов ведьма уже не услышала. Виль умел ходить бесшумно.
Ведьма с трудом дождалась следующего утра. Едва рассвело, она заторопилась в замок барона. Она не ходила туда вот уже... три... четыре дня? Ей они показались вечностью. Но она не могла, не смела пойти туда до того, как уйдут все её нежелательные гости. Теперь путь был свободен. Ведьма привычно заметала следы, хотя, конечно, никто не мешал тому же Вилю дождаться её у замка... Но он не стал.
Не догадался.
Пока не догадался.
Она вошла в замок, привычно поднялась на второй этаж и отправилась в покои, в которых когда-то томилась тяготящаяся отцовской властью Нора. Теперь там жил шателен Ордулы со своей семьёй.
Хлопнула тяжёлая дверь.
— Леон! — позвала она.
— Мама! — отозвался детский голос, к ведьме прибежал двухлетний мальчишка и бросился в её объятья.
Ведьма прижала его к себе, потом отстранила и взъерошила волосы.
— Я скучала, Львёнок, — призналась она.
Мальчишка напыжился и отстранился.
— Папа Вир посадил меня на лошадь! — важно сообщил он.
— Да ты у нас настоящий рыцарь! — рассмеялась ведьма.
Вир и Вейма усыновили ребёнка. Магда была им благодарна. Её ненужный ребёнок. В этом не было ничего плохого. Не наследник. Не колдун. Никому не обещанный. Она поставила барону условие — их ребёнок не будет наследовать титул. Он не вырастет под гнётом долга, который испортил отношения цур Фирмина со своими старшими детьми. Барон согласился, но настоял, чтобы ребёнок был воспитан как полагает рыцарскому сыну и будущему рыцарю. Ведьма не стала спорить.
Проклятые считали, что Вир усыновил мальчишку, чтобы скрыть бесплодие своей жены. Им было понятно, почему ребёнок не оборотень: кто бы из стаи пожертвовал своего сына? Но кто его настоящие родители, проклятых не интересовало. Слепые... слепые не знали. Вейма скрыла беременность подруги и своё бесплодие. Никто не удивлялся, что ведьма навещала подругу и её маленького сына. Ребёнок, конечно, знал. За ним следили, чтобы он не проболтался, но Львёнок был на удивление разумным мальчишкой.
— Ты не слушаешь! — рассердился мальчик. — Я хочу лошадку! Ты принесла лошадку?
— Конечно, — засмеялась ведьма и протянула игрушку сыну.
Потом вдруг прижала ребёнка к себе. Сын и наследник шателена, пусть и приёмный, Леон рос самым защищённым мальчишкой во всём Фирмине. Но всё же... никто не должен знать.
Шагов слышно не было, но Леон вдруг высвободился из материнских объятий. Ведьма подняла голову. Перед ней стояли Вейма и обнимающий жену за плечи Вир. Вампирша принюхалась и поморщилась.
— Приходил? — коротко спросила она. Вир, который тоже чуял знакомый запах проклятого, не стал ничего уточнять. Магда кивнула.
— Мне не нравится, чем от тебя пахнет, — покачала головой вампирша.
— Кто эти люди? — спокойно спросил Вир.
— Папа Вир! — вмешался Львёнок. — А мама мне лошадку подарила, гляди!
Оборотень внимательно осмотрел игрушку. Как и на все изделия, которые делала Магда, на эту были нанесены особые насечки. Лошадка была оберегом. Замок просто ломился от оберегов, сделанных, сшитых, сплетённых, собранных, зашёптанных ведьмой.
— Прекрасная лошадка! — похвалил Вир. Оборотень, он предпочитал сражаться пешим, но умел и верхом, как и всякий порядочный рыцарь.
— Поиграй с лошадкой, Львёнок, — ласково предложила Вейма. — Мы поговорим с твоей мамой и она с тобой поиграет.
Леон надулся, но, перехватив строгий взгляд "мамы Веймы", тряхнул светлыми волосами и убежал играть.
Магда протянула друзьям письмо.
— Где находится Аак? — спросила она.
Вейма подумала и повела подругу в таблиний барона. Там рядом со старым столом, на котором под крышкой скрывалась карта Тафелона, был второй, новый, с картой святых земель. Вир по знаку жены поднял крышку.
— Смотри, — показала Вейма.
Магда заморгала, уставившись на город на самом берегу моря — и на другой, подкрашенный красной краской, который прятался в горах. Город, который барон поклялся освободить от армии язычников.
— Вот так продвигается, — ахнула она.
Вир успокоительно похлопал ведьму по плечу.
— Его милость не стал бы лгать. Если он говорит, что он продвигается к святому граду — значит, он продвигается. Не ломай себе голову.
Он понюхал письмо и передал жене.
— Это письмо написано было недавно, — сказала вампирша. — В пути оно провело... не многим дольше, чем если бы его везли лично тебе. Как ты его получила?
Магда рассказала. Подумав, она рассказала и о том, что увидела в провидческом зелье. Вампирша покачала головой.
— Орден Камня, — произнесла она задумчиво.
После замужества Вейма стала не такой нервной и порывистой, какой была прежде. И часто думала больше, чем говорила вслух.
— Ни от кого не секрет, что братья-заступники хотят их подвинуть, — пожал плечами Вир. — Сначала святые земли, потом реликвии в нашей стране... не успеем оглянуться, по дорогам нельзя будет проехать, не заплатив ордену Камня пошлину. И есть будем в их приютах, и спать там, и лошади все будут у них, и даже телеги. Конечно, братья-заступники забеспокоились.
— Они давно начали, — добавила Вейма. — Магистр Эрвин умер четыре года назад.
— И монастырь их как-то сам собой перешёл под руку к братьям-заступникам, — дополнил Вир.
Магда пожала плечами.
— Меня это не интересует, — отозвалась она. — Есть наша земля — остальное неважно.
Вейма укоризненно покачала головой. Ведьма отвернулась.
Да.
Конечно.
Она не забыла.
Она помнит.
Как тут забыть о том, что барон, едва узнал, что ведьма носит его сына, сел на коня и уехал в ставку рыцарей, собирающихся в священный поход. О чём он договаривался с братьями-заступниками, которые собирали людей, благословляли их, обещали всяческую помощь и отпущение всех грехов — он не рассказал. Но клялся всеми святыми, своей землёй, властью барона и головой нерождённого ещё сына, что отныне и впредь никто из братьев-заступников не сунется на его земли. Если он возглавит отряд, посылаемый Тафелоном. Он, лучший военачальник в стране — это признавали даже враги.
