Иное средневековье (книга 2)

Я посмотрел на него. Он, так же как и я, воротил нос от этого зловония, при этом казалось, будто он улыбался. Готов поспорить выражение моего лица сейчас мало чем отличается. Да это и не имеет значения. Спрошу лучше, что он задумал, дабы избавится от своих волнений или подкрепить их, хоть чем-то.

— Послушай, Первый, — обратился я к нему. — А не поступили ли мы опрометчиво, отпустив Второго с Третьим, да ещё и отдав им половину вещей? Ведь они запросто могут скрыться от нас. Отчего ты так спокоен? Не соизволишь поделиться со мной этой информацией? — я уставился на него в ожидании ответа. Он ещё сильнее улыбнулся и заговорил.

— А я думал как раз наоборот. Никуда они от нас не денутся, даже если мы их взашей погоним.

Как так? Такого я совсем не ожидал услышать от него. Неужели он умудрился как-то их обдурить?

— Да ладно? Ты это сейчас серьёзно? Если не брать в расчёт их строптивый нрав, то сие ещё представляется возможным, хоть и маловероятным. Уж не ошибся ли ты? Тогда нам предстоит скорее догнать их. — я начал не на шутку волноваться и захотел сделать шаг, но тут Первый остановил меня.

— Именно через манеру поведения и выражаются все их существенные недостатки. А уж с ними-то, они от нас никуда не денутся. Или ты успел позабыть, что Третий считает Второго безумцем. Они не доверяют друг другу, а без этого их реорганизация в отдельную группу не представляется реальной.

И как только я упустил из виду этот момент? Наверно потому, что и в нашей компании никакого доверия между её членами нет. Мы вместе с тех пор, как отделились от остальных, и поводом для разделения стали запасы Первого, а никак не доверительные взаимоотношения. Доверие между нами только таяло по ходу сотрудничества. Мы стали больше похожи на стаю волков, постоянно грызущихся между собой. Это в обществе, где одновременно находятся и взаимодействуют множество людей, доверие представляет основу функционирования. В относительно малых группах, вроде нашей стайки, возможно, обойтись и без него. Второй и Третий могут объединится на почве ненависти ко мне с Первым.

— По моему мнению, здесь доверие не играет роли. Да и что оно, по сути, из себя представляет? Скажи, коль уж на то пошло.

Теперь при любой возможности я буду учится у Первого. Зуб даю, у хитреца ещё есть пара козырей в рукаве, и я их обязательно раскрою, чего бы мне это не стоило. А когда это свершится, разработаю план по приобретению привилегированного положения своей персоны в глазах остальных.

— Проще говоря, доверие это не что иное, как инстинкт. Вот и всё. Ничего сложного тут нет.

Однако, занимательная теория. Я давно успел приметить, что Первый сводил почти всё к Фрейдистской психологии. Только он почему-то в основном придавал значение агрессии в своих длинных метафорах. Он отлично знаком с психологией отдельной личности, но про поведение масс он знал меньше меня. Доверие в социуме как инстинкт? Уточню-ка у него подробности. Наверняка я смогу использовать это в своих целях.

— Расскажи-ка всё в деталях, пожалуйста. Чем ты это аргументируешь?

Неплохая теория, хорошо воплощается в действительность. Одного понятия для меня недостаточно. Поняв сущность доверия, я смогу им управлять. Манипулировать массами легче, когда доверие людей к власти выше, чем друг к дружке.

— Ну... — протянул он, — понаблюдай за животными, ведь кроме инстинктов у них ничего нет. Возьмём, к примеру, голубей. Почему один голубь относительно спокойно ведёт себя среди особей своего вида? А когда появляются другие звери, он уже проявляет беспокойство? А всё потому, что голубям незачем его убивать и поедать. Конечно же, внутривидовая конкуренция играет свою роль, но простое проявление агрессии, скажем, во время борьбы за пищу значительно отличается от повадок хищника-убийцы, вроде кота. Восприятие голубя ориентировано на определение, грубо говоря, свой-чужой, своего допустимо подпускать близко к себе, чужого нет. Именно поэтому в человеческом обществе так не любят убийц и воров. Подсознание опознаёт их как чужых. Вот и всё, вкратце.

