Так что больших прав, жрецы Урху в городе не имели, и уже давно их приходы не пополнялись новыми адептами, ну разве что некоторые члены ночной гильдии вступали в орден. Города жили по своим законам, они были разрознены, но вот корабелы, были объединены, и стоило кому-то нарушить договоренность или как-то ущемить права корабела, тут же наступало возмездие.

-Теперь слушай, что ты должен сделать,— увидев, что надзирающий закончил писать, и пробежав написанное глазами, проговорил старший жрец.— Во первых — перерыть весь город, но найти человека с оборотнем, если находим, то привязываем его к убийству жрецов и адептов. До этого считается, что жрецы поссорились, выпив лишнего, и умудрились убить друг друга, за адептов вообще молчим. Да и кто за них вспомнит, мелких воришек и жуликов. Если же находим того кто нам нужен, говорим что это он так обставил дело, что пустил следствие по ложному следу. Пройди по всем притонам и постоялым дворам.

-А вдруг их уже нет в городе, что тогда.

-Тогда, узнать приметы, и отправить описание по всем городам побережья. Пусть знают, что мы даже к слухам относимся ответственно. А если их и поймают, в том и наша заслуга будет. И не вздумай болтать, не то....Барч взял со стола и демонстративно сложил ее и сунул в стол, и закрыл ящик на ключ. В крайнем случае, мы находим этого человека мертвым, надеюсь, ты понимаешь, что я сказал.

-Да, да конечно, все понимаю, а как же оборотень....

-Хмм, ну скажем, что он был с севера, и наверное, хотел проникнуть проклятый лес, а у северных оборотней и люда живущего там, нет печати.

-Как же я попал,— думал Ториль, выйдя из кабинета Кьюза Барча — ну ничего подождем, смотришь и ты оступишься. А я теперь буду всегда на чеку, вот только Нанель достану Лемирского шелка, как она просила и все. Мысли Ториля перескочили на подружку,— ах какая лапочка, как она искусна в постели.

Глава третья

Весь следующий день я провел в порту, в поисках судна следующего на Север материка. Но к несчастью ни чего подобного не нашел, почему-то почти все шли на южный берег. Вечером вернулся на постоялый двор злой и голодный. Во дворе было с десяток груженых повозок, наверное, это товары купца, подумал я, нашел видать перевозчиков. Когда остановился заказать ужин, хозяин не глядя на меня, тихо проговорил.

-Сегодня заходили жрецы Урху, спрашивали, не останавливался ли у меня человек с волком-оборотнем, и не происходило что нибудь странного или необычного. А некоторые посетители сказали, жрецы опрашивают народ по всему городу, да еще говорят, на днях кто-то убил несколько жрецов. Я на все вопросы ответил отрицательно, но вам надо быть осторожными. И лучше бы завтра съехать, кто — то из посетителей, может и донести. Альгина, собери заказ господина из третьей комнаты, и отнеси к нему,— прокричал он себе за спину, и принялся опять перетирать кружки. Я поблагодарил его за предупреждение, и поднялся в комнату.

Поднимаясь, я столкнулся на лестнице с купцом, тот видно что-то считал, загибая пальцы. При этом продолжал движении, в голове моей мелькнула мысль, и не успев еще сформироваться, как я начал претворять ее в жизнь

-Добрый вечер,— обратился я к нему — прошу прощения за вопрос, нельзя ли будет присоединиться к вашему каравану и добраться с ним до города Икенабор. Это был город, в полтораста с лишним километров от этого, где мы находились. Купец оглядел меня, и что-то решив для себя, ответил.

-Три монеты серебром, за одно место.

-Я передвигаюсь с племянницей, ей надо будет место в повозке, я же буду верхом.

-Хмм, тогда четыре монеты, все-таки у нас охрана, а вас два человека.

-А когда вы выезжаете,— поинтересовался я.

