Золотой обоз

— Я бы ещё добавил, что далеко не все маги боевые, — сказал Доцент. — Чтобы добиться мастерства, приходится жертвовать разносторонним развитием. Узкая специализация. Поэтому среди них есть те, кто повышает урожай на полях, те, кто ищет полезные ископаемые, предсказывает погоду и лечит наложением рук.

— На шею, — с усмешкой сказал Кирилл. — Но, кроме шуток, нам, и правда, есть, чего опасаться. Боевые маги бывают, и возможности их велики. Кроме того, есть те, кто заточен под стелс-экшн. Будем надеяться, что профессионалам такого уровня нет дела до каравана со специями. Большинство их находятся на службе у императора.

— Вот я и говорю, — продолжал настаивать на своём учёный. — Маги — товар штучный, нужно отыскать человека со способностями, потом десятилетиями его учить, потом содержать за казённый счёт. А порох сделать нетрудно, местные технологии вполне позволяют отлить нормальную бронзовую пушку, которая на вражескую армию подействует не хуже магического файербола.

— Значит, наша монополия долго не продержится, — заметил я.

— Плевать, — Кирилл отмахнулся. — На наш век хватит. Пушки точно не появятся у лесных разбойников. А высокотехнологичное нарезное оружие тут не придумают в ближайшие лет триста.

— Вообще-то, при небольшой помощи извне, такое вполне возможно в обозримой перспективе, — возразил Доцент.

— Может быть, — не стал спорить Кирилл. — Вот только у меня нет ни малейшего желания прогрессорствовать. Я сюда пришёл, чтобы с умеренным риском для жизни поправить своё материальное положение, и только. Судьба этого мира для меня безразлична.

— Чем сегодня займёмся? — спросил я, решив сменить тему.

— А ничем, — неожиданно весело отозвался командир. Сегодня отдыхаем и пьянствуем, без фанатизма. Только не в городе. Тут нормального кабака нет, поэтому отдыхаем в лагере, оружие сдать, часовых останется двое.

Так мы и сделали, уже к вечеру наш лагерь, огороженный стеной из фургонов и ярко освещённый светом костра, оглашала негромкая музыка, весь периметр охранял один только Лысый, которому проблемы со здоровьем запрещали пьянство, а остальные, собравшись у костра, предавались культурному отдыху.

Вино из бочонка, подаренного нам коллегами по опасному ремеслу, оказалось неожиданно вкусным. Сейчас его активно разливали по глиняным кружкам, на закуску было жареное мясо дикого кабана, удачно подстреленного вчера Лысым. А в перерывах между возлияниями травили байки. Травил в основном Флип, бывалый купец и толковый рассказчик. А Кирилл был переводчиком.

— Это было два года назад, — говорил Кирилл с небольшим отставанием от рассказчика. — Караван вёз те же товары, только повозок было всего четыре, а охрана была обычной, два десятка конных в броне. Было начало лета, мы специально вышли с таким расчётом, чтобы оказаться в Темнолесье тогда, когда световой день будет длинным.

Перед тем, как заехать на опасные земли, мы остановились на ночлег, чтобы продолжить путь с рассветом. Это была последняя деревня на нашем пути, крестьяне, что там жили, были напуганы. Они там всегда напуганы и никогда не выходят из дома по ночам. Я пытался расспрашивать их о предстоящем пути, но ничего толкового так и не услышал. Говорили только, что места там гиблые, и лучше нам воздержаться от поездки или обогнуть страшное место стороной.

Мы хотели найти проводника, но никто не соглашался пойти с нами, несмотря на большую сумму обещанных денег. Пройти можно было и самостоятельно, но через тот лес ведут несколько дорог, которые часто разветвляются и снова сходятся, не зная точного пути, можно было заплутать и потерять время. Наконец, нашёлся один мужик, пьяница, но достаточно смелый. Он взял задаток, который был сопоставим с заработком охранника за всё время пути.

