Спасти Ссср ч2

Волга пошла юзом и остановилась. Пока Травкин бежал к слетевшей в кювет канарейке, Кот, прыгнувший из Волги на ходу, обежал автобус, рванул дверь.

— Замер, с..а! Руки от руля!

Белый как мел мужик поднял руки

— Не стреляй! Не стреляй, дорогой! Заставили, сказали — убьют...

У пассажира УАЗа с автоматом — тоже оказалось в кармане удостоверение сотрудника милиции...

У стрелка с ружьем документов не было, в карманах тоже ничего не было. Кто он — можно было предположить. Либо не первый раз этим занимается, либо поймали на чем-то и сказали, отработаешь — отпустим. В Львовской области часто "отрабатывали" на контрабанде пойманные на браконьерстве — они все тропки знают.

Могли после акции и в расход пустить. Ружье знатное — Браунинг Ауто-5, такие на дороге не валяются....

Гребенюк оказался жив, он выбирался из перекореженной канарейки, матерясь — а вот Вано был мертв, первый же заряд картечи попал в него. Выбор свой он сделал...

Автоматная очередь — взяла свое: у группы убитый. Только пришедший лейтенант Григорий Купцов, только с Афгана. Выжил там чтобы здесь...

— Ждем местных?

Гребенюк наскоро прикинул — перестрелка на дороге, двое — с удостоверениями сотрудников. Судя по всему — Вано говорил правду насчет своего начальника и вообще того что творится в Зугдиди. Если так...

Значит надо действовать как в тылу врага

— Документы и оружие собрать. Багажник сфотографируй... и уходим.

* За боевые заслуги

** Автору как то рассказывал преподаватель — практик, бывший опер. Трое ментов шли по парку, ночью, наткнулись на восемь хулиганов с палками. Результат — ему проломили голову, а его товарищ двоих насмерть и в Нижний Тагил.

12 мая 1985 года

Москва, СССР

Хотел поехать на дачу — пришлось ехать в Кремль.

Там я нарочно выдержал паузу — не дело отвлекать совещаниями тех, кто должен решать проблему на месте. Как сказал один мудрый первый секретарь — ну, что будет собирать, товарищи? Урожай или заседание обкома?

Пошел в спортзал — мне его сделали вместо комнаты отдыха, привезли тренажеры. Покрутил педали, побегал на дорожке. Тело конечно... не в лучшей форме, среди ответственных советских работников спорт вообще не сильно популярен — но... После того как оборудовал мини спортзал я — как донес товарищ Болдин спортом заинтересовались многие. Кто-то записался в Динамо, кто-то потея и пыхтя наматывал круги по окрестностям госдачи. Ну это как положено — если Брежнев к примеру охотник — то и все охотники...

Чего-то подобного я ждал, получилось рано, раньше чем в той, другой реальности, в том будущем, которое не должно наступить и я делаю все чтобы оно и не наступило. Но ждать следовало. Грузия это кстати единственная советская республика, в конституции которой записан грузинский а не русский язык как государственный...

А по факту это уже отдельная страна, которая пользуется всеми преимуществами пребывания в СССР, но не желает нести никаких издержек и мириться с неудобствами. Но главное — там сформировался мощный этнический национализм. Закон там один — есть свои и есть чужие. Сталин например — для них свой и если все пойдет так как пошло тогда — то сформируется интересный парадокс. Грузины считают, что их оккупировали, в Тбилиси у них музей советской оккупации, а в Гори — музей Сталина. И ничего, шаблон не рвется. В таких вот малых нациях вообще развивается удивительное свойство согласия с самими собой, даже если у других от несостыковок глаза на лоб лезут.

Наркомафиози для них свои, а федеральные полицейские — чужие. И в ответ на крик побили/постреляли наших детей! — поднимается на дыбы вся республика. Поделать с этим ничего нельзя, надо только напомнить им о законе. И великолепной римской поговорке — пусть гибнет мир, но здравствует правосудие.

Здесь все-таки пока не привыкли к тому, что закон одинаков и обязателен для всех. Но ничего научим...