-Хотел выехать утром но не получается, скорей всего выедим только к обеду. Это меня устраивало, я поблагодарил купца за ответ, сам же сказал, что если я успею решить все мои дела, то мы тоже будем в его караване. Откланявшись друг — другу, мы разошлись.

Поднявшись на этаж, постучал в дверь и окликнул Ивасту, что бы ни боялась, открыть. Та переспросила, подойдя к двери, и поняв, что это я, открыла.

-Ты как тут, ни кто не беспокоил,— спросил ее, проходя в комнату.

-Нет, ни кто не приходил, я весь день пыталась оборачиваться и у меня это получается очень просто, и быстро. Стоит только подумать об этом и начинается трансформация, только вот надо раздеваться перед этим, а то думаю, вещи могут пострадать.

Вчера мы с ней обсуждали ее неконтролируемую трансформацию, выяснилось, оборачиваться ликантропы, начинают в пять-шесть лет. Иваста тоже в это время прошла инициацию под присмотром отца и матери, а потом ее учили грамоте, она знала географию некоторые законы. Но пришло время, отец приказал обернуться в звериную ипостась, и так в ней остаться. В звериной сущности легче выживать, в том положении, в котором оказались ликантропы. А в городе она обернулась во сне, неожиданно, и очень испугалась, да при этом оставалась абсолютно голой. Обратно обернутся, у нее не получилось, тут и началась истерика, которую я проснувшись, прекратил, наорав на нее. Сегодня, когда уходил, посоветовал тренироваться, вспомнить все, чему учили родители и попробовать переходить из одной ипостаси в другую. Вот сейчас она прямо с порога, и начала отчитываться.

За ужином я рассказал ей о предупреждении хозяина, и о том что корабль я не нашел, а вот из города надо уходить. По этому, мы завтра идем вначале за ее одеждой и обувью, и пока она будет ее там мерить и подгонять, я постараюсь купить коня, и мы с ней отправляемся к следующему городу, но уже не на побережье, в караване купца.

Перед сном, мы с ней снова долго беседовали, она подробно рассказала о жизни в лесу, о постоянном голоде, о том, как многие мечтают вырваться оттуда, и о той безысходности, что сковала всех в последнее время. А еще что в душах некоторых поселился страх.

-Вы сами видели, какие змеи появились в лесу, и их становится все больше и больше, а ведь раньше их не было совсем.

Так под тихий голос Ивасты я и заснул, спал как обычно без сновидений, проснулся хоть и рано, но хорошо отдохнувшим.

Утром я сопроводил Ивасту к швейной мастерской, а сам поспешил на рынок. Было еще рано, купцы и лавочники только открывали свои лавки и занимали места в торговых рядах, но там где торговали домашними животными, уже толпился народ. Заметил я и толкающегося среди зевак и покупателей карманника, который пытался срезать у меня кошель. Сегодня у него была другая охрана, прошлая уже была не в состоянии ему помочь. Я же надвинул на глаза шляпу, что бы он меня не узнал, и выждав в стороне пока он не отойдет от толпы. Он что-то отдал прошмыгнувшему рядом с ним парню, и стал спокойно отдаляться. В этот момент раздался какой-то шум, и крики о том, что обокрали.

После того как воры отошли, я наконец попал к загону с лошадьми и походив и присмотревшись выбрал себе неплохого вороного жеребчика четырехлетку, с белой звездочкой на лбу. И спокойную каурую кобылку, для Ивасты, ни кто не поймет, почему у нее нет лошади. Тем более я представлялся бедным дворянином со своей племянницей. Тут же рядом купил седла и пару яблок. Яблоки скормил лошадям, закрепил так сказать знакомство, и тут же накинул седла. Воронок, так звали коня, только прядал ушами. Я взял их под уздцы, и шагом вывел с рынка. Сегодня почему-то не было слышно заунывных голосов, жрецов Урху, читающих свои проповеди, да и жрецов было невидать.

