Между Сциллой и Харибдой. Глава 21. "горячий дождь"

Мало того — он ещё и детям, внукам и правнукам своим закажет!

Я бы, будь моя воля, выкинул из российской школьной программы весь этот мусор про "лишних людей", да Герасимов — топящих Муму и, заставлял детишек зубрить наизусть "Тихий Дон" — чтоб всякие "белоленточники" да "навальнята" сократились численно до безопасного для остального населения уровня.

Однако, для подрастающего поколения 20-30-х годов — "Тихий Дон" практически бесполезен. Другие — ещё хуже... Сплошная говорильня и рррреволюционная патетика: "Штыки примкнуть, шашку в гору — руби контру! Даёшь Варшаву! УРА!!!".

На жоп...пе дыра.

Довоенное советское кино тоже ничем не лучше.

Посмотрит, к примеру, простой сельский паренёк с тремя классами образования "Чапаева" и решит, что и будущей войне — враг будет маршировать на его пулемёт стройными рядами под барабанную музыку... Видимо, тем самым проявляя свою классовую солидарность с первым в мире государством рабочих и крестьян. А "в реале", "сверх— обще— человеки" его сперва загонят на дно окопа гаубицами и миномётам (про авиацию и танки, уж не говорю!), затем прижмут к земле "эмгачами"-пулемётами — что и голову не высунуть и, наконец — забросают "колотушками" в окопе.

Не дрогнет ли он духом? Не поднимет ли руки и, не сдастся ли в плен белокурым бестиям с "машинен-пистолями", чтоб потом — пройдя все мыслимые и немыслимые ужасы, сгинуть бесследно и бесславно в концлагере? Ведь "дух" у человека первичен перед "железом" и, больше всего его морально убивает несоответствие ожидаемого и происходящего.

Умиляет до обильного слёзо— сопле— выделения сценка подбития белогвардейского танка в фильме "Мы из Кронштадта"...

Видимо, чтоб предоставить Советской Республике ценнейший образец новейшей западной бронетехники — для подробного ознакомления и последующего копирования, продавшееся большевикам командование царского прихвостня генерала Юденича, посылает в их сторону одинокий танк. Ни разведки, ни артподготовки или артподдержки, ни огневого вала впереди, ни позади и сбоку боевого охранения из своей — белогвардейской пехоты. Чем, кроме прямого пособничества противнику — это ещё можно назвать?

Ну, красные и не растерялись и, не будь дураки:

— ХОЛЯВА, ХОЛЯВА — ВЗЯТЬ, ВЗЯТЬ!!!

Их артиллерия огня по танку не открывала — чтоб не ненароком повредить ценный подарок (товарищ Троцкий ругаться будет и всех под децимацию подведёт!), бравые мореманы притворным бегством заманили "образец" подальше на свою территорию (чтоб потом до Путиловского завода ближе тащить было), а затем бывалый, но небритый пехотинец — обездвижил его одной-единственной ручной гранатой системы Рдултовского образца 1914 года — произведший пиротехнический эффект, сравнимый с разрывом двенадцатидюймового снаряда с линкора.

Конечно, чтоб не вызвать подозрение у английских интервентов — замерший неподвижно танк немного пострелял из пулемёта "Гочкис", бывалый небритый пехотинец так же — сделал вид что одним выстрелом из винтовки в амбразуру спонсона уничтожил весь экипаж... Вот и всё кино — шлите следующий танк, товарищи белогвардейцы.

"Хэппи энд", как говорится!

Ну, для большей "кассовости" в конце фильма немного постреляли и, даже кого-то там утопили в море... "Пипл" хавал, плакал и вновь шёл на "фильму" — поплакать и похавать ещё, за неимением покамест "мыла" по ящику.

Можно только представить себе тот когнитивный диссонанс — возникший у бойцов Красной Армии, столкнувшихся с реальными немецкими танками в знойном мареве лета сорок первого года!

Ещё хуже было, когда такой начитавшийся-насмотревшийся "паренёк" — пусть даже и городской, становился командиром: чтобы там ему в училище не вдалбливали, а вложенное в подкорку в детстве — всегда довлеть будет, вплоть до самой старости. И даже набитый на собственных "шишках" фронтовой опыт не всегда способен переломить ситуацию в уже сложившемся мировоззрении.

На эту тему, вообще говорить не хочется — настолько всё печально...

Почему так?

Почему после двух войн подряд в Советской России не появилось своей "Командирской прозы"?

Думаю, ответ очевиден: кроме общеизвестных идеологических факторов — мешала всеобщая неграмотность населения. Сколь-нибудь образованный молодой человек, попав на войну — тут же становился "штабным" или политработником, а взводами, батареями, ротами, дивизионами и батальонами — командовали люди едва умеющие читать и писать. Возможно, у них и были какие-то литературные дарования — да те так и сгинули втуне, ничем не проявив себя. Да к тому же значительная часть людей образованных эмигрировала из страны и, если и писала какую-то прозу — то не "Лейтенантскую", а антисоветскую.

Ибо, первая — это литература победителей!

А эмигранты проиграли всё — Русско-японскую, Первую мировую и Гражданскую войны, Родину и Знамя, собственное и потомков будущее — как части русского этноса.

Советскую же литературу 20-30-х годов, писали или бывшие комиссары (Фадеев) или так называемые "примазавшиеся" (Алексей Толстой). Как декабристы от народа, эти безусловно талантливые писатели — были "бесконечно далеки" от окопа и, писали по своему разумению — смотря на войну со своей колокольни.

Кто-то обязательно скажет: "они писали со слов очевидцев".

Отвечу вопросом, хоть и ни разу одессит: такое выражение "врёт как очевидец" — вам знакомо?

* * *

Так, так, так...

Ну что будем делать? Оставим всё как есть?

Ну и смысл тогда пилить "заклёпки" для предков — если они не смогут правильно ими воспользоваться!

Вот, смотрим фильм "Трактористы" — с несущимися на условного противника лёгкими "БТэшками", слушаем бодрящую песню про "экипаж машины боевой" и отчётливо понимаем: дай в 1941 году этим "трём танкистам" — хоть "Т-34" с командирской башенкой, хоть "Т-44", "Т-54", "Т-72" или даже "Армату" — они точно также будут нестись сломя голову на противотанковую оборону немцев, через минные поля — под огонь "паков" да "флаков".

А снаряд уязвимое место у танка найдёт...

А делать то, что-то надо!

Вот я и решил зимой 1924-25 годов написать и издать так сказать — "ремейки наоборот" Лейтенантской прозы. Молодёжь будет читать и я уверен, хоть кое-что, хоть самая малость — да отложится в их голове и пригодится в лихую годину. Если хотя бы один человек из ста потенциально убитых где-нибудь под Вязьмой и Харьковом, или в Мясном Бору, благодаря тому сумеет — не только уцелеть сам, но и убить одного-единственного "своего" немца — я буду считать свои усилия оправданными.

Конечно, придётся хорошенько всё переделать, переписать — подогнав сюжет, место действия и персонажи под реалии не так давно прошедшей Гражданской войны. И побольше елея и славаблудия в адрес "направляющей и руководящей" — чтоб классикой соцреализма объявили и желательно заставили молодёжь изучать в школе.

Конечно, предвижу критику: это, мол — плагиат и воровство. Отвечу так: если человек действительно талантлив — он ещё что-нибудь напишет, тем более вдохновись прочтением собственных же произведений. Ещё скажу, что уверен: те самые "лейтенанты" писавшие свою прозу — всемерно бы одобрили такое "воровство".

В борьбе за человеческие жизни все средства хороши!