Денису это виделось так — изначально, перед группой, подчиненной лично ему, были бы поставлены две задачи: первая и основная — доставить фигуранта в пыточный домик, вторая — собрать материальные доказательства "странности" фигуранта — все, что подтверждало бы его "колдовские" возможности. С этой целью за фигурантом было бы установлено скрытое наблюдение, ни в коем случае не привлекающее его внимание, для сбора сведений о его распорядке дня, пристрастиях, местах отдыха, развлечений и прочей значимой информации. После получения всех необходимых данных, был бы назначен день "Д", точнее говоря — ночь.
При планировании операции, исходить нужно было из единственного ограничения — строгого лимита на количество личного состава, задействованного в оперативных мероприятиях. Так как все делалось неофициально, то воспользоваться всей мощью аппарата МВД было невозможно, приходилось рассчитывать лишь на трех доверенных сотрудников. В остальном, никаких ограничений по материальному и финансовому обеспечению не было.
В день "Д", группа "Снегирь" на двух автомобилях должна выдвинуться к дому фигуранта и организовать скрытое наблюдение. Как только фигурант покинет жилище, одна машина, с одним сотрудником, следует за ним, а оставшиеся двое сотрудников проводят обыск в жилище фигуранта. Собрав все, что покажется им заслуживающим внимания, они воссоединяются с сотрудником, отслеживающим перемещения фигуранта. После этого проводится захват фигуранта, которого отвозят в пыточный домик и оставляют, надежно зафиксированным, под присмотром тамошнего работника. Все материальные ценности, конфискованные во время обыска квартиры и личного обыска, доставляются на виллу генерала, ожидающего прибытие группы. По крайней мере, старший помощник, на месте генерала, действовал бы именно так. Тут его размышления прервал внутренний голос:
"А почему генерал не приказал "снегирям" ждать его в пыточном доме?"
"А действительно — почему? — задумался Денис. — Вроде бы было более логично..."
После короткого, но интенсивного мозгового штурма, он нашел ответ... ну, или, по крайней мере, ему так показалось. На первый взгляд, выгода от присутствия всей группы на "даче" была очевидна — пленник, учитывая его паранормальные способности, будет под более надежной охраной, но... Как обычно, имеется одно, но большое "НО". Борис Васильевич собирался вдумчиво пытать фигуранта, а если называть вещи своими именами — замучить его до смерти. А свидетелей в таких делах должно быть, как можно меньше, в идеале — никого.
Палач не в счет — у самого рыльце в пушку — болтать не станет, а вот "снегири"... Неизвестно, как жизнь сложится — могут и запеть рано, или поздно. Ситуации ведь разные бывают: или свою шкуру спасая, или из-за денег, или из-за карьеры. А так — доставили фигуранта, куда начальство приказало, а что с ним там дальше было они не в курсе — их дело телячье — приказ исполнять. А всякие домыслы и предположения к делу не пришьешь. Так что, прав был генерал — дешевле "снегирей" на "даче" не оставлять.
А теперь главный вопрос — где еще может быть имущество старшего помощника, если он ошибся в своих расчетах? Куда "снегири" могли бы оттарабанить награбленное, если не домой к генералу? В Управление? — вряд ли — операция неофициальная. По домам? — разделили добычу и по своим норкам растащили — не исключено, но маловероятно — на тот момент генерал еще пребывал во всем блеске и славе — побоялись бы крысятничать. Значит куда? — значит все-таки домой к генералу, тем более, что он там был один — семья горным воздухом дышит и никаких неудобных вопросов не последует. Кстати говоря, не с этой ли целью Борис Васильевич отправил жену с дочерью в Альпы. Ну-у... и чтобы они не стали объектом ответной мести, если что-то пойдет не так, разумеется. А они-то, как раз и стали... — ирония судьбы.
Так что, по-любому, надо было, как можно быстрее, выдвигаться в сторону коттеджа генерала. "Снегири" наверняка забеспокоились, перестав получать указания сверху и, как только выяснили, что генерал превратился в овощ, тут же должны были рвануть со скоростью звука к нему домой, чтобы приватизировать и поделить добычу, пока кто-нибудь другой не наложил на нее лапу, а старший помощник все это время благодушествовал и хлопал ушами, ожидая, когда ему вернут имущество на блюдечке с голубой каемочкой.
Вот к чему приводит самонадеянность и лень. Нужно было все время держать руку на пульсе генерала, а не высокомерно дожидаться, когда он приползет обливаясь слезами и посыпая голову пеплом! Однако, и Денису было некогда этим заниматься — имеется в виду обливанием и посыпанием, надо было решать имущественный вопрос и как можно скорее.
Быстрее всего попасть в генеральский коттедж можно было с помощью Эльвиры, но... повторное обращение к верховной ведьме... — это было бы неправильно. Когда она помогла надавить на несговорчивого генерала — это был возврат долга за Руслана, а за новую помощь уже старший помощник будет должен, а ему этого сильно не хотелось. В конце концов и шкиру и все остальное, ну, разве что кроме серпа, можно будет получить в "Морском Змее". Не исключено, что не бесплатно, но деньги — дело наживное — так что не будем, решил Денис, лишний раз беспокоить повелительницу тьмы по пустякам.
