Студентка Академии Познаний

— Что опять не так? — увидев выражение полного недоумения на моем лице, хмуро отозвалась она.

— Ну, может, вам помочь надо, — пояснила я, наблюдая, правда, как без особого труда размещается новая мебель на свободном пространстве рядом с окном. В общем, впечатления того, что работать Дусире приходилось с трудом, явно не возникало, что и подтвердила женщина-тролль спустя некоторое время, посвященное обдумыванию ответа на мой вопрос:

— Девочка, для расширения твоего скудного кругозора должна заметить, что, несмотря на открытый во мне когда-то дар целителя, я все еще остаюсь троллем. А тролли заточены под обслугу, чего ты, конечно, пока еще не знаешь — но это состояние продлится недолго. Есть будешь здесь, — указывая толстым пальцем на обеденное место, сообщила она, после чего забрала тарелку с табуретки и поставила на новенький стол. — Что-то непонятно? Если я сказала — есть, значит, ты встаешь и идешь к столу! — с видом заправского доктора закончила она.

Спорить я не решилась. Ифиэль смотрела на все это с неизменной улыбкой, не пытаясь вступать в полемику с Дусирой, а если я бросала взгляды, молящие о помощи, только тихонечко качала головой, объясняя, что тролль находится в своей стихии, и пытаться вставить слово поперек, мягко говоря, не стоит. Тяжело вздыхая, я каждый раз мирилась с таким положением вещей, успев попробовать и кашеобразное нечто, на вкус оказавшееся чем-то вроде сваренных вместе пшена и кукурузы и мне очень понравившимся, и ромашковый отвар, который тут, похоже, использовали вместо чая. В общем, накормили меня от души, и постепенно напряжение, накопившееся со времени моего первого пробуждения, начало отпускать. Ифиэль, похоже, являлась хорошим психологом, поскольку, стоило мне успокоиться окончательно, она удовлетворенно посмотрела на меня и проговорила:

— Прежде чем мы начнем рассказ о том месте, в котором ты оказалась, может быть, у тебя самой есть какие-нибудь вопросы?

Я посмотрела на нее, перевела взгляд на Дусиру — уже благодарный, от которого троллемама отмахнулась — мол, чего уж там, работа у меня такая. Полный желудок притупил чувство страха окончательно, и я задала вопрос, вспыхнувший в голове сразу же, как впервые услышала звук инородных голосов:

— Почему я вас понимаю?

Дусира почти натурально хрюкнула, Ифиэль закатила глаза. Я непонимающе смотрела то на одну, то на вторую участницу немого, похоже, диалога. Чуть позже, набравшись смелости, которую, опять же, подстегивал наполненный желудок, я поинтересовалась:

— А что, я что-то не то спросила, да?

— Да нет, — хмыкнула, показав, видимо, в подобии улыбки дружественный оскал Дусира. — Просто это одна из причин, по которой на первое знакомство с тобой отправили именно женщин.

— И только за это я готова убить Эрика, причем сделать это с особой жестокостью, — тяжело вздохнула Ифа. Но образ серийной убийцы с бензопилой наперевес никак не хотел откладываться в голове, а потому я, отгоняя совсем ненужные сейчас мысли, полюбопытствовала:

— А почему такое решение? — кто такой Эрик, я решила поинтересоваться потом. Да и имя, похожее на земное, надо сказать, особого интереса не вызвало.

— Потому что мужчины, — ответила женщина-тролль так, словно это должно было объяснить присутствие в комнате именно дамского коллектива.

Но меня такой ответ не устроил. Ифиэль, видимо, поняв это, покаянно вздохнула и пояснила:

— Эрик подумал, что ты устроишь истерику из-за того, что очутилась в неизвестном месте, а потому отправил нас с Дусирой в качестве моральной поддержки.

— Это было весьма дальновидно с его стороны, особенно учитывая то, что я троллей в глаза никогда не видела, — с иронией заметила я. — И вот как раз один вид Дусиры-то у меня и вызвал состояние истерики. Только она обычно без лишних звуков проходит.