— Понятно.

Что ж, поскольку у меня в данный момент нет иного предположения, воспользуюсь информацией полученной от Первого. Но как опробовать это на большом количестве людей? Продолжу беседу и выясню это по ходу.

— А не приведёшь ли ты конкретный пример сейчас для большей убедительности?

После демонстрации я точно соотнесу это со своими знаниями.

— Так вот ты чего хочешь? — Он взглянул на меня так, будто я весь был сделан из стекла.

Неужели догадался о моих намерениях?

— Ладно, мне как раз стало скучно, да и следует отвлечься от этого мерзкого запашка, будь он неладен. Сейчас выберу жертву, обожди чуть-чуть.

Жертву? Ясно! Он всё покажет на конкретном человеке. Любишь практику, Первый? Замечательно, ничего лучше в моём случае и вообразить нельзя.

Всё же обнаружить хоть кого-то удалось не сразу. При входе в город, кроме стражников никого не было. Расстояние от городских стен до ближайших домов равнялось примерно пятидесяти метрам. Интересно, отчего они не строят вплотную? Или плевали они на экономию места? Подозрительно.

Осмотревшись по сторонам, я не увидел в этом зазоре людей. Город пуст, что ли? Плотность населения тут обязана превышать по количеству человек сельскую местность. Что происходит-то?

Жилища неказистые, низкие и некрашеные. Ни одного трехэтажного строения я так и не нашёл. Дома поставлены слишком близко, хотя свободного места ещё полно. М-да, архитектуру в этом мире слабо развивают. Всё однотипное и такое похожее. Хоть бы покрасили для разнообразия. Не следует нам тут надолго задерживаться, купим припасов и пойдём искать пристанища в какой-нибудь деревеньке, где нет столько плесени.

— А вот и она, идёт прямо ко мне в руки. — Первый показал пальцем в сторону одной тёмной улицы. По ней шла женщина лет тридцати пяти. На ней было одето длинное платье тёмно-зелёного цвета, я бы сказал болотного. Самый отвратительный оттенок.

— Смотри и учись, — сказал он и резво зашагал ей навстречу. Я же поплёлся позади, так как моё присутствие, однозначно, помешает ему, и тогда я определённо ничего не уясню.

Тихонько встав за угол одного из домов, я начал внимательно наблюдать за происходящим. Тем временем, Первый сбавил темп своей ходьбы, остановился около неё и, не совершая никаких резких движений, спокойным тоном заговорил:

— Приветствую, добрая женщина, да хранит вас Господь.

Она без опаски поглядела на него.

— И я приветствую вас, незнакомец, — в такой же манере ответила она ему.

— Вам что-то угодно от меня?

Ну и вопросик. Я осознал, что это учёная дама, слишком уж вежливая. Да и платье, если присмотреться, не из дешевой ткани соткано. И как она не боится разгуливать по таким тёмным переулкам в одиночку?

— Да, — он заговорил ещё мягче, — я мирный путешественник и здесь впервые, к тому же ненадолго. Не соизволите ли вы указать мне, где в городе закупить провизии?

Это что и есть всамделишнее управление доверием? На счёт этой дамочки не уверен, но мне сейчас Первый показался придурком, и никак не меньше. Неужели она ему поверит?

— В той стороне за десятым домом от начала есть выход на рыночную площадь, но там сегодня не торгуют, путник.

Она возвела руку и показала своим перстом слева от меня. Возвела, перстом? С чего это мне такими словечками вдруг думать приспичило? Вступила в силу культурная адаптация, о которой столько трещал Второй? Вот так вдруг? Я же ещё толком ни с кем не разговаривал? Быть может, я подстраиваюсь под конструкцию их речи, дабы лучше истолковать деяние Первого. Так оно и есть. Я успокоился и продолжил наблюдение.