На втором месте, по скорости передвижения в пространстве, после Эльвиры, разумеется, была авиация, но ни самолетов, ни вертолетов, в распоряжении старшего помощника не было — так уж получилось... Оставался банальный автомобиль, но и здесь все было не слава Богу. Загвоздка состояла в том, что своего автотранспорта у старшего помощника не осталось. Точнее говоря — физически машины никуда не делись: и "паджерик" и "хонда" и минивэн, конфискованный у колдунов, стояли там, где их оставил Денис: "паджерик" на стоянке "Черепахи", а "хонда" и минивэн у дома. Стоять-то, они стояли, а вот ключей к ним не было. Ключи к "паджерику" и "хонде" изъяли "снегири", а к минивэну их сроду не было — его "тельник" и "Знайка" заводили без ключа.
Однако, отсутствие своего автотранспорта было неприятно, но некритично, потому что имелись деньги, а впрочем, и без них старший помощник что-нибудь, да придумал. Через десять минут угрюмый, с трехдневной щетиной, понаехавший из ближнего зарубежья, а может и местный россиянин — хрен их там щетинистых разберет, завороженный видом пятитысячной купюры, обещанной в качестве оплаты, стремительно мчал Дениса в требуемом направлении на своей видавшей виды ржавой "ауди".
На традиционный вопрос водителя: "Дорогу покажешь?", старший помощник состыковал его с "Навигатором" в своем новом телефоне, а сам предался грустным размышлениям о том, что во-первых, так и не научился ездить на механике, а во-вторых, что в данный момент гораздо хуже — не обучен искусству проникновения в запертые помещения без ключа.
Отсутствие этого полезнейшего навыка могло вылиться в большую проблему. Если исходить из базовой версии — другой-то все равно нет, что имущество старшего помощника действительно заперто в доме генерала, но "снегири" лопухнулись и затаились где-то по норкам и ждут у моря погоды, вместо того, чтобы проникнуть в жилище своего руководителя и дождаться там старшего помощника за дележом награбленных ценностей, то проникновение в генеральский коттедж может стать камнем преткновения. Точнее говоря — даже не камнем, а огромным таким валуном.
"Конь я педальный! — занимался самобичеванием Денис, угрюмо глядя на дорогу. — Уперся, как баран, в боевые искусства, все время на них тратил, а надо было немножко подумать и спрогнозировать, что еще может понадобиться!"
"Да ладно тебе... — попытался успокоить его внутренний голос. — Хотел, как лучше..."
"А получилось, как всегда... — грустно хмыкнул старший помощник. — И что сейчас делать? Как в дом этого хера попасть?"
"Не парься! — преувеличенно бодро отреагировал голос. — Там наверняка "снегири" сейчас добычу делят. Они тебя и впустят!"
"Будем надеяться..." — вздохнул Денис.
И, честно говоря, это была его последняя надежда, потому что, как пробраться в коттедж, наверняка стоящий на сигнализации, причем в охраняемом поселке, а это значит, что охрана появится очень быстро, старший помощник не представлял. Бесшумно вскрывать железные двери и проникать сквозь зарешеченные окна он не умел, а если воспользоваться ломом, или болгаркой, или взрывчаткой, или еще чем-либо эффективным, то скрытым проникновение никак не получится, да и не было у него этих инструментов, впрочем и времени не было, чтобы их раздобыть, и может действительно попросить помощи у Эльвиры? Потом отработает как-нибудь. За всеми этими невеселыми раздумьями время в дороге пролетело незаметно.
— Тормози, — приказал Денис, когда до КПП на въезде в поселок осталось метров двести.
Водитель, занятый своими невеселыми размышлениями, среагировал с небольшой задержкой и поэтому, когда машина остановилась, до освещенного шлагбаума, хорошо видного в ночи, осталось метров сто. Отсутствие веселости в мыслях уважаемого погонщика железного коня было вызвано странным поведением ночного пассажира.
Во-первых, этот гяур, не испытал никакого страха... ну ладно, пусть не страха, а опаски, садясь в машину к небритому могучему джигиту, от которого так и веяло первобытной силой и свирепостью, и который был больше кафира в полтора раза, если не больше — одно это должно было внушить неверному трепет, как Ибрагим внушал его даже разбитным мужским компаниям, залитым алкоголем по самые уши. Компании сразу трезвели и вели себя очень сдержанно и пристойно, кляня себя в душе последними словами, что сели не в ту машину.
Во-вторых, гяур не побоялся продемонстрировать деньги. Как только сел, вытащил пачку пятитысячных, достал одну бумажку, помахал ею в воздухе, и коротко скомандовал:
— За скорость плачу! Погнали! — То есть, он не побоялся продемонстрировать деньги незнакомому джигиту, нисколько не беспокоясь, что джигит деньги заберет, а его самого выкинет по дороге, если не чего похуже. На дурака пассажир не походил и это явно указывало на то, что у него есть ствол, ибо без ствола вести себя так расслаблено, рядом с такими человеком, как Ибрагим, тем более продемонстрировав ему финансовую состоятельность, было бы верхом глупости, а на дурака, повторимся, пассажир не походил. Наличие ствола у гяура нервировало водителя — ибо делало вероятным альтернативный вариант — он остается на обочине, без машины, если не чего похуже.