— Так кто же знал-то, что ты окажешься с самых окраин веера! — воскликнула вышеназванная дама, призванная первоначально ввести меня в начальное состояние гармонии с окружающим миром.

— Что правда, то правда, — подтвердила ее слова Ифа. — Мы и представить не могли, что однажды из портала к нам заявится дитя немагического мира.

— И чем именно я должна объяснить возможность вас понимать? — вернула я обеих к изначальной теме. — Тем, что я, как вы выразились, с самых окраин?

Ифиэль тяжело вздохнула:

— Нет, я все-таки сниму перчатки и приголублю Эрика — не иначе...

— Да что происходит-то? — не выдержала я.

— Ты не удивилась новости о наличии, по крайней мере, еще одного мира, помимо твоего собственного, — справедливо заметила Дусира. — Для порождения антимагии ты на удивление спокойно воспринимаешь эту новость.

— Если учесть, что, по-хорошему, в своем мире я для всех погибла, к чему, в общем-то, постаралась привыкнуть, пока находилась в воронке, то меня рядом с вами вообще быть не должно, — возразила я.

— Тоже верно, — согласилась Дусира, бросив взгляд в сторону Ифиэль, которая, молчаливо созерцая наш небольшой диалог, похоже, окончательно уверилась в том, что экскурс в основополагающие понятия, похоже, все же придется начинать ей.

— Прежде всего, я хотела бы сказать, что то, что ты называешь воронками, на самом деле является не чем иным, как порталами в другие, параллельные — или не очень — твоему миру измерения. Всю совокупность миров мы именуем веером, спиралью, бесконечной пружиной — называй, как хочешь, в нашем измерении известны еще около сотни подобных нам, наполненных магией в разной степени. Те миры, что более-менее повторяют структуру друг друга, обычно находятся в связке, различаясь лишь незначительными деталями, и в некоторых своих частях могут соприкасаться, вызывая...

— Нестабильности, — кажется, начала понимать ее мысль я.

— Именно, — кивнула Ифиэль. — Но есть и миры, совершенно отличающиеся по своей структуре и расположению. Кстати, посланец одного из таких миров очутился у нас около года назад. И к помощи воронки он при этом не прибегал.

— Как это? — усвоенная истина о перемещениях путем порталов только-только успела отложиться в голове, как ее уже поспешили опровергнуть.

— А вот так, — усмехнулась Ифа. — У них магия выражается в том, что любой житель мира, что-то представив в своей голове, тут же материализует желание.

— Мир Воплощений — так мы его назвали, — поддакнула Дусира.

— И вот один из его обитателей взял и представил себе мир, кишащий драконами, эльфами и магами. Угадай, куда он попал? — испытующе глянула она на меня.

— А почему именно в ваш мир, а не в, скажем, какой-то из его вариаций?

— Да кто ж его знает-то, — пожала плечами на этот раз Дусира. — Мог дополнительное условие наложить. Суть-то не в этом, горемычная...

— Суть в том, что, однажды возникнув из воздуха, он так и остался у нас, при этом не понимая ни слова из произносимой нами речи. Переход в иной мир, не задействующий тело портала — это нонсенс в истории магии, девочка! — воскликнула Ифиэль.

— Так, значит, понимание языка как-то связано с прохождением воронок? — услышала я необходимое условие собственного интереса.

— Не совсем, — покачала головой Ифиэль. — Воронка ничего нового в твое сознание не вносит. Никаких дополнительных знаний во время нахождения в ней ты не получаешь. Все, что необходимо тебе для существования, уже находится в твоей голове. Переход в иной мир — это своего рода извращение над природой, милая, — грустно улыбнулась эльфийка, — поэтому в ответ на это насильственное действие был разработан так называемый защитный механизм естественного происхождения. Не мы его придумали, — словно предупреждая мой вопрос, заметила девушка, — это сделала сама природа, дорогая. Попадая в тело портала и запуская процесс приближения к новому миру, живое существо начинает постепенно совершенствоваться: задействуются те участки мозга, которые могут пригодиться в новом мире. В случае с нашим — способность понимать новый язык и, конечно, возможность использовать магию. Иначе рискуешь стать одним из жителей Южного Предела — простых смертных и постепенно сходящих с ума людей.