Заглянул дежурный офицер

— Михаил Сергеевич... к вам тут товарищ Мамардашвили... не уходит, чуть ли не в драку. С ним что?

— Проводи в кабинет.

Мераб Мамардашвили был больше интеллигентом, нежели грузином. И потому глаза на лоб у него лезли не от несправедливости, а от насилия. Весь потный, в какой-то кофте, он чуть не подпрыгивал...

— Здравствуй, Мераб.

— Михаил Сергеевич... остановите все это.

Я улыбнулся... наверное это была не лучшая моя улыбка

— Мераб, что остановить? Беспорядки? Так не я их начал, не я бью и жгу.

— Остановите ввод войск в Тбилиси.

— Это не войска, это милиция. Мераб, что делать если толпа людей идет по улице и крушит все на своем пути. Представь себе, что на пути этой толпы стоишь ты.

Мамардашвили подумал, затем выдал

— Люди привыкли жить в беззаконии

— И как приучить их жить по закону, Мераб?

Этот вопрос — поставил интеллигента Мераба в тупик. А в самом деле — как? Интеллигенты в общем то не анархисты, они не отрицают необходимости жить в обществе с какими то нормами — но что если кто-то отказывается их выполнять, как заставить его жить по этим нормам? И вот тут — затык потому что интеллигенты насилие ненавидят, а без насилия — как?

Люблю Америку. В том плане что там давно эта проблема решена. Нет справедливости, нет даже адекватного перевода этого слова — справедливость. Но есть закон. Как способ обеспечить совместное существование разных индивидуумов в одном обществе с минимальными для них самих и для общества издержками. При этом — американские законы основываются на здравом смысле, а справедливость искать даже не пытаются. Например: в случае драки действует всегда один и тот же принцип: кто первым ударил, тот и виноват. В ответ ударившего можно зарезать, застрелить — ничего не будет, ибо нефиг руками размахивать. Или например, понятие "сделка со следствием", которое я уже начал потихоньку продвигать тут — можно уйти от наказания даже за убийство если сдашь более опасных преступников. Справедливо ли это? Нет. Но это помогло в течении поколения побороть мафию. Это работает и это — главное.

Так и тут. Громишь, лезешь на полицию — пулю получаешь. А у нас в голове какой-то бред, что если хулиганит один — то он хулиган, а если тысяча — то они народ. Ну бред же.

Один — хулиган и тысяча — хулиганы. Все просто.

— Мераб, если ты нанимаешь слесаря починить кран, то ты ожидаешь, чтобы он его починил. Я взял вас на работу, чтобы решить или, по крайней мере, осознать всю проблемность межнациональных отношений в Союзе. Так чините кран.

Мамардашвили помотал головой

— Что?

— Если на улицах будет бесчинствовать милиция, ничего не выйдет.

— А если бандиты?

...

— Давай так, Мераб — я распоряжусь, чтобы тебя, твою группу взяли на борт первого же самолета, летящего к Тбилиси. Там вас примут, раз вы от ЦК работаете — будете участвовать в работе группы в республиканском обкоме. Но помни, твоя главная задача — либо прекратить беспорядки, либо, по крайней мере выработать рекомендации для ЦК какие ошибки к ним привели и как сделать так чтобы беспорядков больше не было. Так устроит?

Мамардашвили, в котором сейчас боролись три сущности, грузин, интеллигент и ученый — кивнул

— Хорошо.

Если коррупцию нельзя победить — ее надо возглавить

Народная мудрость

Только ушел Мамардашвили — звонок по вертушке.

Звонил первый секретарь грузинского ЦК, товарищ Шеварднадзе Эдуард Амбросьевич...

Товарищ Шеварднадзе был типом крайне интересным — в нем сочеталось двойное и даже тройное дно, причем мало кто это все видел. Мы кстати с ним были знакомы — по ВЛКСМ, наверное потому и звонит.