Выехали мы рано утром, ещё затемно, чтобы, как мы надеялись, к закату солнца оставить опасные земли позади. Заранее проверили все повозки, лошади были свежими, а повозки исправны, можно было не бояться остановки в пути. Когда пересекли границу леса, солнце только стало подниматься. Лес поначалу не внушал опасений, просто лес, только очень густой. Тут очень давно не рубили деревьев и не занимались охотой. Да и охотиться было не на кого. Если до того нам постоянно встречались олени и кабаны, дорогу перебегали зайцы, а на ветвях сидели всевозможные птицы, то здесь лес словно бы вымер, стояла тишина, слышно было только скрип тележных колёс.

Проводник объяснил нам, что тут всегда так, слишком много зла скопилось в лесной чаще, древнего зла, такого, что не по зубам ни воину, ни магу. Дорога, которой он нас вёл, отличалась поначалу хорошим качеством, широкая и мощёная широкими каменными плитами, построена она была в незапамятные времена, тогда, когда нынешних королевств ещё не было и в помине. А кроме дорог, тут были и другие строения. Я видел руины крепостей, они были выстроены из огромных каменных блоков, а потом разрушены до основания. А некоторые строения ушли в землю. В одном месте, где дорога проходила совсем рядом с руинами, я соскочил с повозки и, вместе с нашим магом, которого звали Ирвин, попробовали обследовать то, что увидели. Один блок лежал прямо у обочины, издали размеры трудно было определить, но мы не смогли даже дотянуться до верхней грани. А ещё камень был оплавлен по углам, словно это не камень, а воск, оказавшийся у печки.

Тут проводник стал кричать нам, чтобы не задерживались, поскольку ехать ещё долго. Когда мы уже садились в повозки, то над развалинами раздался странный протяжный вздох, даже не вздох, а крик или вой, словно там, под камнями, жестоко страдает какой-то великан. Проводник тут же начал паниковать и говорил, что нас заметили злые духи, а если они обратили на нас внимание, то теперь мы все погибнем. Успокоить его мы смогли только большой порцией вина.

В дороге мы видели ещё много древних каменных строений, вряд ли это были города, скорее, какие-то пограничные крепости, может быть, даже просто каменные усыпальницы, которые так любили строить древние правители. А ещё меня не оставляло впечатление, что за нами следят. Это было не просто ощущение, я несколько раз видел, как в чаще перебегают с места на место чёрные тени. Рассмотреть их не получалось, они появлялись и тут же исчезали. Когда я сказал об этом проводнику, тот подтвердил мои опасения, сказал, что следят за нами с тех пор, как мы заехали в лес. Ещё он сказал, что в разное время можно проехать через этот лес, не встретив ничего ужасного, а можно просто нарваться на монстров и погибнуть всем караваном.

День клонился к вечеру, мы стали подгонять коней, но те и так уже выдохлись, да и дорога испортилась. Каменные плиты, которыми она была вымощена, были кем-то растащены, а между оставшимися стояли глубокие лужи, не высыхавшие даже в жаркий день.

Скоро наступил закат, а до границы леса оставалось ещё больше десяти миль, дорога окончательно потерялась среди молодых деревьев, двигаться вперёд стало невозможно, в полной темноте не помогали даже фонари. Пришлось остановиться на ночлег. Проводник в этот момент отчего-то перестал бояться, сел поближе к костру с бурдюком вина и закрыл глаза. Для ночлега мы выбрали очередные руины, даже не руины, а просто нагромождение тёсаного камня, сложно даже сказать, что за строение стояло там раньше. Я подумал, что вот так разбросать огромные блоки могла только рука великана.

Поначалу нас никто не беспокоил, но лес продолжал давить своей тишиной, даже треск огня едва слышался. Скоро появился густой туман, мы сели плотнее к кострам и старались не сводить глаз с деревьев. Тут наши лошади стали вести себя беспокойно, словно чуяли волков или других хищников. Чуть позже мы услышали вой, этот звук не был похож на вой волка или какого-то другого известного зверя, скорее, это был плач человека, огромного человека, который выл от боли и тоски.

