Hp9

Гарри Поттер. Холодный ветер в окно поезда растрепал мои вечно растрёпанные волосы — я сделал их чуть длиннее, чёрными как ночь, в общем — красивая причёска. Дышать было приятно.

Здесь было... странно. Вроде бы я помню это всё, а всё равно не всё, и на всё я смотрел совершенно другими тогда глазами. Поэтому если ребёнок видел весёлый паровозик, "друга" Уизли и зануду-гермиону, смазливого хлыща Малфоя.

Положив руку на рукоять своей шпаги, я прикрыл глаза. Хогвартс, каким я его помню — это почти на каждом курсе что-то новое. Но вроде бы до третьего курса ничего не происходило такого... экстраординарного. Я знаю, чего я хочу сейчас. Прожив столько, поняв столько. Я больше не хочу быть кем-то значимым. Наслаждаться властью, богатством, и чем там ещё люди наслаждаются. Меня действительно радует и вдохновляет просто быть. Жить. Плюс я ещё перед старшими малфоями начал невесть что болтать... Скрывать свои знания, способности и прочее — я не намерен ни капли. Просто потому что пошли они в задницу все, если есть претензии — я сматываю удочки и уезжаю в Америку или Францию. И ничего они не сделают — Англия это не тюрьма. А эти люди... кто вообще сказал, что я от них должен быть зависим? Традиция, мама тут училась, папа тут с кем-то дружил? Да имел я их всех через колено! Дамблдора в первую очередь в гробу видел в белых тапках.

— Мальчик, не желаешь сладостей? — услышал я старушечий голос позади себя.

— А, — я улыбнулся, — конечно. У вас же ещё много?

— Да, конечно.

— Тогда всего по упаковке.

Я достал из кармана горсть галеонов. Хватило трёх — сладости коробками я перегрузил в свою сумку. Волшебная сумочка, которую я носил на поясе.

— Не ешь всё сразу, а то будет тошнить, — посоветовала мне продавщица и пошла дальше, стучась в купе и предлагая сладости.

Нда...

* * *

Зал. Свечи. Дамблдор сидел во главе стола преподавателей, возле него профессора, студенты оглядывались на входящих в зал первокурсников. И можно было понять невысказанный вопрос — "мы что, недавно были такими мелкими?".

Профессорский состав сегодня был в особенном настроении. Виной тому Теодор Нотт и Альбус Дамблдор. Нотт в больничном крыле, а Дамблдор — целое лето, начиная примерно с мая, напоминал преподавателям, что в этом году в школу придёт ГАРРИПОТТЕР!!!

Да, именно так — САМ Гарри Поттер. Что двигало стариком — не знал никто, хотя догадывались все. Дамблдор так задолбал весь состав преподавателей Гарри Поттером, что от него уже устали все. Снейп ждал возможности отомстить этой "знаменитости" за всё то время, что он провёл в компании остальных профессоров. Минерва Макгонагалл, обычно очень участливая к жизни мальчика, не слишком изменила своего отношения, зато остальные уже были заряжены на Гарри Поттера.

Впрочем, когда двери открылись, у Дамблдора слегка запершило в горле и вино не в то горло попало, хлынуло в нос и он забулькал, отвернувшись. Впереди, в совершенно бесстыже дорогой мантии, под которой был строгий и элегантный костюм, шёл Гарри Поттер, спина прямая, волосы чёрные и длинные, как у Снейпа, но более аккуратные. Он выглядел так, словно его окружала аура величественности и аристократизма — по крайней мере, остальные первокурсники от него держались как минимум в футе. Тем не менее, аура распространялась на всех, кто его видел и обладала малопонятной магической привлекательностью. Харизмой. Слух о том, что Гарри вышвырнул в окно Теодора Нотта уже распространился по всему поезду, и каждый, не веря своим ушам, спрашивал у Малфоя или кто набирался наглости — у самого Поттера, так ли это. Так что держались от него подальше ещё и боясь, как бы их... того, в окно не вышвырнули.

До конца распределения Дамблдор не проронил ни слова. Все, и это ни для кого не секрет, ждали распределения Гарри Поттера — четыре длинных стола, собранные из более мелких, лавки со студентами всех факультетов — сейчас Хогвартс казался многолюдным.