Возле мастерской меня ждала Иваста в костюме южных наемниц, я ее поначалу даже не узнал, так как заказ этого костюма оставался для меня тайной. Облегающие кожаные штаны, такая же кожаная курточка на белую рубашку, и мягкая шляпа все это светло-коричневого цвета, завершали костюм короткие сапоги. В руках она держала приличный баул, по всей вероятности с другими вещами.

Мне пришлось спешиться и, погрузив баул на Воронка идти до постоялого двора пешком, обратил внимание, что Иваста боится лошадей и усмехнулся.

-Ни чего дорогая,— подумал я,— придется привыкать, по — другому в этом мире, никак.

На постоялом дворе, уже стоял шум, бегали слуги купца, и сновала охрана каравана, готовясь отправиться в путь. Я, выяснив в какой повозке, поедет Иваста, положил в нее свой рюкзак и ее баул, а так же усадил девушку, и пошел купить у хозяина продуктов в дорогу. Наконец все было готово, и караван из десяти повозок, выехал из ворот постоялого двора. На воротах из Робрюка, нас внимательно осмотрела стража города, тут присутствовали и жрецы те чуть ли не обнюхивали всех, тем не менее, мы через некоторое время покинули город, и я с облегчением выдохнул.

Чем дальше мы удалялись от города и моря, тем жарче становилось, ветерок уже не обдавал прохладой, а обдувал горячим воздухом. Как давно я не путешествовал в седле, уже забыл, что это такое, да и еще по такой дороге. Когда-то давным — давно, так я путешествовал с Алексией, Лартом и котятами Таргов. Эх, были же времена, в то время казалось, что все тебе по плечу, а теперь я обременен семьей, положением, да и возраст уже за тридцать.

Обратил внимание, что у кибитки, где едет Иваста, постоянно крутятся охранники, пытаются завести беседу и пофлиртовать. Та же общаясь с молодыми людьми, изредка поглядывает на меня, как я на это реагирую, не сержусь ли, что она так свободно себя ведет. Молодец, мало говорит, а больше слушает, ну а парни рады хвосты распушить, вот снова бросила на меня взгляд. Мне же было все равно, пусть развеется, что она в том лесу видела. По ее рассказам, даже пару себе подобрать нормальную не могла.

Питались в дороге два раза в день, утром и вечером, днем можно было перекусить прямо в седле, если захватил с собой что-то в дорогу. В основном грызли лепешки и запивали это водой, а уже вечером на привале готовили горячую пищу.

На привалах Иваста спала в повозке, а я под повозкой, и охранял ее и присматривал, в моем присутствии парни не сильно к ней приставали. Я, все-таки боялся, что бы она ни сказала, чего нибудь лишнего. Скоро мы покинем с ней караван, сославшись, что нам надо немного не в сторону, в небольшой городок Лигорн, который стоял чуть в стороне, от тракта по которому мы двигались. И по дороге я начну учить Ивасту верховой езде, так как добираться нам долго. При свидетелях, я не стал этого делать, по той причине, что в ее возрасте все умеют передвигаться верхом, лишний раз объясняться, почему она такая неумеха, не хочу, да и подозрительно все это. А получится ли сесть нам на корабль неизвестно, может, придется добираться верхом на лошадях.

По разговорам и охранников и возниц, выходило, что богатое раньше королевство, обнищало до ужаса. Это в приморских городах этого не заметно, а чуть вглубь, королевства, это видно очень сильно. По дорогам бродят шайки нищих и разбойников, а вот жрецы Урху набивают подвалы своих храмов золотом и драгоценностями. Почему король допустил все это, ни кто не знает, ходят разговоры, что подчинили как-то короля жрецы, но точно ни кто, ни чего не знает.

Вот и пришел момент расставания с караваном, я пожал руку купцу, а Иваста помахала рукой своим почитателям на этом и все. Взяли коней пол уздцы, и свернули на дорогу, ведущую к Лигорну. Вот тут немного и потренируемся, дождавшись, когда караван скроется, я помог Ивасте сесть на коня и повел кобылку в поводу.