— Тогда поведайте мне, пожалуйста, что за событие свершится сегодня, коль торги запрещены.

Я так общаться ни за что не стану. Мне ассимилироваться под здешние нормы?! Дудки, создам собственные и заставлю всех следовать им, так проще будет.

— Вершится правосудие над злом. Сжигают колдунов и ведьм, пошедших против воли Бога.

Повезло же нам, сразу нарвались на смертную казнь, притом не одного человека. Не сходить ли нам и посмотреть? Однако, Второй с Третьим, скорее всего, могут там очутиться. А нежелательно, чтобы горожане видели нас вместе. Ну, уж нет! Пропустить подобное только из-за опасности нашего обнаружения в качестве необычного феномена? Никогда! Иначе я себя потом уважать не смогу.

— Благодарю вас за ответ, — елейным голоском пропел он. — Но, что грустите вы, ведь побеждён лукавый. Так где ж улыбка на столь красочном лице?

Теперь он ещё и польстить соизволил, или так втираются в доверие?

— Ах, печаль охватила меня, ведь среди них моя племянница. А кто бы мог подумать, что сатане она продастся и купится на лживые его обещанья.

Подумаешь, племянница. Тоже мне идеальная тётушка выискалась. И чего так киснуть по какой-то племяшке?

— В благодарность за вашу бескорыстную помощь, я дам вам совет, как вымолить у Господа прощения за грешную душу её. Это таинство поведал мне один монах в благодарность за его спасение от смерти. Теперь же мой черёд вас отблагодарить.

Куда это понесло Первого и что за чушь он несёт?

— Ах, спасибо, помогите мне найти в молитвах успокоенье, — проникновенно ответила она.

Неужто повелась?

— Слушай и запоминай, дважды повторять не стану, — неожиданно твердым тоном произнёс он. — Выйдешь ты в грозу в чисто поле с крестом железным в руках. Подними его над головой и моли у Господа прощения. Ибо бывает, в грозу ангелы снисходят на землю, они-то и передадут твои мольбы Всевышнему. Но это совершай лишь раз в жизни. Теперь ступай домой.

Полная ахинея! У него, что крыша поехала?

— Нижайший поклон вам, добрый странник. Да благословит вас Господь Бог! — и эта простачка, пребывая в неком легком экстазе, быстрым шагом скрылась за ближайшим поворотом.

И что сейчас произошло? Первый подошёл ко мне с торжествующей ухмылкой на лице.

— Теперь-то разъяснишь, что за околесицу ты только что нёс?

Пояснения и ничего кроме них не требовалось мне в данный момент.

— С удовольствием, — его ухмылочка стала ещё шире. — Как ты успел заметить, я аккуратно приблизился к ней и тихим тоном завёл беседу. Это предрасполагает человека к общению. Я был вежлив. Предпочитаю называть вежливость внешним сокрытием проявлений агрессии. Сначала я обращался к собеседнице на "вы" и задал совершенно ненужный вопрос, на который у жителя этого города точно найдётся верный ответ. Тем самым я создал у неё впечатление того, что я перед ней в долгу. Спросив о её переживаниях, я якобы проявил заботу, ещё больше усыпив бдительность. Мой резкий переход на "ты" сформировал у неё кратковременную иллюзию близкого знакомства. Абсолютное доверие завоёвано. И в конце я дал установку. Она поверила бы почти любой глупости, какую бы я не предложил. Дело завершено. Однако я и сам немало удивился, что всё прошло так гладко, а ведь не должно было. Вот в принципе и всё. Теперь тебе понятно, что представляет собой данный инстинкт?

Вот это да! Первый всё же сумел шокировать меня. Это бесценная информация. Теперь я знал, как расположить к себе других. Всё-таки он обошёлся с этой женщиной довольно жёстко, она наверняка погибнет в ходе исполнения такого псевдоритуала. Ну и поделом ей, нечего уши развешивать и слушаться первого встречного.