* * *

*

Распределение было таким же, как и всегда — единственное отличие — я взял с собой колдофотоаппаратт. И решил сделать парочку колдографий на память — плёнки у меня было прилично, да и сам колдофото не самый плохой. У меня не было времени, чтобы купить новейшую технику, фотоаппарат был сорок пятого года выпуска — старый, но ещё очень даже работоспособный. И плёнка тоже. Его я заставил летать рядом со своим плечом и фотографировать студентов, когда они сидели на стуле. Мне никто не мешал это делать.

Я помнил. Помнил этот зал лучше, чем что-либо. Помнил каждый закоулок, каждую деталь. Зал, где всё началось, зал, где всё закончилось. Мне было... странно. Вот просто странно чувствовать себя, живущим в дежавю. И в то же время — я хотел напомнить себе — я не в прошлом. Я не ограниченный маленький глупый мальчик, который любит играться в игрушки и просто плывёт по течению, создаваемому взрослыми хищными рыбинами, кружащимися вокруг меня.

Я уже учился на всех четырёх факультетах, но на Гриффиндоре — я проживал то, что есть сейчас. То есть — то, что сейчас происходит. Близнецы Уизли, рон — ДРУЖИЩЕ...

— Слизерин! — воскликнула шляпа.

На стуле сидела... эм... Гермиона?

Я выгнул бровь. Да, она можно сказать не совсем такая как в дежа-вю, но... слизерин? Да твою ж... Мне теперь тоже придётся к ней — потому что бросать её одну в кубле золотых мальчиков... Да, она всегда была умна, если воспитает слизеринские качества — то будет вообще замечательно. Но...

Что ж, жизнь толкает меня к выбору, который я никогда не делал и не буду делать — предать друга или пойти в пасть льва. Я всегда шёл.

Слизерин.

Моя буква следующая — то есть я следующий. И я иду к табурету — макгонагалл стоит со шляпой, она несколько недоумевающе на меня смотрит. Я вежливо улыбаюсь ей и слегка едва заметно кланяюсь, прежде чем сесть на табурет.

Однако, шушу в зале стало совсем невыносимым. Гермиона без громовых апплодисментов пошла к столу Слизерина, сев рядом с Дафной.

— Так-так-так... какая замечательная защита разума, молодой человек. И куда же мне вас распределить?

— Слизерин, пожалуйста.

— А, да, эта замечательная девочка. Берегите её, будет непросто.

— Я постараюсь, уважаемая шляпа.

— СЛИЗЕРИН!

Хехехехе... Ради этого — стоит жить — стол Гриффиндора уже почти поднял руки для апплодисментов, поскольку все, буквально все были уверены в том, что я буду Гриффиндорцем. Все настолько в это поверили, настолько себя убедили, что распределение считали простой ненужной формальностью — разве может быть такой мальчик как Гарри Поттер — Слизеринцем? Нет конечно.

Я продолжил играть — встал, улыбнулся широко, и гордым шагом пошёл к своему факультету. В "тот раз" Слизеринцы семь лет подряд драли Гриффиндорцев по всем статьям не без помощи Дамблдора, чтобы героические победы Гарри Поттера были особенно заметны. Очевидность такого детского трюка прямо на поверхности, но...

На стол преподавателей лучше не смотреть — у них шок. Я понимаю Дамблдора — так долго готовил место Героя-Гриффиндорца, а Гарри возьми и встань на сторону тех, с кем он в этом спектакле должен враждовать.

— Добрый вечер, леди и джентльмены, — сел рядом с Гермионой.

— Поттер? — незнакомый мне третьекурсник удивился, — серьёзно?

— Серьёзнее некуда.

— Слушай, Поттер, — ко мне обратился сидящий через два места старшой, — а это правда, что ты выбросил Нотта из окна поезда?

— Истинно так, — я улыбнулся ещё раз, — мистер Нотт имел неосторожность оскорбить мисс Грейнджер.

— А вы что, родственники?