— Почему они сходят с ума? — нахмурилась я, хотя внутренняя пружина начала постепенно расслабляться.

— Магия, пронизывающая наш мир, губительно сказывается на простом сознании. И оно не в силах сопротивляться длительному воздействию пронизывающих мир ниточек силы. Поэтому люди и живут так недолго. Поэтому и умирают в мучениях.

— Откуда же магия во мне? — непонимающе посмотрела я на эльфийку.

— Подозреваю, что ты изначально, еще в своем мире, обладала каким-то нетипичным для обычного человека свойством. Тем более, с даром, который у тебя обнаружился здесь, в твоем родном измерении ты могла просто отличаться повышенной, например, интуицией, предчувствием надвигающейся беды или, что тоже было бы интересно, даром ясновидения. Любым проявлением взаимодействия разума и информации.

— Я правильно понимаю, что интеллект отдельно взятого существа заточен под проживание в абсолютно любом мире? — а глаза медленно начали округляться.

— Именно, — кивнула, расслабившись, Ифиэль. — Все живые существа по сути своей представляют единую информационную массу, видовые ограничения не несут большой нагрузки. Грубо говоря, дракон ты, демон или, например, эльф — ты в любом случае творение демиурга. Разные миры — разные площадки для испытаний. Такова уж натура наших творцов, мы никуда от нее не денемся. И любое свое начинание демиург желал бы видеть прижившимся. Именно поэтому всех, кто приходит к нам дорогой других миров, мы и привечаем в нашем мире. И твой случай ничем не отличается от предыдущего.

— У нас есть мнение, что человеческий мозг используется только на три процента от полной мощности... — подтвердила я предположения эльфийки. — А что случилось с тем, кто пришел к вам не из воронки? — поинтересовалась я.

— Обучили языку, грамоте, — с досадой плюнула Дусира. — Объяснили, что деткам не стоит мечтать по-взрослому. Теперь учится малец. Надеюсь, ты тоже оправдаешь наши ожидания, Валентия...

— Не Валентия я, — замотала я головой. — Валентина! Ну, если вам так проще будет, Валя.

— Ва-ля, — повторила за мной троллемама. — Странное имя, но на первых порах подойдет.

— А как же сами воронки? — вспомнила я ситуацию собственного мира. — У нас пропадает по двадцать-тридцать человек в год с разных материков планеты! Это такое стихийное явление, а вы говорите — порталы...

— Все верно, — согласилась Ифа. — У вас стихийное, у нас — ограниченное магией мира, обученное. Стихия, если так вообще можно выразиться, запирается в сосуд и вырывается только тогда, когда в ней возникает необходимость. Мы называем место, откуда прибывают пришельцы из других миров и куда иногда отправляются наши испытатели, залом перемещений. У нас, из-за наличия магии в мире, энергия воронок аккумулируется строго в определенных местах, откуда и появляются иномиряне. Зал перемещений находится на территории нашей Академии. Наш мир — более развитая часть веера, поэтому каждое существо в нем находится на своем месте. Нет лишних элементов. Есть недостающие звенья в цепи. Откуда, ты думаешь, берутся такие? Из внешних миров, в которых все не так гладко, как у нас. Ты же рассказывала о войнах и конфликтах — это значит, что ваш мир в гармонию еще не пришел.

— Можно подумать, у нас кругом радужные цветы и розовые единороги, — хмыкнула Дусира, изобразив подобие улыбки.