— Молодец, — похвалил его я. — Но тебя разве не волнует, что случится с ней в ближайшем будущем? Ведь в неё, скорее всего, ударит молния.

— Ни капельки. Даже наоборот, я в предвкушении развития трагических событий.

Так я и думал. Он находит это забавным. Правильно, так оно и есть. Браво, Первый, пожалуй, я обдумаю возможность нашего дальнейшего сотрудничества. Следует только разработать контрмеры на случай посягательств на власть с его стороны.

— А ты, как я погляжу, не впервые схожий трюк проворачиваешь, — я точно был прав.

— Да, Четвёртый, — он вновь улыбнулся. — Довольно весело манипулировать людьми такими вот способами. В своей вселенной я часто развлекался. В основном в интернете. Нескольких довёл до самоубийства, двоих покалечил, ну и по мелочам с остальными. А всё из-за того, что люди слишком полагаются на свои инстинкты, а не на разум. Поэтому тот, кто только ими и живёт, умирает. Разве не так?

Ещё бы! Возьму его к себе в компаньоны, такой ферзь на шахматной доске не помешает!

— Согласен! — чётко сказал я.

Спрошу-ка его насчёт понижения уровня доверия.

— Кстати, а как снизить доверие или полностью его нивелировать?

— Хорошо, что ты поинтересовался. Как правило, проявление агрессии и жестокости со стороны других людей заставляет человека усомниться. К примеру, просмотр боевика или фильма ужасов, где персонажи беспричинно и хладнокровно расправляются друг с другом. Захламление СМИ криминальными сводками и телерепортажами из боевых зон. Что-то подобное.

Невероятно, Первый только что почти пересказал одну из стратегий завоевания.

— Ты имеешь в виду стандартную стратегию геноцида номер семь? — прямо спросил я.

— Что? — удивился он.

Я ошибся, он подразумевал не то, о чём я подумал.

— Что значит "стандартная"? — вопросил он.

— Её в школе преподают, — честно отрапортовал я.

— В какой же школе ты обучался, если вас там подобным вещам учили? — нота интереса в его голосе была неподдельной.

Не надо мне его злить промедлением, коль уж я наметил его в кандидаты на союзника, следует немного просветить его насчёт своего мировоззрения.

— В самой обычной. Ну, так открыто не штампуют подобные методы, но это не означает их отсутствие в школьной программе. Возьмём в пример стандартную стратегию геноцида номер восемь. В учебниках истории написано, как Англия вела против Китая опиумные войны, поставляя наркотик огромнейшими партиями туда. Плотность населения уже тогда там была высокой, и множество пристрастилось к опьяняющему зелью. Люди дохли как мухи. К тому же это одновременный удар и по рабочей силе, институту семьи, вере людей, экономике. Значительно возрастает преступность. Однако в книге не написано, что это плохо, так нельзя поступать или что-то вроде того. Отсюда напрашивается единственный верный вывод: это эффективный способ уничтожать массы людей. Умный школьник, окончив учёбу, при необходимости так и поступит, ведь это же то, чему его научили, если конечно он усвоил материал и правильно его осознал.

Сблизиться с Первым, не юля, вот моя задача в данный момент. Наверное, ему захочется послушать мои речи, как и мне его высказывания.

— А ты занятный тип, — он покосился на меня. — Так что конкретно предложишь? Нечего вокруг ходить, сообщай сразу.

— Коль так, буду краток и скажу напрямую. А не объединится ли нам ради общей цели? — совсем открыто не нужно говорить, я же не дурак.

— И какой же цели, позволь полюбопытствовать?

Сейчас и ты попадёшься на мой крючок, ибо показал, как правильно выбирать наживку.

— Желаешь испытать свои навыки сразу на большой группе индивидуумов? Бьюсь об заклад, ты задумывался над этим!