Помните, был такой фильм "Мимино" — да что был, он и сейчас есть. Помните, сказали что Мимино — это кличка главного героя и она означает "сокол"? На самом деле, мимино это ястреб, а сокол знаете как? Шевардени! То есть Шеварднадзе по-русски будет "Соколов" и название фильму дали не просто так — это было обращение фрондирующей и националистической интеллигенции Грузии к своему первому секретарю. И обращение было судя по всему услышано.

Кстати говоря...

Снял трубку внутреннего

— Валера...

— Да, Михаил Сергеевич?

— Кажется, товарищ Мжаванадзе в Москве живет сейчас?

— Выясню, но да, слышал что в Подмосковье.

— Привези его ко мне. Поговорим.

— Как обычно?

— Зачем как обычно. Бывший первый секретарь грузинской компартии, чего мне бояться? У него что, взыскания неснятые?

— Уточню.

— Уточни. И пригласи. Вполне официально. И быстрее, если можно.

Нажал на рычаг

— Давайте Тбилиси...

Эдик Шеварднадзе начал с комсомольской доверительности и открытости. Манипуляторы дешевые, блин.

— Михал Сергеич... ты ли это?

— Я, Эдик, я. Вы там еще держитесь? Толпа в двери не ломится?

— Да ты что, Миша, тебе там какие ужасы докладывают. Все хорошо у нас.

— А мне сказали, толпа Тбилиси громит.

— Да какая толпа. Хулиганы тут хулиганят, мы сами с этим справимся.

— Сами? А с чего все началось то? Мне доложили что офицера милиции задержали который занимался наркоторговлей. На служебной машине. Как этот негодяй попал вообще в милицию. По моему ведь ты министром был.

— Михаил Сергеич... там разбираются уже. В стаде не без паршивой овцы, я сам разберусь, кто к этому причастен, сниму сверху донизу.

— Эдик, вопрос не в кадрах, а в системе. Что у вас на улицах происходит? У вас что, люди вышли на улицу защищать бандитов? Или как это понимать? Где вообще грузинские коммунисты, что они делают?

— Михаил Сергеич... коммунисты на месте, я сам на месте, эти беспорядки — мы их прекратим. Быстро прекратим. Только не надо дрова ломать, мы сейчас с комитетом от митингующих встречаемся, выясним их требования.

— Эдуард! Ты коммунист или кто? С кем ты собрался встречаться, какие требования выяснять? Собирай актив партии, комсомола, с ними наводите порядок. У вас что бригад помощи милиции нет? Кучка хулиганов держит в страхе миллионный город! Разгоняйте их там всех к чертовой матери, берите ситуацию под контроль! Пусть коммунисты выйдут на улицы и покажут, кто сила. Ты понял меня?

— Да, Михаил Сергеич... да. Понял.

— Вот и давайте. Я внутренние войска направляю, они окажут вам помощь, если сами не справляетесь. И с наркотиками в Грузии надо покончить раз и навсегда. Раз и навсегда, нечего терпеть этот позор. Город, где столько наркоманов — это не советский город, ты понял меня?

— Да, Михаил Сергеич... да. Понял.

— Все, действуй...

Сейчас я сознательно играл на обострение потому что пока был уверен и в армии и в МВД, а главное — хотел провести натурный эксперимент, если уж так все вышло. Грузинский коммунист — он сначала грузинский или сначала — коммунист?

Конструкция "власть народа" на самом деле здорово подыграла той трагедии, которая развернулась на одной шестой с 1989 по 1991 годы. Если мы власть народа, а народ стоит на митинге под зданием Верховного совета — то мы не можем это игнорировать даже если лозунги откровенно антисоветские. В итоге коммунисты — "перешли на сторону народа" точнее его самой оголтелой и крикливой части вместо того чтобы бороться и отстаивать собственную идеологию. И так просрали, если называть вещи своими именами — страну. Как то забылось, что в семнадцатом далеко не весь народ был на стороне коммунистов и коммунисты с народом обращались без всякого пиетета. Понятно, что 1917 год — это не образец, а уж 1918 — тем более. Но все же, все же, все же...