Тут рассказчик замолчал, а Кирилл, пользуясь паузой, налил себе вина в кружку, отхлебнул сразу половину и, дождавшись продолжения рассказа, стал переводить:

— Проводник наш ничего не сказал, но по его лицу было видно, что он с таким знаком. А ещё он сунул руку за пазуху и вынул странный амулет, сделанный как будто из морской раковины, хотя там ей просто неоткуда взяться. Он что-то шептал на непонятном языке и смотрел не в лес, а на пламя костра.

В лесу послышались звуки, кто-то бродил кругами и трещал ветками. Чуть позже я увидел в темноте среди деревьев чьи-то горящие глаза. Это мог быть волк или другой зверь, но в это слабо верилось. Мы уже поняли, что лес мёртв и обычная живность там не задерживается. Те, кто живёт там, не принадлежат ни к человеческому роду, ни к звериному.

Поначалу мы решили просто сидеть у костра и ни на что не отвлекаться, была надежда, что тот, кто ходит в чаще, не решится напасть на всех сразу. Но туман продолжал сгущаться, а чуть позже начал угасать костёр. Мы подбрасывали новые охапки веток, но ничего не помогало, огонь просто не хотел гореть. Кольцо тумана сжималось, в слабых отблесках потухающего костра мы всё хуже видели друг друга. А чуть позже, когда туман поглотил нас, и даже магический свет Ирвина не мог его рассеять, со всех сторон раздался хохот, хохотали несколько человек, хотя вряд ли люди могут издавать такие ужасные звуки.

Старший из охранников велел всем собраться в круг и взять друг друга за руки, но сделать это было сложно, поскольку руки эти сжимали оружие. И тут раздался вопль, прямо передо мной одного из воинов схватило нечто, напоминающее сгусток темноты, то, что даже на фоне ночного мрака и тумана смотрелось чернильным пятном.

А потом хохот стих, костёр снова вспыхнул и только вопли в чаще леса продолжали звучать, постепенно от нас удаляясь. Командир приказал всем оставаться на месте, но двое воинов, бывшие друзьями пропавшего, не послушались и, подняв оружие, ринулись в чащу, чтобы спасти товарища. В итоге мы их не дождались. Скоро всё стихло, а с рассветом мы отправились дальше. Командир отправил несколько человек на поиски, чуть позже они догнали нас и доложили, что живых там нет, только следы крови на земле, но они слабые, вряд ли пропавших убили, ещё есть другие следы, но сказать, кому они принадлежат, было невозможно, что-то похожее не лапы огромной птицы, так они объяснили.

— И что, нет возможности проехать без потерь?— скептически спросила Жанна, прикуривая сигарету от головни.

— Есть, — ответил ей Кирилл, примерно через раз караваны проходят там спокойно, но они, как правило, успевают преодолеть опасное место за световой день. А если спокойно переживают ночь, то непонятно, от чего это зависит.

Флип ещё что-то проговорил, Кирилл перевёл:

— Ещё были случаи, зимой, когда похищенных людей находили, они были мертвы, да не просто мертвы, а проморожены насквозь. А зима здесь отнюдь не холодная, даже снег выпадает не всегда, космических холодов точно нет.

— Значит, проедем за день, — спокойно объяснил Модест. — А ещё стоит найти крестьянина и потолковать с ним. Особенно мне интересен его амулет, допускаю, что у местных с нечистью какой-то договор, поэтому их не трогают.

— Вы это сейчас на полном серьёзе обсуждаете? — спросил недоумённо Доцент, наполняя кружку вином. — Это же бред сивой кобылы, какие монстры, какая нечисть?

— Просто нечисть, — спокойно сказал Кирилл, — тут много такого, что не укладывается в привычную нам материалистическую картину мира. Например, магия.