— С Гермионой? Нет, — качнул я головой, — вовсе нет. Но это не имеет никакого значения. Во-первых — нельзя допускать оскорбления дамы, вне зависимости от её положения, чистоты крови, возраста, и прочего — это недопустимо для воспитанного человека. Во-вторых — оскорбив леди, которую я представил им, он нанёс прямое оскорбление мне. В старые добрые времена за такое убивали на месте, но я решил сжалиться и сделать скидку на нежный возраст и просто вышвырнул его из окна, слегка порезав его лицо шпагой. Считаю, что оставил его практически безнаказанным. Следовало отрезать ему хотя бы уши, или язык...

Старшекурсник кхекнул.

— Нет, серьёзно? Поттер, ты опасный человек.

— Я вежливый человек, уважающий традиции. Очень уважающий.

— Это точно, Гарри разбирается в генеалогии и традициях лучше чем мой отец, — сказал драко, сидящий неподалёку.

— А в квиддич ты играешь? — о, этот голос я узнаю из тысячи. Маркус Флинт, капитан команды Слизерина.

— Нет, к глубокому моему сожалению, — я постарался держать максимально вежливый тон, — не то чтобы у меня не было к этому способностей или возможности — но я предпочитаю более полезное времяпровождение... или менее напряжённое. К примеру фехтование. Очень полезный для волшебника навык.

Про Гермиону все почти забыли, но Дамблдор, который обтекал минут пять после окончания распределения.

— Гермиона, ты зачем на слизерин пошла?

— Это не я, это шляпа, — шепнула мне в ухо Гермиона. Да так, что половина факультета её слышала.

— Значит это судьба, — я вздохнул, — завтра начнём.

— Что начнём? Занятия?

— Именно. Но не эту нелепую ерунду, которую называют школьной программой. Завтра я начну учить тебя самому минимуму, которым необходимо владеть, чтобы достойно себя вести в окружении всех этих снобов.

По правде говоря — всё, чего я сейчас хотел — это не есть, хотя поклевать что-то за столом — никогда не мешает. Всё, что я хотел — это наконец-то увидеть рожу Снейпа, который меня терпеть не может и которого клинит от одного моего вида. Хочу уже наконец улыбнуться ему и сказать "добрый вечер, господин декан".

В первой жизни — той, которую я называю дежавю, Снейп кошмарил меня. Но теперь я очень, очень хочу отомстить.

* * *

*

Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс... Выпендриваться сразу я не хотел. Ну право слово, это не в моих правилах, но боже ты мой, почему всё так? Гермиона была притихшая и кажется только сейчас поняла, куда попала. Кругом одни потомственные волшебники. Говорят, над Снейпом издевались слизеринцы, потому что Снейп полукровка. Над волдемортом издевались, потому что он тоже полукровка — но он в отличие от волосатика давал сдачи. А Гермиона... Моя подруга.

Когда староста слизерина провёл нас в гостиную, завёл речь про то, какие замечательные студенты тут учились, как наш факультет гордится своей историей, своими традициями чистокровных детишек, и так далее. Я слушал это в пол уха. Все поглядывали на Гермиону, большинство неприязненно. Кто-то на меня со страхом. Когда старосты заканчивали свою речь — в гостиную привели Теодора Нотта. Он пришёл следом за почти бегущим Снейпом.

— Ты! — Нотт тут же вперился в меня взглядом, — ты!

— Мистер Нотт, успокойтесь, — сказал Снейп, — мистер... Поттер, — Снейп скривил губы, словно ему попалась горошинка чёрного перца в луковом супе, — я лично пришёл сюда, чтобы поприветствовать нашу новую... знаменитость.

— Добрый вечер, профессор, — я исполнил то же идеально выверенное традиционное приветствие, что и перед Малфоями, — благодарен магии за нашу встречу. Могу я узнать, господин профессор, почему вы обращаетесь в мою сторону, ведь вы пришли за какой-то знаменитостью.

— Перестаньте паясничать, Поттер, — грубо сказал Снейп, — Сегодня вы напали на ученика моего факультета. И принимая во внимание, что вы были вне юрисдикции Хогвартса, я не могу назначить вам наказание, но если вы впредь будете доставлять неприятности...

