— Слушаю вас, миледи, — важным шепотом произнес он.
Девушка чуть улыбнулась.
— Дженкинс, вы случайно не знаете, куда пошел мистер Шелдон?
— Миледи, он пошел, скорее всего, в свои покои...я так думаю, — ответил дворецкий.
— Вы уверены?
— Да. Мистер Шелдон ясно дал понять, что миледи "не отвертится утром от разговора", — Дженкинс весьма правдоподобно скопировал интонацию Эдмонда
— Ну что ж, хорошо. Можете идти.
Дворецкий поклонился и отправился восвояси. Девушка вернулась в кабинет и, заперев двери на ключ, прошла к сейфу. Она считала просто необходимым ознакомиться с отчетом детектива до конца. Девушка снова достала секретный документ и, удобно устроившись на небольшом диванчике у камина, продолжила чтение.
Внимательно изучив первую страницу отчета, Лизабет задумалась, знает ли Эдмонд о том, что Лорд Уэлский увлекся его тайнами, и почему он это сделал? Чем Эдмонд мог вызвать интерес подобного рода?
Вдруг Лизабет услышала, как поворачивается дверная ручка. В кабинет кто-то пытался войти, причем тайно. Девушка замерла, боясь каким-либо звуком выдать свое присутствие. Поняв, что не может открыть дверь, человек, пытавшийся войти, начал бешено дергать ручку. Вдруг все стихло.
Лизабет, стараясь не шуметь, поднялась и прошла к сейфу. Так же бесшумно положив в него бумаги, она прошла к двери и вытащила ключ из замка, затем спряталась за портьерами у окна. Ей было страшно, очень страшно. Кто бы там не был за дверью, но у него были явно недобрые намерения, потому что дверь вдруг открылась под напором каких-то отмычек.
Лизабет, стоя за плотными портьерами, была незаметна. В кабинете было немного света, так как в камине пылал огонь, свечи девушка потушила еще раньше. В комнату вошел мужчина, Лизабет увидела это в щелку между портьерами. Он начал рыться в бумагах на столе и, вероятно, не найдя того, что искал, так же как и девушка до этого, пересмотрел и ящики стола. Затем обошел кабинет, осматривая зачем-то пол. Остановился возле камина и постучал ногою по паркету. Девушка ясно увидела, как одна из паркетных досочек отскочила вверх.
Вот мужчина наклонился и попал в полосу света от огня в камине, что позволило разглядеть его лицо — это был Эдмонд собственной персоной. Он достал из тайника в полу какие-то бумаги, сунул их во внутренний карман сюртука и посмотрел, как показалось девушке, прямо на нее. Сердце убежало в пятки, но Лизабет не шелохнулась.
— Мерещится всякое, — проворчал Эдмонд и перекрестился, затем быстро вышел из кабинета.
Лизабет переждала какое-то время и только потом вышла из-за портьер. Она решила запереться у себя в комнате до утра, так как в кабинете оставаться было страшно, а документы можно посмотреть и в другой раз. Быстро пробежав по холлу, она поднялась по лестнице на второй этаж. Дойдя до своей комнаты, остановилась и прислушалась. В доме стояла полная тишина, нарушаемая лишь тиканьем напольных часов. Войдя в спальню, она закрыла двери на ключ, повернув его таким образом, чтобы никто не смог открыть дверь снаружи ни ключом, ни отмычкой.
Уже находясь в кровати, Лизабет снова с беспокойством подумала об отце и о том, что же за бумаги достал из тайника кузен. С тревогой на сердце она провалилась в тяжелый сон, не видя, что ключ в замочной скважине какое-то время шевелился, но безуспешно.
Глава 4
Лизабет проснулась, словно от толчка, рывком. Утро было пасмурным, девушка поняла это сразу, как только открыла глаза, так как Люси отчего-то забыла задернуть ее шторы на ночь. Ах, да, ведь она заперлась на ночь, и Люси не смогла попасть в комнату. И теперь из окон было видно, как слабые лучи солнца пробиваются сквозь холодные стальные тучи.