— Что-то я до сих пор магии не видел, — проворчал Доцент.

— А как мы костёр разожгли? — с улыбкой спросил Модест.

Вопрос был к месту, зажигалки и спички были у всех, но костёр развёл именно маг, просто провёл рукой над сучьями, а они через пару секунд вспыхнули синим пламенем, напоминающим горящий газ.

— Это ещё ни о чём не говорит, — с упрямым видом заявил Доцент. — Какие-то фокусы, может быть, самовоспламеняющаяся жидкость. Тут нужно опыты проводить, выяснять достоверность. В нашем мире тоже такие умельцы были, кто взглядом бумагу зажигал, кто ложки гнул на расстоянии, да только при тщательной проверке в стерильных условиях всё это оказывалось шарлатанством.

— Очень хочется тебе верить, — задумчиво пробормотал Лысый, который уже сменился, вина он так и не пил, а вместо этого старательно начищал свой карабин. — Допускаю, что нечисть эта на нас не полезет.

— Вариант, — согласился Кирилл. — Очень может быть, что мы для них — чужеродные создания и не годимся в пищу.

— А что скажет маг? — спросил я, подозрительно гладя на молодого парня в мантии, болезненно худого и с редкой бородкой. Имени его я так и не узнал.

Кирилл перевёл мой вопрос магу, тот поднял глаза, откашлялся и, поставив на землю кружку с вином, начал объяснять.

— В обители магов, — перевёл Кирилл, — пытаются подробно изучить феномен Темнолесья. В том месте было нечто, вроде... — он поколебался, подбирая нужный термин. — Кладбище, некрополь, усыпальница. Там хоронили каких-то шишек, давно, пару тысяч лет назад. Потом, во время войны, всё это было разрушено, кости древних правителей разбросаны, отчего они сильно огорчились и стали мстить живым. Но есть и другая версия, она состоит в том, что, помимо некрополя, там имелся некий аналог обители магов, НИИЧаВо, исследовательский центр. Те маги достигли больших высот, как в магических, так и в естественных науках. Настолько больших, что могли в своём могуществе на равных соперничать с мирскими королями.

— А потом что-то пошло не так, — вставила слово Жанна.

— Именно, самая популярная версия говорит в пользу того, что они, проиграв войну, пошли на крайние меры, превратив себя во что-то, что невозможно убить, перешли на другую сторону бытия. Стали одновременно жить в нашем и потустороннем мире. В итоге, великие правители, объединившиеся против них, не смогли убить их самих и только разрушили их постройки.

— Вот это больше похоже на правду, — великодушно согласился Доцент. — Какие-то научные опыты, приведшие людей не туда, куда хотелось. Вообще, как я понял, этот мир — мир постапокалипсиса. Здесь много древних руин, сильно разрушенных, но даже так можно понять, что технологии древних превосходят нынешние. Такое возможно только после глобальной катастрофы, отбросившей мир назад в развитии.

— Метеорит упал, — сказал один из студентов, кажется, Лёва.

— Не обязательно, — возразил Доцент. — Катастрофа могла быть и социальной. Какая-то многолетняя гражданская война, которая истребила большую часть жителей и разрушила экономику, после такого наукой просто некому и незачем заниматься, все силы людей уходят на то, чтобы просто выжить.

— А он сам что-то может сделать с тварями? — спросил я.

Кирилл перевёл вопрос, маг активно закивал и начал объяснять:

— Когда мы окажемся там, он применит нечто, вроде магического круга, — Кирилл улыбнулся. — Помните фильм "Вий". Кроме того, монстры, если они могут похищать людей, должны обретать плоть, пусть и на короткое время. В этот момент они становятся уязвимы, нужно стрелять в них серебряными пулями, а ещё он раздаст амулеты, способные их остановить. В теории.

— То есть, гарантий никаких, — уныло сказал я.