— Профессор, — я посмотрел на него убийственным взглядом. Правда, убийственность взгляда помножил на ноль мой нежный возраст, — мистер Теодор Нотт изволил грязно оскорбить мою спутницу, мисс Грейнджер. Согласно традиции, которую несомненно чтят на слизерине — это считается недопустимым трижды. Во-первых — недопустимо произносить такие слова вообще. Во-вторых — недопустимо оскорблять женщину. И в третьих — мистер Нотт, оскорбив мисс Грейнджер, которую представил ему я, нанёс прямое оскорбление мне. Девяносто семь лет назад, мистер Дрейк Розье, студент шестого курса Хогвартса, изволил произнести схожее оскорбление в большом зале по отношению к мисс Литтл, спутнице Сириуса Блэка-первого, и был убит там же, в большом зале, отсечением головы с помощью режущего проклятия. На дуэли, которая была тут же организована. Я думаю, что если вы так чтите традиции, то мистер Нотт должен быть мне благодарен, потому что я имел полнейшее право его вызвать на дуэль и убить. Тем не менее, я ограничился лёгким порицанием. Но если мистер Нотт хочет продолжить — я с радостью вызываю его на дуэль. До последнего вздоха, — я сделал палочкой традиционный старинный ритуальный дуэльный жест. Палочка в правой руке, направлена в раскрытую ладонь левой, — Мистер Нотт, по-моему у вас два выбора. Или извинения, или смерть. Здесь и сейчас.

— Поттер, остановись, — Снейп был в недоумении, — о чём ты?

— Профессор, позвольте вам объяснить, — я улыбнулся широко, — хотя я не сомневаюсь, что вы и так это знаете, я лишь освежу память присутствующих здесь детей. Традиции — это основа нашего, волшебного общества. С древнейших времён и до наших дней, волшебники следовали не столько всяким там приказам министерства, которое шатает из крайности в крайность с каждым новым министром, а старым добрым традициям... хотя иногда они не совсем "добрые". Нанесённое оскорбление почти всегда заканчивалось дуэлью — мистер Салазар Слизерин, основатель нашего факультета, сражался на дуэлях регулярно. Может быть, если бы мистер Нотт был маглорождённым, я бы сделал скидку на незнание традиций общества волшебников и милостиво простил его, ударив пару раз по лицу, но он воспитан как чистокровный волшебник. И поэтому не может получить скидку за незнание серьёзности своих слов. Нежный возраст не является так же основанием для прощения — он не настолько мал, чтобы не понимать что говорит.

Снейп посмотрел на меня с интересом.

— Довольно старый жест, мистер Поттер. Где вы ему научились?

— Это традиционный жест готовности к дуэли, — я улыбнулся, — к сожалению не могу сказать точно, где его узнал — запамятовал...

Снейп похоже вспомнил, что вообще-то он меня ненавидит и нахмурился. Брови его изогнулись под совершенно немыслимым углом.

— Дуэли запрещены в школе, вы должны это знать.

— Да, профессор. Это правило означает, что школьники не имеют право проводить дуэли в пределах Хогвартса. И то речь идёт только про смертельные дуэли.

Народ вокруг шушукался и галдел.

— Мистер Поттер, вы похоже хорошо осведомлены о традициях волшебников. Это делает вам честь. Но не подскажете ли мне, какие есть основания для отказа от дуэли?

— Кхм, — я кашлянул в кулак, убрав палочку, — существует четыре разных версии классического дуэльного кодекса. Первая из них была принята в пятьсот тридцать втором году до нашей эры и утверждена Советом Круга — сообществом древних магов, влияние которых распространялось на Грецию и Рим во времена их наибольшего расцвета — с пятого по второй века до нашей эры. Согласно этому манускрипту, вызванный на дуэль может, без потерь репутации и статуса, и без выплаты компенсации, отказаться в трёх случаях — если докажет, что причина выдумана, если он является рабом и не в праве принимать такие решения, и если он намного сильнее или занимает несоизмеримо более высокое положение в обществе, чем вызывающий — что делает дуэль несправедливой. К примеру, на вызовы всяких плебеев не реагировали граждане рима, а член Круга Магии мог проигнорировать вызов от любого обычного волшебника, не состоящего в данном обществе.