-Распрямись, не надо горбиться, опирайся на стремена и расслабься. Поводья держи свободными, лошадь очень смирная, и по этому, она тебя не сбросит, и будет тебя во всем слушать. Не горбись, еще раз говорю, спокойно, спокойно,— вот примерно так мы и двигались. К концу дня она уже более-менее уверено держалась при движении лошади шагом.

-Я боюсь,— твердила она,— Алекс она меня не укусит.

-Не нервничай, не укусит, ты только не дергай поводья.

Привал организовали, буквально на несколько метров углубившись в лес, что бы небыло видно с дороги, развели костер, и я начал готовить похлебку. Вечером я заставил, Ивасту скормить обоим коням, немного лепешки, посыпанной крупной солью, и две последние морковки. Она, конечно, боялась, но пересилив себя, все-таки покормила коней, и осталась, очень собой горда.

Ночь прошла спокойно, ни кто нас не тревожил, но спали, чутко просыпаясь на фырканье коней, но в остальном все было спокойно. Утром, доев вчерашнюю похлебку, предложил Ивасте потренироваться рысью. Я в принципе решил немного задержаться, и научить девушку управлять конем. С первой же попытки, Иваста резко натянула поводья, и лошадь встала как вкопанная, не умея управлять своим телом при движении, та и кувыркнулась через голову лошади. Ноги из стремян вынуть не успела, и повисла, касаясь земли, только руками. Ситуация была комичной, но я сдержал себя и не стал смеяться, лошадь тоже стояла спокойной, ожидая пока горе всадник примет нормальное положение. Вот с таким успехом и продолжалось наше учение, девчонка правда была упорной, и старалась, не смотря ни на что.

Занимались целый день, и к концу начало что-то уже получаться, в спокойной обстановке, думаю, все будет хорошо, ну а в экстремальной, все непредсказуемо. Добираться до городка нам еще два дня, и в дороге думаю, еще подучится, с такими мыслями я отправлялся в путь следующим днем.

Выехали рано, когда только восток окрасился в розовый цвет, на траве лежала роса, и хоть днем солнце жарило, ночью было прохладно. Если только придется добираться на лошадях, то надо будет прикупить еще и заводную лошадь, и на нее грузить продукты и, другие нужные при путешествии вещи. Через несколько километров, мы неожиданно наткнулись на пост, дорогу перегородили рогатки, за которыми стояло несколько человек. При этом некоторые были в хламидах жрецов, а несколько человек в доспехах стражников. При этом не было видно ни палаток, ни шатров, даже шалашей и то не было. Значит пост временный.

Вперед вышел один из жрецов, приподнял руку и властно проговорил.

-А ну слезай, приехали, проверка, — через паузу продолжил — кто такие, и куда едем. Я спешился, и подошел к жрецу, ведя коня в поводу. Тот посмотрел на меня, прищурив глаза.

-Девица что у тебя глухая, или я не ясно сказал. Спешится и предоставить вещи на проверку. Оглянувшись на Ивасту, я увидел, как она неловко покидает седло.

-Господин монах я баронет Алекс Зорго, со своей племянницей едем из Рокбрюка в Еменьбург, назвал я первый город на границе с королевством Каприей, ко мне домой. ЕЕ родные умерли, вот я и забрал, как ни как родня.

— Арчер, проверь девицу,— не терпящим возражения голосом приказал жрец. Один из солдат направился к девушке. Подорожную давай, — это он говорил уже мне. Подорожной у меня не было, но я был дворянином и имел право путешествовать без нее, а тем более дворяне из приграничных районов вообще, насколько я узнал, не пользовались ими из принципа.

-Видите ли,— возвел я его в дворянское сословие, потому что на вы, обращались только к дворянину,— я как-то не озаботился ее взять. В это время за моей спиной послышался испуганный вскрик Ивасты, а когда я начал поворачиваться, что бы посмотреть что там происходит, жрец дернул меня за ухо, поворачивая к себе.