Нехотя девушка поднялась и, не желая видеть кого-либо с утра, не стала дергать шнур, висевший на стене рядом с кроватью, которым можно было вызвать прислугу. Одевшись в то же домашнее платье, которое на ней было прошлым вечером, она умылась и решила спуститься вниз и позавтракать, а заодно и узнать, не приехал ли лорд Уэлский.
Она прошла по коридору, спустилась по лестнице и уже было направилась в столовую, как вдруг увидела дворецкого, появившегося через центральные двери с улицы. Увидев молодую хозяйку, он быстро подошел к ней и, заикаясь, заговорил:
— Там... там, миледи, пришли люди из деревни...они говорят ужасные вещи...о нашем Лорде...
Лизабет оттолкнула его рукой в сторону и сильно бьющимся сердцем побежала на крыльцо. Внизу на площадке возле крыльца столпились деревенские жители и о чем-то громко спорили между собой. Увидев вышедшую к ним девушку, замолчали.
— Что здесь происходит? — громко спросила Лизабет.
— Миледи, мы...я..., — запинаясь, начал было говорить один из них, но не закончил, скорбно сняв с головы шляпу.
— Что? Говорите же? — Лизабет начало трясти нервной дрожью.
— Миледи, произошло несчастье, — произнес Дженкинс, обретя снова голос и печально глядя на девушку. — Лорда Уэлского нашел один деревенский парень, когда спускался в ущелье сегодня утром. Он искал свою козу, думая, что она упала вниз, испугавшись молнии, но вместо нее он нашел ...лорда Уэлского...мертвым...а рядом с ним лежал его конь, тоже мертвый.
Дженкинс не сдержался и заплакал.
— Они разбились, миледи, сорвавшись со скалы в ущелье, — добавил мужчина, который до этого начал рассказ.
Никто после этого не шелохнулся. Люди не заметили, как снова начал идти дождь. Лизабет слегка пошатнулась и оперлась на колонну. Сердце объяли стальные, леденящие прутья с шипами, раня и замораживая его.
— Где...,— кашель помешал ей договорить, — где тело моего отца?
— Мы его привезли, а то как же, не оставлять же его там, а? ...Он в той телеге, — ответил мужчина, неловко комкая шапку в руках и ежась от струй дождя, попадающих ему за ворот рубахи.
Он показал рукой в сторону лошади с телегой. Лицо Лизабет еще больше побледнело. Голова закружилась и девушка, теряя сознание, упала бы, если бы ее тут же не подхватили мужские руки. Она уже не слышала, как кузен Эдмонд раздавал приказы:
— Дженкинс, вызовите приходского священника, сообщите шерифу и побыстрее. Тело Лорда Уэлского поместите в холодное помещение, а для миледи — срочно доктора.
Дженкинс тут же бросился исполнять требования мистера Шелдона. Люди начали расходиться. Под дождем находиться больше никому не хотелось.
Эдмонд с девушкой на руках вошел в дом и, пройдя по холлу, повернул к желтой гостиной. Там он положил Лизабет на кушетку и позволил горничной Люси привести миледи в чувство. Сам стал нервно ходить из стороны в сторону, периодически поглядывая в окно в ожидании либо шерифа и священника, либо доктора. Он был хмур и выглядел то ли сердитым, то ли сосредоточенным, так показалось горничной, которая иногда бросала на него испуганные взгляды. Люси тоже слышала, о чем говорилось на улице, и теперь от переживаний была готова потерять сознание рядом с хозяйкой.
— Миленькая миледи, ну придите же в себя...,— Люси начала потихоньку завывать, шмыгая носом, — ой, что будет...ы-ы-ы... что же теперь будет, — девушка тоже понюхала маленькую бутылочку, затем снова поднесла ее к лицу Лизабет.
В гостиную, стараясь не шуметь, проскользнула экономка, неся в руках небольшой тазик и полотенце. Она так же молча подошла к хозяйке и присела рядом, сунув в руки горничной тазик. Смочив конец полотенца в уксусной воде, приложила его к вискам поочередно, провела по лбу. Лизабет медленно открыла глаза и непонимающе уставилась на экономку.