— Вот именно поэтому содержимое миров и тасуется. Определенные элементы замещаются новыми, сами при этом вытесняясь из привычной обстановки и отправляясь в путешествие по вееру. А уж само перемещение обеспечивают порталы. Только я бы никогда не подумала, что однажды воронка занесет нам тебя...

— Почему? Потому что воронки не возникают на окраинах? — не поняла я. — Но ведь мы -яркое исключение из сложившихся правил.

— Воронки — это инструмент богов, Валя, — впервые меня назвала по имени моя Прекрасная Дама. — И будут они возникать там, где удобно самим богам. Частые исчезновения из твоего, не наполненного магией мира, могут означать только одно: он сам стремится к гармонии, а ненужные элементы отправляет в иные места, в которых совершенно точно требуется их появление. Тебя не зря вынесло к нам, Валя. Ты зачем-то пригодилась миру, и вскоре он покажет, зачем именно.

— Неужели в нашем мире так много лишнего, что от людей с легкостью избавляются? — предположила я с грустью.

— Массовое исчезновение из немагического мира? Да еще с окраины веера? — задумчиво отозвалась Ифиэль. — Не думаю, что вы настолько бесполезны. Скорее, наоборот — отличаетесь чем-то, чем магия заведомо не обладает или не может наделить.

— Чем же? — недоумевающе посмотрела я.

— А вот в этом нам и предстоит разобраться, милая, — улыбнулась Ифиэль. — И прошедший педагогический совет выявил коллективное и огромное желание изучить твои возможности.

Я непроизвольно поежилась после этих слов. Не хотелось чувствовать себя подопытной крысой в экспериментах неизвестных личностей, пусть и дружественно настроенных по отношению ко мне.

— Будете резать? — сорвалось с языка прежде, чем я успела подумать над смыслом своих слов.

— Что? — непонимающе посмотрела на меня эльфийка, потом, поняв, что именно я хочу сказать, звонко рассмеялась. — Валя, ну и воображение у тебя! Такого точно в Мире Пределов не сыскать.

— Дурная ты, горемычная, — покачала головой Дусира, которая, видимо, в околонаучные рассуждения Ифы влезать не хотела. — Или думаешь, что кормили тебя на убой сразу, чтоб под ножом не трепыхалась? — похоже, в моих глазах она нашла отражение своего вопроса, потому что еще раз головой покачала:

— И в кого ты зверьком таким уродилась, не пойму. Бить — не били, ну, подумаешь, Марик немножко поприжимал, так ведь ты ему за это отключкой полной ответила. Да Златоглазого еще приложила до кучи, чем тебя мужики-то так обидели...

Мне стало совестно от своих действий, пусть моей вины в них и не было, если задуматься.

— Мне, наверное, у Марика и этого... — начала я, но забыла, как обращаться к мужчине с огненными глазами.

— Арегвана Златоглазого, — подсказала Ифа, и я кивнула с благодарностью:

— Да...наверное, у них прощения попросить надо.

— Арегван сейчас собирается к людям, Валя, — улыбнулась эльфийка. — Ему не до этого. И весь первый триместр будет отсутствовать. Но потом, поверь мне, у тебя появится хорошая возможность с ним объясниться, — лукаво добавила она и сжалилась, видя непонимание, смешанное с интересом. — Арегван — менталист и твой ведущий преподаватель, начиная с того времени, как прошел педагогический совет Академии.

— А Марику ход на территорию закрыт, поскольку он учеником не является, — резко добавила Дусира, чего, надо сказать, я от нее совершенно не ожидала, особенно после душевного разговора, состоявшегося у нас с женщинами. По крайней мере, мне так показалось. — Да и не надо тебе с ним общаться, — словно по секрету делясь со мной наблюдениями, добавила уже гораздо спокойнее троллемама. — Приглянулась ты ему, пока в сознании хозяйничала. Говорит, нет у тебя дурных помыслов. Замуж хотел взять, когда обучение закончишь...не встречайся ты с ним, горемычная!