— Слышь-ка! — обратился я снова к Торусу, — а Диего мне сказал, что ты можешь повлиять на то, чтобы меня впустили.
Торус скорчил рожу, как будто бы надкусил пончик, а вместо повидла обнаружил там требуху гоблина.
— Ну, во-первых, не на то, чтобы впустили, а на то, чтобы приняли в Старый лагерь. Не в качестве рудокопа, конечно. Во-вторых, Диего такого сказать не мог. Он отвечает за каждого новобранца: за его репутацию, поведение и обучение. И только Диего в конце-концов решает, достоин ли новобранец стать Призраком. В-третьих, решает это Диего на основании опроса самых влиятельных людей из Внешнего кольца. А я — всего лишь один из этих людей, понял?
— Не бери меня на "понял", понял? — огрызнулся я, — и куда мне тебя лизнуть, чтобы ты отдал свой голос за меня?
— Не понял! — нахмурился Торус, — видно было, что башка у него крепкая. Мне ничего не оставалось делать, как пояснить подробнее.
— Ну, давай я тебе за пивом, что ли, сбегаю, — предложил я, — а ты за это распишешь меня Диего теплыми красками.
— Чего? — протянул здоровяк, — понял! Подлизаться хочешь! Нет, за пиво я не продаюсь.
— Ну, а чего тебе нужно? — не отставал я, — есть же и у тебя проблемы.
— А у кого их нет, — согласился Торус, -слушай, а ведь я придумал, как тебе заработать мое расположение. Только потом не отговариваться!
— Только чур, без извращений! — вспомнил я слова Диего о гомиках.
— Дурак! — сердито бросил мой визави, — я ему помочь пытаюсь...
— Ладно-ладно, — торопливо согласился я, — "давайте, выкладывайте вашу проблему", — сказал сексопатолог пациенту.
Торус и ухом не повел на незнакомую фразу.
— У южных ворот, — сказал он, — ошивается некто Мордраг. Личнось жалкая и ничтожная. Он — Вор из Нового Лагеря. Торгует всякой мелочевкой, которую таскает у нас же. Нет, ты посуди сам, какая наглость — продавать нам наши же ворованные вещи! Нормальные пацаны очень недовольны этим фактом.
— А почему они его не завалят? — удивился я, — не думал, что у вас с крысятниками канителятся.
— Не все так просто, — вздохнул Торус, — Мордраг — один из гонцов Магов. У них в Новом Лагере обосновались Маги Воды. Они общаются с нашими Магами Огня посредством вот таких гонцов. А наши Маги будут очень недовольны, если кто-то из Стражников или Призраков завалит эту каналью.
— Похоже, дело не в Мордраге, а в Магах, — сделал я очень умное лицо: глаза на прищуре и четыре морщины поперек лба.
— И думать забудь! — замахал руками Торус, — как-то раз (года за два до твоего появления) один из Призраков совершил покушение на жизнь Верховного Мага Круга Огня. То, что от него осталось, от Призрака, естественно, — валялось на утро по всему Внешнему Кольцу. Ливер, кости и море крови. Так что займись Мордрагом, и будет тебе счастье.
— Ага! — протянул я, — думаешь, у меня лишний ливер!
— Не ссы, — просто сказал воин, — ты — новенький, тебе простительно. Я отвечаю за свои слова.
— И что, мне его убить? — спросил я совершенно тоскливым голосом.
— Можешь его хоть трахнуть! — вызверился Торус, — а я его просто не желаю видеть в нашем лагере.
— Посмотрю, что можно сделать, — ответив такой дипломатической фразой я поспешил к Диего, так как он уже открыл оба глаза и пытливо глядел по сторонам.
Торус что-то пробурчал мне вслед, но прислушиваться я не стал. Хорошенькое дело! Сегодня утром я впервые взял в руки меч, а к вечеру оказывается, что я этим мечом должен сразить старожила колонии. Нет, братцы, так дело не пойдет. Если не удастся уговорить Мордрага без рукоприкладства, то я его отравлю. Сварю какой-нибудь яд и дам ему выпить — скажу, что новый рецепт самогона. Я подошел к Диего и сел рядом на скамейку.
— Ну, чего? — спросил "идальго", — добрался без приключений?
— Как же без них, — пожал плечами я, — завалил четырех падальщиков, трех крысокротов и одного гоблина. Теперь гадаю, смогу ли завалить Мордрага.
Диего сплюнул чем-то густым.
— И гадать нечего!
— Что, безнадега? — огорчился я.
— Даже к оракулу ходить не стоит, — фыркул он, — во-первых, у тебя и оружия толкового нет; во-вторых, Мордраг со своей булавой очень неплохо управляется, а ты.. ну-ка, возьми меч!
Я взял меч двумя руками и встал в боевую стойку.
— Все понятно, — грустно кивнул Диего, — он расколет твой череп первым же ударом. Тебе нужно долго тренироваться. Дай-ка, я пощупаю твои мышцы. Ага! Еще немного, и я смогу тебе показать пару трюков.
— С мечом? — не утерпел я.
— С ложкой! — развеселился мой визави, — без меча. Несколько уроков специальной гимнастики,чтобы повысить силу и ловкость, ну, и первичные навыки защиты без оружия. Слыхал когда-нибудь про такое?
— Слыхал. Увлекался раньше борьбой сумо. Вес, необходимый для бойца набрал, но к тренировкам так и не приступил.
Диего потемнел лицом.
— Умничать будешь, когда Мордрага на пику насадишь, а теперь твое дело слушать. Ясно?
— Ясно, — я обреченно кивнул.
— Значит так. Раз в неделю будешь являться ко мне — я буду контролировать твое физическое состояние и корректировать твою фактуру. Не то ты сам натренируешься... новичку трудно оценивать свои силы, а судя по тебе — ты способен далеко пойти. Если вовремя не остановить... шутка!
Похмелье разморило Диего вконец. Проклиная все на свете, он поднялся со скамейки и вошел в свою хижину. Вскоре послышался скрип костей, и мой храбрый идальго вновь появился на пороге. На лице было написано разочарование.
— У тебя случайно пива нет? — спросил он, тщетно пытаясь сплюнуть. Пересохшее горло лишь недовольно ворчало, но слюна так и не появилась.
— У меня случайно водки нет, — что у меня за язык! Человеку плохо, а мне лишь бы похохмить, — а пиво у меня случайно есть. Трубы горят?
Я протянул своему куратору бутылку пива, которую тот высосал в одно мгновение. Пустую бутылку Диего сунул в один из стоящих у порога ящиков.
— Придет Дронго, соберет тару.
— Какой еще Дронго? — не понял я.
— Бутыльщик наш. Фу! Вроде полегчало! — Диего на мгновение прикрыл глаза, — значит, ты решил присоединится к старому лагерю? Хорошо. Я помогу тебе, чем смогу. Но вот только репутацию среди Призраков тебе придется зарабатывать самому. И еще одно... тебе придется пройти Испытание Веры.
— Что? — не понял я, — какой еще Веры? Баб вроде в лагере не было...
Мой куратор терпеливо продолжал:
— Так называется особое задание. Необходимо будет сбегать в Старую шахту и принести от управляющего список необходимых им товаров. Управляющего зовут Ян.
— А с чего Яну давать мне список? — спросил я, — с какой стати?
— Потому что ты ему скажешь, что тебя послал я.
Диего глянул на закатывающееся за стены лагеря солнце и блаженно вытянулся на скамейке.
— Скоро вечер,— голосом опытного предсказателя произнес он, — а тебе еще предстоит найти себе хижину. Не хочешь этим заняться прямо сейчас?
— Еще парочка вопросов! — взмолился я, — как мне найти эту Старую шахту?
— А-а! Подойдешь к Грэхему. Это наш картограф. Скажешь, что я сказал, чтобы он дал тебе карту.
— Понял. Сказать, что ты сказал, чтоб он дал... а кто из призраков самые влиятельные?
— Начни с Фингерса, — посоветовал Диего, — он самый опытный среди нас. Лет двадцать, как здесь торчит — еще до Барьера попал на рудники. Но его хижину найти непросто. А насчет остальных... приглядывайся, принюхивайся, короче, все поймешь сам.
— Слушай, а что насчет Барьера. У кого-нибудь получилось преодолеть его?
— Гляди-ка, — удивился Диего, — только попал сюда, а уже хочешь обратно. Последний, кто попытался преодолеть Барьер, погиб. Первый, кстати, тоже. А сколько их было! Такие вот пироги, Марвин. Спокойной ночи!
Я оставил хижину Диего слева и спустился по тропинке вдоль стены замка. Вскоре справа начался новый ряд хижин, внутри которых рудокопы ужинали и готовились ко сну. У предпоследней хижины на лавочке сидел забавный вихрастый паренек лет семнадцати и жевал кусок сыру. Увидав меня, он вскочил и быстренько подбежал.
— Привет. Меня зовут Мэд. Ты не против, если я с тобой прогуляюсь немного?
У меня было не то настроение, чтобы таскать за собой хвосты. Поэтому я буркнул довольно недружелюбно:
— Отвяжись от меня! — но парню мой отказ был по-барабану.
— Я просто пройдусь немного, — шиза перла из глаз психа и явно тянула на докторскую степень, — тут все такие психи, гоняют меня. А некоторые, представляешь, даже дерутся.
— Не представляю, — вздохнул я, — и за какие грехи тебя, такого увечного, за барьер кинули? Небось, сожрал сметану у священника?
— Я родился здесь! — вздохнул Мэд, — одна из рабынь Гомеза была моей матерью. Но Гомез велел ей вышвырнуть меня во Внешнее Кольцо и платил Грэхему за мое воспитание. Так что до десяти лет меня воспитывал Грэхем, а затем он привел меня в эту хижину и велел здесь жить. Я помогаю Снафу драить котлы, а за это он меня кормит. Иногда здесь бывает Флетчер — он дает мне несколько кусков руды. Говорит, "за кровь". Что это значит, ты не знаешь?
— Может он твой отец? — высказал я логическое предположение.
— Флетчер? — усомнился Мэд, — вряд ли. Его забросили сюда всего несколько лет назад.
— Тогда я не знаю! Слушай, паренек, мне необходимо еще найти место для ночлега. Ты иди домой, а? А когда-нибудь мы с тобой прогуляемся.
— Так я с тобой сейчас пройдусь, — упрямо гнул свою линию Мэд.
Я остановился. Поднеся свой кулак к лицу идиота, я четко произнес:
— Видишь, у меня уже кулак чешется! Иди домой, иначе мы с тобой очень сильно поругаемся.
— Ты такой же как и все! — всхлипнул несчастный олигофрен и, смешно подпрыгивая, припустил по тропинке.
Я прошел чуть дальше и наткнулся на толстого мужика в белом переднике. Он приплясывал возле большого котла, в котором варилась похлебка. В руках его был армейский половник полутораметровой длинны, и он мастерски отгонял им летающих вокруг кострища мух.
— Здорово, шеф! — изобразил я приветствие.
— Привет! — дружелюбно произнес мужик, — жрать хочешь? Конечно, хочешь! Держи тушеный рис!
Снаф (а это был он) вынул из ящика глиняную миску и наполнил ее дымящейся массой. Указав рукой на небольшую колодку, предложил:
— Поешь здесь. А то за этот месяц я уже восемь мисок недосчитался.
— Отчего не поесть, — согласился я, — все равно, идти мне покуда некуда.
Снаф задумчиво пожевал губами, что-то вспоминая.
— Возле арены, кажись, должна быть свободная хижина. Там когда-то жил один парень по имени Мелвин... неделю назад он смотался в Болотный Лагерь. Да, точно! Спроси на месте. Ну, как мое варево?
— Обалденно! — честно признался я, — ты прирожденный кулинар. Как твои дела?
— Нормально, — пожал плечами толстяк, — когда ты повар, то у тебя много друзей. Голова лишь болит об одном: как разнообразить меню. Намедни я придумал совершенно новый рецепт рагу. Называется "Рагу а-ля Снаф из мясных жуков с адскими грибами". Звучит неплохо, а?
Звучало все это дело неплохо, но здесь я совершенно не к месту подумал о том, какие ингредиенты Снаф использовал для приготовления тушеного риса, и мне едва не стало дурно. Слава богу, повар ничего не заметил. Стараясь не думать о местной кухне я доел рис и поблагодарил толстяка-повара.
— Если мне поможешь, то я тебя буду кормит бесплатно каждый день, — предложил он.
— Чем же я тебе помогу? — рассмеялся я, — я ни бельмеса не смыслю в приготовлении пищи.
— Смыслить — моя забота. А я тебя прошу всего-навсего принести мне несколько убитых жуков и парочку адских грибов. Жуки водятся в старых хижинах у южной стены замка, а грибы растут практически везде. Особенно их много у Южных ворот. И что это за выражение у тебя на морде, будто ты впервые о мясных жуках узнал? Слава богу, эти создания водятся по всей Миртане.
— Я из Конотопа! — психанул я, — у нас жуков только птички клюют. А таких здоровенных, как здесь, не бывает. Откуда они вообще взялись.
У повара появился благодорный слушатель, поэтому в ближайший час я услыхал несколько историй, которые бы с удовольствием послушали студенты в каком-нибудь Витебском ветеринарном институте или посетители Национального парка (вот только какого). Оказывается, с давних пор в Миртане практикуется наука, которую можно характеризовать словосочетанием "магическое селекция". Причем, если на Земле селекцией называлась наука о получении новых видов растительного и животного мира с необходимыми свойствами, то в этом мире под селекцией понимали некую вивисекцию, что вкупе с магическими способностями ветеринаров давала прямо-таки потрясющие результаты.
Взять того же мясного жука. Он является плодом работы одного мага, чье имя уже кануло в Лету, но его детище распространилось по Миртане и сопредельным землям. Жук этот является помесью обычного таракана и кролика. С тараканом его роднит способ предвижения и общие пропорции, а вот от кролика досталось полтора фунта нежнейшего мяса под хитиновым покровом спины. Этот же маг вывел и знаменитых крысокротов. На самом деле, крысокрот вовсе не помесь крысы с кротом. Это гибрид крота и морской свинки. При хорошем откорме на фермах Варранта дают по пятьдесят фунтов бекона. Маг пошел бы очень далеко, но предок короля Робара приговорил несчастного творца к усекновению головы. Почему? Да потому что наряду с этими двумя полезными видами маг произвел на свет полевых хищников — помесь медведки с древесным жуком. Вырастают до размера большой собаки и жрут все, что растет на поле. Пара хищников способна за неделю опустошить пшеничное поле в несколько десятин.
Иная ситуация с хищниками. До войны с Варрантом они содержались в специальных террариумах и количество их можно было запросто контролировать. Но во время войны террариумы разрушили, а хищники оказались на свободе. Глорхи, кусачи, луркеры, остеры и болотожоры — это все рептилии, размножающиеся банальным откладыванием яиц. Поэтому размножаются они с угрожающей быстротой. Мракорисы же относятся к теплокровным животным, поэтому количество их очень мало. Если и есть в колонии пара экземпляров, то они сидят по темным пещерам и глухим лесам.
— Тварь, конечно, уникальная в своем роде! — почмокал губами Снаф, — острый рог, громадные когти и шкура, от которой отскакивают даже легкие арбалетные болты. Но вместе с тем окорока мракориса почитаются за изысканнейший деликатес, а за его шкуру даже самые жадные торговцы дают не менее ста пятидесяти кусков руды. Дороже стоит только шкура болотожора, но добыча этой рептилии едва ли окупается. Если только найдется опытный охотник, знающий, как вырвать у нее зубы. Тогда даже артели из пяти-шести человек можно неделю отдыхать.
— А падальщики? — спросил я.
— Обычные птицы, — пожал плечами повар, — всеядные. При отсутствии падали могут питаться травой. Тогда их мясо похоже на обычную баранину. Только не такое жирное.
Над лагерь опускался вечер. У хижин рудокопов зажглись костры, над которыми у народа побогаче жарилось мясо, а у тех, кто победнее, сушились портянки и онучи.