В свое время — Буду Мдивани — пытался воевать даже со Сталиным, за то чтобы в Грузии была своя компартия и свои коммунисты. И заодно — своя армия, свой бюджет, и все остальное — свое. За это в тридцать седьмом расстреляли и самого Буду и всю его семью — жену и четверых детей. Память у товарища Сталина оказалась долгой. Но можно расстрелять человека, но нельзя — расстрелять идею. Понимаете? Буду нет, но идея "Грузии для грузин" осталась, и я не сомневаюсь, что Мдивани был не меньшим коммунистом чем Сталин, никаким не буржуазным перерожденцем. И кстати, против Мдивани и его группы выступили тогда те, кто занимался реальным делом — в партии (Сталин) и экономике (Дзержинский и Орджоникидзе, причем, разговор Мдивани с Орджоникидзе закончился дракой). Вопрос о том, одна должна быть компартия или разные — это чисто практический вопрос. И он не решен.

Вот и посмотрим, на чьей стороне Эдик Шеварднадзе. Он грузинский или коммунист? Кстати, он приверженец крутых мер, в свое время он на первом заседании обкома лично снял со всех присутствующих золотые часы и выбросил в мусорное ведро. Правда, потом стал брать еще покруче чем Мжаванадзе.

Кстати, про Мжаванадзе. Думаете, когда в Тбилиси узнают, что генеральный секретарь говорил с Мжаванадзе? Думаю, быстро. Вот и пусть думают, чем может закончиться их фронда. Пусть хорошо, мать их, подумают...

Вечером пришло спецсообщение — ситуация взята под контроль. Я сознательно не созывал заседание Политбюро — по той причине, что мятеж наркоманов это не повод его созывать. Есть силовые структуры — милиция, армия, КГБ. Они должны работать и в нормальном режиме, справляться с угрозами. А мы должны дать им эту возможность, а не давать волю своему руководящему зуду.

Вызвал товарища Савинкина, заведующего отделом административных органов ЦК КПСС. Поговорили о необходимости создания спецподразделений милиции по борьбе с массовыми беспорядками — ОМОН. Надо и шестой отдел усиливать, раз такие вещи происходят — но это когда Карпец вернется.

Потом позвонил по вертушке Лигачев

— Михаил Сергеевич. У нас в Тбилиси беспорядки идут?

— Идут — подтвердил я

— Я Политбюро собираю на завтра?

— Зачем?

...

— Не части, Егор Кузьмич. Сначала пусть милиция справится с беспорядками. Потом заслушаем грузинских товарищей, посмотрим, кто и как себя проявил, и спросим, как они довели до такого. Но это все в рабочем порядке, хорошо?

Лигачев если и удивился, то ничего не сказал и положил трубку.

Потом позвонил Болдин, откуда-то из города.

— Михаил Сергеевич, Мжаванадзе в санаторий завтра ложится, задержать?

Нда... типично большевистская прямота. В смысле бесцеремонность и хамство.

— Он сейчас где?

— На даче, Михаил Сергеевич.

— Хорошо, съездим в гости. Предупреди его, я час выжду. И ... организуй как надо. Нехорошо людей объедать.

— Понял, Михаил Сергеевич.

К Мжаванадзе приехали во второй половине дня. Стол уже успели накрыть — из Аргави. Грузинская высокая кухня — в Америке тоже не хватало.

Мжаванадзе — родился еще в Российской Империи, до революции жил в Одессе — то есть не националист титульной нации, что в нем меня и привлекало. На фронте, будучи членом военного совета фронта, женился на студентке — докторше на двадцать лет моложе его, украинке. Стал секретарем ЦК Грузинской компартии. Барышня быстро перешла все границы разумного в вопросе подношений и влияния на кадровые решения, установила таксу за каждое назначение — даже за прием просто в милицию надо было платить. За то и погорела. Мафия преподнесла ей дорогое украшение — а оно оказалось ворованным. Сняли. Говорят, что это была провокация Шеварднадзе — может так оно и было, но воровала она "как не в себя", типичная не знающая краев жадная дура, "я ж мать!". Муж не обращал внимания на дражайшую супругу — пока поздно не стало.