— Что случилось? — приподнялась и осмотрелась. — Боже, как болит голова...м-м-м... Люси почему ты вся в слезах?
Горничная ойкнула, быстро вскочила и с ревом выбежала на кухню.
— Что это с ней? — удивилась Лизабет.
Эдмонд еще больше нахмурился, и подошел к девушке. Когда молодой человек наклонился над ней, девушка отшатнулась и ее лицо исказила гримаса отвращения. Эдмонд сердито поджал губы и выпрямился со словами:
— Опять проявляете свое упрямство, Лизабет. Я не причиню вам вреда, — он взглядом выслал экономку из комнаты.
Та не решилась противоречить. Лизабет окончательно пришла в себя и, вдруг вспомнив все, что предшествовало обмороку, схватилась за голову и застонала.
— Что с вами? Опять кружится голова?— Эдмонд хотел было взять девушку за руки, но та сердито отбросила его руки от себя.
— Ну, хватит упрямиться, дорогая, ведь я теперь, можно сказать, единственный близкий человек для вас, — спокойно проговорил Эдмонд, однако оставил попытки приблизиться к девушке, опасаясь нервного срыва.
Девушка закрыла лицо руками, пряча свои слезы. С трудом взяв себя в руки, поднялась и, не глядя в сторону Эдмонда, пошла к выходу. Тот рванулся было к ней, но прирос к полу от жесткого взгляда с немым предупреждением "не приближайся".
Пожав плечами от досады, он сказал:
— Как хотите, можете и не принимать моей помощи. Я, думаю, у вас еще будет время изменить свое мнение...Я пришлю к вам доктора, как только он появится.
Лизабет вышла, оставив кузена без слов благодарности. Она пошла в свою комнату, зная, что слуги сделают все необходимое для тела ее отца. Сама же она сейчас не могла решиться взглянуть в его мертвые глаза. "Позже...все позже...мне нужно немного поспать".
Дни тянулись так долго и мрачно, что казалось им не будет конца. Похороны прошли в торжественной обстановке, собралась вся округа, прибыли высокопоставленные друзья, соседи. Все выражали соболезнования, кто-то просто потому, что так полагалось, а кто-то искренне. Лизабет несколько раз слышала за спиной сочувствующий шепот о том, что если граф не оставил завещания, то скорее всего все имущество перейдет к прямым наследникам по мужской линии. "Бедная девочка, — говорили сплетники, — ей теперь либо срочно замуж, только кто ее теперь возьмет без приданного и в таком-то возрасте, либо в компаньонки или гувернантки — и с большим злорадством добавляли, — а может и в содержанки к кому-либо из бывших друзей графа".
Лизабет не старалась прислушиваться к досужим домыслам сострадающих, но, тем не менее, страх за свое будущее начал медленно разъедать душу. Погруженная в свое горе, она не замечала холодных, равнодушных взглядов тех, кто недавно заискивал перед нею или пытался навязать свою дружбу, а так же заинтересованные взгляды некоторых мужчин, которые подыскивали себе новые увлечения помимо семейных. Однако все это видел Эдмонд, при этом холодность первых его устраивала, плотоядный интерес же вторых выводил из себя и заставлял торопиться с разговором с Лизабет, но она все также избегала его общества, замкнувшись в себе.
Однажды вечером, спустя две недели после похорон, Лизабет сидела в кресле отца в его кабинете и смотрела на огонь, полыхавший в камине. Не смотря на то, что на улице была середина лета, по вечерам в большом каменном дворце было прохладно. Девушка размышляла о том, как быстро адвокаты лорда Уэлса ответят на ее письма и, тем самым, решат ее судьбу.
Боль утраты еще была сильной, но Лизабет не была бы собой, если бы голос разума позволил перекричать себя боли и страданиям. Она понимала, что если лорд Уэлский не оставил завещания, то по английским законам все имущество, титул и земли могут перейти по нисходящей линии следующему мужчине в роду, то есть виконту Шелдону, ее дяде, и, следовательно, Эдмонд будет отстаивать интересы отца и свои тоже. Перспектива у девушки явно была не блестящей.
Лизабет поморщилась от столь грустных мыслей, непроизвольно на глазах навернулись слезы и потекли по щекам. Девушка сердито вытерла их рукой.
— Лизабет, вы снова плачете? — вдруг раздался мужской голос откуда-то сбоку.
Девушка на этот раз даже не вздрогнула и не повернула головы, так как уже начала привыкать к тому, что ее кузен имеет способность бесшумно передвигаться и появляться в самые неподходящие и неожиданные моменты. Она считала эту способность немного необычной для людей его круга.
— Может, вы уже прекратите вести себя как обиженный ребенок, и мы поговорим, кузина?
Эдмонд наклонился к камину и подбросил несколько полешек в огонь. Затем поднялся и, оперевшись согнутой рукой о каминную полку, пристально посмотрел на девушку. Та равнодушно молчала.
— Почему вы так враждебно настроены ко мне с самого моего приезда? Объясните же или я что-то упустил? В конце концов, мы раньше не были знакомы ... я не представляю, чем мог вызвать такие негативные чувства.
Лизабет вздохнула. Похоже, Эдмонд отличался еще и завидным упорством. Она посмотрела в его сторону. "Да, несомненно, чертовски красив, знает себе цену, и, явно, сбит с толку".
— Эдмонд, а вам не кажется, что сейчас не время выяснять отношения? У меня нет никакого желания это делать, так как сейчас меня волнуют совершенно другие вопросы, а точнее ответы на них, — в голосе девушке чувствовалась какая-то усталость и раздражение.
— Какие же, интересно, вопросы?
Девушка задумалась, стоит ли ей обсуждать их с кузеном, но, с другой стороны, если она не выяснит все сейчас, то позже случай может и не представиться. Этот секретный отчет, который она так и не успела дочитать, само поведение Эдмонда, неожиданная и трагическая гибель отца, все это порождало в ней гнетущее ощущение какого-то заговора.
— Я думаю, что смерть Лорда Уэлского, моего отца, не была роковой случайностью, — решительно произнесла девушка, наблюдая за реакцией Эдмонда.
Надо отдать ему должное, выдержки кузену не занимать. Он не повел даже бровью.
— Что вы хотите этим сказать? — его вопрос прозвучал чуть насмешливо.
— Лишь то, что сказала...моя интуиция еще никогда меня не подводила.
Эдмонд молчал, рассматривая красивое лицо девушки. Отблески огня делали ее лицо загадочным, фиалковые глаза стали еще более глубокого цвета, как сказочные озера, в омут которых так хотелось броситься. Она отвела взгляд...не хочет на него смотреть...почему? Уж, не его ли она подозревает? Эдмонд нахмурился. Эта девушка, похоже, никогда не теряет голову, даже сейчас, когда ей следовало бы рыдать и ломать руки от страха за свое будущее, она способна размышлять и делать выводы.
— Хорошо, допустим...я говорю, допустим, вы правы, тогда встречный вопрос — кто стоит за его смертью и какой мотив у этого человека? — Эдмонд оттолкнулся от стены, прошел ко второму креслу и сел, наблюдая за девушкой.
На ее лице что-то промелькнуло, только он не успел понять что, как девушка откинулась на спинку кресла, спрятав лицо в тени.
— Кто? Интересный вопрос, не так ли, кузен? — голос ее слегка дрожал то ли от нервного напряжения, то ли от неуверенности.
— Вот именно! Да, и не забудьте про доказательства, дорогая, потому как бросаться ложными обвинениями себе дороже...вы же знаете, как суров английский закон к лжедоносчикам?
Девушка упрямо сжала губы.
— У меня есть некоторые соображения на этот счет, сэр, но не считайте меня дурочкой, их я выложу только тогда, когда соберу достаточно улик, и никто меня не остановит, даже вы!
Эдмонд хмыкнул со словами: "Это прямо какой-то воинственный клич", и скрестил руки на груди.