Ну и в-третьих, в какой-то момент, бросив косой взгляд на пассажира, Ибрагим наткнулся на его встречный взгляд и тут же, звериным чутьем, которое не раз спасало его в опасных ситуациях, которых в жизни джигита хватало, осознал, что невзрачный молодой человек — тощий, соплей перешибешь, порвет его, в случае чего, как Тузик грелку. И ствол не понадобится. Веселья такое знание не прибавляло, а прибавляло неуверенности в получении заслуженного гонорара.
— Держи, — старший помощник протянул купюру водителю. — Если не торопишься, постой пару часиков, может дальше поедем. — С этими словами Денис покинул пепелац и неторопливо двинулся к КПП, а в душе Ибрагима началась бескомпромиссная и беспощадная схватка не на жизнь, а на смерть между жадностью и осторожностью. Жадность требовала остаться, а осторожность, в свою очередь, настаивала на немедленном отъезде — мутный пассажир ей очень не понравился. Кто из них возьмет верх было непонятно — сшибка только началась.
— Глава
Мимо охранников, кемаривших в своей будке, старший помощник прошел под отводом глаз. Впрочем, не исключено, что и без отвода они бы его не заметили — скажем прямо — бдительность не была их отличительной чертой. Однако, толку от этого было чуть — камеры не обманешь, а их было понатыкано гуще, чем на Тверской. Поэтому дальше Денис шагал не скрываясь — что толку? Трехметровый забор из профнастила был, разумеется, не тем препятствием, которое могло бы остановить квалифицированную Красную Пчелу, но дальше дело пошло туго. Если называть вещи своими именам — коса нашла на камень.
Оправдались худшие опасения старшего помощника — дом господина Мерицкого представлял собой самую настоящую крепость: кирпичный; окна на обоих этажах закрыты стальными ставнями; бронированная входная дверь. Глядя на это безобразие, Денис загрустил и вспомнил товарища Сталина с его, очень хорошо подходящим к данному случаю, высказыванием: "Нет в мире таких крепостей, которых большевики не могли бы взять", и сильно пожалел, что он не большевик.
"Раньше надо было думать! — сварливо заметил внутренний голос. — Освоил бы магию ВКП(б) — был бы сейчас в шоколаде..."
"А так — в говне..." — грустно закончил за него старший помощник.
Однако, в говне, или в шоколаде, а место и время для того, чтобы предаваться унынию были неподходящим. И это еще без учета того, что уныние смертный грех. Короче говоря — надо было искать выход и Денис энергично взялся за дело. Перво-наперво он вышел в кадат и хотя и с огромным трудом, но сумел бесплотным духом протиснуться внутрь дома, чтобы осмотреться — а то могло получиться, что он раздобудет взрывчатку, или бульдозер, или еще что-нибудь убойное, проникнет в коттедж, а там пусто!
Не в том смысле пусто, что нет ничего, а в том — что нет имущества старшего помощника. Кстати говоря, пройти через стенку в четыре кирпича оказалось проще, чем через двадцатимиллиметровую стальную дверь. Ощущения были как будто идешь в воде... а пожалуй даже, не в воде, а в киселе — густом таком киселе, или сиропе. Но, Денис прорвался и все разведал. Развединформация, как в классическом анекдоте, разделилась на хорошую и плохую. К хорошей относилось то, что все вещи старшего помощника, включая кофр с деньгами, экспроприированными у колдунов, обнаружились в гостиной на втором этаже.
"Вор у вора дубинку украл!" — хмыкнул внутренний голос ознакомившись с разведданными.
"Я ничего не крал!" — сурово одернул его Денис.
"Значит — ограбил!" — уперся голос.
"Ну-у... это ладно..." — пошел на компромисс старший помощник.
Все эти внутренние прения по пустякам были вызваны тем обстоятельством, что ни Денис, ни его главный союзник, понятия не имели, как решить вставшую перед ними задачу по проникновению в жилище мятежного генерала. Почему мятежного? — ну, а как иначе назвать враждебные действия в отношении старшего помощника. Только так. И, как легко догадаться, это незнание и было плохой новостью. Однако, как известно, русские не сдаются... или своих не бросают... или все-таки не сдаются? Короче говоря, Денис с внутренним голосом не сдались, никого не бросили, и даже более того — не впали в уныние, а пришли к консолидированному мнению, что надо начинать мозговой штурм, чем и занялись.
"Может все-таки Эльвиру потеребим..." — не очень уверенно предложил голос, прекрасно понимая всю неоднозначность и уязвимость своего предложения, но кто-то же должен был озвучить такой вариант, вот он и пошел грудью на амбразуру.
"Посреди ночи... — саркастически хмыкнул старший помощник. — Ну-ну... Она может десятый сон видит..." — он хотел продолжить глумление, но голос перехватил инициативу и занялся безудержной самокритикой:
